– Так быстро? – удивился Витя, когда я рухнула на стул у барной стойки. – Что-то мне не нравится выражение твоего лица. Мы все просрали?
– Нет.
– У нас есть договор аренды?
– Нет! – рыкнула я, заглянув за барную стойку в поисках чего-нибудь крепкого. Очень хотелось сделать глоток горячительного.
– Он тебя обидел? – Витя бросил грозный взгляд в другой конец зала, на лестницу, словно действительно бы пошел разбираться с Немировым.
– Нет, – буркнула я, обводя пустое помещение взглядом.
– Тогда я ничего не понимаю, – признался он.
– Он там, – я указала пальцем на полоток, – справляет естественные нужды.
– Живот, что ли, скрутило у мужика?
– Ну какой живот?! У мужчин есть и другие естественные потребности. Господи, Вить, да девица у него там на столе. Голая, – пояснила я, потому что на Витином лице не было ни капли понимания происходящего. – Его девушка решила устроить сюрприз. Миленькая, голенькая. И молоденькая, – хмыкнула я. – Тебе когда-нибудь устраивали такие сюрпризы?
– Нет, – Витя отрицательно потряс головой. – А тебе? – спросил он, вызывая у меня нервный хохот.
– Ты сам-то понял, что спросил? Очень сомневаюсь, что подобное зрелище может выглядеть сексуально.
– Ну не знаю…
– Поверь, голый мужчина на столе – это последнее, что хочет увидеть женщина. Чаще всего у женщины в распоряжении есть кухонный стол или детский письменный. И ни на одном из них вот это все не предусматривается, – я скривилась от картинки в своей голове. – Попахивет чем-то ненормальным. Извращением каким-то.
– А что женщины предпочитают видеть на своем столе?
– Пакеты с продуктами, принесенными мужчиной. Можно абсолютно голым. Но тут есть маленькая поправочка. С хорошими продуктами из хорошего магазина, а если он еще умеет из них готовить что-то съедобное, то я бы отдалась ему без лишних слов.
Я не сразу осознала, кто именно задал вопрос и кому на него ответила.
– Какие интересные желания, Рада, – пророкотал Давид Романович, обойдя барную стойку и встав напротив меня. – Что сварить? – спросил он, навалившись на столешницу и подавшись вперед.
Я не смогла побороть желание обернуться, почему-то ища взглядом заплаканную блондинку. Так и видела, как она дует обиженно губки, убегая и размазывая по щекам тушь. Отвергнутая и несчастная. Только блондинка выглядела вполне себе счастливой, прохаживаясь вдоль золотистых клеток, открыла одну из них и ловко запрыгнула на постамент, ухватившись за шест.
Я взглянула на Немирова. Вместо футболки на нем была надета черная рубашка с коротким рукавом, подчеркивающая просто охренительные бицепсы. Неужели футболка пострадала в порыве страсти?..
Блондинка принялась повиливать бедрами, демонстрируя розовый бархатный костюмчик с надписью “Ангел” на попе. М-да, не понимаю причины ее радости. Сколько прошло с того момента, как я спустилась в зал? Две? Три минуты? Сомнительный повод для гордости. Я бы плакала, если бы у меня был такой мужчина.
– Так что ты желаешь, Рада? – вновь поинтересовался Немиров. – Выпить, – пояснил он.
– Капучино с корицей и без сахара, – мозг выдал мой стандартный утренней заказ в кофейне, спасая от непрофессионального поведения. Я слишком много внимания уделила златовласому Ангелу, раскачивающемуся на пилоне. – А еще арендовать ваш клуб с двадцатого по двадцать первое июня. Двадцать первого заведение еще не сможет функционировать, но мои клиенты готовы компенсировать и эти неудобства.
Краем глаза я заметила, как Витя поднялся из-за барной стойки, оставляя нас с Немировым наедине.
– Как же ваши клиенты хотят попасть в мой клуб? – мужчина то ли сочувственно, то ли с издевкой покачал головой.
– Что не сделаешь ради единственного сына, – ответила я вежливо, игнорируя поскрипывающие звуки пилона.
– А на что вы готовы, Рада? – спросил он, профессионально пользуясь прессом для кофе.
– На скидку, Роман Давидович, – выдала я, словно завороженная, наблюдая за красивыми крупными руками. Они были именно такими, какие я любила. Крупные ладони, длинные пальцы. Никаких маленьких лапок Тирекса или жутких красноватых сарделек. – Простите, Давид Романович, – поправилась я. – Скидку в двадцать процентов.
Немиров вскинул брови.
– Скидки делают в двух случаях: когда товар залежался или когда рассчитывают получить что-то в ответ. Мой клуб пользуется спросом. Так что же я получу взамен?
– Привычную выручку без затрат. Богатых клиентов, – произнесла я в тон хозяину “Ночи”. – Неприлично богатых, – он хмыкнул, продолжая готовить напиток. – В свою очередь я могу предложить пониженный прайс на услуги нашего агентства. Возможно, вы планируете день рождения, помолвку, свадьбу… – я накидывала варианты, ожидая реакции.
Поскрипывание пилона усилилось, кажется, блондиночка уже представляла, как идет рука об руку с господином Немировым к алтарю.
– А ты хороша, Рада. Сбила мою цену, так еще и навязала свою услугу.
Я пропустила мимо ушей слово “навязала”, не так оно и унизительно, если вспомнить сумму гонорара. И да, выходит, что я навязала услугу нашего агентства. Но это было стандартное предложение, которое должно было повысить лояльность клиента. Если бы Немиров отказался, я бы попросила о меньшей скидке. Все просто.
– Спасибо, – поблагодарила я, принимая приготовленный капучино.
– Смею думать, что многие так и не воспользовались предложением пониженного прайса, – говорил он, глядя мне в глаза. – Я же воспользуюсь каждым его пунктом. И если мне что-то не понравится, спрошу лично с тебя, Р-р-рада.
– Договорились, Давид Романович, – произнесла я, протягивая ладонь. – Завтра будет готов договор. Во сколько я могу подъехать на подписание?
– В любое время, – ответил он.
Мне не впервые пожимали ладонь с сексуальным подтекстом, но впервые я не чувствовала отвращения. Это не потная ладошка и не непонятные ерзанья холодными пальцами. А крепкая горячая мужская рука.
– В двенадцать вас устроит?
– Меня устроит любое время, – повторил он.
В этот раз он отпустил мою руку почти сразу, продержав ее в своей чуть дольше, чем требовали приличия.
– Спасибо за кофе, – поблагодарила я, отодвигая нетронутый напиток и беря сумочку. – Хорошего вам вечера.
Скрип.
Скрип.
Скрип.
Пилон продолжал раздражать.
– И вам, Р-р-рада, – буквально прорычал Немиров, не двинувшисьс места. Он зачем-то ухватился за столешницу.
– Хорошего вечера, – пропела Ангел в клетке.
– И вам, – бросила я, удивляясь наглости девушки. На ее месте мне было бы стыдно спускаться в зал. А ей же – нет! Во мне заговорила бабка Рада.
– Ты что такая недовольная? Хорошо же все прошло? – спросил Витя, когда мы вышли на улицу.
А Витя был прав. Почему я чувствую себя так паршиво, ведь нет для этого никакого повода?
– Буду радоваться, когда Немиров оставит подпись на договоре.
– Он это сделает, – хмыкнул Витя.
– Конечно, сделает. Или я не Рада Лазарева, – я натянуто улыбнулась.
– Да. Запал он на тебя конкретно, – он мотнул головой.
– Ты преувеличиваешь.
– Не-а, – Витя снял машину с сигнализации. – Поверь. Я говорю это как мужик. У него слюни стекали по подбородку.
– Ну, значит, придется Давиду Романовичу презентовать пачку платков. Докинешь домой? – спросила я, состроив жалобное личико.
– Да без проблем.
Я рухнула на пассажирское сиденье, бросила туфли на заднее и нырнула в удобные кроссовки.
– Это у тебя телефон разрывается?
– Не знаю, – я пожимаю плечами.
Витя убавил громкость музыки.
– У меня. Блин, – я суетливо открыла сумочку, из которой звучит вой пожарной сирены.
– Крыснадзор? – хмыкнул Витя.
– Они самые. А если звонят, случилось ЧП, – объяснила я, принимая вызов: – Да.
– Что да? – слышу в ответ. – Тебе ответить в рифму?
– Не надо, – ворчала я, придерживая плечом телефон и стирая помаду влажной салфеткой. Она была шикарного цвета и безумно шла мне, но запах у нее был максимально отвратительный. Приторный-приторный кокос.
– Ты вообще чат читаешь?
– Нет. Я была на встрече.
– А ты прочти! – рявкнула на меня Лера.
– Сейчас…
– Валин козел ей изменяет! Человек с такой пипиркой вообще должен боготворить женщину, которая его выбрала! – верещала подруга в трубку, пока на заднем фоне были рыдания. Я сморщилась, поглядывая на Витю. – Мы у нее, ждем только тебя.
– Скоро буду. Купить что-нибудь?
– Мартини. Бутылку. Большую. А то мы уже все допиваем.
– Поняла, – ответила я, сбрасывая вызов и перелистывая десятки сообщений в чате.
– Ну, куда едем? – спросил Витя. – Я так понимаю, у вас сегодня заседание Крыснадзора?
– Экстренное, – хмыкнула я. – Будем поминать Валиного козла.
– Мне кажется, иногда ты забываешь, что я тоже мужчина.
– Да?! – спросила я, пристально посмотрев на Витю. – Точно. А я сразу и не поняла.
Он рассмеялся.
– Адрес диктуй.
***
– Я заберу завтра туфли, хорошо? – спросила я.
Витя припарковался напротив нужного дома.
– Да без проблем.
– Спасибо. Ты настоящий друг.
– Да не за что, – ответил он, дожидаясь, когда я зайду, позвякивая бутылками, в подъезд.
– Пока, – крикнула я.
На втором этаже громыхнула дверь.
– Ну где ты там, Рад? У нас Амигос Мартинос закончился.
– Несу. А еще поесть, – я поднялась, передала подруге пакеты. – Где она?
– Там, – Лера махнула рукой в гостиную.
– Плачет?
– Уже нет, – подруга улыбнулась.
– Уже? – удивилась я, разуваясь и идя на кухню за чистым бокалом.
Лера шустро доставала контейнеры с готовой едой.
– Она тронулась. Как Харли Квинн. То ржет, то плачет. Вилки возьми.
Я выполнила просьбу.
– М-да уж, – протянула, вспоминая свой разрыв. Адекватной меня нельзя было назвать. – Привет, Валюш, как ты? – я поцеловала подругу в щеку и вручила шоколадку. – Самая большая, что была в магазине.
– Нормально, – произнесла она меланхолично, сразу вскрывая упаковку и начиная есть.
– У нее стадия принятия, – пояснила Лера, расставляя контейнеры на столе, пока я делала коктейль.
– Ну, рассказывайте, – я украшала бокал долькой лимона и оливками.
– Он трахался с коллегой, – совершенно безразлично заявила Валя, пугая меня.
– Я же сказала, стадия принятия, – шепнула Лерка.
– И как ты узнала?
– Увидела их на стоянке строительного магазина, сходила за земелькой для суккулентов, – последнее слово она произнесла как ругательство. – Оказывается, Саша помогал ей делать ремонт на кухне. Вот, выбрали полочки и решили там же и перепихнуться.
– Валь, – позвала я. – Валь… что-то я за тебя волнуюсь. Еще двадцать минут назад ты рыдала.
Она подняла на меня пьяненький взгляд.
– Хватит, – заявила она авторитетно, беря в руки пульт от телевизора и безостановочно переключая каналы.
– Ну вот поэтому я тебя и торопила. Она уже дважды рыдала, а потом вот зависала минут на двадцать. Это третий заход, – Лера сделала огромный глоток алкоголя, икнула. – Открою балкон, что-то душно.
– А! – взвизгнула Валя, пугая нас. – Ну вот как можно было выбрать такого страшного актера? А?! – она подалась к телевизору, тыкая в сторону экрана пальцем. – Боже, его зовут Сережа, – захныкала. – Сережа. Еще бы что более банальное не могли придумать?
– Мы же обещали не смотреть эту хрень, – возмутилась Лера. – Выключи! Выключи! Я не хочу портить впечатление от Серканчика вот этим, – она скривила лицо. – Ну у него же челюсть вперед. И сам… дрищ…
– Да, – Валя активно кивала. – И пальчики у него кривенькие. Мерзкие.
– И говорит, как в рот ваты набил.
– Полный антисекс!
Я ужинала вкусностями и краем уха слушала, как подруги полоскали актеров нового сериала. Все же пьяный трезвому не товарищ. Когда я дойду до их состояния, если дойду… девчонки, скорее всего, уже не смогут говорить.
– А героиня ми… миленькая, – постановила Лера.
– На флю… шлюшку Сапожникова похожа! – зарыдала Валя, замахиваясь пустым бокалом в телевизор.
– Эй! Эй! Рада, выключай, пока она не расколошматила плазму!
– Так пульт у нее, – прокричала я.
– Держи Вальку! – Лера щучкой нырнула за кресло. – Оп! И все! – она продемонстрировала пульт, лежа на спине и держа его, словно кубок. – Кажется, я ударилась спиной обо что-то.
– Это… это… это… гантели Са-а-аши, – заплакала Валя.
– Ну вот, пошли на третий круг, – Лера закатила глаза, поднимаясь и присаживаясь ближе к нашей подруге. – Может, спать пойдем? – предложила она. – Пойдем. Я с тобой лягу. А Радка на диване.
– Не, девочки, спать я буду у себя дома. Завтра подписание, а с утра еще нужно документы подготовить, – ответила я.
– Предательница! – фыркнула Лерка.
– Простите, правда, не могу остаться с ночевкой.
– А мы с тобой почти неделю жили, – Лера продолжала давить на совесть.
– Если завтра все пройдет гладко, с меня ужин в Речке, – пообещала я.
– Ладно, – согласилась Лера, изобразив задумчивость лишь для приличия. – Сразу говорю, я возьму краба.
– И я, – подала голос Валя.
– Договорились. Вызываю такси?
– Вызывай, – она махнула на меня рукой, растирая раскрасневшееся лицо. – Когда я еще поем крабов…
– Дружба с вами обходится мне слишком дорого, – я проворчала в спину девчонкам.
Такси подали через двадцать минут, за это время я успела внести правки. Утром еще раз все проверю.
Домой я входила с чувством выполненного долга. Смогла совместить работу и не обидела девчонок.
– Серкан, – позвала я, включая освещение в коридоре. – Красавчик, ты где? Странно… – я прислушалась. Из спальни доносилось радостное поскуливание и лай. – А как ты тут оказался? – спросила я у главного мужчины жизни, подхватывая его на руки. – Я же закрывала комнату. Точно закрывала. Серкан, ты научился открывать двери? – спросила, глядя в шоколадные глазки. – Ну, конечно, ты же у меня такой умничка, – поцеловала собачий лобик. – Спать идем? – чихуашик звонко тявкнул, оглушая меня и вырываясь. – Да боже мой, Серкан, ты с ума сошел? – я опустила его на пол. – Ну ты зверь! Зверь! Да что ты там увидел? – я вошла в гостиную и замерла. В дальнем углу комнаты из темноты поблескивали желтые глаза.
– Серканчик, – тихо позвала я, не отводя взгляда от угла, в котором возвышалась огромная тень. – Фу, Серкан, фу! – рявкнула я, не моргая. Пес сходил с ума, от его лая звенело в ушах. – Фу! – повторила я, не зная, как вести себя. Если у меня не галлюцинации, то в мою квартиру каким-то чудесным образом попал зверь. Собака или волк… – Волк, – выдохнула я, когда тень пришла в движение. И абсолютно точно живой волк, мертвые не переставляют свои мощные лапы и не дышат, как в жутких кошмарах. С хрипом и рычанием. – Серканчик! – воскликнула я, подхватывая пса на руки и прижимая к себе.
Сегодня я умру!.. Или от страха, или от зубов волка.
– Тише, – шептала я, медленно отступая к коридору. – Тише, – я не понимала, кого успокаивала. Себя, незваного гостя или истерящего песика.
Зверь сделал еще один шаг, и мои колени дрогнули.
Прыжок – и от нас с Серканчиком не останется мокрого места.
– Уходи! – я попыталась прогнать волка. – Уходи! Фу! – я как-то случайно наткнулась на видео, где мужчина прогоняет криком гризли и, не раздумывая, заверещала. – А-а-а!
Зверь на мгновение оторопел, потряс головой и клацнул зубами.
– Да бляха! – ругнулась я, вздрагивая, а по руках потекло что-то тепленькое. – Ну ты и Сережа, Серкан! – проворчала на описавшего пса.
Волк поднял морду, скривился, учуяв последствия страха моего собачонка. Фыркнул. Чихнул.
– Иди отсюда, – я протянула вонючую чихуашку, отгоняя зверя к распахнутой балконной двери. – Иди отсюда! Уходи! – я даже набралась смелости притопнуть. – Пошел вон! – но зверь вспомнил, что хозяин положения он, и одним прыжком преодолел расстояние, вынудив меня забиться в угол. – Мама! – я сжалась и зажмурила глаза. Серкан вывернулся и, поскуливая, сбежал, а мне осталась сидеть, ожидая скорейшей смерти.
– Фыр-р-р, – издало животное, носом тыкаясь мне в шею, втягивая воздух и проводя по ней языком. Размашисто, словно он не собирался менясъесть, а хотел вымыть. – Фыр-р-р, – повторил, от чего внутри все сжималось, как на американских горках, когда летишь в неуправляемой вагонетке вниз. – Р-р-рада, – проурчал он.
– Что? – спросила я, распахивая глаза и таращась на волка.
– Моя Р-р-рада, – повторил он, лишая меня разума и последних сил.
В голову ударил жар, а картинка перед глазами поплыла…