Зал молодой Луны по-прежнему был закрыт, а нетерпение Эсме достигло предела. Она не могла так легко смириться с мыслью, что с истинным чудом Луны ее разделяла одна лишь стена. А еще ей нужно было хоть немного отвлечься от тех странностей, что происходили с ней последнее время. Взглянуть бы на флиарен хотя бы одним глазком!
Эсме ничего не оставалось делать, как пойти на крайние меры. Правда, для этого пришлось дожидаться подходящего момента, которым стал праздник Новолуния. Луна скрывалась в небе, обращаясь к людям своей темной стороной… однако не было ночи светлее. Люди и зверолюди по всему Подлунью призывали сверкающих лунных мотыльков, зажигали магические призмы и создавали из воздуха светящиеся сферы, циркачи жонглировали сгустками лунного света, факиры глотали лунный огонь или выдували его, словно драконы из детских сказок.
Люди показывали миру, что сила затаившейся среди облаков Луны все еще с ними. Что свет богини течет в их крови. После полуночи все источники света гасли, и жители Подлунья до самого утра гадали по звездам, которые в эту ночь были особенно видны.
Полночь давно уже наступила. В глубине Лунных Садов послушницы и жрицы сбивались в стайки и образовывали кружки. До Эсме доносилось приглушенное девичье хихиканье – послушницы гадали на суженых. Жриц же интересовали куда более серьезные вопросы: семья, здоровье близких или их собственная судьба.
Трудно придумать более подходящего момента, нежели сейчас, когда все взгляды обитателей Лунных Садов обращены к звездам.
– Прикроешь меня? – шепнула Эсме Таисии.
– Опять?!
– Это важно.
– Это всегда важно.
– Да, но сейчас… особенно, – смутившись, закончила Эсме. – Я быстро.
Вслед ей донесся возмущенный шепот подруги.
Вскоре Эсме уже замерла перед дверью, что вела в Зал молодой Луны.
У каждого народа Подлунья был свой уникальный способ призывать магию. Самый необычный из них, по мнению большинства, принадлежал шанари. Они заплетали косы. Их чудные для многих волосы, отражающие силу Луны и ее фазу, были своеобразными проводниками или даже… магнитами. Когда Эсме требовалась лунная сила, она плела косы, и магия, привлеченная ее движениями, текла по пальцам, будто сок из надкушенного персика. Именно это она сейчас и сделала.
Чары откровения, давным-давно добытые ею из одной магической книги и старательно выученные как раз для подобных случаев, проявили лунное плетение на двери. Затаив дыхание, Эсме протянула руку и осторожно коснулась лунной нити. Расплетать чары – все равно что пытаться разматывать по ниточкам паутину. Кропотливая, тонкая работа. Однако то, что можно сплести… можно и расплести. А кто справится с этой задачей лучше луноплетов-шанари?
Вскоре Эсме отворила дверь, впуская внутрь приглушенный свет ламп из коридора.
Флиарен обнаружился в самом центре комнаты. Накрытый полупрозрачным куполом, сотканным из чар, он лежал в чаше на специальном постаменте – нечто средним между трибуной и алтарем. Эсме удивленно моргнула. И из-за этого камешка столько шума? Из-за этой вот крохи? После разговора с Кассианом она представляла волшебный камень несколько более… волшебным. И впечатляющим. Но стоило только приглядеться…
Оболочка камня, покоящегося в чаше, словно в колыбели, напоминала стекло, внутри которого сияло серебристо-голубое пламя. Из-за прозрачности оболочки флиарен приобрел цвет огня в его центре и казался вырезанным из серебристо-голубого хрусталя.
Стоило приблизиться к куполу, как ушей достиг исходящий от флиарена шепот… Знакомый многоголосый шепот. Выходит там, на рынке, у кого-то тоже оказалась лунная капля? Однако Эсме впервые слышала, чтобы волшебные камни шептали. А ведь у Мириам был пояс с лунными самоцветами.
Она чувствовала исходящую от флиарена силу. Но что же делало его столь особенным? Душа неутомимого исследователя, втиснутая в хрупкую девичью фигурку, заставила ее шагнуть вперед и почти упереться носом в хрустальный купол. Ей лишь хотелось расслышать, что говорит ей камень. Залюбовавшись игрой света на поверхности камня, Эсме коснулась купола рукой. Ахнула от удивления, когда призрачная серебристо-голубая дымка – словно в лазуревую росу бросили серебряные искры – потянулась от центра лунной капли… к ее рту.
Перед глазами, словно стайка разноцветных бабочек, замельтешили образы. Безмолвные, словно цветные картинки, по которым учили говорить маленьких детей. Плоские оборванные фрагменты, карусель незнакомых пейзажей и лиц.
Одного этого мгновения, которое обернулось вечностью, хватило, чтобы увидеть… все. Целый мир, пусть и раздробленный на сотни осколков.
Мать, что баюкает в руках малыша и поет ему песенку о луноликой Алнаин.
Путница с покрытой тонким шарфом головой, что бредет по безжалостным, жарким пескам пустыни.
Мужчина, что вонзает клинок в грудь врага – на войне, о которой она не знала.
Старик, что держит в дрожащих руках портрет молодой возлюбленной – давным-давно ее забрали к себе звезды.
Мир разбился и погас, сорвав с губ Эсме изумленный вскрик.
То, что происходило с ней, казалось… неправильным. Странным. Понятным было лишь одно: мелькающие в сознании фрагменты видений рождал флиарен. От этой мысли похолодели кончики пальцев, и Эсме наконец нашла в себе силы отступить на шаг. Призрачная дымка исчезла. Вместе с ней исчезли и напугавшие ее таинственные образы.
Эсме стрелой вылетела из Зала молодой Луны и с облегчением закрыла за собой дверь. Отыскав в круге послушниц Таисию, схватила ее за локоть и почти поволокла в другой конец Лунных Садов. И только там, надежно скрытая кустами и статуей Зверя-без-имени, все ей рассказала.
– Видение, говоришь? – недоверчиво переспросила Таисия. – Не обижайся, но… может, тебе почудилось?
– Пойдем со мной, – решительно сказала Эсме. – И все увидишь сама. Вместе мы поймем, что происходит.
– Не впутывай меня в свои приключения! – замахала руками подруга.
– Но как я смогу понять, показалось мне или нет, если поблизости никого не будет? Кассиан сказал, что флиарен отдает свою силу, только если сжимаешь его в руках. Но я-то к нему не прикасалась, а дымку отчетливо видела!
– Ага, и с тобой картинками говорил камень, – фыркнула Таисия, тут же заслужив укоризненный взгляд. – Прости.
– Прощу, если пойдешь со мной.
Эсме вскинула голову и скрестила руки на груди. Так делали старшие, чтобы выглядеть непоколебимыми и уверенными в своей правоте. Таисия издала жалобный стон, сдаваясь под напором подруги. А может, любопытство в конце концов одержало вверх над страхом наказания.
– Мы ненадолго, правда, – заверила подругу Эсме. – Я просто хочу, чтобы ты попробовала коснуться купола, который его защищает. Посмотрим, что произойдет. Вдруг просто сам флиарен… не знаю… неправильный.
– Сама ты неправильная! – хихикнула Таисия. – Ладно, идем. Но ненадолго.
Эсме торжественно прижала руку к груди, будто давая клятву. Она уже готовилась переступить порог храма вслед за подругой, как на периферии зрения мелькнуло размытое черное пятно. Эсме резко, до хруста в шее, повернула голову.
Тень. Она вырастала прямо из земли, не отбрасываемая ни фасадом, ни скамейками внутреннего дворика, ни статуей луноликой. Она просто существовала сама по себе, дымчатая, оторванная от реального, цветного мира.
Странная тень словно почувствовала чужой взгляд и растворилась, поселив в душе смутную тревогу. Впрочем, Эсме и сама уже не была уверена в том, что увидела. Может, это чары послушниц, вздумавших напугать жриц? Может, кто-то, решивший подшутить над ней, балуется иллюзорными чарами? Что и говорить, и сама Эсме нередко устраивала для пугливой Райи всяческие каверзы. И все же странная тень почему-то не желала покидать ее мысли.
Тряхнув головой, Эсме перешагнула порог и усерднее, чем обычно, закрыла за собой дверь. Поспешила в Зал молодой Луны, пытаясь избавиться от навязчивого ощущения, что даже в ярко освещенном пространстве храма слишком самостоятельная, лишенная хозяина тень следует за ней по пятам.
Таисию новыми странностями пугать она не хотела.
Эсме первой вошла в Зал молодой Луны. Жестом подозвала нерешительно замершую у порога подругу. Та приблизилась, бросая осторожные взгляды на флиарен.
– Давай, дотронься, – подбодрила ее Эсме.
Таисия коснулась рукой хрустального купола с той самой «неправильной» лунной каплей. Подождала, затем покачала головой. Ощущая непривычную для себя робость, Эсме подошла ближе и сама. Шепот, льющийся в уши, усилился, магическая энергия тонким серебристым ручейком потекла от флиарена к ней.
– Видишь? – прошептала она.
Потрясенная, Таисия лишь кивнула.
Вдыхая призрачный дымок, Эсме ждала появления образов, и не ошиблась. Они по-прежнему оставались для нее лишь горстью осколков из цветного стекла в калейдоскопе. Часть фрагментов словно унесло течением – быстрым, стремительным. Не ухватить их, ускользающих, и в памяти не удержать. Но, как и в прошлый раз, что-то просеялось через сито, а что-то осталось. Эсме не выбирала, какой из осколков взять в ладони. Они сами яркой вспышкой прорезали ее разум.
Девушка, что со слезами на глазах сжимала обручальный браслет.
Молодая женщина, качающая на руках ребенка.
Старуха, которая оставила окутанное тело мужа на солнце, чтобы совершить заупокойный ритуал.
Это все один человек в разные годы своей жизни? Разные? Не разобрать.
Эсме часто заморгала, хватая ртом ставший вдруг горячим и спертым воздух. Однако ей не дали прийти в себя – за дверью раздался голос… Каталины. Негромкий, он заставил ее пружинкой подскочить на месте. Эсме схватила Таисию за рукав и вместе с ней побежала ко второму – запертому – выходу. Провела рукой по расплетающейся косе, чтобы собрать осевшую на ней дождевыми каплями лунную росу и на бегу сплести чары.
«Только бы успеть, только бы успеть!»
Страшно даже представить, какое наказание ждет обеих, если Каталина застанет их на месте преступления. Да еще и рядом с реликвией, перед которой она так благоговела! Подбежав к двери, Эсме толкнула ее обеими руками, будто физическая сила могла бы исправить неудачные чары.
Дверь легко отворилась. Подруги едва ли не кубарем вывались из зала, словно два туго набитых мешка из переполненной кладовой, и захлопнули за собой дверь. Получилось не так тихо, как хотелось бы. Оставалось надеяться, что шум заглушат неизменно тяжелые шаги Каталины.
– А теперь бежим, – громким шепотом сказала Эсме.
– А до этого мы что делали?
– Тс-с-с!
И снова бег, на этот раз с препятствиями в виде лестницы на первый этаж. Только выбравшись из Храма Луны и оказавшись в безопасности в тени кустов Лунного Сада, они остановились. А еще пару мгновений спустя с облегчением расхохотались.
– Давно я так не бегала, – призналась Таисия. Улыбка тут же сошла с ее лица. – Но что это было?
После ее вопроса и у Эсме пропало желание смеяться.
– Не знаю, – призналась она. – Я снова видела что-то странное. Думаешь, со мной что-то не так?
– Но я же видела эту дымку, – резонно заметила подруга. – И она будто сама тянулась к тебе. Это ведь лунная роса, да?
– Похоже на то, – устало ответила Эсме. Улыбнулась через силу. – Будем радоваться тому, что нас не заметила Каталина. Иначе нам грозили бы по-настоящему крупные неприятности.
– В которые, прошу заметить, нас втянула именно ты.
Последние слова подруги (справедливости ради, произнесенные совершенно беззлобно), Эсме предпочла не услышать. И все же она чувствовала, как в груди что-то свербит. То ей мерещатся тени, то посещают странные видения… Однако нужно признать – жизнь многих великих волшебников и состояла из странностей.
А значит, и ее, будущую лунную скиталицу Эсмеральду, они не должны пугать.