Некоторое время посланники молчали, спокойно ожидая пока подадут кофе. В их взглядах Дана не смогла различить даже малейшего интереса. Ей стало немного грустно от того, что никто не обратил внимания ни на картину, ни на портреты у нее за спиной. Никто не обратил внимания на символы, которые украшали ее платье.
Двоица прибыла в сопровождении почти двух десятков охранников, секретарей из посольства республики Карфаген и представителей банка. Вся разноцветная толпа прихлебателей осталась стоять снаружи, расположившись у входа в ее кабинет. Солдат с кривыми мечами и курчавыми бородами вообще не впустили в здание, и они восприняли это очень нервно. Ну и пусть. Иберы из ждущих с удовольствием понаблюдают, как они в своих полу панцирях будут обливаться потом на солнце.
В кабинет она допустила только эту двоицу в сопровождении одного банкира. Того, которому доверяла. Чуть-чуть. В конце концов, именно она представляла здесь административную власть. А эти южане, кем бы они не являлись на самом деле, пришли без предупреждения. И, судя по всему, они не являлись официальными лицами.
Дана внутренне не могла не поаплодировать своему решению. Хотя она только усложнила задачу. Впрочем, сейчас Дана не очень понимала, какова эта задача. И Арнольд не предупредил ее о возможности появления странной двоицы у нее в академии.
Гости не попытались даже на крупицу быть галантными и с безразличием, граничащим с хамством, проследовали на предложенные места. И замерли, в упор разглядывая хозяйку кабинета.
Здесь Девана впервые встретилась с таким отношением. Обычно инициативу брали на себя местные жители или стражи, а она реагировала на происходившее, прислушиваясь к советам или игнорируя их, действуя с помощью магии или бездействуя. Наблюдала за происходящим со стороны.
Сейчас некому было подсказать правильный путь. Стоило ожидать хотя бы пары слов от Мелия. Но банкир отказался протянуть ей руку помощи и кроме достаточно сухого приветствия ограничился парой ничего не значащих фраз. А потом уже не осталось времени.
И вот теперь он также буравил ее тяжелым взглядом, словно наступил момент выведать, что же скрывала хозяйка магии. Но больше, чем она показала раньше, ему пока знать не было никакой необходимости. Так же, как и этим шишкам из-за моря.
Очень жаль, что Ярне отправился в путь именно вчера, и рассчитывать на его помощь стало невозможно. Но ведь когда-то необходимо брать ответственность на себя. Если что-то пойдет не так, то Дар сразу же предупредит стража матери, и они вернутся ей помочь.
Для дракона справиться с тремя людьми было очень просто. Даже без помощи пламени и острых когтей. Она взглянула на картину и решила, что не стоило волноваться. Ведь на самом деле она совсем не одна.
Могло показаться, что силуэты летающих рептилий нависали над плечами людей в темных костюмах. Своеобразная «тройка», расположившаяся перед Девоной, не замечала не только экзотического оформления кабинета, но и Ковентину, которой точно было не по себе.
Подруга побелевшими пальцами сжимала весьма пухлую зеленую папку с «важными» бумагами неизвестного содержания и, старательно выпрямив спину, смотрела куда-то поверх голов визитеров. Возможно, она тоже ожидала помощи от летающих чудовищ. Наверное, отправить обоих стражей одновременно, пусть и в такую сверхважную поездку оказалось не самым лучшим решением. Ковентина не пыталась ее отговаривать, но Дана понимала, как это не нравилось подруге. Всего два-три дня, которые не решат ничего, а пока они займутся текущими делами академии. Подготовят финансовые документы для банка и министерства. В конце концов, за это отвечала именно Тина.
Вот уж кто был почти нокаутирован этим внезапным визитом. Повелительница воды даже не успела поменять свое серое служебное платье на что-нибудь более соответствующее моменту. Хотя, если взглянуть с другой стороны, это могло быть даже хорошо. Дело прежде всего. Для всех и каждого. Но только не для нее.
Кофе из Индии, закупленное исключительно для подобных случаев, посетители восприняли как нечто само собой разумеющееся. Как нечто настолько обыденное, что Деване захотелось громко произнести что-нибудь по-детски беспричинно грубое. Но она только вежливо улыбнулась, продолжая мысленно проклинать себя за то, что именно сейчас умудрилась отослать обоих стражей.
Мужчины продолжали в молчании спокойно наслаждаться напитком. Тишину, повисшую в кабинете, можно было резать ножом, как масло. Ковентина, оторвав взгляд от пламени в раскрытой пасти летающего чудовища, теперь считала пуговицы на черно-синей жилетке ближайшего гостя.
Они что, телепаты? Кажется, эти люди вели между собой неслышную беседу, обмениваясь только им слышными фразами после каждого прикосновения к белизне фарфора.
Дверь в кабинет открылась беззвучно и в образовавшуюся щель проскользнула Айн. Пройдя несколько шагов на цыпочках, она уселась прямо на пол за креслами гостей, сморщила носик, нахмурилась, встретившись взглядом с Тиной, и маленькие морщинки собрались на лбу девочки.
Вот же глупая! Простудит себе еще что-нибудь, сидя на камнях. Но как же хорошо, что она пришла сюда! И как же хорошо, что она успела переодеться, и теперь каждый сможет различить крылья дракона и всполохи огня на ее платьице.
Господин Мелий наконец отставил свою чашку. Два его спутника последовали примеру адвоката.
Кто же из них здесь главный? Тот, кто начнет говорить, или тот, кто не скажет ни слова? Или они будут говорить по очереди? И что они вообще собирались сказать? Судя по тому, как держалась Тина, вполне можно было ожидать какую-нибудь гадость.
Дана еще раз улыбнулась, на этот раз глядя прямо в глаза Марка. Пусть вспомнит встречу в банке. Пусть только попробует усомниться в ее способностях.
Но гости другие. Что они из себя представляли? Дома, глядя на экран телевизора или монитора, она с трудом могла представить, что люди с таким носом картошкой и бровями «а-ля генсек» являлись гениями, способными продумывать на сто ходов вперед умопомрачительные финансовые махинации или самым безжалостным образом разрушать жизни миллионов людей. Тот, который сидел посередине, наверняка никогда не занимался фитнесом и весь его шикарный имидж заключался, судя по всему, в сверкающем перстне на мизинце и в тёмно-синем костюме, ценой неизвестно сколько сотен шекелей. Возможно, он вообще являлся не публичным человеком. Сидел в каком-нибудь офисе в полумраке и, почитывая утреннюю газету, тянул за конец паутинки. За набухшими веками невозможно было определить даже цвет его глаз. И туалетная вода у него слишком сильно пахла. Как только Тина выносила его, сидя в метре от этого типа?
А может, так несло от второго спутника банкира? Он выглядел получше, хотя костюмы они явно заказывали у одного мастера. Неброская роскошь. Для тех, кто понимает. Виноградная кисть в булавке с семью бриллиантами намекала на благополучие. Обаятельный и скромный. Только очень бледный, как голодный вампир. Губы казались почти белыми, и черный цвет ему явно не шел к лицу. Черт, о чем она думала!
– Мадам Девона.
В словах Мелия она уловила странные интонации. Словно он извинялся перед своими коллегами за то, что привел их на эту встречу, не будучи на сто процентов уверен, что статус хозяйки соответствовал заявленному для встречи. И, произнося ее имя, он еще раз спрашивал у своих спутников разрешение на начало переговоров. А может быть, наоборот, эта неуверенность была намеком, извинением как раз перед ней? Дана не знала, как должна отреагировать и должна ли вообще отвечать. Проще всего, вздернув подбородок, просто гордо внимать словам банкира. Что она и делала. Не дождавшись какой-либо реакции, Марк продолжил:
– Господин Матан бен Маагарбал в прошлом суффет Карфагена, – худощавый спутник Мелия еле заметно склонил голову и коснулся своей замечательной булавки.
– И господин Аздрубаал бен Шафат, суффет предыдущего срока, – лицо толстяка неожиданно ожило мельканием многочисленных складок и он, громко засопев, с трудом сложил вместе свои многочисленные подбородки.
– Эти уважаемые господа представляют сообщество банкиров и торговцев Карфагена. Они преодолели серьезные препятствия, чтобы добраться сюда и побеседовать с вами, госпожа ректор.
В наступившую тишину ворвался шум крыльев стрекозы, влетевшей в раскрытое окно. Насекомое, сверкнув золотом, на мгновение зависло над столом, словно оценивая, в какую сторону направиться. Тина махнула рукой, стараясь избавиться от навязчивого летающего хищника.
Стрекоза не обратила внимания на ее судорожные движения и медленно начала двигаться над столом, словно фиксируя в огромных фасетчатых глазах образы присутствующих. Затем метнулась к Девоне и, уцепившись за кружева, повисла на рукаве бледно-зеленого платья, там, где рядом на лифе разбегались узоры с родовым знаком семейства госпожи ректора.
Дане ужасно хотелось вскочить и сбросить живой амулет, но она не позволила себе это сделать. В появлении маленького беспощадного хищника была какая-то неуловимая магия, знак для всех присутствующих. Возможно, всем им, и хозяевам, и гостям, стоило еще раз задуматься о предстоящем разговоре.
Выражение лиц гостей никак не изменилось, и сквозь показное равнодушие невозможно было прочесть ровным счетом ничего. Но Девона отметила, что оба не отрывали взгляда от насекомого, которое странно вело себя.
«Может быть, банкир наговорил про меня всякого».
Девона не очень хорошо понимала, что из себя представляла должность суффета, но полученных практически на бегу справочных знаний было достаточно, чтобы понять; с ней пожелали встретиться очень высокопоставленные люди. Не зря Ярне настаивал, чтобы она уделила больше времени знакомству с историей и устройству соседних государств, а она, наоборот, по большей части, пыталась разобраться с магическими способностями студентов и своих врагов. И вот теперь рядом никто не находился, кто мог подсказать, как вести себя. Нужно было хотя бы попытаться не ляпнуть какую-нибудь глупость.
– Позвольте мне начать, госпожа Девона.
У более молодого карфагенянина оказался низкий грубоватый голос, совсем не соответствующий его утонченному облику.
– Маленький экскурс. Возможно, вы знаете, что сейчас все мы, мирные и трудолюбивые граждане Карфагена переживаем нелегкие времена.
Матан бен Маагарбал как будто произносил речь с трибуны в парламенте, устремив взгляд в пространство за спиной Даны.
– Наш знаменитый флот понес тяжелые потери, встав грудью на защиту города, его обитателей и нашего чудесного порта – средоточия сокровищ всех частей света. Столица государства находится в блокаде врагов рода человеческого. Жители прекраснейшего из городов испытывают проблемы с пропитанием и простейшими вещами, необходимыми для ведения домашнего хозяйства.
«Враги рода человеческого – это, судя по всему, персы». Дана попыталась сосредоточиться на словах, произносимых суффетом, но запахи, которые источали ее гости, страшно мешали. Еще немного, и у нее заболит голова.
– Обо всем этом мы, конечно же, будем беседовать с господином канцлером завтра в резиденции правительства.
«Но что же тогда вам нужно от меня?»
– Хочу особо подчеркнуть, что господин Гензерих замечательный человек и государственный деятель.
«Ну да, наверно с этим можно согласиться. Пожалуй, и мужчина он тоже ничего. Хотя мог бы уделять своей невесте больше времени».
Последний раз они встречались на прошлой неделе. Во вторник. Обедали в достаточно архаичном месте. Дворик под стеклянным навесом. Цветов было множество, но еда оказалась не очень вкусная.
Мысли устремились в совершенно неожиданную сторону.
– Господин канцлер великий ученый и мыслитель. Вы, госпожа, должно быть знакомы с прогрессивными идеями, которые сейчас меняют общество Кельтики. Да что говорить, ваш будущий супруг только что изменил пути развития всего человечества.
Гензерих был хорошим человеком, и он любил Дану. Это плюс. Огромный плюс, и от этой мысли вообще становилось так… тепло. И все же. Едва ли допустимо так думать о человеке, которого она, в свою очередь, не любила совершенно и даже, скорее всего, обманет или нет. До конца еще непонятно. Сейчас Дана его обманывала и использовала. Ведь, она не собиралась выходить за него замуж. Это просто представление, которое могло закончиться в любой момент. Но все способно было измениться…
Повинуясь внезапному импульсу, Дана встала и подошла к окну. Обхватив себя руками, она смотрела, как солнечные лучи отражались от стеклянного куба внизу. Блики слепили, не давали рассмотреть, что происходило на скрытом от посторонних взглядов дворе Академии. Но Дана чувствовала, знала, что творилось в ее роще.
Мужчины внизу, работая, напевали протяжную песню, помогая молодым росткам быстрее наливаться силой, стремиться вырасти и достигнуть небес.
Девана невольно вскинула голову в попытке оценить, сколько еще времени потребуется. Синева безразлично ответила ей холодным взглядом из невообразимого далека. Еще много. Очень много. Это только начало пути.
Белые облака в вышине медленно проплывали, и своей показной неспешностью посмеивались над торопливым ритмом в груди, который она тщетно пыталась успокоить. Вот это облако похоже на льва, а то, что дальше, поднималось, занимая уже полнеба – замок, подобный диснеевскому киночуду. Если бы беспечные знали о том, что непременно произойдет однажды, то не подумали бы смеяться, а попросили ветер унести их отсюда побыстрее и подальше. Куда-нибудь за море, за безбрежные океанские дали, где смогли бы наслаждаться показным покоем еще сколь угодно долго.
Девушка вздохнула и отправилась на свое место во главе стола. За все это время в комнате не было произнесено ни слова. Проходя мимо Ковентины Дана чуть коснулась плеча подруги.
«Спокойствие. Самодовольные мужланы пришли сюда не из-за тебя».
На лице бен Маагарбала проявились всевозможные оттенки розового и даже красного. Он дожидался, пока Дана вернется на свое место, нервно потирая серебристый браслет на запястье. Бен Шафат что-то шептал, но слова не могли пробиться через волны его подбородков.
А ее доверенное лицо, всегда нейтральный Марк Мелий, нервничал совершенно неприличным образом, вытирая со лба бисер пота тыльной стороной руки. Дана с удовольствием бы попыталась успокоить его. Но пока нужно было подождать.
Расправив складки платья и вскользь коснувшись невидимого амулета на груди, она присела в кресло и, выпрямив спину, постаралась изобразить холодный интерес.
– Итак.
Маленький дракон с прозрачными блестящими крылышками по-прежнему не делал попыток оторваться от ее предплечья.
– Вот-вот наступит лето, а здесь у меня все также прохладно. Не находите?
– Храни нас, господь…
Она не ошиблась, второй суффет пытался молиться.
«Они боятся».
– Итак.
– Мадам. Ээээ…
– Девона. Так меня зовут. Девона Орма.
Дана сознательно излишне растянула звук в середине слова. И, кажется, ее собеседникам это не очень понравилось.
Глаза бен Маагарбала словно остекленели. Дана кинула короткий взгляд в сторону Айн. Девочка поджала губы и покрутила головой. «Черт! Когда девочку удастся научить не ходить босиком по коридорам!» Вот сейчас ее пыльные пятки выглядели так неуместно. Еще один глубокий вздох. Может, ей стоило посчитать до десяти?
– Господа суффеты. Мне очень приятно слышать настолько лестное мнение о своем женихе.
Бен Шафат поднялся, с размаху навалившись животом на столешницу так, что Дане показалось, что вся посуда, все белые чашечки и блюдца с затейливым орнаментом, сорвутся с места, посыпятся со стола и, коснувшись холодных каменных плит, разлетятся на мелкие кусочки.
Но этого не произошло. Девона была благодарна мастеру, который в неведомые времена сумел создать громадину, способную выдержать испытание весом даже такой объемной туши и не дрогнуть, не сдвинуться ни на миллиметр.
– Госпожа ректор.
Карфагенянин выплюнул из себя фразу, будто избавился от отвратительного сгустка слюны, скопившегося у него во рту и не позволяющего нормально дышать.
– Не хочу, не могу позволить себе даже подумать о том, что вы сознательно позволяете себе столь странное отношение к посланникам великого города, которые, которые…
Девона с удивлением поняла, что с трудом могла разобрать слова, исторгаемые мужчиной, подобно мутному неприятному потоку. Кажется, ее собеседник сам того не замечая от волнения или по какой-то другой причине, стал переходить с одного языка на другой.
– Вы должны понимать, какая честь оказана вам. И пусть вы попытались этими цветами на платье подчеркнуть свою принадлежность к высокому роду, мы прекрасно осведомлены, каким образом некоторые женщины получили право называться Ля Форэ Вертэ.
Ковентина отшатнулась на резную спинку стула и испуганно вздрагивала после каждого слова, будто все эти гневные слова были направлены на нее.
Эта резьба являлась настолько объемной и острой, что Дана бы никогда не согласилась сидеть на стуле длительное время. А может быть, столяр-краснодеревщик специально так поработал над мебелью, чтобы сидящий на стуле человек не мог надолго расслабиться и все время чувствовал неудобство перед сидящим в мягком кресле ректором?
«А ведь с платьем я точно угадала».
Молчание Даны окончательно вывело из себя карфагенянина. Речь его стала совершенно неразборчивой, а на лице выступили красные пятна.
– Кроме того, странное исчезновение главы рода и то, как вы непонятным образом получили этот пост…
К огромному сожалению, она не смогла удержаться. Все, что произошло в следующее мгновение, произошло помимо ее воли, и катастрофы не случилось лишь потому, что страх, ужас, мгновенно пронзивший подругу и отразившийся в сердце Даны, заставил замереть реальность. Черная лента, сорвавшаяся с ее ладони, распрямившейся жестокой пружиной, остановилась у самой груди Бен Шафата. Задрожала на мгновение, словно вопреки желанию хозяйки пытаясь пробиться дальше, проникнуть всего на несколько сантиметров в горячую глубину и вцепиться в комок плоти, что также замер и прекратил свое движение в попытке спрятаться, скрыться и исчезнуть с ее пути.
Еще через мгновение черный цвет, разрывающий пространство между Даной и мужчиной, померк, и лента растворилась в пространстве, так словно ее никогда и не было.
Капля пота сорвалась с кончика носа карфагенянина и медленно, словно время вокруг них потеряло свой нормальный ход, полетела вниз. Ковентина, вновь открывшая глаза, молча следила за ее полетом. Казалось, на этой капле были сосредоточены взгляды всех присутствующих. Но не Айн. Ее тоненький голосок прозвучал, словно чириканье маленькой птички в темноте, перепутавшей рассвет с закатом.
– Не надо бояться Деваны. Она умеет управлять магией как никто другой. Даже я так не умею. Пока что.
Суффет рухнул обратно в кресло. Дерево возмущенно и тоскливо заскрипело, но выдержало. Нокаут, так это называется? Вроде бы так.
Порыв ветра вторгся в кабинет, громко хлопнув створкой окна. Что же сказать в ответ? Что сказать этим мерзавцам?
Бен Магаарбал щелкнул суставами пальцев. Дана выдохнула и с недоверием коснулась пальцами кожи руки. Кажется, уже лучше.
Еще один щелчок. Как выстрел. «Бледнолицый» разомкнул руки и изобразил успокаивающий жест в сторону своего спутника.
– Простите нас, госпожа ректор. Мой друг несколько погорячился. Людям нашего положения нужно всегда стараться держать себя в руках. Вам это замечательно удается. Ну а моего спутника вполне можно понять. За последнее время он понес множество потерь.
Карфагенянин, который всего несколько мгновений тому назад готов был наброситься на Дану, закрыл лицо ладонями, и она с удивлением увидела, как задрожали его пальцы.
– Господин Бен Шафат получил очень неприятное известие. Эту новость доставили буквально за час до нашей встречи, но господин Аздрубаал несмотря ни на что решил, что не может отказаться от участия в столь важном событии.
Спрашивать, что же произошло, было невежливо. Дана перевела взгляд в сторону столичного банкира, но он старательно делал вид что ничего не происходит. В его отстраненном взгляде читалось только нейтральное и сдержанное внимание.
– Мне очень жаль…
Дана не нашлась, что еще можно добавить в такой неожиданно возникшей ситуации, но ее собеседники сочли даже такое слабое проявление человеческих чувств достаточным.
Узнать, что на самом деле лишило самообладания человека, который совсем недавно руководил огромным государством, было необходимо, но сейчас она просто обязана была держать себя в руках. Произошедший инцидент могут воспринять не только как несдержанность молодой женщины, но и как неспособность ею выполнять свои обязанности.
Дана встретилась взглядом с Маагарбалом и ей показалось, что его лицо утратило ледяное, нейтральное выражение. Будто он уже получил достаточно информации для будущих размышлений, для оценки плюсов и минусов, слабых и сильных сторон госпожи ректора. Сейчас в голове у этого человека могли закрутиться колесики мыслей, насколько эти качества характера женщины можно будет использовать в переговорах с ее женихом.
Мурашки вновь побежали по рукам, но она продолжала самым беззастенчивым образом смотреть прямо в глаза карфагенскому вельможе. Сколько это продолжалось, Дана не могла сказать точно, но учащенное дыхание Ковентины постепенно успокоилось, а Бен Шафат наконец отнял руки от лица и, покачав головой, выпрямил спину и поправил галстук.
– Еще раз прошу прощения. Я действительно не должен был так себя вести. Даже не знаю, что на меня нашло. Но давайте вернемся к делу.
Глубокие тени залегли вокруг глаз этого человека. Скорбные морщины прятались в уголках рта. Карфагенянин позволил себе не сохранять необходимые для официальной встречи внешнюю твердость и неприступность. И великолепный костюм вдруг превратился в повисшую на бесформенном, обрюзгшем теле хламиду.
Маагарбал же кивнул, явно удовлетворенный возвращением в беседу своего соплеменника, но отдавать инициативу не собирался.
– Позвольте мне продолжить, мой дорогой друг.
Под ее взглядом второй карфагенянин побледнел еще больше, и даже узкие губы, которые он сжал в тонкую полоску, приобрели восковой цвет. Но произносимые слова звучали размеренно и четко. Самообладание не желало покидать суффета и никакими колдовскими штучками его нельзя было удивить.
– Госпожа Девона.
Он принял предложенную ей игру, и имя с четким «о» прозвучало совершенно нейтрально и в то же время абсолютно уверенно.
– Госпожа Орма, наша поездка была вызвана, в первую очередь, необходимостью срочных переговоров с канцлером Гензерихом и, по возможности, заключением договоренностей с новым правительством о совместных действиях против общих врагов.
Девана вдруг осознала, что они уже не мерились взглядами. Напряжение, повисшее в воздухе, словно темное маслянистое пятно на поверхности воды, почти растаяло. Матан прикоснулся к своей булавке, и это добавило ему уверенности. Не прекращая размеренной спокойной речи, карфагенянин искоса следил за движениями руки собеседницы. Выше и ниже по запястью. Еще раз и еще, как будто пытался успокоить внутреннюю пульсацию, совершенно не ощутимую ни для кого. Кроме нее, конечно же. Но почему «сестры» не желали успокоиться? Возможно, эти люди могли сообщить ей что-то важное, или могло произойти что-то такое, что изменит будущее, как любит повторять ее маленький антимаг?
– Думаю, что протокольную часть можно сократить. Не буду забивать вашу голову проблемами моего государства и планами по сотрудничеству… Господин Гензерих сообщит все, что сочтет нужным. Не знаю, будет ли это интересно вашим магам и студентам.
Дана покачала головой. Все, что происходило сейчас в королевстве, отвлекало и мешало от выполнения главной цели. И в то же время, движение к цели было совершенно невозможно без решения тысячи проблем, связанных с жизнью королевства и всего мира.
Бен Маагарбал продолжил в той же избранной менторской манере:
– Но оказалось, что нашим магам интересно происходящее здесь, в вашей Академии. И наши маги внимательно следят за вами. Откуда они получают сведения, мне неизвестно, но их знания о происходящих событиях даже обширнее, чем информация, которой владеет правительство.
Экс суффет ненадолго остановился, словно ожидал от Даны какой-то реакции. Не дождавшись ничего, даже малейшего изменения выражения холодного интереса на лице девушки, карфагенянин прокашлялся, прикрыв рот платком, и продолжил тем же размеренным тоном:
– За несколько дней до отъезда меня пригласили в цитадель Бирсу. В храме Мелькарта ожидал один из служителей божественного покровителя Тира. Многие из жрецов ранее владели магическим искусством. Наверняка они и сейчас используют его, так же, как и вы. Никто не может точно сказать, сколько магов в реальности живет в Карфагене. Они стараются не делиться подобными сведениями с посторонними.
Дана старалась слушать предельно внимательно и все же не могла избавиться от желания срочно пригласить жрецов с храмовой площади и разобраться, кто из них слил информацию о происходящем в «головной оффис». И что конкретно сообщили о ее просьбах местные религиозные деятели своему «начальству».
Между тем Бен Маагарбал продолжал свою сухую лекцию. Интересно, он всегда так разговаривал или просто сейчас старался донести информацию максимально простыми словами только потому, что видел перед собой молодую женщину?
– Гм.
Черт, она вновь отвлеклась на посторонние мысли. Дана кивнула и даже позволила себе поощрительно улыбнуться. Чуть-чуть, самыми уголками губ.
– Трудно сказать, является ли этот жрец магом, но в иерархии служителей богини он занимает высокое место. Некоторое время жрец расспрашивал о последних событиях в великом городе, о войне и прочем. Он был достаточно информирован, даже более чем достаточно, о вещах, которые правительство привыкло скрывать.
– А вы? Вы тоже будете скрывать эти сведения?
Слова вырвались у Девоны сами собой. Но даже самая маленькая тайна не должна оставаться тайной для нее. Тем более, если эта тайна могла быть связана с ней и ее планами.
Второй раз за время беседы человеческие эмоции отразились на лице суффета. Он нахмурился и задумался, словно взвешивал на своих внутренних весах, можно ли поделиться с этой женщиной знанием, которое имело достаточно важное значение у него на родине. Пауза затянулась, и Дана перевела вопросительный взгляд на Марка. Все-таки у этого итальянца был красивый благородный профиль, а вот от бороды, наверно, стоило отказаться. Интересно, каково это, касаться бороды, чувствовать, как она щекочет лицо. Или неприятно колется?
Ну вот, мысли опять увели ее в сторону.
– Нет, не буду. Я думаю, что вреда это никому не принесет. Вы согласны, друг мой?
Бен Шафат горько усмехнулся.
– Вряд ли мы можем еще больше ухудшить наше положение. Никогда точно не знаешь, где может оказаться спасение. Ибо сказано: «Многое будет разрушено, но еще больше расцветет в пламени утренней зари».
Ну наконец-то. Вреда от бессмысленной болтовни точно не будет. Намеки и недосказанности вряд ли принесут пользу, но вдруг они скажут что-то такое, что поможет разобраться в происходящем?
– Мы с вами на одной стороне, господин суффет.
Вдруг перед глазами мелькнуло неуместное, но от этого не менее забавное воспоминание, и она с трудом отогнала готовую появиться улыбку. Боже, как бы она сейчас хотела вновь увидеться с Реганом. И возможно только стоило этого захотеть по-настоящему. И пускай он написал ей такую чушь, все это было не важно. Наверняка это от отчаяния. А стоило им только увидеться, и все могло перемениться. Нет, даже не так. Наверняка переменится.
– Думаю, да. Так и объяснил мне этот жрец. И потому мы здесь.
Айн поднялась с пола и пошлепала к свободному стулу. Благородные политики и банкиры молча наблюдали за ребенком в ярком платье. Девочка почти демонстративно залезла на стул с ногами и, обхватив колени, устремила безмятежный взгляд на сидевшего в центре Мелия. Через мгновение она с милой гримасой вздохнула.
– На полу холодно. Так что посижу здесь. Я не буду мешать. Нисколечко. Хотя здесь я не просто так. Сама бы я ни за что не рискнула даже просто заглянуть в щелку. Мне мадам ректор приказала прийти. На гостей посмотреть. Вни-ма-тель-но.
– Ковентина, прикрой окно. Здесь становится как-то зябко.
Подруга вскочила, едва не перевернув тяжелый стул.
– Прошу не удивляться, господа. И не обижаться. Если вы пожелаете, позже я вам все объясню. Но это было необходимо.
Дана ожидала всего. Ожидала, что троица начнет возмущаться, политики состроят презрительные мины или просто встанут и уйдут. Но они, наоборот, проявили подобие заинтересованности. Может быть, слова девочки взволновали карфагенян.
– Возможно, это будет не совсем уместно. Или даже бестактно. – Бен Маагарбал с видимым усилием оторвал взгляд от девочки. – Я слышал ранее. Нет, скорее, эти данные абсолютно достоверны. Скажите, Девона, ваша девочка, ваша воспитанница… Она способна видеть врагов?
Присутствующие не отрывали взглядов от девочки, которая не чувствовала ни малейшего смущения.
– Я вижу, как люди болтаются на конце ниток. Правда не всегда. Некоторые могут спрятаться в дыму. Таком сером липком и гадком. Но дым я вижу тоже, – она гордо кивнула Дане. – А те, кто прячется, не догадываются, что я знаю. А это глупо. Правда?
На некоторое время в комнате повисла такая глубокая тишина, что сквозь нее не смог бы пробиться даже грохот литавр военного оркестра. Хотя, если бы музыканты услышали произнесенные Айн слова, то не рискнули бы ударить в свои инструменты. Они бы постарались сделать так, чтобы эта девочка и женщина даже случайно не обратили на них свое внимание.
Девона закусила губу. Так вот как это называется – видеть. Есть другие такие же как Нина и девочка. Надо будет ей постараться найти их.
– Мне представляется, господа, вы неплохо разбираетесь в таких вещах. Возможно, даже лучше, чем я.
Толстяк вцепился пальцами в свою бородку. Чувствовалось, что какая-то мысль не давала ему покоя, но высказать ее он пока не решался. Может быть, Дане стоило просто немного подождать, и эти двое сами расскажут все?
Но скоро бывший суффет взял себя в руки. А его спутник продолжил, с видимым усилием отведя жадный взгляд от девочки:
– Не буду преувеличивать свои познания. Но, подозреваю, что подобная женщина живет в цитадели. И, возможно, она скрывается там не одна. Повторюсь, жрецы не особенно посвящают нас в свои тайны. Но на храмовом холме участились случаи неожиданной смерти весьма знатных особ. И другие инциденты.
Дана почувствовала озноб, словно холодный порыв ветра забрался под платье.
– Инциденты? Такое странное определение. Широкое и одновременно расплывчатое.
Бен Шафат сложил ладонь в кулак и начал постукивать по столешнице. Кулак был поистине огромный, и Девоне вспомнилось, что один из суффетов, как правило, заведовал военными делами. С такими кулаками в схватке даже оружие не очень нужно. Он разнесет любого противника голыми руками как булавой.
– Я предпочитаю называть их именно так.
Взгляды всех сидящих в комнате были прикованы к этим механическим движениям руки суффета.
Во всяком случае, карфагеняне не пялились на девочку. А вот она с нескрываемым интересом рассматривала мужчин.
Теперь в разговор снова вступил младший из визитеров.
– На улицах находят следы схваток, тела людей с татуировкой дракона и со знаками цапли. Их находят как вместе, так и отдельно. Или среди других тел.
Татуировка дракона… это уже плохо. И с цаплей у нее было связано какое-то воспоминание. Что-то произошедшее совсем недавно.
«Не могу вспомнить». Дана потрясла головой, стараясь пробиться сквозь ненужные мысли и ухватить за хвост самую важную, ускользающую.
– И, кроме того, вспышки безумия. Сотни людей охватывает странная болезнь. Они скачут, танцуют часами, целыми днями. Прыгают из окон, с крыш. Ну и…
– Хватит.
Шафат опустил вторую ладонь поверх кулака. Узлы вен напряглись, и их цвет стал напоминать болезненную черноту засыхающей крови.
– Мадам. Мы все время отвлекаемся от тех слов, что нужно передать вам. Но сначала… – он обернулся к Марку Мелию. – Друг мой, насколько я понимаю, у вас здесь так же есть еще нерешенные важные вопросы. Вы хотели познакомиться с результатами аудита?
Банкир медленно склонил голову и улыбнулся Ковентине.
– Мадам?
Тина скосила взгляд в сторону Даны и спустя несколько секунд произнесла еле слышно:
– Да. Они готовы. То есть бумаги подготовлены. И проверены. Я их проверяла.
Она оторвала руки от зеленой папки, а затем, кинув еще один взгляд в сторону подруги, робко двинула документы в сторону Марка.
– О нет, не здесь. Не здесь. Господин Мелий, госпожа Феррер проводит вас в более удобное место, где вы с ней сможете предметно обсудить финансовую ситуацию Академии, и где мы с вашими коллегами не будем мешать посторонними разговорами. Цифры требуют внимания и тишины. Не так ли?
На лице банкира промелькнула тень удовлетворения. Он не медлил ни секунды. Поднялся и, пожав руки своим спутникам, направился было к выходу. Но сделав один или два шага, замер и подождал, пока Ковентина не догнала его. Девушка шла, словно заключенный на казнь, еле переставляя ноги и опустив голову. Зеленую папку она судорожно прижимала к груди.
Судя по всему, состояние дел в Академии действительно было совсем не блестящее. Но Ковентина зря так переживала. В общих чертах Дана знала, что им не хватало средств. Столько студентов в стенах Академии не появлялось уже несколько веков. Кроме того, расходы на строительство пробили огромную брешь в бюджете учебного заведения.
Тина переживала, что ей не удается справиться с правильным использованием имеющихся средств. Это происходило потому, что девушка никогда не имела дела с такими большими суммами, а экономику изучала в своей женской школе на уровне сухих цифр в учебнике. Тысячи, десятки тысяч шенкелей растворились в воздухе, а завтра расходы могут вырасти еще больше. Немудрено, что подруга в отчаянье.
Но на самом деле это было не так важно. В ближайшее время этот вопрос удастся решить. Не одним способом, так другим. Или третьим.