– Уважаемый Дементий. – Мадам Пакхус довела меня до своего небольшого кабинета и резко развернулась на каблуках. – Закройте дверь. Пожалуйста.
Она могла бы не дополнять, я уже успел захлопнуть её. Абрафо я попросил подождать на стульчике рядом. Он демонстративно закатил глаза, но промолчал, шепнув одними губами:
– Начальник.
Если мама была творческим партнёром отца, его правым полушарием, то Валентина Павловна – логическое левое полушарие его бизнеса. Цифры, отчёты, налоги, законы – всё было в её цепких сухих руках. В свои шестьдесят пять она выглядела не бабушкой, а очень зрелой и уверенной в себе женщиной. Она довлела над миром своим ростом и массивной фигурой, дополняя картину высокой причёской, модной лет сорок назад. Даже странно, что она до сих пор сохранила свои волосы – столько их зачёсывать.
Единственное, что давало знать о себе – это бледная, почти бесцветная кожа. Хотя, кто-то мог бы сказать, что это аристократическая бледность.
Своими тёмными глазами она сверлила меня до самой души, словно проверяя залоги, кредиты и прочие обременения. Ничего интересного – малая сделка для практики у Пинчей и небольшая зарплата оттуда же.
– Как вы собираетесь управлять компанией? – заявила она, как только дверь отсекла нас от посторонних.
– Что, простите? – я не понял, что она хотела от меня узнать.
– Вы только что заявили, что вы теперь начальник. А начальники говорят подчинённым, что делать и куда двигаться. Что прикажете?
Она говорила резко, отрывисто, что выбивало меня из колеи ещё больше. Однако ответить, да даже просто собраться с мыслями мне не дали. Завсклада затараторила снова:
– Вы в курсе насчёт нашей задолженности? Сотрудникам, кстати, скоро платить зарплату. Да, их немного, но всё равно нужны деньги. И это я ещё не говорю о том, что вы только что угробили главный актив компании.
Она перевела дух, и я только снова собрался спросить, как она добила:
– И с какой это стати наследник конкурентов ходит по нашей лавке, будто ему тут рады?
– Ему тут рады, – эхом ответил я и посмотрел сквозь мадам Пакхус и её белые волосы. – Хоть кто-то кому-то рад.
Женщина осеклась, скосила глаза в сторону. Старчески пожевала губами. Уже спокойнее добавила:
– Кого и куда приглашать – это ваша ответственность, Дементий. Но если вы уже назвались груздём… то также теперь от вас зависит, что будет дальше с этим местом. И людьми, что работают на вашу фамилию.
– Надеюсь, это место ждёт новая жизнь.
Я посмотрел ей прямо в глаза, и она прекрасно поняла, что я имею в виду.
– Ваш отец…
– Мой отец не здесь. А я наследник и я принял решение. Ради его блага.
И немного своего. Но ставить в известность всех подряд я не стану. А то знаем мы этих доброхотов. Каждый защищает свою территорию.
Валентина Павловна тяжело села на краешек стола и упёрлась руками в классическую, красного дерева столешницу.
– Когда это случится? Или уже отдали? – она на мгновение побледнела, если так можно сказать про бесцветную старческую кожу.
– Не переживайте. Пока что задача чуть иная – привести актив, как вы сказали, в порядок. Вернуть ему товарный вид, а затем уже…
Я не закончил фразу. Она повисла мрачным предзнаменованием в комнате. Хотелось выйти и хлопнуть дверью, отсечься от прошлого, каким бы великим оно ни было. Оно ушло, истлело. Настоящее – другое. С пылью, мухами и нехваткой денег. Хотя последнее может стать проблемой.
– Вы сказали про денежные проблемы. Можете уточнить – в чём собственно загвоздка?
Пакхус потрясла головой, приходя в себя, и снова стала резкой и уверенной в себе – мы вернулись на её поле отчётов и контроля.
– В последнее время дела у компании шли не очень. Да что там говорить – откровенно плохо. Словно ваш отец нарочно готовил её к… – она не сказала слово «к продаже» или даже «закрытию». Не смогла. – У нас долг перед поставщиками деталей, за электричество. За последние три года мы сократили почти всех сотрудников, остались только мы с Нестором, да Михаил – инженер.
Инженер – это хорошо!
– Тонкая механика? – я постарался звучать спокойно, но сейчас ответ на этот вопрос означал жизнь или смерть моего плана.
Пакхус засмеялась. Она походила на уставшую белую ворону:
– В тонкую механику Бури никто не залезал лет сто. Настолько идеально налажен был механизм. Ваш отец только раз в год заглядывал, чтобы пыль убрать. Простите, – она уточнила, нахмурившись, – вы не просто свернули главное колесо, но ещё и тонкую механику нарушили?
– Эм, так чем занимается Михаил? – постарался увести тему в сторону, словно этот айсберг можно было обойти. – И вы сказали, что скоро у людей зарплата.
– Зарплата, скажешь тут, – саркастично хмыкнула бухгалтер. – На самом деле это мелкая стипендия для покупки чашки кофе. К сожалению, нормальными деньгами это не назовешь. Но и на это ресурсов у компании на сегодняшний день нет. Последний заказ должен был отчасти решить этот вопрос. Благо, что в лавке остались только самые преданные сотрудники, которым либо немного надо, либо есть дополнительные доходы.
Чуть после я узнал, что у мадам Пакхус была небольшая подработка, плюс её муж, такой же взрослый дядька, получал солидную пенсию, как старлей, позволяя жене развлекаться с цифрами в своё удовольствие без зависимости от нестабильных доходов творческого мастера снов.
– А Михаил наладил работы конвейерной линии, починил часть старой проводки, помог Нестору отсортировать склад, – продолжила завсклада. – Оказалось, что часть списанного товара ваш отец так и не уничтожил и оставил пылиться по углам.
– Что за товары? – мне стало искренне любопытно.
Женщина покачала головой и встала со стола.
– Пройдёмся.
Мы вышли из её двери, прошли крошечный коридор насквозь, где я дал знак Абрафо продолжать сидеть. Он скривил гримасу и показал, как ему скучно. Я пожал плечами. Мы с Валентиной Павловной прошли через другую дверь и оказались в огромном, соизмеримом с производственным залом, помещении. Склад. Складище! Сейчас он был полон лишь тишиной, темнотой и пустыми полками.
– Грустный видок, – прожужжало справа.
– Даже у нас и то насыщеннее, – ответило слева.
Я скосил глаза на плечи, но ничего не увидел. Это жужжание казалось одновременно знакомым и раздражающим. Как вечное присутствие Андрея в наших отношениях с Лекс. Хотя, какие там отношения, если честно. Сейчас мне казалось, что меня использовали.
Что же касается склада, то большая часть его пустовала. Справа от нас на стеллажах лежали коробки с деталями, на стене висел аккуратно развешенный инструмент. Справа лежала небольшая партия снов. Судя по биркам, её произвели месяц назад.
– Самый последний выпуск, для Союза Писателей. Задержали оплату, но я сказала, что не отдам им, пока не дадут денег. Обиделись, творческие натуры. Лучше бы работали, а не милостыню выпрашивали.
Мадам Пакхус не любила творческие профессии. Исключение делала лишь для одной сферы – для мастеров снов. Ибо видела изнутри, сколько разума нужно иметь, чтобы ориентироваться в этом безумном мире шестерёнок и снов.
– Этого хватит на долги?
– Либо на часть долга, либо на зарплаты. Ремонт сюда вообще не вписывается. – Её слова совсем меня не обнадёжили.
Мы прошли чуть вглубь склада. Внутри меня жужжало беспокойство. Я собирался провернуть сделку быстро, но вот эти вот вечные проблемы с деньгами всё портили. Голоса за пределами головы пока молчали.
Дальше нас ждало несколько стеллажей, покрытых пыльными картонными коробками выцветшими полосками. Словно они долго лежали рядом с окнами, постепенно становясь похожими на квадратных зебр.
Я подошёл, постарался прочитать надписи на приклеенных бирках. «Ремни», «Отщепы красного дерева», «Магическая пыльца фей».
– Что это? – Не удержавшись, я открыл коробку с пыльцой. В нос ударил плотный запах пыли и масла – внутри оказались банки со смазкой. Куда без неё в движущихся агрегатах.
– Это единственное несовпадение. Остальное содержимое соответствует надписям. – Мадам Пакхус позволила себе кривую улыбку. – Зачем мастеру Сновидцу столько ремней старых моделей я сказать не возьмусь. И списаны они были ещё до того, как я начала здесь работать. Артефакты прошлого.
– Приятное воспоминание, – хмыкнул я и закрыл коробку с маслом. Оно ещё может пригодиться, в отличие от устаревших двести лет назад ремней и кусков дерева, больше подходящих для растопки, а не для работы. – Что-то ещё?
Она указала чуть в сторону. В тени, куда вообще не попадало солнце с верхних окон, нас ждало ещё несколько коробок. Подойдя ближе, я понял, что их не несколько штук, а несколько десятков. Каждая из них была примерно мне по пояс и обклеена надписями: «Осторожно!», «Хрупкое!», «Этой стороной вверх», знаками бокала и прочими вещами, призывающими к осторожности. Одна из них была вскрыта, и я приподнял картонную створку ручкой, что осталась у меня в руках. Внутри меня ждали небольшие коробочки в форме кубика, с нарисованными на них схематичными узорами. В центре крышки стояли именные печати.
– Сновидцы: Григорий и Тина. Это сны? – спросил я.
Пакхус коротко кивнула, от чего её причёска заходила ходуном. Сны, что делали мои родители. Вместе.
– Сколько лет оно здесь лежит?
Я не помнил такого оформления коробок. Даже та, что дал мне папа до госпитализации, и то выглядела солиднее и основательнее, чем эта халтурка, сделанная на коленке.
– Точно ответить не могу, но лет пятнадцать-двадцать. – Валентина Павловна подошла ближе и указала на боковину коробки. – Видите? Та часть сопроводительной документации, что могла бы подсказать дату, оторвана.
– На всех коробках?
– На всех. – она достала одну коробочку со сном, повертела в руках. – Удивительно, что оно сохранилось. Возможно, партия была бракованная. Или оформление не подошло, – она сморщилась. – Или просто вышел срок годности.
Она усмехнулась и положила коробку на место. Несмотря на пренебрежение в голосе, сделала она это аккуратно.
– Как только поймёте, где взять денег, закажу утилизацию. Выносить такое в урну на улице не стоит. Могут оштрафовать за загрязнение экологии. Или храмовники пожалуют. Нам только этого не хватало.
Я хотел что-то уточнить у завсклада, но тут в помещение заглянул дядя Нестор:
– Мастер Сновидец, мадам Пакхус, к нам, эта, посетитель. По важному делу. Говорит, спешит, – прохрипел он и исчез.
– И кто так спешит? – чуть улыбнувшись спросил я.
Пакхус обожгла меня недовольным взглядом.
– Боюсь, что этот кто-то пришёл за деньгами, – и задумчиво продолжила. – Но сегодня никого не ждали…
Мы вышли со склада и Пакхус машинально закрыла дверь на ключ. Я хотел позвать Аба с собой, но его в коридоре не оказалось.
Он ждал нас у двери, отделяющей технические помещения от лавки на входе.
– Крепись, Демон. Пришли и твою кровь пить, – драматично прошептал Абрафо.
Я шагнул вперёд и, открыв дверь, замер. Передо мной стоял длинный, тощий как палка, человек. На нём был смокинг, белая манишка и высокий, тускло блестящий цилиндр. В руке он крутил трость, другой придерживая в кармане небрежно смятое полотенце или тряпку. Эта тряпка создавала дикий диссонанс с внешним лоском странного посетителя.
– Добрый день, – поприветствовал я.
Человек опустил голову и посмотрел на меня так, словно глядел поверх очков, хотя очков на нём не было.
– Когда же, наконец, меня перестанут игнорировать? Я жду здесь уже, – он выудил из кармана часы на цепочке, глянул время, – целых шесть минут, а мои минуты стоят очень дорого, больше, чем все ваши вместе взятые. Мне срочно нужно переговорить с владельцем.
– Он вас слушает, – раздражённо ответила Валентина Павловна. – И кто вы такой?
– Старая женщина, – покачал головой странный гость. – У тебя уже галлюцинации? Где ты здесь видишь мастера снов?
– Я думаю вам стоит прекратить оскорблять моих сотрудников, – с вызовом прервал его я. – И извиниться перед дамой. Тем более вы в гостях.
– Иначе что, молокосос? – он поставил трость перед собой и начал качаться на носках.
– Иначе мне придётся попросить вас выйти, – хотелось его стукнуть. Очень.
Он наклонил налево голову, посмотрел на меня бесцветными глазами, поправил цилиндр.
– Всё-таки это правда.
Он стукнул тростью об пол и засмеялся.
– Дядя Нестор! – крикнул я в темноту коридора. Там зашуршало и загремело.
– Всё-таки его догнало моё проклятье. – сказал человек в цилиндре. – Что ж, тем лучше. Предлагаю вам сделку, как и раньше, предлагал её Мастеру Григорию: вы отдаёте мне машину и остаётесь живы. Иначе моё проклятье вас убьёт.
– Вы признаётесь в покушении на убийство? – подловила его мадам Пакхус, но тот погрозил тонким пальцем с длинным острым ногтем.
– Мои руки слишком длинные и ловкие, чтобы вы смогли найти мой след. Но теперь вы знаете, что стоит меня послушать. Даю вам время до завтра иначе вас ждёт та же участь, что и этого проходимца.
Я, игнорируя возмущение Пакхус и удивление дяди Нестора, запрыгнул на прилавок, спрыгнул на пол с другой стороны и устремился к цилиндру.
– Но-но! – Он шагнул на улицу, где его ждало пятеро парней в худи, с натянутыми на голову капюшонами. – Машины должны быть во власти народа, а не кучки мастеров. Дайте им волю и всё будет хорошо. Тем более, – он чуть повысил голос, поскольку за ним встал и распахнул двери чёрный лимузин, – Мастера снов – это прошлое, забавная безделушка на полке старьевщика, игрушка для коллекционера в магазине антиквариата. И эту полку скоро уберут, как неликвидную.
К нему подошёл один из парней и прошептал что-то на ухо.
– Простите, господа, поправочка, – он издевательски поклонился. – Завтра у меня важные дела, поэтому вам повезло – ваш срок на решение продлевается до пятницы. Подумайте хорошо, у вас есть на это время. Обычно люди его не ценят – не совершайте эту ошибку!
Он приподнял цилиндр, обнажая залысину, после чего скрылся в салоне лимузина. Пятёрка пацанов села вслед за ним и машина укатила.
Я вытер пот со лба. Что это было?
– Сектанты, – протянул Абрафо за моей спиной. Я обернулся и тот протянул мне стакан с водой. – Привыкай. Это глава Гильдии свободных Машин, его магистерство Бернард Шалманович Кюхербаннэ.
– Цилиндр.
– Ну или кратко, – он подмигнул, – идиот в цилиндре. Но с деньгами, что делает его неприятным человеком.
Абрафо вздохнул и выпил весь стакан одним залпом. Покачал головой и грустно улыбнулся.
– Зачем ему машины? – спросил я, смотря в сторону улицы, где за поворотом скрылся лимузин.
– Ты что, задумал продаться ему? – погрозил пальцем друг. – У меня право первой руки, так что не вздумай. А если серьёзно, понятия не имею. В предках мастеров у него нет, создавать сны он не сможет. Если только он наоборот не хочет показать, что жить можно и без снов.
– А мы можем? Жить без снов? Как думаешь?
– Не пробовал.
– А я пробовал.
– И что?
Я промолчал. Предложение этого Цилиндра, несмотря на его противный вид, вызывало любопытство. С другой стороны, он не предлагал нормальной компенсации, только угрозы проклятьем.
– Ладно, уговорил, – Я повернулся к Абрафо. – Твоё предложение выгодней. По крайней мере пока что. Несмотря на то, что нас назвали прошлым и достойными места в лавке антиквариата, мы ещё…
Чудная мысль мелькнула в голове. А что если. Не. А вдруг? Нужно лишь уточнить.
– Ты куда? – крикнул Аб мне в спину. Я же не слушал.
– Где Пакхус? – спросил я у Нестора. Тот озадаченно посмотрел на меня.
– Пошла к себе. Плоховато ей стало после визита этого кадра.
Я вломился в кабинет завсклада и с порога спросил:
– Какой срок годности напечатанных снов?