Февраль выдался на удивление бесснежным с лёгким морозцем и солнечный. На крутой ледяной горке, прямо под Сосновкой, детишки, да и ребятня постарше галдели, похоже было сутками. Так хотелось к ним, но стопа отрезов ткани в углу прирастала, не убывающая. Аккуратно сложеная на лавке, не оставляла никаких надежд оказаться там с санками и накататься подобно другим с ветерком до одури. Одна и радость, когда мать пошлёт за водой для чая на ключик и, воспользовавшись этим, успеть прокатиться втайне на скорую пару раз.
Новый год, Рождество, словно яркие июльские денёчки средь зимы в особенности для детворы стремительно пронеслись в чувствах самого жданного и разгульного праздника с завершением в лёгкой грусти до обидного быстро оставшихся позади. Заказы же несли и несли. Четыре швейных машинки без устали стрекотали, привлекая заказчиков скорым исполнением задуманных желаний.
Мать только и успевала снимать мерки да кроить. Помогала, чем могла подслеповатая свекровь, всё остальное делали старшие сыновья.
Обязанности распределялись строго. Расслабился, и уже тебе наступают на пятки. Младшему можно от старших братьев втихую подзатыльник получить.
– Марьюшка, да, однако, опеть на сносях, – подметила гостья Шура. Её заказ был закончен и она, чуть ошеломлённая в радости обновкой, вся светилась, не желая уходить.
Днями в доме иной раз проходила вся округа. Не были редкостью заказчики с левобережных деревень. Самовар, шумел не остывая. Не успевала свекровушка воду доливать и подкидывать углей. Любила использовать в качестве вентилятора, чтоб разогреть потухшие угли, дедовы мяконьки хромовые сапоги, за что не раз получала от супруга не шуточную выволочку.
– В семье-то крестьянской вся силушка наша. Ещё помошника хочу.
Да помощников – то у тебя вроде хватаёт. Могу двоих своих девок на одного твоего парня променеть. Скажи токо, не задолю приведу.
Посмеялись. Гостья засобиралась в дорогу.
– Пойду, Марьюшка. Уж затемнала, да и делов-от накопилось не переломить. Нонче половиков назаказывали, не знаю, как и поспеть, а уж посулила всем. Тепере не отказать.
– Не тужи, скоро уж помощницы подрастут всё и будёшь поспевать.
– Ой, не сглазить бы. Страшусь и думать-то, заждалась уж.
Хлопнула дверь внизу. Наступила тишина, нарушаемая лишь стрёкотом машин.
– Матушка, останавливай свою фабрику. Позволь мастеровым передохнуть. Не ко времени ли ужин собирать? – пришёл с улицы Иван.
– Ой, бедныё робята – ти. Сама умаялась, что уж про детишок толочь.
Пересчитала ворох отрезов,
– Боюсь со всем шитьём и не управитсо. Дни летят, а заказы всё несут. Буде уж ближо к ярмарке так в отказ ступить. Не поспеть! Самим – то на торговлю впрок не запасено.
Фёдор, читал коротенько молитву и лишь после этого брал в руки ложку, давая тем согласие приступать к трапезе другим. Евстолья имела не менее почётную обязанность. Находясь у самовара, следить, чтоб тот всегда шумел, не остывая, и разливать по чашкам чай.
Что на стол при накрытии не попадало, подносила, добавляла невестушка. Таковы были порядки в доме не ими заведённые.
Первый выскочил из – за стола Костя.
– Куды? – остановила мать
– К Сашке Белову доигрывать. Вчерась все кости мне проиграл. Пообидивсё! Так сёдни проиграюсь, чтоб вконец не досадить.
– Серёжа назёмом займётсо. Ему помогай. Кости не корова успиётса помиритёсь. Да откидывайтё подальше. Не лето на дворе, промёрзнёт, так сил-от потратитё пока по полям разметаитё.
Николай сена надаёшь, да не ближнеё тени – то, как в прошлом разе. Со старым перемешивай и не задаливай. Время – то уж познеё, да успиитё набегаетесь ишшо. Завтра рано разбужу. Дел-от, сами знаитё. Поблажек не ждитё.
Всем нашлась работа. Разбежалась и остальная ребятня. Кто – куда по своим назначенным местам.
Остались отец с сыном за столом.
– Что там Ванюша слышно – то наверху? Куды нонешняя власёт заворачиваёт?
– Слухи разные ходят отец. Куды б не завернула, хорошего не жду.
– Не боись, без работящих – то людей долго не протенёт, понимают, поди. Учёные ведь не мы.
– Кто? Входи! – крикнул на стук Фёдор, наклоняясь и смотря в дверной проём кухонной перегородки из-за стола на входную дверь.
– Шура Королёва вродё. Проходи – ко на свет – от не вижу кто. К кому пришла – то, девка? – узнал соседку.
– К тебе пришла, Дорогаушка. Не знаю с чево уж и начеть, – вошла в горницу. Остановилась на пороге от кухни не смея пройти к столу.
– Так, дорогоё моё, не с конца ведь начин – от. Говори соседушка. Чайку – то не желаёшь? Подогреёт мать, ежоли остыв.
– Да не за тем пришла, Дорогавушко, и в своей избе воды-то нахлебаюсь. Ись – то в доме не чево. Робята – ти, сам знаёшь, малы ищо. Не велики помошники. Мужика – то нет. Пропадаю! Уж пухну от воды. Сама – то што и помёрла бы, робятишок жалко. Как хошь, а помогай. Уж вырастут, так отработают. Рассчитаются сполна за доброту – то. Не впервой выручеёшь. Куды к кому ищо ити, как не к тебе.
– Ладно, чё уж Марья надо выручеть. Посылай робят. Мучёнки накладу. Осенесь – то посмотрим, нарастёт, так опять прощу. Мать полож – ко девке пирогов. С Богом пусь идёт.
– Не балуёшь отец? Робята – ти своевольны и роботать не горазды, да и малы – то лишь для Марьи. Старшой супротив Серёжки нашего ой, как ищо поздоровеё будёт, – упрекнула Евстолья, когда за гостьей закрылась дверь.
– Может ты и права, да помогатёт надо. Сироты ведь, что ещё вырастёт? Бох – от не простит. Не велит отказывать. Скупому душа дешевле гроша.
Иван прошёл в спальню.
– Марьюшка, – удивился, – не приболела ли? – с тревогой вглядывался в покрытые сыростью глаза.
– Бегаём – то вдвоём, а ноги – те одне.
– Устаёшь? На восьмом месяце, а поблажек себе не даёшь. Надо отдыхать, – стал её успокаивать Иван, – обговорим сейчас мы с матерью, поразложим обязанности. Придётся старших парней напречь, где и самому делов прибавить. Справимсё. Ложись – ко сёдни пораньше отдохни.
– Отдыхать – то Ванюша не ковды. Ярмарка на носу. Недельку подналечь, а там уж и будёт по – твоему.