Дождь прекратился, когда карета прибыла в Навкар, но, судя по тяжелым, низко нависшим облакам, ненадолго. На въезде в город стояло несколько торговых телег, накрытых брезентом, а у ворот дежурил смотровой.
Накинув капюшон, Кристина вышла из кареты, сразу же ступив сапогами в грязь. Луиза ехать отказалась, все еще тая обиду на сестру, так что Кристина прибыла сюда совершенно одна, не считая…
– Простите, миледи, – неловко протянул кучер, – я пытался найти место посуше.
– Все в порядке. – Кучер не виноват: грязь здесь была повсюду. Она обернулась к мистеру Уиткинсу и улыбнулась. – Хорошо, что не в лужу.
– Леди Кристина, мне пойти с вами или лучше подождать здесь?
Девушка оглядела главные городские ворота.
– Город явно небольшой. Пройдусь сама.
– Ваше право, миледи. Но вы должны знать: местные жители не привыкли видеть иноземцев. Тем более столичных южанок.
Промозглый ветер усилился, и обе лошади, фыркнув, недовольно тряхнули гривами.
– Мне может грозить опасность? – Кристина насторожилась.
Она укуталась в накидку и откинула со лба рыжие локоны, внимательно глядя на мистера Уиткинса. На его лице отразилась легкая тревога, пока он собирался с мыслями.
– Нет, мисс. Навкарцы сразу сообразят, что, скорее всего, вы прибыли сюда из Громового Утеса. А достопочтенных Лероев здесь боятся и чтят так, как не чтят и богов. Так что вас никто и пальцем не тронет, в этом я уверен.
– Хорошо. – Кристина несколько раз кивнула, мысленно задаваясь новыми вопросами, а затем повернулась и, придерживая подол нового платья, пошла в город.
Похоже, кучер был прав, поскольку смотровой лишь бросил на нее косой взгляд, не задав ни единого вопроса.
Навкар оказался даже меньше, чем Кристина представляла. Низенькие дома, в лучшем случае трехэтажные, и настолько обшарпанные, будто их никогда не ремонтировали. Стены трескались, черепичные крыши осыпались, краска на деревянных рамах окон и на дверях давно выцвела и изрядно облупилась.
Кристина, облаченная в длинную шерстяную накидку алого цвета, была единственным ярким пятном в округе. Из-под накидки выглядывало новое, подаренное господином Лероем, изумрудное платье, явно дорогое. В Навкаре подобных вещей никто не носил.
Пока девушка следовала к центру города по кривой брусчатке, местные жители, все как один бледные и сухие, провожали ее угрюмыми лицами. Хотя во взглядах навкарцев читалось любопытство, оно было скорее враждебным, нежели гостеприимным или хоть сколько-нибудь благосклонным. Кристина даже могла поклясться, что уловила ликующее злорадство мимо проходящего мужчины, когда подвернула ногу и чуть было не упала в грязь. А ведь столичные мужчины обязательно бросились бы ей на помощь и вежливо поинтересовались, все ли у нее в порядке.
Здесь же она почти слышала, как каждый из навкарцев про себя вопрошает: «Чего ты здесь забыла, фифа ряженая?»
В Раканте на Кристину тоже обращали внимание, но помимо нее там было еще множество красивых, броско одетых девиц. Здесь же она такая одна, отчего ей стало совсем неловко. А ведь Кристина вовсе не хотела так наряжаться. Просто, узнав, что ей придется выступать перед высшим светом, она взяла с собой только лучшие наряды, в том числе и эту новую алую накидку, купленную меньше месяца назад. Впервые красивая одежда не доставляла ей никакого удовольствия. Скорее напротив – причиняла дискомфорт.
Вдыхая соленый морской воздух, Кристина дошла до рыбацкой пристани, у которой было пришвартовано всего несколько небольших лодок. Пристань оказалась заставлена чем ни попадя: ящиками, бочками, отсыревшими коробками с сетями и снастями. В проходе мешались пустые и по большей части сломанные телеги. Судя по жутко воняющим столам, перепачканным чешуей и раздавленными рыбьими кишками, по утрам здесь действовал рынок. В полдень же пристань пустовала, рисуя перед глазами Кристины серую, гнетущую картину. Девушка повернула назад в город.
Конечно, сравнивать захудалый северный городок со столицей Арданеи не имело никакого смысла, но Кристина, шагая вдоль узких улиц, без конца подмечала разительные отличия. Какая-то щемящая душу безысходность проявлялась буквально во всем.
Если в Раканте дилижансы были обыденной необходимостью, то в Навкаре Кристина увидела лишь одну груженую повозку, которую еле тянула старая кляча. Девушка попросту не могла закрывать глаза на подобные детали, пока двигалась в самое сердце города. К центральной площади Навкара сходились все здешние кривые улицы. Достоянием центра являлись ратуша, почтамт и несколько торговых лавок со ржавыми вывесками; посреди площади стоял замшелый колодец, воду из которого Кристина не рискнула бы пить.
Раньше девушка представляла центральную площадь любого города как шумное место, где бурлит жизнь. Непременно с базаром, парой-тройкой пабов и с каким-нибудь, пусть даже самым захудалым, театром. Теперь же она воочию убедилась, что ошибалась, поскольку на площади Навкара было почти безлюдно. Зато Кристина заметила, как местные жители смотрят на нее из окон своих домов.
От нечего делать и чтобы хоть на мгновение укрыться от досужих взглядов девушка заглянула в пекарню. Ассортимент оказался донельзя скудным: на деревянном прилавке лежали две ржаные ковриги и один крендель с сахарной пудрой. А вот за спиной торговки в пожелтевшем фартуке на столе стоял поднос с восхитительно пахнувшими булочками.
– Добрый день. – Кристина улыбнулась женщине за прилавком. – Скажите, пожалуйста, с чем эти булочки?
– С изюмом, – грубо ответила та, рассматривая Кристину.
– Можно одну? – Девушка положила перед ней пять дариев, что даже по столичным меркам являлось весьма щедрой платой за самую вкусную свежайшую булочку.
– Они уже проданы.
– Все до единой?
– Все до единой.
– А крендель?
– Забирайте. – Женщина сгребла монеты и бросила их в карман фартука, наблюдая за Кристиной.
– Что, прямо так? – Девушка надеялась получить хотя бы оберточную бумагу, чтобы не испачкать руки липкой обсыпкой.
Торговка что-то неразборчиво пробубнила себе под нос, прежде чем ответить:
– Прямо так.
По всей видимости, крендель пролежал на прилавке не меньше недели, потому что был жестким, как камень. Не став его есть, Кристина отошла в сторону и поискала глазами урну. Ничего и близко похожего на урну она не обнаружила.
Неподалеку на покосившейся лавке вразвалку сидел старик. Он курил самокрутку и, похоже, был единственным, кого не волновало присутствие в городе богато одетой чужеземки. Кристина подошла к старику и, надеясь на его мудрость, обретенную в силу столь долгих прожитых лет, обратилась к нему:
– Добрый день, сэр.
Тот медленно повернулся и смерил ее ничего не выражающим взглядом из-под густых седых бровей.
– Ну? – прохрипел он.
– Вы не подскажете, где найти урну и… место, где бы еще здесь можно было прогуляться?
– Прогуляйся в порт! – неожиданно рявкнул он, не выпуская изо рта самокрутку. – Там тебе самое место, подстилка Крейгана.
Кристина опешила:
– Что вы сказали? Да я не…
– Закрой свой поганый рот, потаскуха, – прохрипел он, выпрямляясь. – И сотри это выражение со своего лица. Здесь не место таким, как ты! Так что лучше проваливай-ка подобру-поздорову обратно в постель лорда, пока ее не согрел кто-нибудь другой.
Проглотив обиду, Кристина торопливо зашагала назад к карете. Она не желала оставаться в этом враждебном, диком городе ни секунды. Изначально она планировала провести в Навкаре как можно больше времени и даже, возможно, пообедать здесь. Теперь же она сочла, что увидела и услышала более чем достаточно. Новых оскорблений она дожидаться не собиралась. К тому же снова заморосил дождь.
– Как прошла прогулка, миледи? – спросил кучер, едва девушка приблизилась к карете. Он ждал на том же месте, где Кристина его оставила. Спустившись на хлюпающую мокрую землю, мужчина тут же поклонился девушке и открыл перед ней лакированную дверцу.
– Могло быть и лучше, – ответила она, садясь в карету.
Кучер кивнул и закрыл за ней дверь. В ее карих глазах он явственно увидел, что вряд ли она захочет покинуть поместье Лероев еще хоть раз.