Кристофер
Весь день провозился с донесениями, а потом поехал в лечебницу.
Там уже почти не было мест. Между рядами больных сновали туда-сюда лекари. Родственников не пускали, а на меня и Рафаэля надели маску с длинным клювом, внутри пахло травками.
– Вот… посмотрите, – вёл нас главный лекарь между заразившихся. – Эти волдыри и жар. Всё протекает быстро. Состояние ухудшается за каких-то несколько часов. Мы не знаем, что это такое.
– Может ли это быть ведьминское проклятье?
Лекарь обернулся, но его выражения я не видел, потому что лицо скрывала маска.
– Я допускаю это, но не могу быть уверен полностью. К тому же мы сталкивались с их проклятиями и раньше, но они никогда не могли охватить столько людей.
Я достал из плаща аметист на цепочке и прошёлся рядом с больными. Камень не засветился, а он обычно хорошо ловил магию ведьм.
– Здесь мы закончили, – сказал я и спешно покинул лечебницу.
После затхлости, смрада и запаха больничных трав – мои ноздри с удовольствием втянули свежий воздух. На небе собирались тучи. Ночью будет гроза. Это хорошо. Никто не потревожит в дождь.
Но мечты о спокойном вечере разбились.
К нам подъехал один из ксенолитов и доложил, что меня ждёт магистр.
Проклятье! Что ему снова надо?
Неужели прознал про болезнь. Хотя вряд ли бы ему не доложили. Она разрасталась, и скрывать такое уже сложно.
Я вскочил на Гектора, и мы сразу же поехали к нему.
– И почему я обо всём узнаю последним? – прорычал он, когда мы вошли в гостиную.
– Думал, разберусь с этим сам, – отчеканил я.
– И что… разобрался?
– Пока нет, но…
– Народ недоволен! – перебил Теодор. – Ведьм сжигать нельзя. Они дают нам силу. Что будешь с этим делать?
– Ещё пока не решил.
Магистр подошёл ко мне. На его лице заходили желваки.
– Вот поэтому надо обо всём мне докладывать. Ведьм на время увези в мою летнюю резиденцию. И срочно! Никто не должен до них добраться. Можешь оставить только пустышек. Пусть их сжигают, не жалко. Всё понял?
Я кивнул.
– Слышал, ты всё-таки нашёл себе источник, – смягчился Теодор. – Поздравляю.
– Спасибо, магистр.
– Но Кристофер… Ты ведь знаешь, что это необходимо делать всё время? Не буду тебя учить, но ты должен иссушить эту ведьму. Нам нужны твои силы. Вдруг бунт. Или враг на границе нападёт. А у нас их много. Королевство процветает только потому, что к нам боятся сунуться.
– Понял.
– Хороший ты, синарх! Я в тебе не ошибся, – похлопал он меня по плечу, перевёл взгляд на Рафаэля: – Что стоишь? Бегом уводить ведьм из казарм!
Теургат откланялся и исчез, а Теодор развалился на диване.
– Что с этой болезнью? Откуда она?
– Выясняем.
– Быстро. Надо это делать быстро, ты понял? Тому, кто найдёт способ лечения – дарую сто золотых. Ясно? – Он несколько секунд меня пристально рассматривал, а потом бросил: – Свободен!
Я кивнул и спешно вышел. Надо многое успеть. Проследить, чтобы все поручения выполнили добросовестно, а не как всегда, и ещё поговорить с лекарями, рассказать о награде, между прочим, достаточно большой. За сотню золотых можно купить дом. Вероятно, это подстегнёт их быстрее найти снадобье.
Провозившись почти до утра с делами, я уже изрядно вымотанный вернулся домой. Как и думал, ночью началась гроза и на мне не было сухого места.
В гостиной ожидал интересный сюрприз.
Я стоял над больным парнем и видел, как все волдыри сдулись, а жара у него уже не было, хотя он всё ещё находился в беспамятстве.
– Это всё ведьма, – буркнула сонно служанка. – Сама наслала порчу, сама ж её и сняла. Где ж это видано, чтоб такую хворь можно было легко излечить?
– Иди погрей мне воды! – приказал я. – И не болтай попусту.
– Ла-а-адно.
Она нехотя скрылась за дверью, а я всё ещё стоял и смотрел на Мала. Размышлял.
То, как она не подчинилась клейму, потом вылечила больного – не слишком ли много совпадений? Хотя не вязалось то, что болезнь начала распространяться раньше их поимки. Так бы я точно подумал, что это ведьминских рук дело.
Наверное, уже бы светало, но грозовые облака не давали солнцу взойти, поэтому в доме был полумрак.
Я зашёл в спальню к ведьме. Она сладко спала. Но мне было плевать.
– Вставай! – приказал я, и девушка тут же открыла глаза, испуганно натянула одеяло до подбородка.
Я одним рывком сдёрнул его и схватил её за руку.
– Пойдёшь со мной!
– Куда? – ещё хриплым от сна голосом промямлила она, но сопротивляться не решалась и покорно плелась за мной.
– Помоешь меня!
– Что?
– Заодно расскажешь о том, как вылечила парня.
Она резко остановилась, но я нет. Поэтому тащил её за собой по паркету.
– Я… нет… я не готова. Отпусти!
Мы уже дошли до ванной на первом этаже. Я пропустил служанку, которая вышла с пустым дымящимся ведром и затолкал ведьму внутрь. Закрыл замок.
В ванной дымилась вода. Я открыл кран, чтобы добавить туда холодной.
Изабелла долго смотрела на струящийся поток, раскрыв рот.
– Впервые видишь, дикарка? – усмехнулся я и тут же получил злой взгляд. – Это новые технологии, скоро в каждом доме такое будет.
Сам стал раздеваться. Нисколько не смущаясь, скинул всё, оставшись нагим. Медленно залез.
Вода сразу же окутала теплом, горячие потоки сомкнулись, заставляя расслабиться.
– Изабелла! Ты тут ещё?! – рявкнул я, поскольку девушка не произносила ни звука и, кажется, даже не дышала. – Вымой мои волосы и побрей меня.
Я закрыл глаза, услышал вздох облегчения. В её маленькой головке явно роились развратные мыслишки.
– И рассказывай, не молчи! У меня мало времени на всё! Приходится совмещать. Так бы ты и близко ко мне не подошла.
– Что рассказывать?
Я наморщил лоб. Раздражение нарастало. Да ещё и бессонная ночь прибавляла нетерпения.
– Да нечего рассказывать. – Она явно перебирала бутылочки на столике, видимо, что-то нашла, потому что её голос приблизился. – Это знает каждая ведьма. Все у нас занимаются травничеством и зелья хорошие варят. Поэтому и живём долго, выглядим молодо.
Руки коснулись головы, и по коже пробежали мурашки. Она осторожно убирала пряди с моего лба, а я… наслаждался от этих прикосновений.
– Рецепты передаются нам от прабабок. Ведь под волдырями гной и рана. А её надо обработать, да что-то заживляющее положить. Но не только снаружи, нужно и изнутри вылечить.
Девушка поливала мои волосы водой, а я утопал в ощущениях. Усталость волнами накатывала, и уже не было сил ненавидеть. Я позволил себе просто чувствовать и растворяться в этом. Только сегодня. Всего один день.
– Они пришли, мать так рыдала. А я… не могла же я ничего не сделать. Это вы нас за людей не считаете, а у нас чувства есть.
– Правда? – тихо спросил я, а сам проваливался в негу.
Её пальцы втирали мыло в мою голову, размазывая его по длинным прядям.
– Правда, – так же тихо ответила Изабелла. – Вы – варвары. Для вас мы просто сосуды с силой. Но мы тоже люди.
– Это мы-то варвары? Напомню, что ты сегодня впервые увидела кран.
– Уж лучше без крана, но с чистой душой, а у вас грязная. То что вы делаете с ведьмами…
– Вы не лучше, – оборвал я, спорить совсем не хотелось.
Ещё несколько минут девушка перебирала пряди, что-то бормоча, и я позволил себе полностью расслабиться.
Но сожалению она закончила с волосами и теперь смывала остатки мыла. Потом её голос переместился куда-то вбок, и я почувствовал лёгкий холод на щеках. Приоткрыл глаза.
Девушка наносила пальцами пену. Ну хорошо, если хотела пальцами, пусть будет так.
Её прикосновения обжигали. Внутри всё начало стягиваться. Она осторожно прошлась по подбородку, вдоль носа. Коснулась губ и замерла.
Секунду мы смотрели друг на друга. Слышно было наше неровное дыхание.
Но она, мотнув головой, продолжила.
– Я никогда этого не делала… И мне страшно.
– Что не делала?
Снова взгляд. Будто мы говорили о чём-то другом. Тишина, нарушаемая только звуком капель. Невесомый пар между нами. Приятные запахи. И она… Красивая, гордая, непокорная. Напуганная.
– Не брила никого.
Она взяла наваху и поднесла к шее. Я моментально перехватил её руку и дёрнул к себе. От этого она испуганно вдохнула.
Изабелла упала почти на меня. Наши лица находились совсем близко. Так, что я чувствовал жар её дыхания на своих губах.
– Только попробуй сделать что-то не то. Я знаю вас, ведьм. Хотите усыпить бдительность красивыми речами. В этом вы мастерицы. Едва я почувствую, как твоя рука повернулась не в ту сторону…
Я молниеносно перехватил нож, и теперь уже он был у её шеи.
– Ты поняла?
Изабелла сглотнула, в красивых аметистовых глазах появился злой огонёк.
– Если я когда-то подумаю, что ты человек, убей меня этим ножом, – прошипела она.
Я ещё секунду помедлил и отпустил её. Снова развалился, откинув голову.
Действительно не следовало расслабляться. И не хотелось давать повода думать, что я наслаждаюсь прикосновениями. Хотя я врал даже себе.
Мне это, чёрт подери, нравилось.
Буду ненавидеть её завтра.
А моя пытка удовольствием продолжилась. Только теперь в молчании.
Лёгкие касания острой бритвой.
Я слышал шуршание волосков.
Движения Изабеллы были почти нежными, очень осторожными. И меня это… заводило?
Я поймал себя на мысли, что уже не лежу расслабленно. Каждая клеточка напряглась. Но, возможно, всё дело в остром предмете, что сейчас находился в её руках.
Она проводила дорожку за дорожкой. По шее, щекам, подбородку.
А моё сердце стучало всё яростней.
– Ты должна будешь сегодня написать список трав, которые использовала, – решил на что-то переключиться я. – Обучена писать?
– Обучена, – буркнула она.
– И к вечеру тебя отвезут к твоим подруженькам. Они сейчас в резиденции магистра. А то сжарит вас народ, не разобравшись.
– А ты-то по мне слёзы, что ли, лишь будешь, – съехидничала ведьма.
Я открыл глаза и посмотрел на неё:
– Не буду доставать тебя из беды, если попадёшь в неё. Мне на тебя наплевать. Ты правильно сказала – от вас нам нужны только силы. Ты лишь моя вещь. Не дороже щётки, которой я чищу обувь.
Девушка замерла, наши взгляды встретились.
Снова капли разрушали тишину.
Её глаза заблестели, а острый носик покраснел. Но ни слезинки она не проронила. Лишь злобно прожигала взглядом.
Кажется, я перегнул палку. Но она должна была знать своё место. А то будто бы забылась.
– Иди к себе и не высовывайся! – Я отобрал у неё наваху. – Дальше я сам.
Два раза повторять не пришлось.
Всхлипнув, Изабелла убежала из ванной, оставив меня в гнетущей тишине.
Я снова был раздавлен собственными чувствами, за одно мгновение испытав наслаждение, ненависть, разочарование, сожаление… злость. Вот последнее привычно. Кажется, я снова становился собой.
Ведьма что-то успела сделать со мной. Сначала в комнате, теперь здесь.
Я позволял, будто играл с огнём. Мне это нравилось. И одновременно приходил в ужас. Я должен их ненавидеть. Это горело во мне много лет. Отвращение к ведьмам настолько вросло внутрь, стало привычными. Но теперь всё рушилось. Из-за неё.
Я обязательно выясню, что она сделала со мной и тогда не будет ей пощады.