Тяжёлые снаряды автопушек прошивали вражеских бойцов насквозь, чёрный густой дым, из которого они выскакивали, не давал противнику быстро оценить обстановку, поэтому меня не успевали засечь. Но я всё равно не стоял на одном месте, следуя вбитым на тренировках правилам: сделал залп – смени позицию. Разумеется, если такая возможность имеется.
Поэтому мне приходилось стрелять сначала с одного края плиты, потом с другого. Так я успел уничтожить пятерых вражеских десантников, когда противник начал действовать несколько иначе. Внешние микрофоны мехбота уловили несколько громких хлопков, и в следующий миг всё пространство вокруг открывшейся аппарели начало затягивать серым дымом. Он тут же начал смешиваться с чёрным, от чего корму десантного корабля за считаные мгновения полностью скрыло. Теперь противник мог свободно выйти наружу, и чтобы с ним справиться, мне нужно было сменить тактику.
Сергианцы иногда использовали дымовые завесы, чтобы отступить или перегруппироваться, но сейчас ситуация была совершенно иной. Что ж, боекомплект автопушек у меня истрачен всего на десять процентов, а командир сказал, что мне совсем немного нужно продержаться до прибытия подкрепления.
Очередь из десяти снарядов прошила дымное облако, послышался звук рикошетов от корпуса десантного бота. Я же, отстрелявшись, сразу двинулся к противоположному концу укрытия. Остановившись, вновь навёл левый манипулятор с орудием на корму и выдал короткую очередь, поводя стволом пушки. Ещё раз сместился, уходя прочь от укрытия, и вновь отработал автопушкой.
– Татарин, я их вижу! – почти оглушил меня крик товарища, про которого я совершенно забыл, полностью сосредоточившись на работе. – Они прут прямо на меня! Что делать?!
– Орёл, стреляй! – рявкнул я и сам тут же выдал ещё одну очередь. Вот гады, решили укрыться за корпусом.
Динамики меха уловили грохот автопушек – затяжной, почти нескончаемый. А к ним тут же добавился крик: «А-а-а-а!!!»
Хотелось заорать: «Идиот, береги снаряды!» Но я тут же отмёл эту идею. Бесполезно, он, скорее всего, не услышит меня. Я сам-то сейчас поступаю интуитивно, без чёткой уверенности, потому что понятия не имею, как правильно. Не готовили нас к такому.
Из дыма вылетела крупная, размером с футбольный мяч, серая сфера и покатилась в то место, где я находился всего лишь две секунды назад. «Граната!» – промелькнуло у меня в мозгу, и дальше тело действовало на инстинктах. Ноги особым образом выжали ножные педали, мех резко опустился, перейдя в положение сидя. А следующим движением я заставил машину совершить прыжок вперёд, в направлении дыма.
Не успел совсем чуть-чуть. Оптику меха ослепило ярчайшей вспышкой, в корпус машины справа ударила взрывная волна, и меня швырнуло в сторону, при этом вращая вокруг своей оси. Тело прострелило сильнейшей болью, погружая в беспамятство.
Евгений, соберись! Волевым усилием я смог удержаться в сознании, а дальше в дело вступил боевой коктейль, вколотый встроенной в бот аптечкой.
Голова отказывалась соображать, в ушах стоял какой-то шум, а я всё пытался перевернуть машину, не понимая, почему мех такой непослушный. С трудом, но мне всё же удалось перевалиться на спину. Вовремя! Из дыма на меня выскочили сразу две тени. Не став мелочиться, я приподнял манипуляторы с оружием и открыл огонь, поводя обоими стволами из стороны в сторону.
Две очереди, передышка, чтобы стволы не перегрелись, и снова огонь. И ещё! Чёрт, да что там мешает так? Манипуляторы самопроизвольно тащит в стороны – неужели система управления сломалась?
Шум в ушах, стоявший всё это время, словно посторонился, и динамики меха заполнились чужой речью. Что они говорили, я не понимал, но в том, что это люди, не оставалось сомнений. Да меня же пытаются обездвижить? Поэтому манипуляторы не слушаются!
Я приложил все усилия, помогая механике своими мышцами, чтобы свести пушки вместе и продолжить стрелять внутрь десантного бота. У меня даже начало получаться. А затем в один миг помеха исчезла, отчего манипуляторы качнулись навстречу друг другу. А из динамиков раздалось:
– Фаер!
Чувствуя, что это не к добру, я попытался переместиться в сторону, но именно в этот момент что-то грохнуло так, что моего меха подбросило в воздух. В этот раз я почувствовал, как броня машины, в которой я был зажат, начинает плавиться. А вместе с ней начало зажариваться заживо и моё тело. Из горла вырвался крик, полный боли, а затем я улетел в черноту. Последней мыслью было: «Ну вот, не отомстил ты, Жека. Не успел…»
Лейтенант Сухов. Командир комендантского взвода
– Контроль периметра! – отдал приказ взводный, и десять мехов, покрытых чёрной матовой бронёй, ворвались на территорию стройки.
– Вижу группу противника – семь бойцов, классифицирую как десант, – сообщил замкомвзвода старшина Лисин.
– Ликвидируй. Пленных не брать! – распорядился Сухов и тут же услышал рокочущий грохот роторной пушки. Серьёзное оружие, очередь из него рассекает пехотинца сергианцев, словно масло. Разумеется, старшина не просто так израсходовал боеприпас – семь красных иконок в углу карты тут же погасли, сообщая взводному, что противник уничтожен.
– Командир, фиксирую множественные дружественные сигналы под завалами. Девять, нет, двенадцать, – сообщил связист взвода, сейчас сканирующий место боя на всех частотах.
– Вызывай экстренные службы города, нужно извлечь бойцов, может, кого-то успеем спасти.
Убедившись, что враг уничтожен, лейтенант чуть расслабился. Быстро навёл справки и с трудом удержался от ругательств. Мальчишки! Противника встретили мальчишки. И они сделали даже больше, чем кто-то ожидал от них.
– Командир, вижу часть меха, устаревшая модель. Находится у кормы вражеского корабля, – это вновь начал доклад старшина. – Чёрт, да он в одного зачистил всю десантную группу! Сейчас считаю информацию. Позывной Татарин, семнадцать лет.
– Забери накопитель, передам командованию, – приказал лейтенант. – Затем поставь трёх бойцов из первого отделения на контроль вражеского корабля, второе отделение на периметр, а всем остальным – на расчистку завалов. Это школьники, чтоб меня! Шевелимся!
Евгений Татаринов. Пробуждение
Первое, что ощутил, очнувшись, это воду. Да, моё тело полностью находилось в жидкости, к тому же оно было обнажённым, и я чувствовал, как водные потоки омывают меня. Распахнув веки, тут же почувствовал дискомфорт – глаза начало щипать. Да и увидеть я ничего не смог, лишь изумрудную жидкость, полностью перекрывающую обзор. Навалилась паника.
Я попытался ощупать пространство вокруг себя, и мои руки тут же упёрлись в преграду. Одновременно с этим пришло понимание, почему я не могу кричать и тем более произносить слова – в моё горло была вставлена трубка, которая и снабжала тело кислородом.
Ладони тем временем ощупали всё вокруг, и в сознании сформировалось представление того, где я нахожусь – в круглом цилиндре. Что это могло бы означать? Может, это какая-то регенерационная капсула? Не слышал про такие, но мало ли, вдруг уже имеются.
Внезапно я ощутил вибрацию ёмкости, в которой находился, а затем почувствовал, как вода начала стремительно двигаться вниз, к ногам. Секунда, вторая, и мои ступни, только что висевшее в жидкости, коснулись металла. Я рискнул ещё раз распахнуть веки и уставился слезящимися глазами на стекло, отделяющее меня от мира. Там, с той стороны, были видны огни, размытые движения то ли фигур, то ли раскачивание чего-то – разум почему-то нарисовал в воображении множество гибких трубок, раскачивающихся из стороны в сторону.
Стекло начало стремительно опускаться вниз, и я бросил взгляд под ноги. Они стояли на кругу блестящего хромом металла, с большим количеством отверстий. Посмотрел вверх – и вовремя – та гибкая гофрированная трубка, что выходила из моего горла, обрела собственную жизнь и скользнула вверх, в такую же металлическую крышку. Процесс вышел болезненным – мне словно ободрали горло наждачной бумагой, из-за чего я взвыл. Будто дожидаясь этого, незримая опора, удерживающая меня, исчезла, и я рухнул на пол как подкошенный.
– Поднимайте его, и в медкапсулу! – раздался рядом такой родной язык. Да и голос, чего уж там, был смутно знаком. Едва прозвучал приказ, как меня тут же подхватили чьи-то руки и буквально понесли куда-то. В этот момент у меня закружилась голова, и я потерял возможность ориентироваться.
К счастью, вскоре мою вялую, внезапно ставшую слабой тушку положили на что-то упругое, а сверху накрыли стеклянным куполом – к этому моменту моё зрение окончательно восстановилось.
Сначала меня окатило теплом, и я только сейчас понял, что весь дрожу от холода. Затем кожу начало пощипывать. Так, словно меня бьёт очень слабыми разрядами тока. А затем вновь раздался знакомый голос, приглушённый куполом.
– Евгений, не бойся. Сейчас мы стимулируем твои мышцы, затем введём несколько витаминных коктейлей, и будешь как новенький. А пока проходит лечение, слушай меня внимательно.
Наконец-то я узнал говорившего. Чёрт, да это же Василий Андреевич, мамин старший брат. Он иногда бывал у нас в гостях и почему-то сильно не нравился отцу. Единственный случай, когда наши с родичем мнения расходились. Дядя Вася был весьма интересным собеседником, знал абсолютно всё и пару раз здорово мне помог, объяснив сложные темы по алгебре, после чего предмет стал понятным.
– Евгений, ты сейчас находишься в безопасном месте, глубоко под землёй. Как ты оказался здесь? Скажу сразу, чтобы потом не было непонимания. Ты умер. Но, благодаря проекту «Возмездие», мы смогли воскресить тебя. Как это произошло и что означает этот проект – об этом тебе расскажут специальные инструктора. Я же только добавлю пару хороших новостей, которые должны взбодрить тебя. Твоя сестрёнка жива-здорова, находится здесь же, недалеко, в жилом комплексе. И ещё – ты у нас герой. Да-да, самый настоящий, в одиночку почти уничтожил целый взвод вражеских десантников, не допустив прорыва. Это, пожалуй, всё, что я могу пока что тебе сказать. Остальное обсудим позже. Всё, восстанавливайся.
Словно дожидаясь, когда дядя Вася закончит говорить, моё сознание потянуло в сон. Я попытался сопротивляться, но куда там…
Проснулся уже на чём-то мягком. Под головой подушка, и ощущение одеяла. Открыл глаза, осмотрелся. Похоже на небольшую, примерно три на три метра, комнату, только без окон. Обычная армейская кровать, на которой лежу, простенький шкаф, небольшой деревянный столик и мягкое кресло, в котором прямо сейчас кто-то спит. Фигура женская, даже девичья, это ясно с первого взгляда – слишком хрупкая. Только голова лысая почему-то.
Я невольно коснулся своей макушки и понял, что у меня тоже нет волос. Хмыкнув, сбросил одеяло и сел, с любопытством разглядывая спящую посетительницу. К сожалению, лица не мог разглядеть – девушка накрыла его рукой, чтобы тускло светящая на потолке лампа не била в глаза.
Опустив ноги на пол, я невольно задел что-то, наверное, армейский ботинок, который свалился на бок. Лёгкий, едва слышимый хлопок заставил пробудиться гостью, и она, сонно протерев глаза, будто маленький ребёнок, уставилась на меня. Несколько секунд мы играли в гляделки. Я пытался понять, откуда мне знакомо лицо этой девушки, которой явно не меньше шестнадцати. А она пыталась проснуться.
– Женька! Живой, здоровый! – внезапно произнесла она. И пусть тембр голоса был для меня незнакомым, зато интонации…
– Катя? – растерянно спросил я. – Это ты? Но как?