На другой день, когда она дремала после завтрака, ее разбудил стук в дверь ее спальни.
– Кто там? – с раздражением крикнула она.
В этот час ее никто никогда не беспокоил.
– Это я.
Она узнала голос мужа и живо вскочила.
– Кажется, я тебя разбудил? – спросил он, входя.
– Конечно, да. – Ответ был произнесен тем же равнодушно холодным тоном, каким она говорила с ним последние два дня.
– Перейдем в соседнюю комнату, мне надо с тобой поговорить.
Сердце судорожно застучало в ее груди.
– Сейчас, я только накину капот.
Он вышел. Не надевая чулок, она сунула ноги в утренние туфли и накинула кимоно. Посмотрев на себя в зеркало, она слегка нарумянилась, чтобы скрыть свою бледность.
Прежде чем отворить дверь, она остановилась на секунду, чтобы собраться с духом, и затем бодро, с дерзко вызывающим видом взошла в комнату.
– Как это случилось, что ты мог уйти из лаборатории в такой час. Ты ведь так редко бываешь дома среди дня?
– Прошу вас, садитесь, нам надо поговорить.
Он на нес не смотрел; говорил строгим, серьезным голосом. Она была рада исполнить его просьбу, колени ее дрожали, продолжать отвечать ему в шутливо равнодушном тоне она больше не могла. Он также сел и закурил папиросу. Взгляд его беспокойно перебегал с предмета на предмет; казалось, ему трудно решиться заговорить.
Вдруг он взглянул ей прямо в лицо. За последние дни она совершенно отвыкла видеть его глаза. Теперь его взор, устремленный на нее, безумно испугал ее, и она с трудом удержала готовый вырваться крик ужаса.
– Имеете ли вы понятие, что такое Мей-Тан-Фу? В последнее время о нем много пишут в газетах.
Она с удивлением взглянула на него и колебалась, не зная, что ответить.
– Не там ли холерная эпидемия? Мистер Арбут Нот что-то говорил об этом вчера.
– Да, там эпидемия, и такая сильная, какой не было до сих пор никогда. Там был доктор-миссионер, но он умер от холеры три дня тому назад. Там есть французская община сестер милосердия, таможенные служащие. Остальные европейцы все уехали.
Он продолжал смотреть ей прямо в лицо, и она не решалась опустить глаза. Она старалась разгадать выражение его лица, но беспокойство мешало ей. Как он может так упорно смотреть? Даже не моргнет.
– Сестры делают все, что возможно, и превратили детский приют в больницу. Люди мрут, как мухи. Я предложил выехать туда в качестве доктора.
– Вы?
Она вздрогнула. Первая ее мысль была, что, если он уедет, ей будет удобно видеться с Чарли. Никто мешать не будет. Но вслед затем ей стало стыдно, и она густо покраснела. Зачем он так пытливо на нее смотрит? Она отвернулась смущенная.
– Неужели вам необходимо ехать? – запинаясь, спросила она.
– Там теперь нет иностранного доктора.
– Ведь вы не доктор, а бактериолог.
– Я доктор медицины, и до того, как я посвятил себя бактериологии, я много работал в госпитале. И тем лучше, что я бактериолог, я там найду много материала для исследований.
Он говорил вызывающим, почти дерзким тоном. Взглянув на него, она с изумлением заметила в его глазах искру насмешки.
Она перестала понимать.
– Не будет ли это страшно опасно?
– Конечно, да.
Он улыбнулся насмешливой улыбкой.
Она подперла лоб рукою и задумалась.
Видно, он решил покончить с собою. То, что он хочет сделать, нельзя назвать иначе, как самоубийством. Ужасно! Она никогда не думала, что он способен на это. Этого нельзя допустить. Это слишком жестоко. Не ее вина, что она его не любит. Мысль, что она будет виновницей его смерти, была ей нестерпима. Она тихонько заплакала.
– О чем вы плачете?
Он говорил холодным голосом.
– Ведь вы же не обязаны ехать?
– Нет, я еду добровольно.
– Вальтер, прошу вас, не ездите туда. Ужасно думать – вдруг что-нибудь случится, вдруг вы умрете?
Его лицо оставалось бесстрастным, но тень улыбки мелькнула в глазах. Он не отвечал.
– Где находится этот город? – спросила она после паузы.
– Мей-Тан-Фу? Он на одном из притоков Уэстерн Ривер. Мы должны подняться вверх по Уэстерн Ривер, а дальше на носилках.
– Кто это – мы?
– Вы и я.
Ей показалось, что она ослышалась, и она вопросительно взглянула на него. Теперь он улыбался уже не одними глазами, и темные глаза в упор смотрели на нее.
– Вы надеетесь, что я с вами туда поеду?
– Я думал, что вы этого пожелаете.
Она быстро дышала, дрожь пробежала по ее телу.
– Ведь там не место женщинам. Миссионер уже несколько недель тому назад выслал оттуда жену и детей. Чиновник с женой давно здесь, я их встречала в обществе. Припоминаю теперь, как он говорил, что они откуда-то выехали из-за холеры.
– Там живут пять медицинских сестер.
Ею овладела паника.
– Ехать мне туда было бы безумием. Вы знаете, что я слаба здоровьем. Д-р Хейворд велит мне уехать из Чин-Иена, даже жара мне вредна. Ведь там тоже очень жарко, мне этого не перенести. Еще холера! Я там сойду с ума от страха. Зачем добровольно искать неприятностей? Мне нет причины туда ехать. Я там умру.
Он продолжал молчать. В отчаянии она взглянула на него и едва не закричала. Его лицо покрылось какой-то темной бледностью, которая безумно испугала ее. В глазах светилась ненависть. Можно ли допустить мысль, что он желает ее смерти? Взволнованным голосом она продолжала говорить:
– Это нелепо. Если вы считаете себя обязанным ехать – это ваше дело. Вы не имеете права требовать, чтобы я ехала. Я ненавижу зрелище страданий и болезней. Холерная эпидемия! Я на храбрость не претендую, и на такое дело у меня ее не хватит. Я останусь здесь, пока не наступит время ехать в Японию.
– Я надеялся, что вы не. захотите отпустить меня одного на такое опасное дело.
Теперь он уже откровенно издевался над ней. Она пришла в полное недоумение. Она не была уверена, что он говорит то, что действительно думает; может быть, он просто хочет запугать ее.
– Я не думаю, чтобы разумный человек решился осудить меня за то, что я отказываюсь ехать в опасное место, где мне делать нечего и где я буду совершенно бесполезна.
– Вы бы могли быть очень полезны мне, поддерживая и утешая меня.
Она еще больше побледнела.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Я не думаю, что нужно обладать выдающимися умственными способностями, чтобы понять меня.
– Вальтер! Я не поеду. Чудовищно просить меня об этом.
– В таком случае и я не еду. Я немедленно возьму назад свое прошение.