Не знала, что в нашем теле столько воды. С меня сегодня сошло столько пото́в, что ими можно оросить всю планету. Нора – совершенно сухая! – ободряюще мне улыбается. Урок африканского танца начался десять минут назад, а я уже жалею, что не выбрала курсы лепки из глины.
Нашу преподавательницу зовут Мариам – высокая, очень коротко стриженная хохотушка в ярких одеждах и крупных позолоченных украшениях. Она рождена, чтобы танцевать, ее движения завораживают, и я не свожу с нее глаз. Потом бросаю взгляд в зеркало. О ужас! Нет зеркалам, буду воображать себя такой же грациозной, как наша наставница.
– У тебя здорово получается! – подбадривает меня коллега.
Пытаюсь сказать спасибо, но мне не хватает дыхания, поэтому концентрируюсь на музыке и пытаюсь не путать шаги, прыгаю на одной ноге, на другой, машу руками, обливаюсь по́том, пыхчу, страдаю, обнаруживаю незнакомые прежде мышцы, и они, мягко говоря, недовольны. И все-таки мне это нравится! Вернулись давно забытые ощущения.
В девичестве я обожала танцевать и каждую субботу садилась за руль «Рено-5», подхватывала Мюриэль, потом Соню и Каролину, и мы ехали в «Макумбу», подпевая любимым мелодиям, записанным на кассету. В полночь мы входили в зал, здоровались с друзьями-приятелями и ступали на танцпол. В никотиновой дымке и лучах разноцветных ламп, под звуки Cock Robin[7], Midnight Oil[8], INXS[9], Depeche Mode, a-ha или Niagara[10] я забывала о времени, усталости и огорчениях. Мариам объявляет перерыв. Я готова расцеловать ее – наконец-то можно утолить жажду! Она подходит ко мне.
– Ну, что скажешь?
Я качаю головой, сиплю в ответ:
– Это здорово, мне, увы, больше не двадцать!
Мариам хохочет:
– А сколько тебе?
– Скоро будет пятьдесят.
– Я старше…
Я смеюсь, и Нора сообщает на полном серьезе:
– Правда-правда, Мариам почти шестьдесят.
Вглядевшись повнимательнее, я замечаю морщины на лбу, складки на веках и седину на отрастающем ежике волос.
– Возраст – тюрьма! – провозглашает наш танцевальный гуру. – Лично я отказываюсь там сидеть. Есть двадцатилетние старики, а я… молодая шестидесятилетняя девушка! Насчет себя решай сама.
Я пожимаю плечами.
– Жалко, что мои колени с вами не согласны.
Мариам весело фыркает:
– Приходи сюда каждую неделю, и к концу года твои коленки почувствуют себя на двадцать. Так, девочки, продолжаем!
Я бросаю злобный взгляд на часы. Во время перерыва стрелки мчались наперегонки, а сейчас устроили сюрпляс. Мариам выбирает музыку, и пытка возобновляется.
В конце занятия я превращаюсь в лужу. Все аплодируют, а я пытаюсь вновь обрести человеческую форму. Нора подбадривает меня:
– Ты справилась – я потрясена!
– Ненавижу тебя…
Она хихикает:
– Я знала, что тебе понравится, и буду рада, если встретимся здесь на будущей неделе.
Голос Мариам нарушает мой план немедленного мщения:
– Пока вы не разошлись, дамы, послушайте объявление: ассоциация «Маленькие шажки», куда я имею честь входить, ищет добровольцев. Если найдете свободное время, собрание в пятницу.
Не знаю, можно ли заработать паранойю, злоупотребив спортом, но у меня возникает неприятное чувство, что Мариам смотрит именно на меня.
– А чем занимается ваша ассоциация? – спрашивает кто-то.
Мариам улыбается – персонально мне.
– Ласкает и нежит новорожденных в отделении неонатологии.