В Лондоне шел дождь.
Майкл Стегнер дописывал докладную, пока не раздался настойчивый звонок Тейлора Роде.
– Зайди, пожалуйста.
Майкл отложил бумагу, взглянул в небольшое зеркало напротив – внешность его, как подумал, была безупречна – и, сунув в рот жвачку (бросал курить), неторопливо вышел в коридор.
Начальник был этажом выше. Майкл все же выплюнул жвачку и закурил сигарету. Перед кабинетом Роде немного постоял, раздумывая. Он уже прикидывал, что сейчас думает тот о русском направлении… и о его работе.
Постучав, Майкл вошел. Роде поднял на него водянистые глаза.
– Садись, – коротко сказал он. – Как видишь, русские нас обошли.
– Да, досадная оплошность, – заметил Стегнер. – Цыган зарвался. Он оказался удивительно жадный на золото. Это что, национальная особенность или… обыкновение?
– Люди все одинаковы. К национальным особенностям я это не отношу, хотя… Цыгане всю жизнь торговали золотом. – Роде открыл папку и ткнул пальцем в строчку, которую тут же прочитал:
– Влияние Цыгана на нее абсолютное. Мешает его разнузданность, полное отсутствие саморегуляции… на что особенно обратил внимание КГБ, который в последнее время активно «пас» Светскую львицу…
Роде посмотрел на Майкла.
– Что могли предпринять, чтобы этого не случилось?
– Почти ничего, сэр. Но он бы нам хорошо пригодился. Операция «Микроб», на которую мы сейчас нацелены, могла бы завершиться успехом… Даже большим успехом, которого наша разведка давно не получала!
– Теперь я боюсь, как бы это не завершилось нашим большим провалом. Мне надо что-то ответить наверх… Понимаешь, Майкл, там страшно напуганы!
– Конечно, понимаю… Я уже заканчиваю докладную.
Майкл считался удачливым сотрудником спецслужбы. Цыгана, собственно, поймал на крючок он, а не кто-то иной…
Как-то из уголовной полиции сообщили, что задержан артист русского театра оперетты, находящегося в Лондоне на гастролях. Танцор. По национальности цыган, и попался с контрабандой золота…
Майкл почувствовал жареное и сразу поехал в полицию. Там ему показали Цыгана.
– Как звать-то? – по-русски спросил Майкл.
– Данила, – с мрачной миной выдавил Цыган.
– А ты знаешь, Данила, что тебя ждет? Ты сейчас в наших руках. Мы можем запросто выслать из страны, передав дело в ваш Комитет госбезопасности… Золотишко-то налицо! Впрочем, зачем выпроваживать? Можно арестовать и засудить здесь – за контрабанду полагается…
Майкл серьезно, чуть-чуть прищурившись, разглядывал Данилу.
– А знаешь, – он вдруг положил руку на его плечо. – Есть выход… Ты мне нравишься. Зачем губить твой талант! Так вот, у меня предложение. Мы все простим, если ты нам в Москве окажешь услугу…
– Какую? – небрежно бросил Данила.
– Простенькую. Такую, которая будет в твоих силах, – Майкл улыбался. – Вот полицейский протокол. Я его тут же, при тебе, изорву и выброшу в мусорную корзину…
– Я пока не могу…
– А ты подумай, – вдруг грубовато бросил Майкл. – Вечером небось спектакль. Я видел тебя на сцене! Ты, бесспорно, великолепный артист! А ты в полицейском участке! Скоро схватятся, будут искать… Звонить в посольство, в полицейские участки. Ты же понимаешь, на что обрекаешь себя, понимаешь, какие беды тебя ждут? Договоримся, отпустят сразу – и шито-крыто! Комар носа не подточит… Тайна навсегда!
– Шантаж!
– Господи, какие глупости! Просто мы спасаем тебя от беды. Одно наше слово – и тебя нет в театре. Одно наше слово – и нет тебя в Москве!
Майкл повернулся, словно собирался уходить. Цыган встрепенулся всем телом. По лицу побежала мелкая дрожь.
– Я согласен…
– Ну вот и хорошо. – Лицо Майкла счастливо просветлело.
Тейлор Роде сам зашел к Майклу.
– Что ты скажешь о генерале Сухорукове? Он вроде застрелился сам?
– Да. Это совершенно точно.
– А кто убил Цыгана?
– Я знаю одно – англичане его не убивали.