«Неудачные» похороны нарушили планы Виктора. Если бы неожиданно не выяснилось время пребывания Максима Ивина в Киеве, день можно было бы считать потерянным. Но всякая неудача приносит с собой какой-то неожиданный успех, если только заметить его. Это как побочное действие от лекарства, только наоборот. Побочное действие неудачи. И теперь прямая или косвенная причастность Ивина к смерти Броницкого казалась Виктору почти доказанной. Прогулявшись по городу, он через пару часов снова вернулся к гостинице «Москва», где раньше оставил машину.
Зашел в фойе. За стойкой регистратуры сидела уже другая женщина, брюнетка лет сорока пяти с блестящими, покрытыми лаком волосами, вознесшимися над головой в форме небольшого аэростата.
Виктор подошел к даме с возвышающейся прической. Спросил, где в гостинице или поблизости можно выпить кофе.
– В ресторане, – ответила дама. – Но там знаете, какой кофе? – Она сочувственно улыбнулась. – Поднимитесь лучше на пятый этаж в буфет, там хоть кофеварка нормальная…
Виктор, поднимаясь в лифте, задумался об Ивине. Ему было интересно, где он обедал, пока жил в гостинице: в ресторане или в буфете?
Буфет оказался довольно уютным, с низкими диванами и пуфиками за такими же низкими столиками. Обедать здесь было бы неудобно, а пить кофе или вино – идеально. Присев на угловой диванчик, Виктор мгновенно расслабился. Надо было подойти к стойке, тем более, что очереди пока не было. Вообще никого перед стойкой не было, хотя в буфете находились мужчина и женщина. Они сидели у окошка, пили пиво из стаканов и негромко разговаривали.
С трудом поднявшись, Виктор заказал себе кофе.
Бармен принес чашечку кофе на блюдце и маленькую шоколадку. Поставил на столик сахарницу.
Виктор полез в карман пиджака за мелочью.
– Сколько с меня? – спросил он.
– Гривна десять, будете уходить – расплатитесь! – сказал бармен и вернулся за стойку.
Место это показалось Виктору немного нереальным, а то, что здесь не брали денег вперед, – вообще вызывало ощущение, что находишься где-то за границей.
Заедая горький крепкий кофе шоколадкой, Виктор думал, что хоть его обычный мир как бы проще и грубее, но и этот мир – с мягкими диванами, низенькими столиками с черными стеклянными столешницами, с вежливыми барменами, этот мир ему тоже нравится. Пускай он здесь редкий гость, но ничто ему не мешает превратиться в более частого гостя. Может, он когда-нибудь придет сюда с Ириной и дочкой. Жизнь, какой бы она ни была трудной и иногда серой, все равно улучшается. Может, когда-нибудь они будут даже обедать по воскресеньям в ресторане всей семьей? Хотя зачем? Можно и дома вкусно приготовить…
Мысли его стали входить в противоречие друг с другом. «Это усталость», – понял Виктор.
Попросил у бармена еще чашечку кофе. Пересел к окну, из которого открывался красивый вид на Крещатик, на фонтаны площади Независимости.
Бармен нашел его глазами и вторую чашечку с шоколадкой поставил перед Виктором уже на новом месте.
Виктор кивнул. Как-то очень легко он привык, что кто-то может учтиво приносить ему кофе.
Взгляд его упал на рекламный дирижабль, болтавшийся в воздухе на канате на холме слева. Дирижабль рекламировал «Адидас».
«Это же то самое место, откуда взлетел Броницкий!» – понял Виктор.
Нет, он с самого начала знал, что именно оттуда взлетел дирижабль с высокопоставленным трупом. Он просто до этого момента не имел возможности так хорошо рассмотреть это место.
Взгляд его ушел дальше, на площадь перед главпочтамтом. Он заметил будку ГАИ и сидящего в ней милиционера.
Глотнул горького кофе, провел между будкой и дирижаблем невидимую прямую линию. Расстояние между ними было небольшое, и, наверно, со стороны будки дирижабль тоже был хорошо виден.
Решив потом посмотреть на дирижабль снизу, Виктор допил кофе. Подошел к стойке, расплатился. Перед тем как выйти, остановился перед стоявшим в виде раскрытой книжки меню. Пробежал его глазами и замер, удивленный. В меню буфета значились не только конфеты, пиво, кофе и прочие напитки. Там же предлагались отбивные, жареный картофель, курица и блины с красной икрой.
Озадаченный, он подошел к бармену.
– Еще что-нибудь? – опередил его вопросом молодой человек с бабочкой.
– Извините, – Виктор вдруг запнулся. Ему не хотелось выдавать себя. Он испугался, что как только начнет задавать вопросы, все уважение, вся учтивость бармена испарятся. Ведь автоматически он перейдет из разряда клиента в разряд следователя.
– У вас есть блины с икрой? – спросил после заминки Виктор.
– Есть, – кивнул бармен. – Надо только минут пять-десять подождать – горячее мне поднимают из ресторана. Позвонить?
– Нет-нет, спасибо. Мало времени. – Виктор вздохнул с облегчением. – В другой раз.
– Приходите еще, – улыбнулся бармен.
– Приду, – пообещал Виктор.
Вниз он спустился пешком. Снова ноги повели его прочь от автостоянки. Он спускался по ступенькам лестницы, ведущей к фонтанам. Поравнялся с дирижаблем, подошел к нему.
Площадка, над которой парил дирижабль, была обнесена красными дорожными барьерчиками. Нижний конец каната был привязан к большому газовому баллону. Рядом на земле лежали еще два таких баллона, стянутых вместе в двух местах брезентовыми ремнями. Поблизости никого не было.
Потоптавшись под дирижаблем, Виктор спустился к фонтанам, перешел на другую сторону площади. Оглянулся на дирижабль. С этой стороны он особенно сильно бросался в глаза.
Прогуливаясь, остановился рядом со стеклянной будочкой ГАИ. Отсюда тоже был отличный вид.
Из будки вышел сержант, строго посмотрел на Виктора.
– Вам что здесь надо? – спросил он недовольным голосом.
– Ничего, просто прогуливаюсь…
Виктору снова не захотелось раскрываться и задавать гаишнику уже возникшие в голове вопросы. Это можно будет сделать и попозже. Зачем сейчас себе настроение портить?
«Надо ехать в Москву и как можно быстрее, – подумал он. – Если неожиданно припереть этого Максима Ивина к стенке, он, может, и расскажет все…»
Ночью, сидя на кухне, Виктор позвонил Георгию. Голос у того, к удивлению Виктора, оказался бодрый. Мысль о поездке в Москву он после недолгой паузы одобрил.
– Хорошо, – сказал Георгий. – Завтра поедешь на два дня. Билеты привезут утром в райотдел. Только запомни мой совет: если почувствуешь, что он замазан, – договорись о следующей встрече и немедленно возвращайся в Киев.
Ожидая билеты, Виктор не тратил время даром. Он вызвал своего стажера. Отправил его в ГАИ выяснить, кто дежурил в будке на площади Независимости в ночь с двадцатого на двадцать первое мая. Найти его и допросить. Узнать, видел ли тот гаишник что-нибудь или нет.
Когда окрыленный новым заданием стажер Занозин почти бегом выскочил из кабинета, Виктор расслабился. Сунул в стакан с водой кипятильник. Достал баночку из-под майонеза с молотым кофе, две ложечки. Подготовил и второй стакан с водой, после чего позвонил майору Крысько.
– Товарищ майор, зайдите ко мне на кофе! – проговорил Виктор в трубку наигранно-сухим голосом.
– Ну ты охамел! – рассмеялся в ответ майор. – У тебя хоть сахар есть?
– Так точно!
– Хорошо, иду.
Пока майор шел по коридору, Виктор затолкал свою дорожную сумку с вещами под стол – Крысько еще не знал, что лейтенант этим вечером едет в Москву.