На пороге комнаты бесшумно появилась Тьма. Обвела нас с Дали недовольным взглядом, громко мяукнула и стрелой пронеслась ко мне на кровать. Забралась на грудь, засопела ласково, тыкаясь мордочкой в руки.
– Нашла все-таки, моя хорошая. Долго ты в этот раз, – наше с ней нередкое сияние, потрескивая громче обычного, осветило половину комнаты.
– Ого! – удивилась Дали. – Что это у вас за секретики? Мы тоже с тобой подруги, но меня ты такими чародейскими штучками не приветствуешь.
– Я не умею, – рассмеялась я, не переставая гладить ласти. – Это все Тьма. Может так она выражает свою любовь?
Я провалялась у Дали целую неделю. Ходить я могла уже через три дня, хорошо ходить – через четыре, то есть не боясь совершить неосторожное или резкое движение. А вот синяки на лице заживали долго. Я просто не могла заявиться в академию в таком виде. За это время еще больше отстала, хорошо что лекса действует три года.
В школе меня никто не ждал. Одногруппники уставились с неким удивлением, когда я одним прекрасным утром пришла на первую лекцию. Думаю, многие надеялись, что я бросила эту глупую затею и в академии больше не появлюсь. Но я появилась, с новыми силами и рвением приступила к занятиям.
Теперь от успехов здесь зависит слишком многое, не только моя судьба поставлена на карту, но и сама жизнь. Я по-прежнему не знала, что предпримет Ледана, когда узнает, что я жива. Не исключено, что захочет добить. Война с Империей разгорелась с новой силой, и Асгед сражался где-то далеко, не подозревая какую змею пригрел под боком.
В этот раз Малекс напала не на нас. На Яртлин, небольшой материк на северо-востоке от Драконьих островов. Там обитает дивный народ – яризы. Они не люди, на две головы выше среднего мужчины, шире в плечах, их глаза всегда ярко-зеленые, от нежного оттенка молодой зелени до насыщенного изумрудного. Кожа яризов отличается чешуйчатым покровом, они часто линяют, за что люди прозвали их ящерами.
Я это знаю, потому что с жадностью проглотила в библиотеке все книжки на эту тему, про яризов мало известно, они живут уединенно, давно порвали все контакты с людьми. А мне, как землянке, было крайне интересно узнать все про разумных существ иного вида, отличных от людей. Конечно драконы тоже не совсем люди, но наполовину уж точно, тут скорее какой-то магический симбиоз, а вот ящеры совсем отдельная раса. Жаль, что они спрятались от людей и никого к себе не пускают, но я могу их понять, Империя Малекс нападает не только на нас, но и на яризов, с той же завидной регулярностью.
Яртлин окружен природной защитой – высоким хребтом Риза, эта горная махина торчит прямо посреди океана и словно стена опоясывает весь материк. Только в одном месте есть проход внутрь кольца и яризы эту дверь в свой мир яростно защищают. В книгах пишут, что пробиться туда никому не удавалось, но Империя не оставляет попыток истребить всех, кто отличается от людей, а оставшихся подчинить своей власти.
На очередном уроке по стихийной магии нас вывели, так сказать, на природу. Во внутренний двор академии под открытым небом и с огромным фонтаном по центру, больше похожим на бассейн, в лучших традициях Драконьих островов. Наша преподавательница Нитрина светилась от счастья и сегодня выглядела моложе своих лет. Еще бы, ведь занятие посвящалось стихии воды, а она, судя по цвету платья старушки, была ее родной.
Вода… Я тоже загорелась предвкушением. Вдруг это моя стихия? Вдруг с ней у меня что-то получится? С огнем, землей и воздухом у меня вышел полный провал. Не удавалось ничего, ни искорки, ни дуновения, ни шевеления песчинки. Полный провал. Хотя старалась искренне и изо всех сил.
Я и к воде боялась подойти, мялась в отдалении, наблюдая, как другие ученики пробуют новое заклинание – волну. У кого-то она получалась совсем небольшая, так, маленький бурунок, у кого-то вздымалась на высоту человеческого роста или даже на два. Но у всех хоть что-то да получалось со всеми стихиями, просто какие-то давались лучше, а какие-то хуже. И только одна, как правило, была самой сильной.
Только у Эйда был полный раздрай с тремя стихиями, как у меня. И это сполна компенсировала вода, щедро одаряя его своей любовью. Я стояла и наблюдала, как Эйд, сдувая пепельные пряди с глаз и вытянув руки перед собой, поднял в воздух половину фонтана, сотворив целое цунами. Покатал туда-сюда и осторожно опустил воду на место, не расплескав. Нитрина звонко захлопала в ладоши, а потом повторила тот же трюк, не словом, а делом демонстрируя насколько они с Эйдом родственные души. Я заметила, что волосы обоих искрятся серебром, может это и не седина у старушки? Великий Гаред, куда же мне подступиться к воде с моими черными кудрями, нет в них ни капли пепельного блеска.
Я впервые почувствовала как внутри шевельнулась зависть. Правда впервые, никогда не понимала этого чувства. Всегда смотрела на достижения других по-доброму, и если мне хотелось того же, то просто действовала в этом направлении, училась, старалась, не зацикливаясь на том, что у кого-то что-то есть, а у меня нет. Нет и ладно, можно добиться, мечты ведь сбываются, если очень хочется.
Но здесь и сейчас груз скопившихся неудач тянул меня на дно, нашептывая, что точно ничего не выйдет, не выйдет ни за что и никогда, сколько бы я не пыталась. А у Эйда все получается, легко и без видимых усилий. Пришлось отругать себя за такие мысли. Не хватало превратиться в завистливую гадюку, отсюда и до пущенной ласти под хвост жизни рукой подать, переделала я земную поговорку на земной лад. Коту под хвост, так любил говорить папа…
Нитрина позвала меня ближе к воде. Я подошла вплотную к бортику фонтана и всмотрелась в воду, блестевшую в ярких лучах дерукса. Ослепительно прекрасная она сияла, плескалась и покрывалась рябью, потревоженная другими учениками. Отражала свет и посылала его прямо в глаз, будто играя со мной. Я люблю воду… С ней у меня должно получиться, заверила я себя, вскинула подбородок и повторила все в точности как рассказывала Нитрина. Ничего не вышло. Коту под хвост… Вся жизнь коту под хвост.
Конечно, я попробовала еще раз, а затем еще. Под злорадное хихикание Гвелины и ее шайки. Потом учительница погладила меня по плечу и сказала:
– Не переживай, попробуем в другой день.
Но я услышала приговор. Бесполезно пробовать. Ни в другой день, ни в другой год. Ничего у меня не выходит. У всех выходит, а у меня нет, значит, нет способностей. Просто нет. Я стояла, смотрела на воду и старалась не заплакать. Только не при всех, глита, как стыдно. Повезло, что Нитрина показала новое заклинание и все стали его пробовать.
– Мне кажется, вода твоя стихия, – сзади бесшумно подошел Эйд, встал за плечом, совсем близко.
Я вздрогнула, но не обернулась, хотя чувствовала тепло его тела. Глаза наверняка блестели от сдерживаемых слез, я не хотела чтобы он увидел. Мама всегда говорила, что нельзя плакать при людях, нельзя показывать им свою слабость. Тогда я не понимала почему, но запомнила. Сейчас понимаю – потому что добьют. Или попытаются.
– Мне кажется, что нет, – тихо ответила я, стараясь не шмыгать носом.
– Но я чувствую, что твоя, – Эйд сделал шаг вперед и встал рядом, посмотрел на меня. – Не знаю, как объяснить, но чувствую. Мне кажется, ты все неправильно делаешь, поэтому не получается. Позволишь помочь тебе?
– Конечно… – немножко опешила я и слабо улыбнулась. – Как видишь, терять мне особо нечего. Только не думаю, что это сработает. Что будем делать?
– Сначала я просто расскажу тебе, что делаю я, – Эйд снова отошел чуть назад, положил руки мне на плечи и его голос вдруг стал тверже, потом медленно приобрел мягкие завораживающие нотки. – Смотри на воду. Сначала на ее поверхность. Смотри внимательно, почувствуй как она колышется. А теперь смотри вглубь, сквозь поверхность. Смотри туда, куда заглянуть нельзя. Погрузись в нее. Не телом. Сознанием. Почувствуй как темнеет вокруг, как приглушаются звуки. Почувствуй себя частью этой силы. Прохладной, живительной, задорной, разрушительной, созидающей, всемогущей. Почувствуй ее движение.
Никогда раньше мне не было так приятно смотреть на воду. Я впала в какое-то медитативное состояние. Удивительное, не описать словами, они не предназначены, чтобы описывать вечное.
– Нет. Не закрывай глаза, – приказал Эйд, будто понял, что я собираюсь. Смотри на нее. Откройся ей. Просто откройся. Расслабься. Позволь ей течь в твою сторону. Чувствуешь? Чувствуешь!
Эйд отпустил меня и отошел. Со мной творилось что-то невообразимое. Как будто вода выплеснулась из бассейна и захлестнула меня. Наполнила, как сосуд. Заплескалась внутри. На самом деле поверхность фонтана оставалась спокойной, но я чувствовала не только свое тело. Вся вода вокруг стала моим продолжением, частью меня, как руки или глаза.
– Прикажи ей, – сказал Эйд. – Нет, не так. Попроси ее.
Не все ли равно прикажи или попроси? Она не человек, не станет придираться к словам. И я попросила. Попросила взметнуться вверх самой высокой волной, которую могла себе здесь представить. Мне казалось, вся вода до последней капли ринулась ввысь, застыла пенящимся валом над нашими головами.
Стоп. Тихо, тихо, родимая. Теперь назад. Вот так, аккуратно. Немного неуклюже, расплескав воду за бортики фонтана, я уложила ее обратно и оглянулась на Эйда. Вся группа молчала и рассматривала меня, как диковинку, включая Нитрину. Я их почти не видела. Я видела только Эйда.
– Получилось, – потрясенно сказала я и улыбнулась.
– Получилось, – ответил смущенной улыбкой Эйд и пожал плечом. – Ты молодец. Я знал.
– Я молодец? – я подошла и обняла его. – Ты молодец. Без тебя у меня бы ничего не вышло.
– Просто ты почему-то плохо чувствуешь магию. Все маги рано учатся ее чувствовать, годика в два-три, а у тебя какой-то блок, – сказал парень, легонько поглаживая меня по спине. – Но я чувствую в тебе воду. Другую стихию бы не почувствовал, а эту узнаю везде. Вон, в Нитрине отсюда чую. Тебе нужно развивать в себе умение ощутить магию, только так ты сможешь управлять ее потоками. Нельзя направить то, чего не видишь. Понимаешь?
– Думаю, да, – кивнула я и отстранилась. – Спасибо.
Остаток дня после занятий я провела в библиотеке. Вместе с ласти мы окопались в секции, посвященной медитациям и развитию магических каналов.