Адэрин
– Бабушка. – Я утомленно прикрыла глаза ресницами, а братьев руками. – Во-первых, никто не пострадал. Во-вторых, где была я, а где дом советов. В-третьих, отдай уже ремень и не надо сердиться!
На этот раз унять разъяренную динозавриху удалось с большим трудом. У меня мимими-призма чуть не треснула. Очень уж глава клана рвалась всыпать ремня внукам. Причем на этот раз реально ни за что ни про что!
– Ты была в опасности. – Большая ящерица все еще шипела, но ремень все же убрала. Правда, я так и не поняла, куда она его сунула, под юбку, что ли. – И эти трое…
– Эти трое сделали все, что могли! К-к тому же не пустили меня нику-куда. – Я обиженно выпятила нижнюю губу, хотя про себя, естественно, никакой обиды не чувствовала. Да никуда и не рвалась. Но это не отменяет факта: не пустили же? Не пустили. – Давайте уже пойдем по домам и отдохнем. Мы все же в академии, надо вести себя прилично, верно, бабушка?
Уф-ф-ф… Еле спровадили мы всем кагалом старую крокодилицу. Чего она переполошилась-то? Примчалась с выпученными глазами, словно неизвестный хулиган с небес не какое-то свое средоточие искал… или что там? сердце? печень? Короче, будто он меня лично требовал.
– Я думаю, мы потом еще вернемся к этому разговору. Глава наверняка это просто так не оставит, – вздохнул Тимсаху. Даже его крокодил и тот выглядел каким-то серым и поникшим.
– Но я честно не знаю, как еще можно оградить сестренку. Разве что действительно запереть. Но это будет неправильно. В первую очередь по отношению к Адди, – отозвался Матао.
– Не надо меня ограждать. – Я вздохнула. Мы как раз подошли к двери комнаты братьев. Слава всем местным предкам, гиен мы потеряли еще до того, как нашли бабушку. Так что теперь могли остаться только в своей компании. – Мне больше интересно, к-кто же это долбился в к-купол и что ему было нужно.
– Тебя не должно это волновать. – Сахлиэ открыл дверь своей комнаты и чуть подтолкнул меня внутрь.
– Здрасьте, приехали! – В комнату я зашла, но на пороге развернулась и возмущенно уперла руки в боки. Да, я знаю, что в такой позе выгляжу даже смешнее, чем мой магический облик. Который поднимает дыбом шелковый пух над клювом и старательно пыжится. – Если этот гад сломает город, мне тоже солоно придется!
– И что изменится от того, что ты, допустим, узнаешь его звериный облик или имя? Пойдешь его останавливать, что ли? Не смеши нашу чешую, сестренка. Для тебя это абсолютно бесполезная информация, – хмыкнул Тим и пошел разбирать завал из книг и тетрадей на письменном столе.
– А мне не нравится, как всполошилась бабушка, – задумчиво выдал Матао, усаживаясь на свою кровать и тут же затаскивая меня к себе на колени. Когда братья нервничали, они уже давно и почти рефлекторно тянулись ко мне. Тискали, обнимали и этим успокаивались. Я никогда не сопротивлялась, мне даже приятно было. – У нее какое-то странное выражение глаз было. Словно она знает нечто, нам неизвестное. И связанное с Адди.
– Ну уж точно не о том, что я и есть чужое средоточие. Я наше, очень даже родное. – Погладив брата по голове и устроившись поудобнее, я стала вытряхивать из карманов весь собранный за день улов. Всеобщее желание пичкать меня конфетами работало и в академии, хотя не в том объеме, что дома. Но выворачивать карманы в комнате братьев давно вошло в привычку.
– О, южный острый мармелад. Я такой только во время ярмарки видел. Где взяла? – оживился Сахлиэ.
– Не будь жадиной, Ли! – тут же спохватился Матао и потянулся прямо через меня за сластью.
– Отвали, Тао! – Змей шлепнул крокодила по руке. – Мое!
– Нет, мое! – Тим бросил наводить порядок на столе и живо сцапал часть конфет.
Вообще-то крокодилы не были такими уж сластенами, но если одному брату я даю конфет, то остальным обязательно тоже надо. Иначе нечестно, и ты любишь Ли больше всех!