На той стороне кто-то завозился и я испугалась, вдруг охранники?
– Мадам Мирабелла. Уже отчаялся снова увидеть вас.
Сердце от радости забилось в груди, точно пойманная птичка.
– Приятно вас слышать, – легла на землю и высунулась из прохода. Капитан сидел, прислонившись спиной к стене:
– Приветствую, госпожа, – он улыбнулся, – вы, как всякая женщина, заставляете себя ждать.
– Тут я не женщина, а рабочий инструмент, – попыталась пошутить я и повернулась набок, чтобы лучше видеть капитана, – послушайте, бежать надо срочно. У меня мало времени.
– Это непросто, мадам. Вы и сами прекрасно понимаете. Что вас так торопит?
– Там остался мой сын…
– Вот оно что… Простите, мадам, за мой вопрос. Вы уверены, что он жив? – Демьен наклонился ко мне поближе.
– Да. Вернее, очень на это надеюсь.
– Что вы предлагаете? – капитан уже практически лёг на землю, и я наконец смогла его рассмотреть. Это был крупный мужчина, с сильными руками. Слегка вьющиеся волосы обрамляли скуластое лицо. У него были тёмные глаза, цвет я не разобрала, широкие брови придавали ему хмурый вид. Черты лица оказались резковаты, будто их высекли из камня, а может, так казалось из-за его худобы? Бородка – эспаньолка, совсем как у моего погибшего мужа. Ямочка на подбородке.
На нём была прохудившаяся рубаха, не скрывавшая очертаний сильного тела, мой взгляд скользнул по широкой груди к рельефному торсу. Под правой ключицей виднелась часть татуировки, то ли дракон, то ли какой-то змей. Не разобрать. Руки покрыты странной вязью, будто древними рунами.
Вид у Демьена был измождённый, впрочем, плен редко кого красит. Но даже так, он притягивал взор. В его с виду спокойном взгляде таились демоны и не завидую я тем, кто их разбудит. Да и раздвоенный подбородок говорил о вспыльчивом нраве.
Было в нём что-то от морской стихии, недаром он стал капитаном, за внешним хладнокровием скрывалась мощь девятого вала. И в ненависти, и в любви такие мужчины подобны шторму. Перед ними не устоять.
– Мадам? – Демьен с любопытством смотрел на меня, и я жутко смутилась от того, что так бесстыдно его разглядывала.
– Простите, задумалась. О побеге, – хорошо, что в темноте не видно, как краска стыда залила моё лицо.
– Итак. Что вы предлагаете?
– Мы покинем дом завтра ночью. Проберёмся в порт и попросимся на корабль, который плывёт в Фарийю.
– Рад вашему оптимизму, только на судно нас никто не возьмёт, – капитан задумался, пожёвывая сухую травинку, – такие как мы попадают в эту страну или в качестве очень влиятельных господ, или в качестве рабов. Нас сразу схватят.
– Что вы предлагаете? – я снова завозилась, стараясь улечься поудобнее, мелкие камешки больно кололи сквозь ткань платья.
– Угнать шасмаре, – в глазах Демьена зажёгся задор.
– Шасмаре?
– Это небольшой корабль. Мадам, вы жили у берега залива и не знаете, как называются суда?
– Эм-м-м-м, так получилось, – мне было стыдно сказать, что я знала только три названия судов: лодка, корабль и яхта.
– Шасмаре – небольшой парусник, главное его качество – быстроходность. На таком нас будет тяжело догнать. Только один я с ним не управлюсь, а с вас, извините, помощник никакой. Нам нужно ещё хотя бы пару человек.
– Тогда надо думать о другом варианте, – идея с угоном мне понравилась, только где нам найти ещё двоих. Доверять тут никому нельзя.
– Нет, мадам, другого выхода нет. Я взял на себя смелость рассказать ещё одному пленнику, бывшему помощнику капитана, в Фарийе у него осталась семья. Он не выдаст нас.
– Пусть это будет на ваше усмотрение. Только не забывайте, что у нас гарем, мужчин здесь нет.
– Иногда женщина может стоить двоих мужчин, – усмехнулся Демьен, – да и выбор у нас невелик.
– Задали вы мне задачку, капитан, – в самом деле, кто согласится бежать и не выдаст нас хозяину?
– Если вам некому довериться, то отправимся так и будем молиться морским богам, чтобы сохранили нам жизнь, – Демьен обернулся, склонил голову, будто прислушиваясь, затем тихо шикнул, – бегите, мадам. Жду вас завтра в этот же час.
Он торопливо поднялся и зашагал прочь, подволакивая больную ногу.
Я вынырнула из лаза, огляделась по сторонам и поспешила в комнату.
– Где ты ходишь, – Дилера не спала, выжидательно уставившись на меня.
– Так, проверила кое-что для завтрашней работы, – не хватало, чтобы она начала шпионить за мной.
– Ну-ну, – кивнула с недоверием девушка и легла на тюфяк, отвернувшись к стене.
На следующий день бабушка Калима ещё лежала в постели, я занялась обычной работой вместе с другими служанками и постоянно ловила на себе задумчивый взгляд Дилеры. Мне стало страшно, малейшая оплошность может сорвать весь план. Следует быть очень осторожной. Но как тогда договориться с Демьеном?
В полдень, когда солнце раскалило воздух так, что даже дышать стало тяжело, госпожи укрылись в своих комнатах. Я решила пробраться в сад, покормить щенка. Он со вчерашнего дня сидел голодный, надеюсь, хоть вода у него ещё была.
Стоило мне приблизиться к кустам, как за спиной услышала гневный оклик:
– Что ты здесь прячешь? – это была Дилера.
Мне навстречу из кустов выбрался щенок и, увидев девушку в нерешительности, застыл на месте.
– Его прячу, выдашь меня теперь? – как я не заметила её, не понимаю! Всегда старалась быть предельно осторожной.
Увидев рыжего кроху, девушка удивлённо моргнула, а потом расплылась в улыбке:
– Я думала, ты воруешь что-то. Почему не сказала мне? – она взяла кроху на руки, мелкий принялся вылизывать ей лицо.
– Страшно было…
Дилера обернулась, глаза её посерьёзнели:
– Я не враг тебе. Им, – кивнула она в сторону дома, – да. Ты не знаешь моей истории. Меня купили этому старому борову, чтобы я стала младшей женой. Ведь раньше я была красива…очень красива. Только в первую брачную ночь, взяв нож для фруктов, попыталась перерезать горло этой свинье. «Добрый» господин тем самым ножом оставил на моём лице знак. Чтобы больше никогда я не забывала о своём проступке. Так он сказал. А потом надругался надо мной… смотрел, как я истекаю кровью. Лекаря ко мне не пустили, зажило всё кое-как, долго лицо было покрыто гноем и струпьями. Как могла, промывала сама. Итог ты видишь.
Плечи Дилеры задрожали, и она вдруг безудержно расплакалась. Тихо-тихо. И от этого было ещё страшнее.
Это было невиданной жестокостью. Обезобразить девушку и заставить прислуживать своим жёнам. Потакать их прихотям.
Я обняла её, ласково гладила по голове, шептала, как маленькой, слова утешения. И тут моментально решилась:
– Хочешь сбежать отсюда?
Дилера отшатнулась, распахнув красивые глаза:
– Это же… невозможно…
– Нет ничего невозможного. У меня есть друзья, они помогут. Так как?
– Я готова полжизни отдать за это. Лучше умереть при попытке к бегству, чем всю жизнь провести в качестве сломанной игрушки. Говори, что надо делать! – и столько решимости во взоре – девчонка точно не подведёт и не предаст.