Марийон мечтала поскорее оказаться дома, переодеться в сухую одежду, растопить камин, и хорошенечко поесть. Серафим также не стал высаживать Мари возле самого дома, а остановил приметный кабриолет чуть поодаль, со стороны палисадника.
– Ну что ж, – произнес он после недолгой паузы. – Пора сказать вам, что я очень сожалею о том, что произошло вчера вечером. Я не хотел вас оскорбить, и тем более обидеть. Поэтому приношу свои извинения за то, что вы стали свидетелем того, как я неуклюже выразился.
– Все в порядке. – сказала Мари. – Забыли. – Хотя ничего-то она не забыла.– Вы были не обязаны, в конце концов. Скажите, а откуда вы так хорошо знаете Дивск? Вы ведь не спрашивали Уго, где он живет.
– Дело в том.. – сказал Серафим. – Теперь, после всего, что произошло, я думаю, что вы имеете право знать. – пояснил он. – Причина моего приезда в Дивск – именно Уго. Семейство Веервалф, наследником которого является теперь наш общий знакомый, ведет свой род от той же линии, что и Король Лепольд Двадцать Первый, да хранит Единобог его здоровье долгие годы, при котором я состою агентом по особым поручениям. Не так давно матушка Уго написала Его Величеству письмо со слезной просьбой спасти его сына. Якобы он стал сам не свой, совершает странные поступки, исхудал, стал болезнен и бледен, ходит по родовому гнезду словно тень, а на все попытки расспросить его о причинах такого поведения, делает вид, что не понимает о чем речь. Мадам Веервалф несколько раз за последние три недели приглашала к Уго доктора, но он не обнаружил никаких сбоев в организме юноши. За исключением общей апатии и снижения жизненного тонуса. Она предполагает, что Уго попал в неприятную историю, возможно это связано как-то с его друзьями из карточного клуба, может быть, в истории замешан долг, или злоумышленники шантажируют Уго неизвестными ей компрометирующими сведениями. А природная стыдливость и воспитание не позволяют молодому человеку просить помощи у родителей. В полицию с таким деликатным делом она не решилась обратиться – в деле фигурирует одно из самых родовитых семейств Западного королевства. Вот я и прибыл разобраться. Остановился у Вернонов, чтобы не привлекать к Веервалфам лишнего внимания. Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, я не город хорошо знаю, хотя и проехал его несколько раз в ознакомительных целях, я просто хорошо знаю, где живет Уго.
– Спасибо за откровенность. Будьте уверены, что я сохраню тайну истинной цели вашего прибытия. А ведь я тоже заметила, что молодой человек выделяется странным поведением. И считаю, если вы позволите поделиться моими наблюдениями, что источником его беспокойства является ваша сегодняшняя спутница – Эсма Годарик.
– И вы совершенно правы, мадам! – на этих словах Мари разглядела в глазах Серафима что-то вроде одобрения. – Только вот еще один момент. Не только Эсма. Хотя однозначно она представляет большой интерес для Уго. Юноша ведет себя странно уже достаточно давно, со слов матери, примерно около трех недель. В основном, это отсутствие аппетита, внешняя бледность, растерянность, пустой взгляд. Но за последнюю пару дней я видел у него как минимум два обострения этого неизвестного состояния. И оба раза в деле фигурировал кто? – протянул он, как бы ожидая от Марийон ответа.
– Кто? – с любопытством спросила Мари.
– Вы.
– Я?
– Вы, мадам. Первый раз я наблюдал, как он подобно сомнамбуле вышел из карточного клуба и пешком направился к известному в городе и лично вам, городскому рынку. Ровнехонько к рыбному прилавку, владелицей и единственным работником которого являетесь вы. Согласитесь, господа аристократы захаживают нечасто за продуктами лично, верно? – холодный взгляд полупрозрачных глаз Орловского заставил Марийон поежиться, но ответа не требовалось. – Вееерно. – продолжил он сам. – Затем молодой господин Веервалф как будто на некоторое время пришел себя, приобрел у вас камбалу весом примерно в шестьсот грамм, развернулся и вновь, впав в состояние подобное сомнамбулическому трансу, дошел до побережья. Там он периодически заходил в воду по грудь с намерением зайти дальше, а затем выбирался назад, как будто борясь с самим собой. После нескольких таких морских заходов он очнулся и демонстрировал величайшее удивление своей мокрой одежде и, особенно, камбале. Вчерашним вечером на танцах вы обратили внимание, верно, как он сверлил взглядом мадемуазель Годарик. Но вы, получается, также были неподалеку.
И уже сегодня, обратите внимание, также в деле фигурировали Уго, вы, мадам, и мадемуазель Эсма, перед которой мне еще предстоит интересное объяснение. Столкнувшись с вами, а затем увидев, Уго у моста, я сразу понял, что будет что-то занятное и поспешил покинуть ювелирный магазин. Но такого, даже я не ожидал. Хочу сказать, что я был шокирован тем, как вы отчаянно бросились спасать молодого человека. Мое восхищение и почтение.
Марийон не стала объяснять, что знай она, что тоже улетит с головой в Чернушку, то может быть, призадумалась бы о героическом спасении юноши.
– Уважаемый господин Орловский, – начала она.
– Все еще можно просто Сим, хоть вам и не нравится такой вариант.
Марийон слегка покраснела от этого напоминания о своих словах, но продолжила:
– Уважаемый господин Орловский. Смею заметить, что ваши догадки имеют одну маленькую недоработку.
Он удивленно поднял брови и посмотрел вопросительно на Мари.
– Так вот. В обоих случаях, в деле фигурировали: Уго, мадемуазель Годарик, я – Мари загнула третий палец на руке. – И кто?
– Кто? – на этот раз спросил Орловский, хотя уже начал понимать, к чему она клонит. – Я?
– Вы. – Марийон посмотрела на него с торжеством. – А что, если усугубление состояния Уго связано с именно с вашим приездом в Дивск? Хронологически все совпадает. – Марийон чихнула.
– Будьте здоровы! – сказал Серафим, скрывая улыбку. – Идите уже домой сушиться и пить чай. Провожать до калитки не буду.
– Отлично! Прямо как вчера, когда меня возле дома ждал человек с дурными намерениями! Интересно, кто же ждет меня там сегодня. Может хоть не насильник, так для разнообразия убийца! – Марийон вложила в эту фразу всю свою мстительность, мысленно вонзая ее в Серафима, как копье и думая: «Пусть ему станет хоть немного стыдно!».
Расчет оправдался, Орловский перестал улыбаться, посуровел:
– С вами вчера случилось нечто ужасное? – нелепое и растерянное выражение лица до того не шло господину «Агенту по особым поручениям», что Марийон не стала драматизировать и пояснила:
– Чуть. Чуть не случилось. Спасибо нашему новому ветеринарному доктору, который вышел выгулять собаку. Он спугнул Цугенка, и проводил меня до калитки. Но все могло бы кончиться для меня печально.
– То есть злоумышленник вам известен?
– Это наш местный рыбак, я у него часто покупаю рыбу на продажу, видимо, перебрал по случаю праздника и вел себя отвратительно. Ну все уже позади. И если честно, это могло произойти в любой другой вечер, я всегда возвращаюсь домой одна, и далеко не всегда засветло. Так что вас ни виню ни в чем совершенно. И рассказала вам все это так, из небольшой досады.
– В любом случае, теперь я чувствую себя ужасно виноватым. – Он вышел из машины и открыл Марийон дверцу. – Пойдемте.
– Да ну что вы, самый разгар дня. Теперь-то что может случиться, я дойду сама. – протестовала Мари.
– Нет, я провожу вас. – настаивал Сим.
– Да Единобог с вами, оставьте вы уже меня! – Мари стало уже совсем неловко, но Сим был настроен решительно, видимо, ей удалось задеть рыцарское эго мужчины. Он продолжал настойчиво предлагать ей свою руку, которую она после некоторого колебания приняла.
– Я ведь в самом деле, напросился к мадемуазель Годарик в провожатые, чтобы не упустить Уго из виду. Поэтому, когда Берто обратился ко мне с предложением проводить вас, мне нужно было ему отказать, пусть и выставить себя не в самом хорошем свете в ваших или даже его глазах.
– Да, – с серьезным лицом ответила Марийон, заступая на дорожку, ведущую к ее дому со стороны палисадника, – Наверное, тяжелая эта ноша – прогуливаться с дочерью мэра, девушкой редчайшей красоты и благороднейшего воспитания. Но раз дело велит, то можно пойти на подобную жертву..
Непонятно, понял ли Сим иронию, потому что он на мгновение замер, и выразительно посмотрел на Марийон, приложив палец к губам. Покрутив головой по сторонам, он быстро присел, подобрав с дороги увесистый булыжник. Но ни медведь, ни белочка, ни даже Цугенок в ближайшее время из кустов не вылезли. Уже подходя к самой калитке, позади них слабо хрустнул осенний листочек, Мари скорее догадалась об этом звуке, чем полноценно услышала. У Серафима же реакция была мгновенной: с половины разворота он метнул булыжник в сторону звука, и тут же послышался тоненький визг.
Марийон обернулась и увидела странную маленькую паукообразную фигуру, метнувшуюся в сторону кустов. Сим пустился вдогонку, но безуспешно. Паучище размером с котенка на тонких высоких ножках передвигался неровно, но фантастически быстро. Мари и к маленьким-то паучкам не питала особой приязни, а это чудище и вовсе произвело на нее ужасающее впечатление.
Сим внимательно осмотрел место, куда упал булыжник, и довольный поднял тонкую металлическую палочку, которая оказалась при рассмотрении одной из ног паука-гиганта.
– Ну теперь я совершенно уверен, что провожать вас необходимо. Вот это поворот. Металлический паук! Смотрите-ка какой суставчик, как настоящий. Такого я еще не встречал. Ого, и давно это так вашу калитку украсили? – присвистнул Сим.
Марийон только что ошарашенно смотревшая на паучью лапу, повернулась к своему палисаднику: массивная деревянная калитка была изрезана глубокими царапинами. Она сразу вспомнила, как ей мерещился сквозь сон скрежет когтей и собачий вой.
– О, Господи Единобоже, да что же это происходит. – она опустила руки и подумала, что ее дом кажется ей как никогда незащищенным и хрупким, как соломенное жилище маленького сказочного поросенка.
Серафим присел и осмотрел землю рядом. Сбоку у забора, к счастью высокого, виднелся отчетливый отпечаток огромной то ли собачьей, то ли волчьей лапы.
– Какую собаку, вы говорили, выгуливал ваш ветеринар-спаситель? – Мари не понравилось, что он так пренебрежительно высказался в сторону Октуса и Тоби – Вот такую? – он провел ладонью невидимую линию у себя в районе пояса.
– Если только встанет на задние лапы и подтянется, ответила Марийон. – Вот такую. – она провела ладонью линию чуть выше своего колена.
– Понятно, что ничего не понятно. – Пробормотал под нос Сим. – Вот теперь я точно доведу вас до дома, осмотрю, все ли в порядке. И только потом уйду.
Мари открыла калитку и в последний момент вспомнила, что нужно было предупредить Сима о ловушках на росомах, он чуть не угодил в одну ногой. Тот хоть чуть и не пострадал, но похвалил за бдительность.
– Что и в дом заходить будете? – спросила Мари.
– Зайду. – кивнул Сим.
Марийон судорожно вспоминала, не разбросаны ли у нее по дому предметы женского гардероба, не предназначенные для взгляда посторонних мужчин. Это переживание даже слегка затмило сегодняшнее купание в Чернушке и встречу с металлическим паучищем.
Она попросила Сима отвернуться, проделала манипуляции с открыванием дверей, и быстро прошла в дом, пригласив его следовать за ней. Дома был порядок. Пока Сим осматривал другие комнаты, быстренько переоделась в сухое домашнее хлопковое платье. Причесала волосы и быстро растопила камин и поставила кофейник на плиту.
– Могу вам предложить халат или другую одежду моего покойного супруга! Я кое-что оставила. – любезно предложила она Симу. Но тот отказался, сославшись на то, что итак уже почти высох. А вот погреться у растопленного камина и выпить кофе с парой бутербродов согласился охотно.
Тщательный осмотр домика вероятных опасностей не выявил. Уставшие, они в полном молчании выпили кофе, который Марийон по своему обыкновению готовила с корицей и щепоткой миндаля, а по просьбе Сима добавила в его чашку еще и три кусочка сахара (что в корне противоречило мнению Мари о правильном кофе).
– Спасибо за кофе, я лучшего не пил даже в лучших столичных домах. – поблагодарил Серафим.
«Наверное, соврал из любезности. – подумалось Мари. – Уж в столичных благородных домах культуру кофепития должны понимать. Соврал, но все-таки приятно».
– Честное слово. – покосился на нее и добавил Сим, как будто прочитал тень недоверия в глазах.
– Так. Теперь мои рекомендации следующие. Мы не знаем, кем из нас интересовалась эта зверушка, – он помахал тряпицей, в которую была завернута паучья лапа. – Или хозяин этой членистоногой твари. Может быть, вами, по неизвестным мне причинам, может быть, мной (у меня достаточно знакомых, которые хотели бы от меня избавиться). Мы не знаем, что от этой штуки ожидать. Но пока что вы, провожаете меня и закрываетесь на все свои замки, расставляете все свои ловушки и открываете дверь только самым, самым, самым хорошим знакомым. Или мне. Понятно?
– Понятно. – кивнула Мари.
Когда Серафим вышел от нее, она еще немного постояла возле калитки, чтобы услышать отдаленный шум мотора отъезжающего автомобиля. Стоять во дворике ей было некомфортно: везде мерещились шорохи тонких длинных ног и паучьи тени. Погода начинала портиться, небо затягивало тучами. Когда резкий порыв ветра бросил ей за шиворот лист с яблони, она взвизгнула, подумав, что к ней на шею приземлился паук и с визгом забежала в дом и закрылась на все замки.
Дома тоже был непонятно, что делать. Спать ложиться было бессмысленно, она села читать книгу, но чтение не шло. Достала из комода уже забытое вышивание, но и это не занимало. Интересно, как там Миленка, как проходит ее выходной, как вообще прошел вчера остаток ее вечера?
Колокольчик затренькал оглушительно громко. Марийон вовсе подскочила от неожиданности, а ведь его звук всегда казался ей мелодичным. Выходя из дома, она постаралась максимально громко и уверенно спросить:
– Кто?
– Это, Октус!
Мари задумалась, достаточно ли это хороший знакомый, ведь она знает его со вчерашнего вечера. Но с другой стороны, он успел ее спасти, а это поднимает степень их знакомства сразу на несколько уровней вверх. К тому же, если бы он имел дурные намерения, то наверняка мог воплотить их еще вчера ночью. Так поколебавшись, она приоткрыла дверь.
Док выглядел вполне безопасно. Более того, он был совершенно мил в небольшой аккуратной шляпе, сером пиджаке и плотных коричневых брюках, при этом казался интеллигентнее среднестатистического дивца из квартала Ремесленников, но и не слишком щегольски, как местные аристократы.
– Проходите, Октус – пригласила Марийон.
– Спасибо, Мари, но я на одну минуточку. В общем, – откашлялся он. – Я хочу пригласить вас в эту субботу на общегородскую регату. На местной реке Чернушке состоится заплыв на лодках.
При слове «заплыв» Марийон невольно вспомнила, что один заплыв по Чернушке у нее уже состоялся сегодня.
– О, Октус, я с подругой Миленкой каждый год хожу смотреть на эти соревнования. Это очень занятно, я с удовольствием составлю компанию.
– Мари, тогда вы знаете, что участвует команда: непосредственно гребец, и его дама. Во времена моего обучения в Наукограде, я ежегодно участвовал в соревнованиях по гребле, поэтому считаю, что у нашей команды будет хороший шанс проявить себя. А вам я предлагаю стать моей дамой.
Прозвучало двусмысленно, но в любом случае приятно для Марийон, она немного засмущалась:
– А Табита не будет ревновать? Кстати, как ее самочувствие?
– Нет, Табита мне как сестренка. Она еще совсем юная, я ее слегка как бы это сказать, опекаю. Все с ней в порядке! У нее был приступ аллергии, иногда случается из-за собачьей и кошачьей шерсти, без которой в нашей работе не обойдешься.
– Тогда я согласна!
– Тогда до субботы! Буду ждать! – попрощался Октус и очень мило улыбнулся.
Марийон закрыла калитку и поймала себя на том, что тоже улыбается. На душе стало тепло. Она своей женской интуицией понимала, что нравится доктору. И пока что, он был ей тоже весьма и весьма симпатичен. На голову упали первые капли дождя, и она поспешила в дом.
Вдруг в глаза ей бросились собственные ладони, исцарапанной речной корягой. Она вновь будто услышала звук, с которым вода вырвалась изо рта Уго и шлепнулась в реку. Она зашла в домик, взяла чашку с остатками кофе и стала пристально смотреть в нее, мысленно приказывая выплеснуться. Кофе не слушался. Тогда она решила, что нужна чистая вода, и зачерпнула кружку питьевой воды из ведерка.
Снова села и стала пристально смотреть в кружку. Вода не слушалась. Пальцы не теплели. Вскоре это занятие ей совершенно надоело. Списав дневное чудо на то, что это Уго так выкашлял воду сам после правильных действий Серафима, а ее легкий шлепок по грудной клетке юноши послужил чем-то вроде катализатора. «Просто Сим не дождался реакции и рано сдался. Все так и было. Совершенно точно».
Остаток дня и вечер прошел спокойно. Страх оставил Мари, за окном мерно стучал дождь, и она приготовила себе гору кабачковых оладий и облепиховый компот. Со всей этой добычей она сидела на кухне с лампой и уже с интересом читала книгу. Мелькнула мысль о том, что иногда было бы неплохо делить вкусную и простую еду с кем-то еще. А может быть, и создать семью, завести детей. Сама себя одергивая, она говорила: «Ну Мари, ну глупая, человек только предложил погулять, а ты уже и о детях размечталась».
На следующий день вставать нужно было рано, хоть и не хотелось на работу. Мари переоделась в ночную рубашку и залезла под одеяло. Не успела она мечтательно закрыть глаза и представить, как они с Октусом гуляют по Цветочной площади за ручку со славным упитанным малышом, как раздался оглушительный звук колокольчика. Кто-то стоял у ворот. За окном было уже совсем темно и все страхи дня вернулись мгновенно. Она накинула теплый халат, схватила зонт и вышла во двор.
– Кто? – менее громко, и гораздо менее уверенно спросила она, чем в предыдущий раз, и тут же напугалась звука собственного голоса.
– Марийон, это опять я. – Мари, узнала голос Серафима. – Пустите.
– Это точно вы? – спросила на всякий случай Марийон.
– Да открывайте уже, дождь как из ведра. – рассердился Сим за дверью. Марийон слегка оскорбилась, и сказала:
– Проходите! Но если что, я не обязана вам открывать в столь поздний час. Пусть вы даже сверхособый сверхагент по сверхособым сверхпоручениям. Мне на работу рано вставать. И вообще это неприлично в конце концов.
Второй раз за сегодня промокший до нитки, несмотря на наличие зонта в руках, Серафим молча прошел на кухню и сел за стол. С ботинок бежало, зонт он тоже не удосужился раскрыть и поставить сушиться в прихожей. Марийон села напротив. Наконец, он серьезно и внушительно произнес.
– Сегодня утром на побережье было обнаружено тело мужчины. По версии полиции, его растерзали бродячие собаки.
– Это ужасно! – воскликнула Мари. – Но зачем вы с этой новостью пришли ко мне?
– Имя этого мужчины Андриан Цугенок. Местный рыбак, ваш знакомый и поставщик.