Егор был в институте, когда к Лаврентьевым заявился Максим. Савченков пришел без звонка. Его не ждали, но Мила Владимировна обрадовалась. Она давно не видела Максима, а за то время, пока они не общались, он стал солиднее и возмужал. Респектабельная одежда, моложавое, довольное жизнью лицо.
Старые ссоры с Настей давно забылись. Настя, слава богу, окончила школу с серебряной медалью и теперь «вертушка», как ее за глаза называла бабушка, училась в театральном институте.
– Театр начинается с вешалки, – восклицала Настя. – Не стану артисткой, буду работать на вешалке.
Это к тому, что ей, проходящей практику в театре, приходилось часто помогать бабушкам-гардеробщицам.
Но сейчас Насти дома не было, и Максим чувствовал себя более раскованно. Он успешно окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ и остался в Министерстве иностранных дел. Конечно, не без помощи отца, но… как бы сказала бабушка, все просто – дети всегда остаются своими детьми.
Максим же уверял Милу Владимировну, что это неправда. Отец пальцем не пошевельнул. А остался он лишь потому, что отобрали в КГБ.
– Я этого хотел всегда, – сознался Максим. – В свою пору с Егором дали клятву: будем разведчиками.
– Семейки, – сказала Мила Владимировна. – В общем, нас с твоей матерью в будущем ждут одни переживания…
В это время и появился сам генерал Лаврентьев. Александр Николаевич облобызал Максима. Потом прошел на кухню, потянул носом:
– Пахнет вкусно. Может быть, по случаю такого именитого гостя махнем по рюмочке… Как мать смотрит на это?
– Настя придет поздно. А вот Егор обещал. Ведь сегодня суббота…
Генерал взглянул на часы.
– Собственно, его время. Военный, а задерживается. Такой военный, как он, должен быть точен, как швейцарские часы.
В передней раздался звонок, и все поняли, что пришел Егор. Хотя у Егора были свои ключи, он всегда предупреждал звонком.
Егор, увидев Максима, просиял:
– А, дипломат!
Они обнялись.
– Как говорится, дружба не заржавела, – сказал генерал. – А ну-ка быстренько переодеться – и за стол!
– Па, – вдруг заартачился Егор. – Только мигом! В клубе на Лубянке дискотека – так мы с Максимом…
– Господи, – буркнула бабка. – Хоть бы раз уважил отца… Что дочь, что сын – шатайки!
Все сели за стол, и генерал налил по рюмочке «Столичной».
– В мире такие события… а они по танцулькам! Так выпьем за несознательных!
– А жаль, что нету Насти, – вдруг сокрушенно сказала Мила Владимировна.
Генерал крякнул после второй. А Егор, встав из-за стола, ухмыльнулся.
– Каждому свое. И как известно, за все мы платим.
В закрытом клубе на Лубянке, как всегда, весело: молодые офицеры, курсанты пограничных училищ, высшей школы КГБ и просто дети чекистов чувствовали себя здесь вольготно. Строгие взгляды дежурных прапорщиков не действовали, зато приятно, когда нормальная обстановка: нет наркоты, грязи, нет хулиганских выходок развязной дворовой шпаны, заполняющей дискотеки обычных клубов.
Егор и Максим ощущали некоторое эмоциональное объединение: соскучились. Немного попрыгав с девчонками, они плюнули на все и вышли на улицу. Небо было усыпано звездами. И ребята поняли, как хорошо иногда быть вместе. Именно вместе, один на один.
– У меня такое самочувствие, – тараторил Максим, – что словами не выразить… Наконец-то я иду к цели. Ты, конечно, знаешь, что нелегальных разведчиков ни в каких формальных заведениях не готовят. Они – штучный товар, учатся на конспиративных квартирах в Москве.
Егор понял, о чем вел речь Максим.
– Ты хочешь сказать, что занимаешься с приватными преподавателями?
Егор уже ведал, что «приват» – это наставник, то есть опытный ветеран-разведчик. Даже, скорее всего, тренер, владеющий «ноу-хау». Такие тренеры ведут долго, а может быть, всю жизнь.
– У меня желание… – Максим остановился у перехода через улицу. – Идти по лестнице высоко-высоко…
– Пока тебя не остановят, – засмеялся Егор.
– Нет, не остановят.
– Тогда до начальника Первого главного управления?
Максим задержал дыхание.
– Не знаю. Может, и да. Просто я хочу положения. Мы здесь спорили. При всех обстоятельствах надо карабкаться. Путь наверх – скользкий, но сладостный. Один в поле не воин. Нужна надежная команда…
Егор слушал молча. Он давал возможность Максиму выговориться. Сам он так не думал…
Максим – «максималист»! Он хочет все сразу. По большому счету. А такого не бывает…
Егор вспомнил полковника Братышева. Спокойное лицо. Глаза с прищуром… Тот как-то сказал: «Егор, только вытравливай из души максимализм. Для разведчика – это сорняк…»
– У меня появился приятель – африканский принц, – продолжал Максим. – Без шуток, будущий наследник престола. Сейчас учится в «Лумумбе». Малый недалекий, кроме секса, ничего его не волнует… Но у меня родились великолепные задумки, Егор. В его стране много, по-моему, урана. Стратегическое сырье. Пока там в основном интересы англичан, но, как я думаю, есть и наши интересы.
– Ты собираешься туда?
– Буду проситься. Думаю, будет фейерверк!
«Максим плывет в облаках», – решил Егор.
И не потому, что настрой Максима ему не нравился, хотя многое из откровенной болтовни он не разделял, просто Егор не видел смысла в эйфории.
Максим наконец выговорился. Смотрел на Егора счастливыми глазами.
– Правда, Егорка, хорошая ночь?! Звездные ночи люблю. В них какая-то интимная таинственность…
У Максима горели глаза.
– Здесь есть поблизости закуток, там еще продают пиво. Как ты на это смотришь?
– Положительно.