Кристофер
– Зачем вызвали меня? – грозно бросил я, поднимаясь по ступенькам.
– Простите, отвлекли, – извинялся теургат Рафаэль. – Дело срочное. Там старейшины с жителями пожаловали. Злятся.
– Что хотят?
– Не могу знать.
Я вышел на стену и посмотрел вниз. Действительно. Десяток горожан и несколько старейшин собрались прямо у ворот.
– Впустить их! – приказал я.
Пока отпирали замки, мы спустились.
– С чем пожаловали в столь поздний час? – решил сразу спросить я.
– Не знаешь, что ли? – вышел вперёд самый старый. – Ты синарх, правая рука магистра, а не ведаешь, что по городу расходится зараза?
– А при чём здесь мы?
– Как это? Так у вас же ведьмы живут. Наверное, они-то и наслали болезнь на город.
– У нас все клеймённые! Это невозможно!
– А как ты объяснишь хворь неведомую? Кожа вся в волдырях и жар. Этих ведьм надо сжечь!
– Да! – подхватили остальные и стали громко сыпать доказательствами.
– У меня сосед неделю назад помер!
– А моя тётка в лечебнице уже второй день.
– Лекари выбиваются из сил, с каждым днём всё больше людей!
– Если их не сжечь, весь город перемрёт!
– А ну, хватит! – рявкнул я, и все замолчали. – Я завтра начну расследование. Никто из наших ведьм это сделать не мог. Молодые все. Не способны на такое. Да и клеймо стоит. Даю слово, я разберусь с этим. А вы… расходитесь по домам.
– Поклянись своим чином, синарх, что сожжёшь ведьм, если они замешаны! – протянул старейшина.
Я скользнул взглядом по толпе. Эти жалкие людишки не знали, через что мне пришлось пройти, чтобы заслужить эту должность. Я не спал и не ел, жертвовал всем для неё. А теперь они просят меня поклясться?
Негодование и злость бурлили внутри, но вслух пообещал другое:
– Клянусь! Я сам лично всё сделаю. Но если это не их рук дело, то ни одна ведьма не пострадает.
– Мы верим тебе! – пробасил второй. – Через три дня пройдёт Совет старейшин. Были бы рады, если бы ты посетил нас и рассказал обо всём.
– Так и будет!
– Спасибо тебе, синарх! Слава Валторону!
– Слава Валторону! – уже вслед уходящим людям бросил я.
Интересно. Что это за болезнь? Не могло быть, чтобы кто-то из ведьм мог наслать порчу. Сегодня они при поимке кричали проклятия, но зараза начала распространяться неделю назад. Да и с нас бы тогда всё пошло.
– Пусть проверят у всех руны, – начал раздавать я приказания по пути к себе. – Даже на тех, кого давно осушили. И подготовь к завтрашнему дню все бумаги. Утром поедем в лечебницу. Начнём с неё. И да, Рафаэль… – Я обернулся к нему. – Много об этом не распространяйся. Нам не нужны слухи. Тебе понятно?
– Да, синарх. Как прикажете. Магистру доложить?
– Нет. Пока повременим. Надо самим разобраться.
Около моей двери он кивнул и удалился, я же вошёл внутрь.
Голова настолько была занята размышлениями, что я не сразу понял… ведьмы в комнате нет.
Опомнившись, я метнулся в ванную, выбежал в коридор – пусто.
Как? Я же приказал оставаться внутри!
Злость иголочками пронеслась по телу.
Сбежала? Не могла! Повсюду ксенолиты…
Я резко остановился.
Они забрали её? Забрали прямо из моей спальни?
В воспоминаниях мелькнули жадные взгляды мужчин, которые осматривали девицу, их нескрываемый восторг.
Ублюдки! Они взяли моё! Это принадлежит мне!
Я помчался к ним. Уже на подходе услышал крик. Внизу живота всё сжалось. Мне было плевать на ведьму, но я не позволю воровать мою собственность.
Не раздумывая, выхватил кнут и ворвался внутрь. Там хохот, гомон. А посреди всего этого… она. Голая. Отчаянно вырывающаяся. Её глаза полыхали яростью, белые волосы разлетались. Девушка кусалась, дралась и билась, а они смеялись, грубо лапали тело.
«Моё», – взорвалось в голове и я тут же вскинул кнут.
Дальше всё происходило в каком-то адском тумане нахлынувшего бешенства.
Крики и стоны заполнили комнату, а мой кнут без устали стегал ксенолитов. До крови, до потери сознания. Я избивал их, пока не выдохся. Буйство овладело разумом и не давало опомниться. Не хватало воздуха.
А когда буря прошла, вокруг лежали их иссечённые тела. Они всё ещё были живы, но едва дышали.
Теперь в комнате наступила тишина, лишь изредка прерываемая жалобными стонами.
Только сейчас я заметил, что кнут горел синим пламенем. Моим? Это невозможно. Мы же даже ничего не успели…
Но почему?
Несколько секунд удивлённо рассматривал огонь, пока он не потух, затем перевёл взгляд на ведьму. Она стояла в центре всего этого безумия и дрожала. Со страхом смотрела на меня, но было в глазах ещё что-то. Похожее на… благодарность?
Разбираться не хотелось.
– Элиас! – во всё горло рявкнул я.
Тут же за спиной услышал тихие шаги, судорожный вздох.
– Я здесь, синарх, – проблеял дрожащий голос.
– Этим вызови лекаря.
Я схватил девушку за руку, дёрнул на себя, заключая в объятия. Развернулся и уставился на ксенолита.
– Я же предупреждал, что это моё!
– Простите, парни нашли её разгуливающую по коридорам. Думали, вы с ней всё, поэтому…
– Молчать! Это моя собственность, надеюсь, все уяснили. И да! Я с ней всё, – нагло врал я. – Но это не значит, что вы имеете право её трогать. Моё – никогда не будет никому принадлежать! А если кто-то посмеет хоть взгляд бросить на эту ведьму, то я разорву на куски!
Я кивнул в сторону приходящих в себя мужчин.
– Это моё первое и последнее предупреждение.
Не дожидаясь ответа, я пошёл на выход, поддерживал девчонку, но она всё время спотыкалась.
Вышли на улицу и направились к конюшне. Ведьму всю трясло.
Да. Она ведь голая.
Я остановился, снял плащ и кинул в неё.
– Не отставай, если не хочешь снова приключений! – предупредил я, направляясь к Гектору.
Моя злость проходила и наваливалась усталость. А ещё… кажется, я теперь могу не спать с ведьмой. После этого представления все просто убеждены, что я её трахнул.
Пока седлал, девушка стояла поодаль.
Её продолжало трясти, но, кажется, она стала приходить в себя, потому что спросила:
– Куда мы едем?
– Куда отвезу, туда ты и поедешь!
Она больше не задавала вопросов, куталась в плащ и переминалась с ноги на ногу, в ожидании.
Когда я закончил, вскочил на коня. Посмотрел сверху вниз на это создание.
Да. Я продолжал ненавидеть её. Но… она была действительно красива. Впрочем, как и все ведьмы. Белые волосы, как облака, плывущие в безмятежном небе. Теперь они растрепались. Глаза. Их цвет напоминал полночный аметист, скрывающий тайны ночи. Такого оттенка у обычного человека не встретишь. Она волком смотрела на меня. Но я больше не видел страха. Только ненависть. Такую же, которая текла во мне. Наши чувства были искренними и взаимными, оттого яркими и опасными.
В комнате она что-то сделала со мной. Это точно. Я не мог по своей воле коснуться… Меня захватила страсть. Страсть, которую не побороть. Она выжгла разум и оставила только желание. Девушка стала искушением, наваждением. Даже сейчас я на секунду замер, закрыл глаза, чтобы выкинуть из головы те картинки.
Это не я. Ведьма. Она заставила. А как? Разберусь потом.
Наконец я протянул руку. А она медлила. Не спешила за неё хвататься.
– Садись. Или останешься здесь?
Ведьма нехотя протянула ладонь, и я рывком рванул её к себе. Такая лёгкая, как пушинка.
Она уселась передо мной, попыталась отстраниться, насколько позволяло седло. Ближе к передней луке. Но я не дал этого сделать. Сейчас хотелось быстрее оказаться дома, поэтому прижал одной рукой к себе и пришпорил коня.
Через четверть часа мы домчались до места. Девушка особо не противилась близости, потому что всё время занималась другим: сжимала плащ, чтобы он не расходился.
Уже около дома я спрыгнул с Гектора, отдал поводья конюху и прошёл внутрь. Слышал шлёпанье её босых ног сзади. Она совсем не умела ходить тихо.
Я остановился возле своей комнаты, и девица врезалась мне в спину. Видимо, рассматривала всё вокруг.
– Ой… – тихо всхлипнула она.
– В эту комнату ты не пойдёшь! – развернулся к ней я. – Это моя спальня. И ты вообще никогда не переступишь её порог. Ясно?
Она кивнула, внимательно изучала меня.
– Как тебя зовут?
– Изабелла.
Я ещё раз осмотрел её.
– Приведи себя в порядок. Я попрошу слуг дать тебе платья. Но если ты кому-то проболтаешься, что я тебя не тронул – то…
– По-моему, ты не только меня тронул, – усмехнулась она.
– Изабелла! – зарычал я и стал медленно надвигаться. – Вижу, ты уже грезишь о продолжении?
– Я всё поняла, – послушно закивала она, отступая. – Буду молчать.
И почему-то внутри вместо облегчения зажёгся щекотливый огонёк досады. Она отчаянно не хотела меня. Так сильно, что готова была врать о нашей близости. Мой враг заодно со мной, но почему я не радовался всей душой?
– Матиас! – крикнул я и тут же показался слуга. – Отведи девушку в комнату и дай ей всё, что потребуется. Следи, чтобы она не покидала покои.
И уже обращаясь к ней, злобно прошептал:
– Сцерезе! Подчиняйся!
Её тело вытянулось стрункой и напряглось, а глаза расширились. Я схватил девушку за горло.
– Не хочу, чтобы ты считала, что я добрый, спас тебя от всех. Бойся меня! И не думай даже сотворить ещё какую-то глупость.
– Хорошо, – послушно выдавила она.
Это так выводило из себя.
В следующую секунду я сделал то, чего сам не ожидал: наклонился и грубо поцеловал. Наши глаза прожигали друг друга. Ненависть, ярость, гнев – это единственное, что кипело во взглядах, но мои губы продолжали сминать её, подчинять себе. Я хотел ощутить полную власть над этой непокорной ведьмой. Она не сопротивлялась, но и не отвечала. Её руки упёрлись в мою грудь. Когда я наконец отстранился, то увидел, что полы плаща разошлись, оголив тело, а на белой коже распускались багровые синяки от лап моих ксенолитов.
– Вызовите лекаря и осмотрите девушку! – прорычал я Матиасу, после чего влетел в комнату, хлопнув дверью.
Сам же прислонился к холодной поверхности, откинул голову и закрыл глаза.
Что со мной, чёрт побери, происходит? Это всё ещё я?
Если да, то я не мог не то что целовать, а даже прикасаться к ведьме. Может, чары? Приворот? Они это умеют. Здесь что-то не так. Как она смогла выйти из комнаты? Ослушаться приказа. А эта неведомая болезнь, что охватила город. Не связано ли одно с другим? Может, ведьмы стали сильнее?
Моё тело неестественно горело, на губах остался её вкус, и я себя ненавидел.
Поэтому покинул комнату, дошёл до дровницы и махал топором. Но избавления не приходило. И когда выбился из сил, я доковылял до комнаты, рухнул на кровать и заснул.
И снился мне самый любимый сон. В нём я не видел ничего.
Проснулся я оттого, что чьи-то босые ноги шлёпали по полу в коридоре.
Я взял меч и тихо выскользнул из комнаты. Крадучись, пошёл за источником звука, который удалялся в сторону кухни.
Если это вор или наёмник, то он совсем бестолковый и неумелый.
Стараясь не издавать ни малейшего шума, я подошёл к двери. Заглянул и выдохнул.
Это Изабелла. Ну да. Кто же ещё мог так громко шлёпать? Но девушку решил проучить.
Она стояла спиной и совсем не чувствовала моего присутствия. Не составило труда подкрасться.
Один шаг, второй, третий – и вот я стоял позади неё. Уже почти ощущал жар её тела, а она ничего не замечала. Нагло трескала булки.
Какая беспечность.
Я осторожно вытянул руку с мечом и медленно повёл им по её ключицам.
И только тут она взвизгнула, дёрнулась и врезалась спиной в мою грудь.
Я же обхватил за талию и закончил то, что хотел. Прижал острое лезвие к тонкой шее.
– Не знал, что ты ещё воровка, – прошептал я ей на ухо.
– А я не знала, что хотеть есть – это преступление, – огрызнулась она.
– Ещё не привык, что по дому шастает зверушка, могу и заколоть.
– Не сомневаюсь. Потому что из нас животное – это только ты!
Я надавил на лезвие, и она задрала голову, прижалась ко мне сильнее и быстро задышала.
Может, я и хотел изначально лишь испугать, чтобы ведьма больше не шастала ночами по коридорам, но теперь понял, что эта близость… возбуждала. А острый язычок Изабеллы хотелось укусить.
– Ты играешь с огнём, девочка. Не стоит меня злить.
Она громко прыснула и потёрлась попой о мой пах. Намеренно. Штаны тут же вздыбились.
Это разозлило.
Я выкинул меч, развернул девицу и прижал к столу. Её ладони накрыл своими и стиснул.
– Ты злой. Такой суровый. Сильный. Что ты сделаешь? А?
Её дыхание касалось моих губ. Глаза смотрели с вызовом.
– Ты смелая, потому что я сказал, что не буду трахать тебя? Но всё может измениться. И обещаю, если разозлишь, я не буду нежен.
– Подонок! – шепнула она.
Я тут же склонился, поймал её губы и больно прикусил, вырвав вскрик.
Изабелла отклонялась назад, до тех пор, пока совсем не легла на стол, я же насиловал её губы и язык. Кусал, врывался внутрь.
Она резко отвернула голову в сторону и зашипела:
– Только так и можете, проклятые инквизиторы! Вы – твари, которых не должна носить земля.
– Скажи это своим подружкам, что насылают порчу на невинных людей.
Изабелла повернулась. Наши взгляды встретились.
– Если так уверен, что это мы – сожги нас. И лиши сил всех. Но не-е-ет. Даже так ты будешь держать ведьм при себе. Потому что тебе плевать на невинных. Главное, власть.
Это меня позабавило. Её яростный тон и то, как она пыталась задеть.
– Может, я не буду с тобой спать, но…
Я приподнялся, и взгляд зацепился за вставший сосок. Он выпирал через лёгкую ткань ночнушки. Так захотелось сделать больно этой ведьме, поэтому я резко впился в него зубами.
Стон, крик, рычание. Её тело извивалось подо мной, Изабелла пыталась вырваться, я не давал, продолжал кусать. Не сильно, но довольно ощутимо. Навалился всем весом, чтобы сдерживать её метания. Ведьма должна знать, для чего она здесь и какое наказание её может ждать.
Страсть. Я снова это чувствовал. Моё тело горело. Плоть изнывала, жаждала её. Я мучил Изабеллу… и себя. Истязал горошину до тех пор, пока девушка не захныкала.
Оторвавшись, я выпрямился.
– Я знаю ещё способы заставить тебя страдать. И не советую испытывать судьбу.
Подняв меч, я быстрыми шагами вышел из кухни. Внизу всё полыхало. Я хотел её. Безумно. Как животное. Наверное, именно это испытывает Себастьян к ним. Возбуждение и ненависть смешивались в чудовищный узор.
Будь проклята эта ведьма!