Я не хотел превращаться в одержимого парой волка. Поклонение женщине выглядело странно. А именно поклонением это и было. Беспрекословное подчинение. Исполнение ее желаний и прихотей. Любая просьба, любая оброненная ею фраза – и волк становился на задние лапки и был готов танцевать. Особенно странно это выглядело с человеческой женщиной. В массе своей алчной натурой. Сколько я таких видел? Сотни желающих найти удобного мужчину. Состоятельного, желательно не урода, чтобы он не делал мозги. Они искали, к кому бы повыгоднее присосаться (в прямом и переносном смысле) и обеспечить безбедное существование на несколько лет вперед. А если удавалось вступить в брак, родить ребенка и ухватить кусок содержания – это считалось успехом. Сколько таких примеров было перед моими глазами? Наверное, тоже сотни. Я не считал. Но этого и не нужно было делать. Достаточно взглянуть на близкий круг знакомых среди людей. Видимость семьи и счастья. По факту симбиоз приспособленки и человека с ресурсами и желанием видеть рядом с собой красивую картинку. И в какой-то мере эти человеческие отношения были честнее, чем наше благословение Богини. Встреча, вздох, прикосновение – и по велению Селены ты больше не принадлежишь себе. Прекрасно, когда это происходит между двумя оборотнями. Они оба знают, что больше не принадлежат себе, их судьбы переплелись на века. До смертного одра. Возможно, и после. Но когда волк встречает человека – попадает лишь один.
Я не хотел попадать.
Никогда.
Нет, было желание просыпаться рядом с любимой женщиной. Знать, что она будет улыбаться тебе при встрече. Обнимать. Шептать, как соскучилась. Идеальная картинка из детства и подвела меня.
Рада смотрела на меня больше как на недоразумение. Прилипшую жвачку ко дну чашки, когда ты сел пить кофе или, хуже того… бумажку, измазаннуй дерьмом и приставшую к подошве.
И даже тот факт, что я чувствовал ее возбуждение, чувствовал, как менялось ее сердцебиение, стоило подойти чуть ближе, чем позволяли нормы, не меняло ощущение горечи. Меня отфутболивали как мальчишку. Некрасиво, совершенно не стесняясь, и если бы нас не связывала работа, то Рада бы это делала куда грубее.
Я злился после встречи с сестрой. Она многое унаследовала от матери. Ее внешность, ее характер, а еще тягу непременно говорить правду.
– Запомни, Доди. Дуракам везет, – сказала она на прощание, смачно целуя меня в щеку и приторно улыбаясь. – Уверена, ты очаруешь Раду. Если перестанешь быть…
– Самим собой? – спросил я.
– Потребителем, – она быстро нашла ответ. – Ты удивишься, когда поймешь, что давать куда приятнее, чем брать.
– Определенно так, – ответил я.
– Фу. Избавь меня от твоих мерзких намеков. Прибереги их для своих дурочек на палочках, – фыркнула она, вспоминая о танцовщицах. – Хотя только думать тебе о них и остается.
Как же она была права. Мне ничего не оставалось, кроме как смотреть.
Безусловно красиво. В какой-то степени эстетично. Я знал, сколько труда стоила эта легкость и плавность. Многие девочки проводили часы тренировок пять дней в неделю.
– Пять дней в неделю… – произнес, оскаливаясь в улыбке. Никогда не думал об этом. Просто знал. А теперь, вместо того чтобы наслаждаться танцем, я отмечал хорошую физическую подготовку моих девочек. Зверь внутри зарычал. Ему не нравилась формулировка. Моих девочек…
– Р-р-рада, – процедил я сквозь зубы. Она моя. И больше никто.
Что я делал последние дни?
Игнорировал ее существование. Если быть точнее – игнорировал ее существование два дня. Сутки и еще двенадцать часов. Пытался доказать себе, что я все тот же Давид и мой мир не изменился. Ложь. Рада сломала его. Разрушила. При этом не приложив и малейших усилий. Она просто появилась.
А я злился. Абсолютно нелогично. Ведь она не знала о существовании мира нелюдей. Не знала о наших законах. Жила как и прежде до встречи со мной. А что делал я? Продолжал злиться, прекрасно зная исход.
Сильный и уверенный Давид Немиров будет стоять под окнами человечки. Прислушиваться к происходящему. Ловить ее голос, дыхание, впитывать сердцебиение. Желать только ее! Ведь зверь не даст предать свою пару. Было бы куда проще воспользоваться Правом волка – взять. Но и тут я дал слабину. Испугался, что Рада не простит меня. Не так давно стая наблюдала за тем, как Арнар совершил подобную ошибку и буквально вымаливал прощение перед девчонкой.
– Давид Романович, вы сегодня грустный.
Я настолько погрузился в мысли, что не заметил приближения одной из танцовщиц. Зверь в ней не чувствовал опасности, а человек был далеко отсюда.
– Эм… – я силился вспомнить имя. Их было так много за время владения Ночью. Лиза… Нет, Лиза с маленькой грудью, но шикарной задницей. Как же звали эту малышку?.. Такое просто имя… – Маша?.. – произнес я неуверенно. Она заулыбалась. Угадал. – Я что-то устал за последние дни.
– Ну да. Вы же столько работаете.
– Действительно? – удивился я. Вот чем я точно не занимался, так это работой. Да я врос в кресло. Слился с обивкой.
– Да. Девочки переживают за вас.
– Приятно, – ответил я. – Не ожидал.
– Угу, – она пожала плечиками. – Давид Романович, а вы случайно не надумали нас продавать? – спросила она и затаила дыхание.
Ясно. Прислали самую храбрую.
– Нет. С чего вы решили?
– Не знаю…
– Рассказывай, что говорят, – сказал я. – Ну!
– Говорят, вы влюбились, Давид Романович. А какой женщине понравится вот такая работа?.. – закончила она почти шепотом.
– А женщине и не должна нравиться работа мужчины. Ей нравятся его деньги! – рявкнул я.
– То есть вы нас не продаете? – спросила она, радостно повиливая попой.
– Нет, конечно. Не знаю, откуда пошли такие разговоры. Клуб мой. И останется моим.
– Ура, – она по-детски захлопала в ладоши. – Несмотря на мелкие минусы, у вас идеальные условия, – прощебетала и побежала разминаться.
– Это какие мелкие минусы? – спросил я, обалдев. – Да у меня не условия, а санаторий! Курорт! – исправился, подумав, что девочка едва-едва за двадцать может не знать значения слова “санаторий”. – Если кого-то что-то не устраивает… – я хотел продолжить, но со вздохом захлебнулся приторной вампирской вонью. Зверь отозвался в груди рычанием, отвлекая меня и на мгновение перехватывая власть над человеком. – Р-р-рада!.. – я не сразу понял, что это она была источником запаха.
– Вечер добрый, Давид Романович, – произнесла она с безразличным личиком, только вот ее сердце выдавало истинные эмоции. – Пока не много посетителей, я хотела кое-что уточнить по залу. Не хочу ошибиться с рассадкой, клиенты попросили дополнительный столик, – она прошла мимо меня, всматриваясь в затемненный угол, удаленный от сцены. Привстала на носочки, вглядываясь в потолок.
А я продолжал сидеть, в буквальном смысле открыв рот. Не мог дышать через нос, сладость проникала в легкие и выводила зверя из себя. Я перевел взгляд на ладони, сжал их в кулаки, вспахивая когтями обивку кресла.
В голове путались мысли зверя и человека. Зверь требовал найти вампира. Разорвать его лишь за то, что он прикоснулся к моей паре, был рядом, разговаривал с ней. Зверь требовал поставить метку. Показать миру нелюдей – Рада моя! Требовал забрать ее и спрятать! И тут же рычал, подсказывая, что Раде это не понравится. Она будет расстроена. Будет злиться
В голове были десятки совершенно нелогичных и противоречащих друг другу мыслей.
Например, сейчас я испытывал нестерпимое, почти неконтролируемое желание отвезти ее домой, смыть вампирский флер и заменить его на свой запах. Как сделал в день нашей первой встречи. И после – потерял себя.
Все мои мысли были вокруг Рады. Все решения и действия связаны с ней.
– Где ты с ним познакомилась? – спросил я, очутившись в шаге от пары.
Рада обернулась, осмотрела меня, словно больного.
– Вы о чем, Давид Романович? – она чуть выглянула из-за моего плеча. – К вам там пришли, – произнесла, указывая подбородком.
Я знал, кто стоит за моей спиной. И ее появление было максимально не вовремя.
– Я сейчас занят, – сказал Миле. Та самая блондинка, что красиво лежала в день нашего знакомства с Радой. Фигуристая, симпатичная на личико и совершенно без предрассудков. Я испытывал… радость при встрече с ней, теперь – раздражение.
– А если я вас отвлеку на минуточку, Давид Романович?
– Ни секунды нет.
Рада делала вид, что не слышит нас и не видит, продолжая осмотр и делая какие-то пометки в планшете. Лицо сосредоточенное, бровки приподняты, губы поджаты. Как же она мне сейчас нравилась. Маленькая стервочка, точно знающая себе цену и не намеренная делать скидку.
– Тогда я зайду к вам позже, – пролепетала Мила.
Звук каблуков. Мой продолжительный выдох, и я вновь наблюдаю за женщиной, которая дарована Богиней и призвана свести меня с ума.
Рада достала из сумочки не что иное, как лазерный дальномер. Произвела несколько измерений, не забывая записывать данные.
– Можно попросить, – произнесла она, не отрывая взгляда от планшета и двигая меня бедром, не представляя, что сейчас внутри меня ад. – Давид Романович, шаг в сторону, пожалуйста.
Отступил не я— исполнил просьбу зверь. Он готов подчиняться своей паре беспрекословно. Возможно, перед лицом смерти задумается на мгновение, но не более.
– Пожалуйста, – процедил я сквозь зубы, чувствуя, что вонь вампира исходит не от ее одежды, а от кожи. Руки, щека, шея.
– Ты что делаешь?! – взвизгнула девушка, когда я склонился к ней и уткнулся носом ей в плечо. – Давид Романович! – я словно одержимый рассматривал каждый сантиметр, сдвигая воротник блузы. Меня трясло от мысли, что он пил ее кровь. – Отвали! – она совсем забыла об этикете, когда я захотел проверить впадину между грудей. – Идиот! – огрызнулась и поправила ворот. – Отойди от меня!
– А не то что?.. – проурчал я, чувствуя, как от нее волнами исходит испуг и злость.
Она не стала отвечать на мою провокацию и попыталась обойти.
– У вас затмение?
– Мы опять на “вы”?
– Я. А вы, Давид Романович, никогда и не были со мной на “вы”.
– Давид, – поправил я.
– У тебя затмение, Давид? – спросила она, задрав голову и упрямо глядя мне в глаза.
– Абсолютное. Адекватность полная. Крышечка аж подпрыгивает на чайничке, – выдал я, передавая именно то, что в настоящий момент творилось со мной. – Где ты с ним познакомилась? – спросил я.
– С кем? – попыталась разыграть непонимание, но я отчетливо уловил, как дыхание сбилось с ритма.
И как мне ответить на этот вопрос, не выдав себя? Сказать: “С вампиром?” Вряд ли она что-то знает о существовании нелюдей. Иначе бы не была так уверена рядом со мной.
– Ты понимаешь, о ком я говорю. Ты пропахла им.
Она хмыкнула.
– А ты забыл, что не имеешь права спрашивать меня о чем-то, кроме работы.
Если я думал, что меня не сможет трясти сильнее, то я ошибался.
– Я забочусь о твоей безопасности. С кем ты знакомилась в последние дни? Неадекватный взгляд, движения, словно в замедленной съемке, и, судя по стойкости его вони, дурацкое имя. Назови мне имя, Р-р-рада.
– Я не собираюсь отчитываться.
– А я не собираюсь больше ждать от тебя ответа, – сказал я, подхватывая ее на руки и закидывая на плечо.
– Отпусти меня! – Рада хлестко ударила меня по заднице. – Да ёпт! Я уронила планшет из-за тебя. Давид! Немиров!
– Не ругай, Рада, мне это не нравится.
– Я уронила планшет! – повторила она зло. – Если он разбился и там ничего не сохранилось…
– То что?
– То оплатишь мне двойную работу! Ясно?
– Ясно, – ответил я, показывая Миле взглядом, чтобы она подняла планшет и передала его мне.
– Отпустишь меня или?..
– Или, Рада. Я особо не отличался терпением, а с тобой его нет совсем.
– Да мне плевать, что там у тебя с терпением. Ты не имеешь права вот так… я не мешок с картошкой и не та блондинка.
– А зря, – отозвался я. – Я бы с удовольствием показал тебе, как на столе бывает удобно.
Она зарычала и ударила меня со всей силы, судя по тому, что потом задержала дыхание и почти неслышно захныкала.
– Больно? – поинтересовался я.
– Нет! – рявкнула в ответ. – Приятно.
– Ну-ну. Учти, мне твои удары как ласка. Не ломай свои красивые пальчики, я найду им применение.
– С удовольствием засуну тебе их в задницу!
Я не сдержал смех.
– Я не любитель подобных ласк, – ответил, толкая плечом входную дверь. – Сегодня я не вернусь, – сказал охране. – Планшет положи на заднее сиденье, – попросил Милу.
Вел ли я себя как идиот? Да.
Было ли чувство неловкости перед окружающими? Определенно нет.
Я делал именно то, что хотел. А сейчас я хотел Раду. Это желание ничем нельзя было перебить. Сомневаюсь, что кто-то мог сейчас отвлечь меня.
– Немиров, это похищение человека. За это предусмотрена статья! – угрозы продолжали сыпаться, но в них уже чувствовались мольбы.
Я открыл пассажирскую дверь и усадил Раду на сиденье.
– Будь хорошей девочкой, – предупредил я. – В моей природе любовь к охоте. Не советую убегать.
Как же она на меня смотрела. Со злостью, яростью. И меня это заводило. Никого так не хотел, как ее.
– Планшет, Давид Романович, – пискнула Мила, аккуратно укладывая его на заднее сиденье автомобиля и отходя на безопасное расстояние. Сейчас мной управлял зверь. А стоять между зверем и его парой смертельно опасно. В клубе никто не знал о моей сущности, но Мила прекрасно уловила мое настроение, как и ребята из охраны. Они держались на расстоянии, своим присутствием останавливали Раду от побега.
– Что за цирк?! – прилетело, как только я сел за руль. – Немиров? Это похищение. Ты вообще меня слышишь? – она пощелкала пальцами перед моим лицом.
– Не делай так, я могу отвлечься.
– Ты ме-ня по-хи-тил! – она произнесла по слогам.
– Я рад, что ты это по-ни-ма-ешь.
– Куда мы едем?
– Ко мне.
– Зачем?
– Закончить разговор, который мы начали в клубе.
– Где ты живешь? – спросила она, вскинув брови. – М?
– Тебе назвать адрес?
– Да. Я отошлю его подругам.
– Скинешь им координаты, когда приедем, – выдохнул с рычанием. Было ошибкой брать Раду на руки. Наши запахи смешались. Мой, рады и вампира. А судя по стойкости и приторности вони – тысячелетнего вампира. – Так как его звали? – спросил я.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – произнесла она, потянувшись к заднему сиденью.
– Что он хотел от тебя?
Рада молчала, расслабленно выдохнула, включив планшет и убедившись, что он исправен.
– Тебе не придется оплачивать мою работу.
– Сейчас меня это волнует в последнюю очередь.
Я словно вдохнул или выпил яд. Зверь рвался занять место человека. Подрагивали руки, и изредка по телу пробегали волны обращений. “Не сейчас”, – уговаривал себя. Нельзя! Эмоции могут привести к непоправимым последствиям.
– Что ты от меня хочешь?
– Тебя хочу. Всю.
– Боже, – она сложила планшет в сумку и отвернулась к окну. – Вернись в клуб. Блондинка явно всегда готова помочь своему начальству.
– Это ревность?
Она выразительно фыркнула, подарила мне пренебрежительный взгляд и продолжила наблюдать за происходящим на улице.
– Чтобы ревновать, надо что-то чувствовать к человеку.
– А ты ко мне ничего не чувствуешь? – спросил я.
– Нет.
– Абсолютно?
– Абсолютно, – повторила за мной.
– А я чувствую другое.
– Например? – спросила, плохо изобразив безразличие.
– Ты хочешь меня, – я ответил прямо, игнорируя мысли, что вампир мог быть с моей Радой, пока я прятался от нее, делая вид, что она простая девушка, которых тысячи вокруг.
Зверь зарычал.
– А ты меня. И что?
Я не был готов к такому ответу, рассчитывая, что она будет привычно отрицать.
– Ну…
– То, что мы можем сопротивляться собственным инстинктам, и делает нас разумными. Людьми.
– А если я не человек?
Я сбросил скорость, мы подъезжали к дому.
– А кто, альфа-самец? – спросила она, иронично вскинув бровки.
– Не альфа – это точно, – ответил я. Никогда не хотел стать вожаком стаи. Ответственность и трата времени на всех, кроме себя.
– Секс-машина? Половой гигант? – Рада осмотрелась. – Я скидываю точку подругам, – предупредила она, достав телефон. – Теперь они знают, где я и с кем, – добавила, поправляя воротник и вырез блузы. И вновь этот запах. Яд! Яд в прямом смысле этого слова. – Ты больной? – ахнула она, когда я вышел из машины и, открыв пассажирскую дверь, сорвал шелковую ткань с тела девушки.