Джек подвинул ко мне тарелку с жареным картофелем.
– Вот, попробуй. Зуб даю, лучшая картошка во всем Лондоне.
– Ты всегда так говоришь, – хмыкнула я, беря пару ломтиков.
Лучшую в мире картошку готовил Дункан.
– Вся хитрость в том, чтобы протомить ее хорошенько. Тогда корочка будет хрустящая – просто очуметь, – заявлял он.
Настоящая домашняя картошка – так это называл Дункан. Мы ели ее прямиком со сковородки, стоя у плиты и дуя на пальцы. Он посыпал свою половину солью с малым количеством натрия, а я поливала салатной заправкой.
Официант убрал пустые тарелки, и мы заказали горячие напитки. Их принесли через пару минут: ристретто для меня, освежающий мятный чай для Джека.
– Не понимаю, как можно пить кофе на ночь. – Вулф покрутил чашку, взбалтывая на дне чаинки. – Я потом точняк не усну. Хотя все равно почти не сплю, так что какая разница…
Я улыбнулась. Джек часто жаловался на бессонницу. Впрочем, причина была проста – он слишком увлекался компьютерными играми.
– У Дункана тоже имелся пунктик насчет кофеина, – сказала я. – Помнишь, он после обеда даже к шоколаду не притрагивался? Клялся, что иначе потом не уснет…
Я замолчала, вертя в пальцах чашку. Воспоминания сегодня захлестывали с головой…
– О, шоколадки на подушке! – воскликнула я, стоило нам зайти в номер. – Вот, лови!
Я кинула одну из них Дункану.
– Не буду. Иначе потом глаз до самого утра не сомкну.
– Мне же больше достанется, старина.
– Ты кого тут старым назвала?!
Дункан повалил меня на кровать и шутливо придавил к матрасу. Уложил на спину, завел руки за голову и накрыл губы поцелуем. Я обхватила его ногами, притягивая ближе…
К утру все простыни были измазаны растаявшим шоколадом.
«Да пошло оно к черту!», – подумала я, прихлебывая кофе. Кошки ведь гуляют сами по себе, и ничего. Может, и мне хватит в каждой тени видеть мужа?
– Я все думаю о том, что сказала Тереза Линч.
Я нарочно перевела тему, чтобы подвести разговор к просьбе, которой собиралась огорошить Джека.
Как журналист из «Телеграф», он имел доступ к таким уникальным каналам связи, что мои прежние коллеги сдохли бы от зависти.
– Что, если это как-то связано с убийством Эйдана?
– Может, так оно и есть.
– Было бы здорово узнать о нем побольше… Беда в том, что из Маркуса ничего не вытянуть. А инспектор вряд ли позволит мне заниматься старыми делами, потому что на нас давят и требуют как можно быстрее арестовать убийцу… Ты не мог бы поискать информацию вместо меня?
Джек протяжно вздохнул. Нехороший знак.
– Только не пойми меня превратно, ладно? Но тебе не кажется, что ты слишком зациклилась на этой своей Линч? На тебя последнее время столько всего навалилось, еще и эти убийства вдобавок… Может, лучше сдаться? Согласись, ведь есть шанс, что она не имела в виду ничего особенного. Люди, перед тем как сыграть в ящик, и не такую чушь несут.
– Мне надо во всем разобраться. Я обещала ей, Вулфи.
Не совсем так, однако я чувствовала себя обязанной.
Тот вздохнул.
– Ладно… Посмотрим, что сумею нарыть.
– Ты – чудо!
– Но не питай зря иллюзий. Эйдан Линч умер двадцать пять лет назад. Вряд ли я найду что полезное.
Я вскинула руки, якобы капитулируя.
– Обещаю. Так что там с чокнутой Мэйси? – Я снова решила перевести разговор на другую тему. – Она все еще за тобой гоняется?
Джек закрыл глаза, еще раз вздохнул и закивал.
– Звонит по тысяче раз за день, а стоит взять трубку – тут же сбрасывает вызов… Она шизанутая! – Он выразительно покрутил пальцем у виска.
– Ну, меня она всегда терпеть не могла, так что точно больная. – Я фыркнула. – Хотя ты заметил – я всем твоим подружкам почему-то не нравлюсь.
Мимо проходил официант, и Джек махнул ему рукой.
– Можно нам счет?
Только потом я сообразила, что он ловко уклонился от ответа.