Кто-то из участников встречи предположил, что слово «предпочтение» будет проще «продать» профсоюзам и Лейбористской партии. Слово «выбор» могло вызвать крайне отрицательную реакцию как у первых, так и у последних или одновременно у тех и других. Я записал в блокноте, что Блэр не ударил рукой по столу, но мог бы. «Выбор есть выбор, – настаивал он. – Зачем преуменьшать?» Затем он добавил: «Это превратит нашу жизнь в ад почти на все время работы… но я не вижу никакого смысла в том, чтобы быть премьер-министром, если мы не будем рисковать».
Этот разговор о стратегии произошел вскоре после завершения выборов 2001 г. Как подойти не к какой-то конкретной реформе, а ко всей нашей программе? На каких принципах мы будем основываться при проведении наших реформ? В преддверии выборов Блэр выступил с речью в Грейвзенде (графство Кент), предложив три принципа: определить стандарты и ожидаемые результаты; делегировать полномочия и обязанности и передать бюджет подразделениям «на передовой»; сломать искусственные препятствия и разделение между профессиональными группами, например докторами, медсестрами и фармацевтами.
Теперь, в поместье Чекерс, загородной резиденции премьер-министра, где на верхнем этаже есть помещение, эквивалентное Комнате правительства на Даунинг-стрит, 10, мы спорили о том, являются ли эти три принципа достаточной основой для программы радикальных реформ. Кто-то, видимо, заранее зная, что Блэр проявит к этому огромный интерес, добавил возможность выбора в это сочетание. Не должно ли быть еще и четвертого принципа: по возможности предложить пациенту, родителю, гражданину выбор?
Это был прекрасный повод для раскола блэровцев на сопротивляющихся и исполненных энтузиазма (включавших, разумеется, самого премьер-министра). Тот факт, что реакция профсоюзов и партии будет негативной, для одних имел большое значение, а других только воодушевлял. Блэр был специалистом в противостоянии своим же, как и Тэтчер в свое время.
Мы придумали аргумент в пользу четвертого принципа, и аргумент весьма убедительный. Мы приводили такой довод: широта выбора больше у богатых людей, поскольку они могут по своему усмотрению воспользоваться услугами частных медицинских или образовательных учреждений или легко могут переехать, чтобы их ребенок ходил в выбранную ими школу; тогда как мы бы хотели предоставить выбор всем. Если люди с состоянием уже имели право выбора, почему же бедным нужно было смириться с единственной опцией в стиле «хотите ешьте, хотите нет»? В конечном счете выбор есть осуществление власти. Таким образом, расширяя возможности выбора, мы наделяли бесправных правами. Мы также утверждали, что выбор будет привлекателен для среднего класса и поможет убедить людей продолжать пользоваться государственными услугами, что в свою очередь будет означать, что они будут готовы платить налоги для их осуществления.