Белла
Синарх ушёл, а меня била крупная дрожь. Медленно слезла со стола и, обхватив себя руками, замерла посреди кухни. Без инквизитора ночной покой этого места восстановился, стало слышно моё шумное и прерывистое дыхание. Я ненавидела Кристофера Даркмура всей душой, но тело меня подводило, уступая его силе и мощи. Это раздражало!
Немного успокоившись, я пошла обратно в комнату, мимо спальни синарха прокралась на цыпочках. Не хотелось бы с ним опять столкнуться, вдруг передумает.
Невероятно чего я избежала каким-то чудом в казарме. Богиня меня любит, раз руками инквизитора спасла от изнасилования. Да и сам Даркмур вроде обещал ко мне не притрагиваться. Если его не провоцировать и не злить. Действие масел прошло, и он опять смотрел на меня как на насекомое. С одной стороны, это огромное облегчение, но с другой… Рано или поздно мне понадобится восстановить силы, и что с этим делать, я пока не знала.
Промасленные ленты остались в казарме. А без них… он настоящее животное. Встреча на кухне это доказала.
Перед сном нанесла на синяки и кровоподтёки ещё раз мазь, выданную недовольным лекарем. Он осмотрел меня по приказу синарха, но явно был настроен враждебно, да и служанка, которая принесла одежду, бросала на меня злобные взгляды: в этом доме мне не рады.
Что в голове у Даркмура и зачем я ему? Если инквизитор не собирается меня насиловать… Или пока не нужно? Но вначале он явно хотел… А потом передумал. Странно всё.
Остаток ночи я провела в постели, а то третий раз подряд мне не сойдёт с рук прогулка в неположенных местах. А связываться с ведьмами я не решилась, побоялась.
Несмотря на насыщенные сутки, спала прекрасно, а утром меня никто не будил, и я провалялась до обеда.
Умывшись и, переодевшись, я выскользнула в поисках еды. Почему-то не чувствовала себя в плену, на цепи… Поэтому не скрываясь обошла небольшой особняк, что не понравилось слугам. Но управляющий, вроде бы Матиас, на них цыкнул, и мне принесли поднос, заставленный тарелками.
– Тебе не следует бродить по дому в отсутствие господина, – заявила сердитая служанка.
– А где же ваш господин?
– Не твоего ума дело, грязная ведьма!
– Ну почему же грязная… Я сплю на перине, одета в дорогое платье, и ты принесла мне вкусный обед. Убираться тоже будешь ты, а не я.
Девушка скривилась, словно укусила сырую луковицу.
– Ты просто обслуживаешь господина по ночам!
Все эмоции были написаны на её лице, такую дразнить совершенно несложно.
– Мечтаешь попасть на моё место?
– Сука! – закричала покрасневшая девушка. – Ведьма!
И она выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
Ухмыльнувшись, я занялась вкусной похлёбкой и свежим хлебом. День начался хорошо. Если синарх не вернётся, то жить можно. Другой момент – это плохо для дела.
После полудня я прогулялась по особняку, слуги кривились, общаться со мной не спешили. В итоге я добралась до кабинета и библиотеки.
Приказ не заходить был только в спальню… Поэтому я спокойно зашла в кабинет. Сразу же поставила несколько незаметных рун под столешницей и на подоконнике.
А потом кто-то начал открывать дверь. Я заметалась: прятаться под стол или стоять, не скрываясь?
Двери распахнулись, и на пороге появился мужчина. Себастьян Даркмур. Я его тут же узнала. Он часто был в моих предсказаниях Хитро прищурившись, шатен рассматривал меня, его зелёные глаза с интересом пробежались по моей фигуре.
– А что здесь делает маленькая ведьмочка?
– Жду… господина.
Он подходил вальяжно, но пружинисто, как сытый кот, желающий поиграть с мышкой.
– Господина? А ты стала покладистой после ночи.
Я сделала шаг назад.
– Синарху это не понравится, он вчера разозлился, когда меня тронули.
– Знаю. Поэтому мне и стало интересно на тебя посмотреть. – Он сделал резкий рывок и, пригвоздив меня к столу, прошептал на ушко. – И попробовать.
Я двинула коленом между его ног, но тренированный инквизитор легко отклонил мой удар.
– Сцерезе!
Боль сковала меня. Как не подчиниться?
Младший Даркмур дёрнул за пуговицы у шеи, с глухим стуком они отлетели, и ткань разошлась в стороны. Проведя рукой по лифу, он добрался до груди. Сжал ладони и провёл пальцами по соскам, которые сразу же стали твёрдыми.
Как глупо получилось.
– Себастьян!
У двери стоял Кристофер, и глаза его пылали, как у злого демона. Ещё чуть-чуть и огонь бы вырвался из рук.
– О, ты уже вернулся! Красивая ведьма тебе досталась!
– Отойди от неё!
Лицо младшего Даркмура вытянулось, он растерянно меня отпустил. А я побежала к Кристоферу. За его спиной как-то спокойнее.
Синарх бросил на меня взгляд не менее злой, чем на брата, и процедил:
– Пошла в комнату!
Уговаривать не требовалось, через минуту я уже закрыла за собой дверь и разодрав свежую ранку на руке, начертила кровью руну. Теперь я слышала всё, что происходило в кабинете.
– Ты что себе позволяешь?! – бушевал синарх.
– Это всего лишь ведьма! Тебе жалко для меня этой девчонки?!
– Она моя!
– Что с тобой такое? Ты совсем с ума сошёл! Убери пламя!
– Не смей её трогать!
– Крис!
Дослушать ссору братьев мне не дали, шум раздался где-то на улице. Я подбежала к окну, видно было плохо, но слышно приемлемо: стража не пропускала людей внутрь.
Вскоре братьям-инквизиторам доложили, и они покинули кабинет. Мне пришлось почти высунуться из окна, пытаясь рассмотреть и услышать, что происходит у крыльца.
– Надо сжечь ведьму! Вы её вчера ночью привезли, и Мал сегодня слёг.
– Ведьма никуда не выходила, да и клеймённая.
– Господарь, не может это быть совпадением! Точно ведьма виновата!
Тёмная деревенщина! Лишь бы крови моей испить!
Возгласы «на костёр» раздавались всё громче.
Неужели согласится?
Внутри всё сжалось, страх холодной змейкой пополз вдоль хребта.
Но синарх оставался непоколебимым. Хотя обещал разобраться и даже этого Мала оставил в особняке, по его приказу послали за лекарем. Инквизитор хотел изучить болезнь, похвальное желание, ведь мог просто сжечь всех и не думать.
Я уже хотела закрыть створки, как Кристофер завернул за угол и прямо посмотрел на моё окно. Наши взгляды столкнулись. Сердце бешено забилось, от дикого вепря легче убежать, чем спастись от синарха. Делать вид, что я не подслушивала было откровенно глупо, попалась с поличным. Но и сдаваться не собиралась. Продолжая смотреть на него, я закрыла окно. И отошла вглубь комнаты.
Синарх меня убьёт.
Я ещё раз начертила руну, но, видимо, в кабинет он больше не заходил.
А вечером уехал куда-то с братом, а я с облегчением вздохнула.
Ужин прошёл спокойно, но ближе к ночи дом наполнился криками боли.
Не выдержав этого ужаса и я пошла на звук. Под дверьми комнаты на первом этаже собрались все слуги.
Когда я приблизилась, как раз вышел лекарь и, покачав головой, вынес вердикт:
– Не жилец. Лучше рядом не находится, в то заразу подхватите. Надо всё помыть и огнём обработать.
Народ быстро исчез, кроме меня. Никто не хотел умирать в мучениях. Я не боялась, ведь часто лечила ведьм и крестьян, видела и похуже случаи.
Подождав, когда совсем не останется свидетелей, зашла в комнату. Худой подросток метался в бреду. Его кожа вздулась волдырями, некоторые были размером с куриное яйцо. Часть из них вырезал и прижёг лекарь, но это не поможет. Надо не только снаружи, но и внутри лечить.
Стоит ли спасать мальчишку? Ведь это риск для меня. Но обрекать на смерть… Богиня не одобрит.
В комнату зашла плачущая женщина, видимо, мама мальчика. Она выходила провожать лекаря. Увидев меня около постели сына, бросилась с проклятиями. Пришлось дать ей пощёчину, чтобы привести в чувство.
– Ты хочешь спасти сына?
– Вы снимете проклятье, госпожа ведьма?
– Попробую вылечить, но мне нужны определённые травы и горячая вода.
– Ведьмовские? – ахнула тётка.
Хотелось закатить глаза, но сдержалась.
– Из аптекарского огорода.
Я уже начала жалеть, что не смогла пройти мимо горя. Даже без гадания на костях или пепле, чувствовала, что мне аукнется эта помощь, зря вмешивалась.
Облегчив боль паренька заговором и холодными компрессами, я стала ждать. Под утро его мать принесла травы, правда, пока не все, но уже хоть что-то.
Сделала примочки и отвар. Наказала менять и поить, в сама ушла спать.
Переживания этой крестьянки всколыхнули странные чувства. Она любила своего сына, заботилась о нём, даже на сделку с ведьмой пошла вопреки своим взглядам и страху. Моя мать была абсолютно другой, она меня на смерть послала ради великой цели.
С криком петухов я заглянула в будущее: мальчишка выживет, а меня ждут проблемы. Большие проблемы.