– Земфира, расписание приема и список дел на сегодня принесите, пожалуйста! – нажал на вызов Зубазга Мозгарович.
Красный пиджак секретарши тут же замельтешил перед глазами, цоканье шпилек отдалось в голове табуном дикобразов.
Прокурор был не в духе. Ночёвка с Рашидом оставила пагубные для работы мозга последствия, но он не оправдывал себя и не жалел.
– Насыщенный сегодня у вас день… – Секретарша опустила густые ресницы. Она разглядывала его руки на столе и чего-то ждала.
– Можете идти… – Прокурор изучил лист и остановился на последнем пункте: «Ужин со мной». – Стоп, подождите. Вы, кажется, ошиблись вот здесь. «Ужин со мной»?..
Зубазга Мозгарович поднял глаза и с любопытством уставился на секретаршу.
– Не ошиблась. Вы знаете, я прохожу марафон «Нежная пчелка». Там задание завизуализировать мужчину своей мечты. И нужно внести встречу с ним в свое расписание, как будто он у меня уже есть. А мое расписание – это ваш распорядок дня. Это просто игра, понимаете? – она покраснела и стала ни с того ни с сего раскручивать свои длинные, по пояс, черные косы.
У прокурора от хмеля очень болела голова, и ему не хотелось вдаваться в подробности и тем более быть свидетелем преображения сотрудницы в пылкую амазонку.
– Понимаю. Удачи вам, пчелка, – буркнул он, попросил секретаршу покинуть кабинет и принести крепкого чая.
За дверью довольная девушка выдохнула, поправила бюстгальтер и засияла улыбкой:
– Это просто игра… – хихикнула она и пошла ставить чайник.
***
Гульчачак поила коров, когда появился председатель, Фнун Нафикович.
Некоторое время он пристально изучал силуэт девушки и облизывался. Председатель давно мечтал ее соблазнить.
Гульчачак была стойким солдатиком, но это лишь добавляло азарта в охоте. Остальные доярки уже давно получили свои призы и награды в виде новой шубы, путевки в Анапу, экскурсии в Москву… Кто-то был рад и простому денежному взносу на банковский счет, а кому-то починили забор и крышу.
Но председатель никак не мог понять, какая нужда беспокоит Гульчачак, как ее поймать и чем заманить.
К тому же на пути стоял ее воздыхатель, которого Фнун Нафикович немного побаивался. Рустам был призером по боксу, и в обиду свою девушку не давал. Но председатель все же надеялся, что в его отсутствие он добьется своего.
– Сеготня в клубе концелт. Будесь? – Он подошел ближе, дернул Гульчачак за черную косу.
– Нет. – Она пошла было к выходу, но Фнун Нафикович не пустил.
– Я седлый са ласку и незность. Не стыдно на пенсию бабуски зыть? – Он попытался взять Гульчачак за руку.
– У вас целый колхоз буренок. На любой цвет, вкус, возраст и вес. Только плеткой махните! А совестью своего ненасытного змия попрекайте! – Она фыркнула и выбежала из коровника.
Председатель отхаркнул, подтянул штаны и вышел за ней.
***
Гульчачак проходила мимо клуба, где собирались на дискотеку девчата.
Краснощекие, черноглазые, с распущенными, как у ив, волосами, девчонки выстроились у клуба, словно фарфоровые куколки на витрине.
В хлопковых платьицах с аппликациями ярких узоров на груди. Поверх платья – традиционный камзол, обшитый лисьим мехом. В волосы вплетены бабушкины чулпы и цепи с разноцветными камнями.
Но часть девушек уже считала традицию явлением чуждым, не трендовым, а дискотеку – местом раскрепощения и самопозиционирования, потому щеголяла в коротких юбчонках, джинсах с футболками, кричащими вычурными принтами и расцветками.
Роза была из модных, стояла с подругами, которые смотрели в телефоны и что-то горячо обсуждали. Каждый раз от звонкого смеха под хлопковыми платьями с рюшечками волновалась холмики, косы танцевали на груди, подолы юбок плескались, приоткрывая пестрые, как весенняя поляна, сапожки-ичиги.
– Гульчачак, иди сюда! – махнула Роза.
Гульчачак без желания подошла.
– А твой-то продвигается по службе! Видно, ударник! С такой начальницей – как не ставить рекорды… – Она показала фотографию с худощавой блондинкой.
– Она же старше него, – прошептала Гульчачак.
– А то! Опыта набирается!
Девчонки захохотали, а Гульчачак убежала домой.
Бабушка Апанас сидела на кровати и задумчиво протирала очки.
Гульчачак насыпала муки в кастрюлю и начала готовить тесто для кыстыбыев.
– Ты зачем, на ночь глядя, тесто месишь? – нахмурилась бабушка.
– Проголодалась! – Гульчачак давила на стол так сильно, что тот начал раскачиваться.
– Понятно. Опять со своим поссорилась. А мне сегодня пенсию не дали…
Гульчачак повернулась и побагровела:
– Как так?!
– Говорит, не пришла твоя пенсия, старая кочерга. Жди. А я говорю: так все уже получили, одна я без денег! – бабушка вздохнула. – Что-то мутит наш председатель.
– Еще как мутит, облезлый козел! Довыпендривается он у меня! И куда его жена смотрит! – выпалила Гульчачак и опять начала месить тесто.
– А при чем здесь она? Она в мехах да в брильянтах. Заказала редкие породы лошадей. Хочу, говорит, деревне моей родной, Адайке, подарок сделать – эксклюзивную конюшню основать, где будут проводить соревнования. Вся татарская и московская элита будет съезжаться к нам! У нас будет адаевский мульбурнь или бульбурн. – Бабушка Апанас подошла к окну и собрала высохшие листочки у цветов.
– Мельбурн! – пробормотала девушка.
– Что?
– Кубок Мельбурна! Куда ей ипподром открыть, неспособна жопу свою помыть! Собралась элиту сюда приглашать! Дешевка! Думают, если у них есть деньги, то они могут всех и вся купить! – Гульчачак с яростью перевернула тесто и продолжила топить руки в муке.
Бабушка обернулась.
– Дочка у них скоро замуж выходит. Помолвка будет. Сам Радик Юльякшин приглашен! Неужели он приедет сюда? – Бабушка поставила чайник и достала сметану.
– Не приедет! – скривилась Гульчачак.
– Почему? Они за деньги и к эскимосам полетят.
– Не приедет и точка! – Гульчачак ударила кулаком об стол.
– Дочка, ты иди отдохни. Утро вечера мудренее. И пенсию завтра получу, Аллах поможет. А не то Розу попрошу в инстаграме пост написать, пусть опозорится.
Бабушка Апанас улыбнулась и вспомнила, как Роза радовалась лайкам за их фотосессию. Хотя сама бабушка была недовольна: уж слишком сильно выпячивала ее невестка свои круглые задние формы, что не достойно замужней женщины.
«Это тренд инстаграма, а то победы не будет! Все ради победы!» – серьезно отвечала на упреки невестка, а свекровь только рукой махала. Она уже давно перестала понимать нравы молодежи, а что такое мода – и не пыталась разгадать.
Гульчачак легла на кровать и достала телефон.
– Привет.
– Привет.
– Тебя не обижают?
– Обижают.
– Понял. Печь еще не затоплена.
– А баня?
– Дрова рубим.
– Концерт нужно отменить.
– Записано.
– А еще неплохо бы кино снять.
– Обязательно.
– Не перетрудись на благо отечества.
– Постараюсь.
– Отбой.
***
В своем кабинете прокурор, Зубазга Мозгарович, набрал номер Рашида.
– Твои батыры проверяли по спутнику, где кенгуру?
– Нет.
– Проверь. Может, они рядом или, наоборот, уже на родине?
– А с гусями что?
– Отдали в розыск, готовим фотографии.
– Хорошо. Давай пока.
Прокурор собрался уходить, но секретарша встала в проеме.
– Вы уже уходите? – она подняла бровки. В руках у нее была дымящаяся кастрюля.
– Да, рабочий день закончился.
Прокурор стащил куртку с вешалки, но на кастрюлю смотрел с аппетитом.
– А ужин со мной? – секретарша приоткрыла рот, очерченный бордовой помадой, и задабривающе улыбнулась. – Весь день пельмени лепила! Можно приступить к выполнению своих обязанностей по вашему списку дел?
Она поставила кастрюлю на стол, не дожидаясь ответа начальника.
Зубазга Мозгарович был очень голоден, но в этой ситуации он чувствовал себя бараном, которого решили подоить. А этого он не мог позволить.
– Жду вас завтра в девять для выполнения ваших прямых обязанностей по работе. В противном случае мне придется искать другого секретаря. А вы можете перейти на работу поваром или пчелкой на безгранично прекрасные поля Кукморского района!
Прокурор закрыл дверь и, проглотив конфетку, поехал играть в хоккей, жадно приглядываясь по дороге к уличным гусям.