Полина Артемовна Федорчу́к – грузная дама с зефирно-бледным лицом и модным «ежиком» платинового цвета на голове, недавно отметившая пятидесятипятилетний юбилей – занимала пост главного бухгалтера «Jus Olympic» без малого семь лет. Ее ничто не интересовало, кроме цифр. Баланс был ее фетишем. Ровные ряды цифр в табличке – ее богом. Она не курила, не участвовала с девочками из финансового отдела в посиделках и чаепитиях, но при этом была в курсе всего. Она сидела за стеклянной перегородкой, отделявшей ее от команды бухгалтеров, финансистов и экономистов, словно снежная королева – в идеальном порядке, в окружении хрустальной чистоты и при этом у всех на виду.
Надо ли говорить, что Инга была уверена в ней больше, чем в себе.
Заставить паниковать Полину Артемовну – штука невозможная, нереальная, невероятная: у нее ни один мускул не дрогнул, когда в две тысячи четырнадцатом обвалился курс рубля, а у «Jus Olympic» депозиты. Она трое суток не уходила домой, выгадывая на разнице в курсах по кредитам в рублях и вкладах в валюте, что позволило Инге в итоге остаться в приличном плюсе и вовремя закрыть валютные сделки.
Но сейчас Полина Артемовна оказалась краснее помидора. Напротив нее вальяжно устроился Павел Пузанков: амбициозный брюнет с взглядом бультерьера и челюстью Щелкунчика заполнял журнал проверки.
– Добрый день, Павел Игнатьевич, – пропела Инга, появляясь в «аквариуме» главбуха и ослепительно улыбаясь. Протянула налоговику руку, приветливо поздоровалась с Полиной Артемовной.
Инспектор привстал, пожал изящные пальчики, кивнул на притихшую главную бухгалтершу:
– А мы тут с Полиной Артемовной уже беседуем, вас заждались. – Пузанков противно хихикнул – будто бисер рассыпал по мраморному полу. – Немного нервишки вам потреплю с вашего соизволения, Инга Павловна, дорогая. Не обессудьте – работа такая.
Инга раздраженно повела плечом: с чего, интересно, молодежь придумала оригинальничать, изъясняясь в стиле героев «Ревизора»… Хотя, подумав, она вынуждена была признать, что некоторая ирония в этом была. Инга придвинула стул, бросила сумочку на тумбу для оргтехники и поправила воротник блузки. Вздохнула:
– Ой, да какие там нервишки… Вы же знаете, у нас все, как в аптеке. – На этой фразе Полина Артемовна икнула. Инга изогнула бровь, но в целом вида не подала. – Вы какими судьбами к нам, Павел Игнатьевич? Вроде не планировали же. – Она улыбнулась, излучая уверенность в собственной правоте и непогрешимости, и старательно игнорируя покрасневшее, в бисеринках пота, лицо Полины Артемовны.
– Да вот, руководство направило, – он неопределенно кивнул куда-то в пространство.
Инга прищурилась, еще больше напомнив налоговику готовую вцепиться в глотку тигрицу:
– А предмет проверки можно узнать? Период? – Указательным пальцем она подтянула к себе бланк распоряжения, вздохнула: – Наталью Игоревну отчего же вы не позвали?
Она уколола взглядом главбуха: Наталья Тухтамыш, сотрудница Ларочкиного отдела арбитражной практики, отвечала за работу с госорганами. Пригласить юриста из соседнего кабинета при начале проверки – это первый пункт внутренней инструкции, который по неведомым Инге причинам впервые был сейчас напрочь проигнорирован главным бухгалтером.
Полина Артемовна округлила глаза:
– Как же не позвали? Только что вышла, на пять минут.
Инга лениво подперла голову кулаком, развернула к себе бланк распоряжения о проведении проверки. Взгляд цеплялся за ровные буковки. Все по форме. Но она замерла на графе «основание». Сердце оборвалось, сделало непроизвольный кульбит и вернулось на прежнее место.
«Требование прокуратуры? В самом деле?»
Пузанков между тем подсунул ей лист приказа, ткнул ручкой в строку, где следовало поставить подпись.
Инга величественно собрала листки, улыбнулась:
– Я почитаю у себя в кабинете и все подпишу, вы же не сию секунду нас покидаете? Так что проверять-то будем?
Инспектор ухмылялся.
– Да так, по мелочи. Правильность исчисления налогов проверим, за прошлый год.
Инга просияла:
– Вот и отлично. В каком порядке будем работать, вы уже обсудили с Полиной Артемовной? – она исподтишка посмотрела на Федорчук: та, воспользовавшись передышкой, пришла в себя, краснота с лица спала, взгляд стал изображать что-то еще, помимо испуга.
Пузанков вздохнул, уперся локтями в столешницу.
– Кабинетик мне Полина Артемовна уже любезно выделила. Реестр накладных, счетов из программы за нужный период выкатила, я сверюсь с представленными в инспекцию данными, – инспектор всем своим видом изображал дружелюбие. Он поднялся с места. – Мне будут нужны оригиналы документов. Так что увидимся еще сегодня, не будем друг друга задерживать.
Он неторопливо вышел из стеклянного аквариума, в котором работала главная бухгалтерша. Инга смотрела ему в спину, ощущая неуловимый флер тревоги, перебросившийся с Полины Артемовны на нее.
– Что происходит, Полина Артемовна? – процедила Инга сквозь зубы, продолжая лениво улыбаться. – Что за паника, суета?
Протяжный вздох разогнал по кристально чистому кабинету горький аромат «Ангела» Мюглера[6].
– Он ищет что-то конкретное, – пробасила Федорчук, отодвинув в сторону архивную папку.
– С чего именно вы так решили? Он так сказал?
– Назовем это интуицией.
Инга вздохнула:
– А что именно он ищет – интуиция молчит?
Полина Артемовна пожала покатыми плечами. Кажется, она уже совсем пришла в себя, или так отрезвляюще на нее подействовало появление начальницы.
– Понятия не имею, – бросила Федорчук, стягивая с полных пальцев кольца – верный признак того, что настроение у нее окончательно испорчено. – Но он особенно тщательно собирал данные за второй квартал прошлого года.
Инга нахмурилась:
– А что у нас было во втором квартале прошлого года? Что-то крупное? – она прищурилась, вспоминая.
– Ничего особенного, это и странно, – Полина Артемовна взяла в руки гигантский, как ее фигура, степлер, заправила скобами. – Вы были в командировке с пятнадцатого по восемнадцатое апреля, два раза выступали по иску Rubinoff к Райффайзену. Что еще? Закрыли сделку по AFS, там страховая покрыла убытки по поврежденным контейнерам. Это уже в мае платеж был… Работа с американцами по девелоперскому контракту. В июне вообще все спокойно, как в болоте. Отпуска начались.
– Как в болоте, – Инга задумчиво расставляла по полочкам прошлогодние события, изучая носок собственной туфельки. Что-то важное было в этих числах, что привлекло внимание высокого налогового начальства. Настолько важное, что на нее натравили Пузанкова, отстранив от работы Темрюка. Но что – она не понимала. – Обратите внимание на валютные операции, курсовые разницы. И, Полина Артемовна, еще раз проверьте, правильно ли исчислена налогооблагаемая база. На всякий случай. И если что, оперативно подавайте уточнение и доплачивайте. – Главбух недовольно хмыкнула, но спорить не стала. Инга покосилась на нее: – И еще. Обзвоните контрагентов, с которыми мы работали в тот период, возможно, у кого-то из них недавно прошли проверки, плановые ли, внеплановые ли. Так вот узнайте, как прошли, есть ли претензии.
– Думаете, встречка[7]?
Инга не стала отвечать – какое имеет значение, что думает она. Нужно понять в эти несколько часов, пока Пузанков «крыжит» нужные ему документы, что именно они ищут. Что именно она и Полина Артемовна Федорчук упустили. Потому что их риски – это риски их клиентов. А клиенты у «Jus Olympic» и так нервные.