Глава 8
Одним ноябрьским днем я подошла к почтовому ящику, чтобы посмотреть, не пришло ли письмо от Лэндона. Я постоянно проверяла почту, хотя и знала, по каким дням почтальон доставляет письма.
Все еще ничего.
Очередной укол разочарования обжег мое сердце, и, направившись к дому, я остановилась у самого крыльца. На ступеньках сидел мальчик. Мой мальчик.
Мое сердце едва не остановилась, и я бросилась к нему. Его плечи были сгорблены, а голова низко опущена – он, не моргая, смотрел на свои ботинки. Грязные каштановые волосы свисали вниз, закрывая его лицо.
– Лэндон… что ты здесь делаешь? – спросила я, пытаясь справиться с миллионом мыслей, пролетающих в моей голове.
Какая разница, как он здесь оказался? Я просто хотела обнять его – очень, очень крепко.
– Он сказал, что я сломаюсь. Я не хотел, – пробормотал он.
– Что ты имеешь в виду? Кто это сказал?
– Мой отец. Он сказал, что я сломаюсь и ты останешься один на один с моим хаосом. Я не хотел, чтобы это произошло, но я не знаю, куда еще мне идти, – он посмотрел на меня с застывшей в глазах болью. – Думаешь, я виноват в его смерти? – спросил он, и по его щекам покатились слезы. – Я убил своего отца?
Я бросилась к нему и обхватила его руками. От него сильно пахло виски и еще кое-чем; двумя вещами, к которым он не возвращался уже долгое время.
О Лэндон.
Куда ты ушел и как мне тебя вернуть?
– Нет, конечно, это не твоя вина. Ни в коем случае.
– Может, он действительно хотел, чтобы я на него работал. Может, он был бы жив, если бы я был таким, как он хотел.
– Лэндон, ты же знаешь, что это неправда. Твой отец был болен… и это не имело к тебе никакого отношения.
– Тогда почему мне кажется, что это моя вина – так же как с Лансом?
– Ты не виноват в смерти Ланса. Ни в чем из случившегося не было твоей вины.
Это происходило прямо на моих глазах… он снова погружался в свои мрачные мысли.
Он всхлипнул и потер рукой под носом, задыхаясь на каждом слове.
– Мне жаль, Шей. Я облажался, – пробормотал он. – Я не хотел, чтобы ты видела меня таким, но черт… – Он снова и снова проводил рукой по губам, а из его глаз без остановки текли слезы.
Дрожа всем телом, он рыдал, сидя на крыльце моего дома. Под кайфом, пьяный и уничтоженный.
– Пошли, – сказала я, поднимая его на ноги. Обняв его за талию, повела к двери. – Давай приведем тебя в порядок.
– Не связывайся с этим дерьмом, – пьяно прошептал он, шатаясь взад-вперед, пока я пыталась удержать его на ногах. – Тебе не стоит иметь дело с моим гребаным хаосом.
– Ш-ш, – шепнула я ему, зная, что в нынешнем состоянии он вряд ли способен понять, что я говорю. – Давай просто примем душ, хорошо?
Он кивнул в знак согласия.
Пока я вела его через гостиную, сидящая на диване Трейси смерила нас взглядом.
– Что происходит? – Ее глаза переместились на Лэндона: – Он пьян? Сейчас три часа дня, – заметила она. – Вторник!
– Не сейчас, Трейси, – бросила я, направляясь в ванную.
Последнее, что мне было нужно, – ее колкости. Мы зашли в ванную, и я заперла за нами дверь. Лэндон прислонился к стене, а я включила душ и убедилась, что вода достаточно теплая.
– Черт, прости, Шей. Мне очень жаль, – повторял он.
Я ничего не ответила. Помогла ему снять одежду и забраться в душ.
– Зайдешь со мной? – спросил он.
Я тоже разделась и вошла вслед за ним. Горячая вода захлестнула нас, и, взяв шампунь в руки, я начала втирать его в волосы Лэндона. Затем я намылила его тело – он все еще был не в себе и покачивался из стороны в сторону. Мой собственный разум, в свою очередь, играл со мной в игры – в сознании одно за другим возникали воспоминания из прошлого.
– Мама, что ты делаешь? – спросила я, проходя мимо ванной.
Папа сидел в душе, сгорбившись.
– С папой все хорошо?
Он не выглядел хорошо. Его глаза были закрыты, и он медленно раскачивался взад-вперед.
– Он в порядке, Шей, – ответила мама, торопясь выгнать меня из ванной. – Возвращайся в постель. Я скоро приду.
Я попыталась оттолкнуть воспоминания, но ситуация была слишком свежа в моей памяти – сейчас я заботилась о Лэндоне так же, как мама об отце.
Пока я вела его в свою комнату и укладывала на кровать, меня преследовало жуткое предчувствие. Засыпая, он продолжал извиняться, и я обвила руками его тело, не в силах закрыть глаза. Что пережил Лэндон за последние несколько недель? Я видела его в журналах, читала его интервью – он выглядел счастливым и широко улыбался. Но в тот день у меня дома появился совсем другой человек. Мальчик, лежащий на моей кровати, был сломлен, покрыт шрамами и истекал кровью от ран, нанесенных демонами, захватившими его разум.
Было ясно, что человек, которого он показывал миру, – притворство.
Мальчик, который лежал в моей постели той ночью, был настоящим Лэндоном. Сломленным Лэндоном.
Мальчиком, который потерял отца и винил в этом себя.