В крутом ресторане всё крутое, включая сортиры. Понятно, здесь обошлись без золотых унитазов, но всё остальное – на высшем уровне: стильная плитка, зеркала, сантехника. Даже гальюн для любителей экзотики и в поддержку общей темы с морячками и спасательными кругами с надписью «Ресторан «Речной».
И диваны тут имелись, и свободного места – хоть танцуй, хоть палатку раскладывай и живи припеваючи. Получше и попросторней, чем в моей бывшей квартире, не к ночи помянутой.
В общем и целом, доводилось трахаться в местах и похуже. Только я этого не хотел. Понятно, что с Павловым, искрящим от напряжения, быстро изменил бы минус на плюс, но знал чётко: нельзя ему этого позволять.
Павлов быстрым шагом подошёл к ряду раковин, врубил воду, подставил ладони под хлещущую из крана струю.
Я, как малолетка, прячущийся под одеялом от монстров, молча стоял у двери, не отсвечивал. Ну а что, а вдруг он обо мне каким-то чудом резко забудет.
– Вадим, подойди.
Угу, пронесло так пронесло.
Павлов снял пиджак, который надел перед встречей с тем итальянцем – протянул мне. Затем расстегнул рубашку, скинул её мне на руки.
Я молчал. Ну а что тут скажешь? По нашему договору Павлов мог делать со мной что угодно и где угодно. Драть хоть в холле на глазах того парня в матроске. Я лишь надеялся, что до этого не дойдёт.
Наивный какой – Павлов снял с себя не только рубашку, но и майку, и теперь стоял передо мной полуголым с рычащими татуировками и выдающимся прессаком.
– А теперь отойди.
Я попятился на два шага, прислонился к стене плечом.
Судя по тому, что делал босс, сеанс горячего секса в туалетной кабинке откладывался, а может, и совсем отменялся. Павлов наклонился над краном и принялся умываться-обливаться. Волосы тоже намочил, поливая макушку горстями и шумно фыркая.
Струйки воды потекли по его телу, что выглядело как в кино, но, увы, без замедленной съёмки и возможности хоть сто раз перемотать на начало и пересмотреть любимый момент. Я, кстати, так бы и сделал. Перекатывающиеся под кожей мышцы делали цветную татуировку как будто живой. Выглядело это залипательно донельзя.
Мы уже не раз делили постель, спали там голыми, но, что кому-то показалось бы странным, я до сих пор толком не рассмотрел его тело. В постели с Павловым я не скучал, но возможности поглазеть на него мне не хватало. Так что сейчас глазами только что не облизал, так таращился и запоминал спирали, цветы и дракона, небольшой шрам на рёбрах и красивый прогиб спины, приятно округлую задницу и прочие достойные внимания особенности его тела.
Павлов почувствовал взгляд. Ну ещё бы, с его волчьей чуткостью. Посмотрел на меня исподлобья – я пожал плечами. Ну а что, он и правда выглядел хорошо. Больше чем хорошо – потрясающе. И мы трахались. Так что я имел полное право им любоваться. И хотеть его, разумеется, тоже имел полное право и даже обязанность.
Вытираться бумажными полотенцами Павлову не понравилось.
– Подождите, я сейчас у того парня что-нибудь попрошу, – предложил я.
– Не нужно.
Павлов забрал у меня майку, вытерся ею и швырнул насквозь мокрую в мусорное ведро. Взял рубашку и принялся одеваться.
Застегнул пуговицы почти до горла, и только тогда я понял, что всё это время таращился на него – его грудь и живот, руки, большие ладони, длинные пальцы.
– Я могу вам помочь? – Я прокашлялся, а то что-то охрип.
– С чем? – спросил Павлов нейтрально.
– Воротник замялся, я помогу.
Павлов позволил, но когда я, сделав нужное, по своей воле коснулся пальцами его шеи, ушёл от моего прикосновения и отступил на шаг назад.
– Почему? – спросил я, забыв, что шёл за Павловым в туалет, как на каторгу.
– Тут могут быть камеры, – сказал Павлов, как о чём-то само собой разумеющемся.
– Что?
– Тут везде стоят камеры.
Я огляделся по сторонам, взглянул на потолок и по углам. Ничего такого не увидел. Хотя такая техника могла быть настолько маленькой, что без специальных средств её не заметишь. Понятно, Павлов имел в виду не те камеры, которые вешают на самом видном месте вместе с табличкой «Внимание, ведётся видеонаблюдение». Он говорил о других – незаконных, скрытых от глаз посетителей, шпионящих за ними даже в сортире.
Всё это попахивало паранойей. Но Павлов, как и всегда, казался на все сто процентов уверенным в своих подозрениях.
– Почему вы так думаете? – спросил я.
Он расчесал мокрые волосы пальцами, взлохматил слегка. Коротко взглянул на меня.
– Потому что на месте владельца я бы их непременно поставил.
– Он извращенец?
Павлов усмехнулся.
– Он бизнесмен, наверняка понимающий, что в нынешнем мире самый дорогой и востребованный товар – не устрицы с белым вином, а информация. – Он забрал у меня свой пиджак, но надевать не стал, закинул на плечо. – Пойдём.
Ничего такого не случилось, но из туалета я вышел в куда худшем настроении, чем туда входил. Причём сам не знал, что меня так разозлило.
– Ты разочарован? – спросил Павлов.
– Чем? – хмуро ответил я.
– Тем, что я не трахнул тебя в туалете.
Ничего себе версия!
– Не говорите ерунды.
Он положил руку мне на плечо, подтолкнул двигаться поживей.
– Вадим, твоя искренность и неумение врать когда-нибудь тебя погубят.
– Считаете, что легко можете меня читать?
Мы уже подошли к машине, и водитель открыл перед боссом дверь. Павлов забрался внутрь, взглянул на меня и подвинулся дальше, чтобы я мог к нему присоединиться.
Я сел, почему-то нервничая, как сто лет назад на первом свидании.
– Ты задал вопрос, – сказал Павлов, и я вскинул голову.
Он протянул руку, чуть надавил на мой затылок, словно я и так на него не смотрел со всем вниманием.
– Ты как открытая книга, Вадим. Все твои чувства как на ладони. Именно это в тебе и привлекает больше всего.
Он притянул меня к себе, принялся целовать… На что угодно спорю, перегородку поднял не Павлов, а водитель, увидевший больше, чем следовало.
Мы прервались, когда кто-то осторожно постучал по стеклу.
У машины стоял Игорь. Даже если затемнённое стекло не позволило ему разглядеть, чем мы с Павловым тут занимались, я бы всё равно поставил на то, что он знает.
Число знающих о нас с Павловым быстро росло, но меня это слабо волновало, когда так бухало сердце.
Павлов перегнулся через меня, опустил стекло.
– Да, Игорь.
– Всё сделано, – отчитался телохранитель.
– Хорошая работа. А теперь домой.
Я кашлянул, прикрывая ладонью покрасневшие влажные губы.
– А разве мы не должны были поехать на выставку, потом на обед…
Павлов покачал головой.
– Не хочу зря тратить время. Едем домой. Сегодня нам есть, что отметить.
По пути Павлов позвонил Тамаре, приказал отменить всё его встречи. И только с одним человеком переговорил лично.
– Рыжий, прости. Дела совсем закрутили, перенесём наш отдых до лучших времён… Да нет, всё в порядке. Но с баней сегодня не выйдет… С делами как-то решится, не хочу этим тебя напрягать… Я же не из-за него тебе позвонил, а потому что не виделись вечность… Да, и тебе не хворать.
Весь разговор я кусал губы. Павлов – мой Цезарь – времени зря не терял: поглаживал мой стояк через одежду, дразнил. Возбудил так, что, когда сбросил звонок, уже я полез к нему целоваться и лапать во всех интересных местах, лезть под одежду.
– Подожди, не спеши так, Вадим. Уже скоро приедем.