Сон всё не шёл. Егор вот уже час пытался забыться в полумраке комнаты под толстым одеялом, которое натянул на нос – без толку. Мешал и жёлтый свет уличного фонаря под окном, и гудение холодильника из кухни, и капанье воды из крана умывальника в миску в раковине, и сопение Яны в дальнем углу. И особенно нескончаемая возня Макара на соседней кровати.
Егор жутко устал сегодня. Гудели ноги, ломила поясница и голова так болела, что хоть на стену лезь, но глаза никак не желали закрываться и всё таращились в почти невидимый потолок. И когда он всё-таки задремал, послышался шёпот Макара:
– Яна? Яна, ты спишь?
– Нет, Макар, – сонно пробормотала Яна. – Уже нет.
– Яна, я вот спросить хотел, – заныл он. – Баба Нюра… Она, где умерла?
– Макар! – предупреждающе шикнул Егор, отбросив одеяло от лица. – Ну, может, хватит уже тоску нагонять! Ночь за окном. Давай спать, пожалуйста!
– Яна, – не унимался Макар, не слушая недовольств друга.
– Что? – тихо отозвалась Яна.
– Баба Нюра… Она… – замялся Макар. – Она на моей кровати умерла?
– Нет, – ответила Яна.
– На твоей? – вырвалось у него. – Яна, не молчи. На твоей?
– Нет, не на моей, – уронила она.
– На кровати Егора? – взволнованно продолжил Макар.
– Нет.
– А на чьей тогда? – встревожено выдохнул он и тут же прикусил угол пододеяльника.
– Ни на чьей, – успокоила его Яна. – Баба Нюра в саду умерла.
– Отлично, – процедил Егор. – Мы выяснили главное. А теперь, Макар, спи.
Повисла тишина. Сколько она продлилась, Егор так и не понял – дремота вернулась, как только голоса угасли, но отключиться ему снова не удалось.
– Яна, а, может, свет на кухне включим? – заговорщически прошептал Макар, надеясь, что друг всё же отошёл ко сну и не слышит.
– А может, Макар, мы уже просто поспим! – вскинулся Егор и тотчас схватился за голову.
– Зачем свет? – спросила Яна, приподнимаясь в постели и кутаясь в пледе.
– А вдруг… – шмыгнул носом Макар. – Вдруг баба Нюра придёт ночью и…
– Макар, она умерла полгода назад, – зло прошипел Егор и сел в кровати. – Она больше никогда не придёт. Никогда, понимаешь?
– А если придёт? – не верил ему Макар. – И меня заберёт. Не все уходят после смерти, я точно знаю.
– Макар, тебе уже двадцать, – выговорил ему Егор. – Мёртвые не возвращаются. И забрать никого не могут. Прекрати нести чушь, пожалуйста!
– А если придёт? – не уступал он.
– Так твоя кровать дальше всех от двери, – зевнув в ладошку, пробубнила Яна. – Первого Егора заберёт, если что. Он ближе всех к выходу.
– Боюсь я, – выдохнул Макар и сильнее вжался затылком в подушку. – Говорят, что баба Нюра ловила души умерших людей и сжигала их в адском пламени.
– Кого сжигала? – насторожился Егор. – Умерших людей?
– Души, – уточнил Макар и тут же снова шмыгнул носом.
– Так, то души мёртвых, а ты живой, – успокоил его Егор. – Твою не тронет. И тебя не тронет тоже.
– А вдруг она и душу живого человека умела испепелять? – предположил Макар.
Никто не откликнулся на его жалостливое сопение, и он принялся за старое:
– Егор…
– Макар, – недобро перебил его именно Егор. – Ещё слово от тебя услышу, и сам тебя бабе Нюре отдам. Позову и отдам. Пусть жжёт.
– Не надо, – простонал он.
– Спи уже! – приказал Егор.
– Сплю, – уверил его Макар.
Тут Егор всё же забылся и, кажется, даже увидел сон, но запомнить его не смог, ведь спокойствие продлилось недолго.
– Яна, – снова послышался шёпот Макара.
Взбешённый невозможностью уснуть ночью в своём же доме, Егор рывком сел в постели. Он свесил ноги к полу и, ссутулившись, потёр глаза.
– Что? – шикнула в ответ Яна.
– А в саду, это где именно баба Нюра умерла? – завёл старую песню Макар. – У меня под окном, да?
– Макар, – предупреждающе протянул Егор.
– А что, если она вокруг дома сейчас ходит и в окошки заглядывает? – будто не замечая намеков друга, продолжил Макар. – Слышите, шаркает кто-то по траве? Страшно мне. Давайте…
Терпеть его нытьё сил не осталось, Егор вскочил с кровати и тут же нырнул в тёмную кухню, где секунду спустя поскользнулся и, падая, ударился плечом об умывальник.
Громыхание эмалированного блюда и звон бьющегося стекла. После наступила тишина.
– Кашевский, – несмело позвал Макар. – Ты там живой? Тебя не забрали, правда?
– Да, чтоб тебя, – выругался Егор, в раскорячку поднимаясь с пола и при этом растирая ушибленную руку.
– Меня? – обречённо выдохнул Макар, натягивая одеяло на глаза. – Кто там, Кашевский? Баба Нюра?
– Огурец, – зло шикнул Егор. – Будь он неладен!
– Какой ещё огурец? – переполошился Макар.
– Огурец Сержа, – ответил Егор и, нашарив на стене выключатель, зажёг свет. – Он на полу лежал, а я поскользнулся на нём и головой умывальник почти пробил.
– Ты сам-то цел? – забеспокоилась Яна.
– Не уверен, – поморщился он, вваливаясь в зал и осторожно ощупывая правую бровь. – Синяка под глазом мне, похоже, не избежать.
– Ну, не зря же Серж сказал, что огурцы его сестры – вырви глаз, – заулыбалась Яна.
В ту же секунду на подушку Макара приземлилось склизкое нечто, а от двери, где замер Егор, раздался злобный смех.
– Фу, фу, фу, – заверещал он, брыкаясь под одеялом, как в припадке. – Мерзость какая… Кашевский, что это?
– Мой глаз, – скрежещем голосом процедил Егор и повернул голову в сторону друга. – Где мой глаз, Макарушка?
– Убери! – завопил перепуганный Макар. – Убери от меня это!
Егор шагнул вперёд и тотчас застыл на месте. Секунда, он снова шагнул.
– Верни мой глаз немедленно, Макарушка, иначе… – хищно прошипел он.
И тут, запрыгнув с места на свою кровать, он расплылся в шкодливой улыбке, схватил подушку и принялся лупить ею друга по спине и ногам, давясь от смеха.
– На помощь, Яна! – взмолился Макар. – Это не наш Егор. Это… она… Это и есть баба Нюра!
Яна, хохоча, выбралась из-под одеяла и пришла ему на выручку, швырнув в Егора скомканным пледом. Тот повержен не был, лишь немного отвлёкся от пищащей жертвы. Спрыгнув на пол, он подобрал плед и набросился и на Яну, тотчас замотав её в тугой кокон и повалив на постель. Она не сдавалась и, смеясь в голос, изворачивалась в его руках. Когда же Егор выдохся и, тяжело дыша, повалился рядом с девушкой, она тут же приподнялась на локтях и, без стеснения разглядывая его лицо, усмешкой бросила:
– Баба Нюра, ты ли это?
– Я, – кивнул он. – За Макарушкой вот пришла. Заберу я его, ты не против?
– Забирай, – одобрила Яна, с трудом сдерживая смех. – Чего уж там.
– Очень смешно, – обиженно пропыхтел из своего угла Макар. – Предатели.
Он, насупившись, сидел на кровати, свесив длинные ноги к полу, и вертел в руках огурец, которым бросила в него лже-баба Нюра вместо собственного глаза.
– Извини, – отозвался Егор, выбираясь из объятий Яны. – Не удержался я. Если бы только своё лицо видел, когда овощ к тебе прилетел.
– Да ну вас! – надулся Макар, больше и бровью не поведя в сторону друзей.
Манерно швырнув огурец в центр комнаты, он завалился на левый бок, уткнулся носом в стену и ни слова больше не проронил.
Да, глупо как-то всё вышло. Зато очень даже весело. Пожалуй, эта была лучшая минута за весь вечер после внезапной стычки с Яной. Едва же он подался назад, чтобы утихомирить ещё хихикающую девушку, как её ладони плавно соскользнули с его плеч на спину, пробежали меж лопаток, замерли на талии, и тут же сбили его с толку. Ни на чём другом он больше не смог сосредоточиться и вмиг потерялся. А когда нашёлся, Яна выталкивала его прочь, по-прежнему тепло улыбаясь. Отшатнувшись от её кровати, он с досадой щёлкнул пальцами и, не оборачиваясь, вернулся в свою постель.
– Давайте спать, – как можно равнодушнее сказал он, накрывшись одеялом с головой.
Никто из друзей не ответил, и Егора сморил желанный сон.
Но в ту самую секунду, когда забытье одолело живых, и голоса их стихли, завязали разговор мёртвые.