– Эй, Бобер, давай просыпайся, лежебока, пора приводить боевые спарки в надлежащее состояние! – заорал прямо в ухо спящему Петру сержант Снегирь, толкая его в бок.
– Отстань, мужик, я спать хочу.
– Ты что, совсем нюх потерял, сопляк?! Подъем, я сказал! – взревел раненым буйволом матерый сержант, пораженный до глубины души такой наглостью, и скинул юнца с кровати на пол. Еще не осознавая, что с ним происходит, Петр, даже не успев раскрыть глаза, мгновенно вскочил на ноги и встал в боевую стойку.
– А ты, оказывается, еще тот волчонок! – воскликнул десантник, рассматривая парня с возрастающим интересом. – Быть тебе в десанте, Бобер, помяни мое слово.
Окончательно придя в себя, Петр с недоумением оглядел окружающую обстановку и, не обнаружив какой-либо угрозы, опустил руки и разжал кулаки.
– Вот так-то лучше! Давай собирайся, неустановленный флот перестраивается в боевой порядок и примерно через час будет готов к штурму нашей импровизированной крепости.
– Я готов, но о каком десанте вы говорили?
– Не бери в голову. Сейчас не до этого, лучше иди следом за мной.
С силой потерев помятое от недосыпа лицо, Петр двинулся следом за сержантом, и спустя десять минут они оказались на батарейной палубе, где их ожидали несколько групп новоиспеченных канониров.
Выйдя на середину площадки, сержант не стал сгонять всех в строй, но громко и внушительно обратился ко всем присутствующим:
– Бойцы, сегодня вам предстоит впервые в жизни сразиться с неведомым врагом, желающим нас уничтожить, и только от вас зависит, сделают они это или нет. Имейте в виду, сдаваться бессмысленно. Пираты в плен никого не берут. Всем все понятно? – Не услышав ничего в ответ, сержант устало оглядел свое разношерстное воинство и четко отдал команду: – Раз нет вопросов, подходим по одному ко мне и получаем ключи допуска к артиллерийским спаркам.
Сержант, не дожидаясь реакции на полученную команду, скорым шагом подошел к бронированному шкафу и, достав ключ, открыл массивную дверцу. Петр, недолго думая, первым подошел к десантнику и взял блок доступа, на котором красовалась цифра 12.
Отойдя чуть в сторону, молодой человек нашел взглядом свой боевой пост и решительно направился к нему. Оказавшись внутри тесной кабины, он устроился в кресле канонира и вставил ключ в гнездо, отчего голографический экран вспыхнул тусклым светом окружающего космоса. Поводив джойстиком в разные стороны и ощутив его особенности, теперь уже не Петр, а Бобер закрыл глаза и попытался войти в то состояние, которое он испытал во время своей первой в жизни тренировки.
– Внимание всем постам! Боевая готовность пятнадцать минут. Как поняли меня? – неожиданно громко раздался серьезный голос сержанта.
– Двенадцатый пост к бою готов! – отрапортовал Бобер, дождавшись своей очереди, при этом почувствовав непривычный душевный подъем и боевой азарт, исходящий из неведомых глубин души.
– Слушайте, как только цели на ваших экранах станут красного цвета, незамедлительно открывайте огонь без всякой команды.
Продолжая ощущать накатывающуюся волну угрозы, новообращенный канонир, не осознавая того, что он делает, отстраненным голосом проговорил в гарнитуру связи:
– Противник на два часа. Два беспилотных разведывательных аппарата. Войдут в зону поражения через пару минут.
– Бобер, ты случайно не болен? На радарах нет никаких отметок, – раздался недоверчивый голос сержанта.
– Разрешите уничтожить?
– Ну, попробуй… – нехотя разрешил сержант, не понимая, как мог пацан заметить противника, если ни один датчик не фиксировал каких-либо изменений в прилегающем пространстве. Получив формальное разрешение, Бобер, дождавшись, когда невидимые для штатных средств обнаружения объекты войдут в зону поражения, сделал пару залпов в ручном режиме.
– Бобер!! Ты как это сделал?! – заорал сержант, сразу после того, как в пространстве мгновенно взорвались незваные пришельцы. – Их же ни один радар не видел!
– Я не знаю. Просто на интуитивном уровне сработал.
– Бывает, но ты продолжай свой сектор обороны контролировать, если увидишь что-либо подозрительное, открывай огонь незамедлительно, без всякой команды с моей стороны. Ты меня понял?
– Как скажете, сержант! – отрапортовал новобранец, продолжая сидеть на своем боевом посту с закрытыми глазами. В этот момент на экранах радаров стали появляться отметки вражеских кораблей, перестраивающихся в атакующий ордер.
– Мама родная, как же их много, – раздался испуганный вскрик одного из новобранцев, – нам конец!
– Заткнись, дурак! Конец наступает только тогда, когда ты в душе своей сам сдался, – хладнокровно урезонил паникера сержант и спустя пару ударов сердца закончил свою мысль: – Запомните, парни, наш девиз «Победа или смерть!», другого нам просто не дано. Для настоящего мужчины главное принять свою участь с гордо поднятой головой, при этом не трясясь от страха при виде врага. Только в этом случае враг будет вас бояться и уважать, – зло прорычал сержант, готовясь к последнему в своей жизни бою и подстегивая новобранцев выложиться в предстоящем сражении до последней капли.
Восприняв последнее наставление своего командира, Бобер полностью погрузился в себя и приготовился подороже продать свою жизнь. Наведя прицел своей артиллерийской спарки на предельную дистанцию эффективного огня и дождавшись, когда отметки целей войдут в зону поражения, он открыл беглый огонь на максимально возможной скорости.
– Бобер, немедленно прекратить огонь! – послышался озабоченный голос сержанта, когда первая волна атакующихоткатилась на исходные позиции, получив неожиданно мощный отпор. – Я кому сказал, прекратить огонь!
Нехотя отпустив джойстик управления, новоиспеченный канонир не своим голосом зашипел в ответ:
– Сержант, не надо меня останавливать, я сам знаю, как надо делать!
– Ишь ты! Ещё молоко на губах не обсохло, а уже знаешь, что делать.
Ничего не ответив, Бобер напоследок прицелился и произвел выстрел по отставшему боту, от чего его просто разнесло в клочья.
– Это была разведка боем, с целью выявления системы нашей обороны, а так как наш участок был наиболее активным, то именно на нас будет направлен главный удар. Готовьтесь мужики, сейчас будет очень весело, прямо как в аду на раскаленной сковородке! – с легким сарказмом проговорил сержант, готовясь к предстоящему бою с неизвестным агрессором.
– Сержант, сдается мне, данная флотилия принадлежит Британской империи, причем основную часть ее составляют пиратские наемники, – проронил Бобер не своим голосом.
– Они это или нет, не суть важно, лучше крепче держитесь за свои болты и гайки, главный удар будет нанесен непосредственно по нам, и это будет наиважнейшее сражение в вашей жизни, – с легкой грустью в голосе произнес сержант, предвидя уничтожение всего сектора обороны, которым он командовал. Осознав всю серьезность сложившейся ситуации, новобранцы прекратили всякие разговоры и в абсолютной тишине дождались следующей атаки.
Противники на этот раз учли диспозицию обороняющейся стороны и, построившись по высоте в три эшелона, начали штурм станции по всем правилам военной науки. Открыв огонь, Бобер с большим трудом сдерживал накатывающийся вал в своем секторе обороны, но, глядя на соседние участки, на которых дела обстояли не намного лучше, чем у него, про себя подумал: «Если дела пойдут так и дальше, долго не продержимся!»
– Спокойно, наследник! – послышался совершенно спокойный голос Марго. – Сосредоточься на своем секторе обороны. Это ключевое место. Если атакующие прорвутся в этом месте, то пираты возьмут крепость за считаные часы.
– Вот же зараза! Как же быть-то?
– Делай работу и на меня особо не рассчитывай, я вмешаюсь только в самый критический момент.
– Чем ты сможешь помочь? – поинтересовался Петр, продолжая вести прицельный огонь по многочисленным целям.
– Я смогу произвести только два залпа главным калибром, но в этом случае мне придется восстанавливаться пару лет. Ты готов к этому?
– Если припечет, тогда да, деваться все равно некуда, – резко погрустнев, ответил Петр, представив себе печальные перспективы на будущее. Потеряв счет времени, молодой человек больше не отвлекался на посторонние мысли, а только и делал, как ловил в прицел быстро мелькающие цели и уничтожал их, не обращая внимания на то, как противодесантные спарки выходят из строя одна за другой. Отразив последнюю атаку, которая выдалась очень и очень жаркой, Петр подтянул к себе гарнитуру и попытался выйти на связь:
– Говорит Бобер, есть кто живой в нашем секторе?
– Привет, парень, лихо ты ссаживаешь этих паразитов! – послышался чей-то хриплый голос, вперемешку с сухим кашлем.
– Ты кто?
– Не узнал, значит, буду долго жить! Это я, Вакса, собственной персоной.
– Конечно, не узнал! Кашляешь непрестанно, поди тебя узнай.
– Я не виноват, просто где-то что-то горит и едкий дым в мою каморку со всех щелей лезет. Скоро задохнусь к чертям собачьим!
– Вакса, ты великовозрастный идиот! – вмешался рассерженный голос сержанта. – У тебя под сиденьем находится комплект на случай разгерметизации кабины. Немедленно его надень, и дым тебе будет нипочем.
– Не знал! Сейчас его натяну, а то уже сил моих нет терпеть это наказание, – с облегчением проронил Вакса. Послышался шорох срываемой гарнитуры и суета, но ее прервал голос сержанта, обратившегося к Петру:
– Ты как, Бобер? Сможешь еще вести бой в том же режиме?
– Пока смогу, а как будет дальше, не могу знать. Больно много их.
– Смотри, парень, на тебя одна надежда. Из всего сектора обороны только наши три спарки целыми остались, а продержаться нам надо еще часа полтора как минимум. Вот такие дела наши скорбные, – пробурчал сержант Снегирь и тяжело вздохнул.
– Какие полтора часа, мы же только совсем недавно в бой вступили, и времени прошло-то совсем немного?! – недоверчиво воскликнул Петр, не понимая, как это могло произойти, ведь им предстояло держать оборону примерно двадцать часов.
– Так с момента начала сражения уже прошло чуть больше двенадцати часов, или ты не заметил?
– Не заметил, – вынужден был признать Петр, пребывая в полной растерянности. – Тогда нам еще восемь часов отбиваться придется, откуда полтора часа?
– Ты что, не слышал, я говорил, пришло сообщение от спецэскадры Службы безопасности о времени их подхода?
– Нет.
– Бывает. Бой – дело такое… Всякое может произойти, то секунды удлиняются чуть ли не до года, то наоборот, день пролетает как секунда. Привыкай, парень.
– С чего бы мне привыкать?
– Я буду не я, если ты в военное училище не пойдешь! – с легким смехом ответил сержант.
– Не хочу я ни в какое военное училище, вот еще, у меня своих дел более чем достаточно! – категорично заявил Бобёр, совершенно не желая становиться профессиональным военным.
– Э-э… нет, родной, такими кадрами, как ты, никто разбрасываться не будет, тем более ты призван и находишься под погонами. Пойдешь в училище учиться, и точка.
– Не пойду! – раздраженно ответил Павел, искренне не понимая сержанта.
– А тебя никто и спрашивать не будет, пойдешь как миленький, пусть даже мне тебя для этого связать придется!
– Ни за что!
– Не будем спорить. Поговорим позже, как окончится наш бой, тем более, сейчас пираты вновь пойдут на штурм, – предупредил оставшихся канониров сержант.
– Поговорим, но мое нежелание останется прежним, – категорично заявил молодой человек, вновь хватаясь за джойстик управления огнем.
На этот раз нападающие изменили свою тактику и, разбившись на группы по три штурмовика, с новой силой набросились на продолжающую огрызаться из последних сил, всерьез потрепанную «крепость». Наведя прицел своей спарки на цель, Бобер, не задумываясь, вновь открыл огонь, и на этот раз его поддержали только два орудия.
Продолжая отстреливаться от наседающих противников на пределе своих возможностей, молодой человек не заметил, как поочередно умолкли орудия его товарищей. Именно в этот момент неведомо откуда вылетели два сгустка света и взорвались, разметав в клочья основную массу нападавших. От изумления прекратив вести огонь, Петр вызвал Марго и поинтересовался:
– Это твоя работа?
– Да, наследник, я сделала все, что смогла, теперь все зависит только от тебя. Мужайся.
Отключив коммуникатор, молодой человек тяжко вздохнул и хотел было вновь взяться за джойстик, но в этот момент ракета, выпущенная с одного из штурмовых ботов, попала в спарку. От сильнейшей встряски старый страховочный ремень не выдержал нагрузки и порвался. Петра тряхнуло, отчего он ударился головой о приборную панель и, теряя сознание, успел заметить, как противник беспорядочно отступает, оставляя за собой массу разбитой боевой техники, улепетывая в разные стороны.
Спустя некоторое время молодой человек очнулся и попытался открыть глаза, но это ему не удалось. Проведя по лицу ладонью, он нащупал какую-то засохшую корку, и в этот момент послышался скрежет срезаемого металла, а затем незнакомый голос поинтересовался:
– Есть тут кто живой?
– Есть! – вымученно ответил Бобер, чувствуя солоноватый привкус крови на губах.
– Отлично! Эй, парни, вскрывайте эту жестяную банку, тут зенитчик живой!
Спустя непродолжительное время, наполненное противным визгом работающего резака, смятая бронированная дверь с грохотом отвалилась в сторону и внутрь протиснулся один из спасателей. Глянув на распластанного на полу Петра, воскликнул:
– О! Я вижу, тебе серьезно досталось, парень. Ну, ничего, наши медики тебя быстро подлатают и вернут обратно в строй.
Ничего не сказав в ответ, Петр попытался встать на ноги, но голова у него резко закружилась, и он вновь упал.
– Ты лучше лежи спокойно и не дергайся. Сейчас подадут каталку и тебя сразу доставят в госпиталь.
Бригада врачей, аккуратно подхватив безвольное тело, быстро доставила пострадавшего в приемный покой, где ему немедленно оказали первую медицинскую помощь.
– Ничего страшного, жить будешь, это всего лишь сотрясение мозга средней степени тяжести, – весело утешил парня доктор, накладывая повязку на обработанную рану. – Сейчас тебя погрузим на полчаса в регенерационную камеру, и будешь как новенький.
Окончательно закрепив повязку, доктор, окинув взглядом приемный покой, негромко позвал освободившуюся медсестру:
– Марьяна, помоги бойца в камеру закатить.
Дородная женщина преклонного возраста в заляпанном кровью халате степенно подошла, и, взявшись за ручки каталки, они вместе с доктором вкатили парня в свободный блок.
Дав отлежаться положенное время, Бобра извлекли и, отключив присоски с силиконовыми проводами, отправили отдыхать в кубрик.