– Короче, – сказал Велиар. – Надо отсюда сваливать.
– Да что случилось? – спросил я. – Что ты там сломал? Хочешь, чтобы нас тут всех сожрали, а сам свалить?
– Конечно, – ехидно сказал он. – Вот видишь, всё как удобно вышло. Договорился с зомби, чтобы они сожрали вас, а не меня… Сам-то подумай, я же вместе с вами! Надо идти в корпус, нас немного, укроемся за решётками. Потом подумаем, как добраться к транспорту и свалить отсюда.
– А вертолёт? – спросил Рудый. – Мы не можем бросить вертушку! Вдруг они с ней что-нибудь сделают!
– Не думаю, – задумчиво сказал профессор Зиновьев. – Вряд ли ожившим есть дело до вертолёта.
– Рудый, – устало произнёс Велиар. – Ну что они могут ему сделать? Сп**дят и улетят? Топливо сольют? В бак нассут? Тоже подумай, это же зомбаки!
Раздался ещё один пронзительный крик. Если они нас учуяли, вся эта толпа рванёт сюда и без крикунши. Их там сотни три, не меньше. Но этот крик, вдруг он приманит ещё.
Есть три варианта. Один – это добраться до стоянки транспорта затворников, Велиар и Рудый должны знать, что и как. Но кто знает, вдруг солдаты Громова что-нибудь там повредили?
Вариант два – просто сбежать. Но если в той толпе бегуны, далеко мы не уйдём.
– Внутрь, – сказал я.
Велиар снял наушники пилота и перехватил калаш. Я проверил свой, вернее не свой, а тот, который забрал у Кастета. Полный рожок пятёрок. Против такой толпы оживших не хватит.
Крик раздался ближе.
– Тащите этого, – Велиар показал на связанного. – Если что, бросим им его на съедение, если догонят.
– Зачем он тебе? Всё-таки хочешь договариваться с Бароном?
– Кречет! Потом!
Ну тут он был прав.
Мы выгрузились, захватив из птички всё, что могли унести. Кто знает, сколько придётся выдерживать осаду и какие припасы есть. А толпа оживших судя по шуму была совсем рядом.
Рудый остановился у главного входа, чуть присев и положив карабин на сгиб локтя повреждённой руки. Он в кого-то целился.
– Я прикрою, – невозмутимо сказал он.
Ещё один крик, и тут Рудый пальнул, всего раз. Крик прервался на самой высокой ноте.
– Готова! – крикнул обрадованный парень. – Снял крикуншу!
Но нам это уже мало помогало, ожившие нас почуяли. Толпа повалила прямо на нас.
Мы с Рудым закрыли дверь, пока остальные четверо, включая связанного человека Барона, бежали вглубь тюремных коридоров. Мы подпёрли дверь всем, что было под рукой, и кинулись следом.
В коридорах ещё горел слабый мерцающий свет. Люди Громова не выключили генераторы. Надо заняться, чтобы сэкономить топливо.
Я подобрал скамейку и подпёр ею очередную дверь, а ожившие тем временем выламывали главный вход. Треск стоял такой, будто кто-то засунул ствол в дереводробилку.
Дальше массивная решётка, управляемая с пульта. Аким и Зиновьев прошли через неё, вдвоём утаскивая связанного, Велиар хромал за ними. Он остановился у пульта на стене и открыл стальную крышку.
Сейчас он нажмёт кнопку, и решётка закроется. Мы останемся снаружи.
Пусть попробует, я его пристрелю.
Но он ждал. Сначала вбежал Рудый, потом я.
Тяжёлая ржавая решётка с громким лязгом захлопнулась за моей спиной.
– Есть ещё другие ходы? – спросил я.
– Обойду всё, что знаю, – Велиар утёр пот со лба. – Но проникнуть не должны. Тут места мало, все затворники бы не вместились. Но нам хватит.
– Припасы есть?
– Если Громов их не стащил.
С той стороны, откуда мы пришли, раздался топот. Бегуны на полной скорости врезались в решётку, будто надеялись её проломить. Их немного, но эти крепкие и быстрые твари быстро стали бы для нас угрозой.
Решётка выдержала всех пятерых. Но если навалится вся толпа, то вряд ли она продержится долго.
А эти твари тянулись когтистые руки к нам.
– Ты заметил? – спросил Рудый, целясь в них из карабина. – Они… Странные.
У двоих бегунов советская военная форма, у одного халат, как у доктора или учёного, у двоих остальных серые комбинезоны с номерами на груди.
Твари шипели, из их пастей несло гнилью. Мутные глаза были обращены в нашу сторону. Один, самый худой, пытался протиснуться к нам через прутья.
– Сейчас ещё придут остальные, – я поднял калаш. – Надо их угомонить.
Рудый вскинул карабин, но передумал тратить патроны. Из механизма на культе со щелчком вышло острое лезвие, похожее на гранёный штык или стилет. Он подошёл ближе и ткнул в морду одного. Лезвие с хрустом пробило лицевую кость.
Парень ткнул второго, но в этот раз попался. Второй зомбак зацепился за ремни когтями и потянул Рудого к себе.
Я выстрелил ожившему в башку три раза, чтобы его угомонить. Потом добил оставшихся одиночными выстрелами. Зомби умирать не хотели, но скоро все затихли.
Рудый сел на пол, оглядывая культю.
– Они меня не укусили? – с беспокойством спросил он.
– Не бойся, – сказал я. – Даже если бы и укусили, ничего страшного бы не было, они не заразные. Но сожрать могут.
– Ну где вы там? – раздался крик Велиара. – Идите уже сюда! А то ещё больше припрётся.
Свет погас, кто-то выключил генератор. Но скоро раздалось мягкое щелканье. Велиар держал в руке динамо-фонарик и нажимал на скобу, чтобы горел свет.
– Надо экономить топливо в генераторе, – сказал он. – Сколько ещё тут придётся сидеть, кто знает.
Мы собрались в небольшой комнатке-кладовой в самой глубине тюрьмы. Нам тут тесно, но пока безопасно. Велиар взял что-то с полки и кинул в мою сторону. Я поймал холодную жестяную банку.
Я присмотрелся к ней полумраке. Похоже, это консервированная кукуруза.
– Жрачка только такая, – сказал Велиар. – И кстати, добро пожаловать к затворникам, – Велиар засмеялся.
– Долго мы тут не просидим. Надо уходить.
Я потянул банку за колечко и принюхался к содержимому. Кукуруза как кукуруза, у остальных такая же. Я достал из кармана ложку, протёр и попробовал. Сладковатая, давно такую не ел.
– Верно, – сказал Велиар. – Нужен план.
– Есть у меня один, – задумчиво произнёс Рудый, вытирая окровавленное лезвие своего стилета. – Но придётся подождать, пока они разойдутся.
Ох уж этот Алексей Сергеевич по прозвищу Гадюка, как он сам представился Лилии. Но одноглазый мужчина с военной выправкой хотя бы сдержал слово насчёт Барона. Он действительно прислал человека, который тщательно выспросил об обороне в Уральске.
Тот майор заверил, что операция против Барона скоро начнётся, но конкретно не говорил ничего.
А ещё Гадюка говорил, что отправил вертушку в то место, где оставалась Аида с собакой. Назад они пока ещё не вернулись. Неизвестно, можно ли ему верить или нет. Оставалось только ждать, раз уж она сама выбрала такой путь.
Дверь, в которую только что вышел молодой учёный, что брал у неё кровь, приоткрылась.
– А ещё одно, – сказал темноволосый парень. – Вам будут давать концентрат сухого сока. Так вот, лучше вам его не пить. Он будет вам вреден после всех этих анализов. А! Я же оставил вам свой паёк.
И прежде чем Лилия успела спросить, что всё это значит, парень опять сбежал.
Эта таинственность раздражала. Но преследовать его она не могла, молодой учёный слил с неё не меньше литра крови. После такого оставалась только слабость и холод в конечностях.
Но зато он оставил металлический бидон, в котором было что-то горячее. Суп с куриным бульоном, маленькими кусочками мяса и лапшой. Восстановить силы после сдачи крови. И курица – не консерва, а совсем свежая. Была даже картошка и морковка.
Вещи, которые казались невозможными в этом мире до недавнего времени.
Только этот учёный брал кровь у Лилии, больше никто. Всё очень секретно.
Через полчаса, когда в голове перестало шуметь от слабости, пришёл солдат.
– Карантин закончился, – сказал он. – Вас переводят в другой отсек. Я прибыл вас сопроводить, раз остались только вы. Если вы чувствуете слабость, скажите, я приду позже.
– Идём уже, – Лилия поднялась и удержалась на ногах.
Они прошли по коридору лаборатории. Навстречу иногда попадались другие учёные, но на Лилию они не обращали внимания.
Если им сказать, что она иммун, что будет?
Но пока лучше довериться Гадюке. Если он прав, то Лилии, да и остальным тоже, грозят неприятности, если кто-то узнает о её способностях.
Солдат в старой форме довёл женщину до лифта, распахнул решётчатую дверь и вошёл первым.
Как много здесь кнопок. Солдат вставил один из фигуристых ключей в замок, и только после этого смог нажать кнопку.
Не хотят, чтобы люди попадали на другие этажи?
Эти модули были просторнее, чем те, в которых они все жили на карантине. Все люди здесь – затворники, никого другого не было. Лилия обошла всё, но ни следа Гектора или Энн. Зато она нашла Киру и Шона. Они сидели на диване в каком-то подобии комнаты отдыха и пили что-то ярко-жёлтое из прозрачных стаканов.
Лампа под потолком иногда мигала. Но даже несмотря на это, здесь всё равно было уютно.
А та раковина, там и правда есть вода?
– Давно тебя не было, – сказал Шон. – Думал, тебя уведут на другой этаж.
– Знали бы, что ты здесь, оставили бы тебе сок, – добавила Кира, убирая пустой стакан. – Что сказал генерал?
– Кое о чём договорились, – Лилия не стала пускаться в подробности.
Люди, оказавшись внизу, заметно расслабились. Многие улыбались, слышался смех. Да и Шон с Кирой выглядели не такими напряжёнными, как обычно.
– А вы не видели Гектора и Энн? – спросила Лилия.
– Нет, – Шон пожал плечами. – Но я был с ними, когда сидел на карантине в прошлый раз. Они где-то на другом жилом отсеке. Слушай, так насчёт генерала… Я думаю, может быть, и не стоит его уговаривать? Из-за нескольких человек…
– Ты о чём говоришь? – возмутилась Кира. – Там наши люди. Если ты постоянно вздорил с Велом, это не значит, что его можно бросать на произвол судьбы.
– Генерал будет разбираться с Бароном, – заверила Лилия. – Они уже готовят операцию. А пока мы сидим здесь и…
Свет погас окончательно, причём во всём блоке.
– Без паники! – раздался грубый голос охранника снаружи. – Скоро всё починят, не волнуйтесь.
– Да мы и не волнуемся, – кто-то засмеялся. – После всего, что мы пережили, это наименьшая из проблем.
Через несколько минут свет загорелся. По коридору прошёл высокий парень, хромающий на одну ногу, держащий в руке чемоданчик с инструментами. В ушах у него торчали белые наушники.
– Готово! – радостно и очень громко крикнул он. – Заменил предохранители!
– Спасибо, Рик! – ответил охранник. – А теперь дуй на нижний этаж, там вытяжка барахлит.
– Не даёте мне посидеть спокойно! – пожаловался парень, но не особо огорчился. – Водичку попью и пойду.
Он зашёл к ним прямо в эту комнату отдыха.
– Не волнуйтесь, я скоро уйду, – сказал он. Музыка в его наушниках играла так громко, что Лилия могла разобрать английские слова. – Просто водички попить. А! Если что сломается, то скажите любому охраннику, чтобы звал Рика, тогда я приду.
Парень отпил воды прямо из крана.
– Я скоро вернусь, – сказала Лилия Кире. – Одно дело, ненадолго.
Она вышла в коридор. Высокий парень прошёл мимо неё, но Лилия схватила его за предплечье.
– Извините. Просто я здесь недавно. В бункере живут мои друзья, но на другом отсеке. Я могу к ним попасть?
Парень задумчиво посмотрел на неё.
– Сегодня жителям запретили покидать собственные жилые отсеки, – сказал он, теребя наушники. – Вам объяснят на собрании. Кто-то из них заболел.
– Но мне нужно знать, здесь мои друзья или нет. А вы же ходите между отсеками, можете помочь. Два человека, один старик, такой болтливый и любопытный, а с ним девушка, она выглядит, как…
– А я знаю их, – Рик улыбнулся. – Они в отсеке «С». Но вам туда пока нельзя.
– А вы можете передать им послание? – шёпотом спросила Лилия. – Что я Лилия, жена Доктора. Я в порядке, хочу увидеться с ними.
– Без проблем, – сказал парень и похромал дальше, вставив наушники в уши.
– Каждому из вас выдали карточку, – продолжал собрание молодой офицер. – Её цвет зависит от того, какая роль будет вам назначена.
Энн сидела рядом с Гектором и Агнешей. Только что все поужинали, причём на ужин была варёная молодая картошка и ароматный чёрный хлеб. Где-то это всё выращивали, но точно не в бункере.
Хлеб совсем свежий, с хрустящей корочкой. И даже простая картошка сейчас праздник. Гектор сразу начал вспоминать о молодости и семье. Но потом нахмурился, когда пришёл офицер.
– И что они обозначают? – спросил Гектор, крутя в руках жёлтый картон.
Жёлтую выдали Энн, такую же дали Агнеше. У соседей жёлтые и зелёные.
– Жёлтые карточки у тех, кто будет обеспечивать повседневную жизнь бункера, – сказал офицер. – Кто-то будет работать на кухне, кто-то помогать чинить оборудование, если умеет, а кто-то подниматься наверх и помогать с подсобным хозяйством.
Один из соседей начал возмущаться, но офицер его прервал.
– Но не надо думать, будто бы становитесь на ступень ниже. Вы такие же граждане Альянса, как все остальные, включая меня. Наверх будут подниматься только те, кто согласился на это. Думаю, когда вам надоест этот воздух внизу, многие захотят прогуляться под открытым небом. И это безопасно, там всегда будут на охране солдаты и пулемёты. Ни один зомби не прорвётся сюда.
– И никто не сбежит, – очень тихо добавил Гектор и неодобрительно покачал головой. – Как на зоне, честное слово.
– Это работа для всеобщего блага, – продолжил офицер. – А зелёная карточка – это другое. Мы в Альянсе занимаемся восстановлением человечества. И те, кого мы выбрали, будут нам в этот помогать!
– А что нужно делать? – спросил небритый черноволосый мужчина, держащий в руках зелёный квадратик. – Я же простой электрик.
– Мы выбрали вас не просто так. У каждого из вас есть навыки, которые нам пригодятся. Вы будете работать на других этажах. Кто-то будет планировать, кто-то анализировать, кто-то чинить сложную технику. Для каждого найдётся работа. Это немного сложнее, чем жёлтая карточка, потому что работать вы будете вахтами. Неделя работы, неделя отдыха. Я не могу сейчас сказать, чем именно вы будете заниматься, но вы сами узнаете всё, как увидите. Поверьте, равнодушным не останется никто.
Люди начали переговариваться между собой. Кто-то восторженно. Кто-то не очень. Энн мало с кем познакомилась. Говорят, остальные затворники уже прибыли, но к ним не пускали.
– Послушайте, – на ноги поднялся дедок, которого все называли Китайцем. – Мой друг Ваня получил красную карточку. Что это значит? И где он вообще?
– Он болен, – сказал офицер. – Наверху эпидемия. Не только зомби, нет. Это своего рода тиф, который развился из-за всей этой антисанитарии на земле. Нам пришлось изолировать всех заразных. У вас в отсеке таких было всего трое, остальные не заразились. По этой же причине нам пришлось запретить перемещаться из одного отсека в другие. Скоро ваши соседи вернутся к вам. А сейчас я вас поздравляю. Теперь вы полноценные граждане Альянса Спасения!
На этом собрание окончилось. Люди расходились. И хотя считалось, что все равны, зелёные всё же выглядели наглее, чем остальные. А среди жёлтых уже начали распределять обязанности.
Ну, конечно же, убирать посуду и мыть всё в первый вечер полноценной работы досталось Энн и Гектору.
– Ну что, – Гектор хитро посмотрел на Энн. – Опять будем ковыряться в огороде и работать, как у апостолов.
– Зато здесь не сжигают, – сказала Энн и зевнула. – Я так объелась и спать теперь хочу.
– Потерпи немного. Раз уж нам теперь работать на кухне, то куда денешься.
Вышли почти все, кроме мрачного повара, оглядевшего то, что осталось.
– Объедки не выкидывайте, – сказал он. – Наверху свиньи, сожрут всё. А сейчас… Эй, Рик! Почини уже вытяжку! Дышать невозможно, когда плита включена. Я так задохнусь!
– Один момент, – отозвался вошедший Рик и бросил на столик чемодан с инструментами. Железки внутри звякнули. – Я целый день на ногах. Всё прошу помощника, но не дают. Полный бункер техников, а я один на всё.
– Да ты ещё молодой, чё жалуешься? – повар усмехнулся. – Тебе чего ещё делать, ходи, да работай.
Повар ушёл. Рик вздохнул и подошёл к плите, но повернулся и посмотрел на Энн задумчивым взглядом.
– Привет, Рик, – сказал Гектор, сгребая тарелки в одну стопку и вытряхивая крошки в ведро. – Уже заелись, столько всего осталось. А ещё недавно просроченные консервы жрали и не жаловались.
– Привет, – ответил парень. – В общем, это делать нельзя, но… На другом этаже появились новые жильцы. И одна из них вас знает, передавала привет.
– Кто она? – тут же спросила Энн.
– Сказала, что это Лилия, жена Доктора.
Гектор от неожиданности выронил тарелку и чуть не разбил, но Энн вовремя поймала её.
– Она жива, – с удивлением сказал он. – Невозможно. А как она?
– Бледная, – Рик задумался. – У неё кровь часто на анализ берут. Очень уж хочет вас увидеть, но пока нельзя. Отсеки закрыты. Меня ещё пускают, а то тут всё развалится.
– Лилия жива, – Энн опустилась на твёрдую скамейку. – Очуметь. Я думала, что её не увижу. Может, она знает, где Полковник, Кузнец и Хан?
– Может быть, – согласился Гектор. – А мы можем с ней увидеться?
– Невозможно, – Рик взял из корзины с хлебом кусок и быстро слопал его. – Говорю же, отсеки закрыты.
– Рик, пожалуйста, – попросила Энн. – Нам это очень важно. Ты не представляешь как.
Он очень внимательно смотрел на неё, будто не мог её вспомнить. Потом кивнул.
– Есть один способ. Но только осторожно. Если они узнают, то меня… В общем, не ждёт ничего хорошего. Да и вас тоже.