В больнице Маша провела целых две недели. Несмотря на прекрасное самочувствие, первые несколько дней из палаты девушку не выпускали, а к ней не пускали никого кроме сотрудников больницы да немолодого сурового следователя, дважды приходившего, чтобы взять у неё показания. Именно от него Маша и узнала, как попала в больницу. Оказалось, одна из местных жительниц – Тамара Андреевна Ковалёва, – отправилась на кладбище проведать могилу своего мужа. Проходя по дорожке между могил, она заметила что-то странное на земле. Подойдя поближе, старушка поняла, что это тело совсем молоденькой девушки. Испугавшись, женщина тут же вызвала полицию “на труп”. Приехавшая следственная бригада приосмотреобнаружила, что труп вполне себе живой, после чего и вызвала скорую помощь, которая умудрилась приехать в рекордно короткие сроки. Уже в больнице у пострадавшей – на тот момент неопознанной, так как никаких документов при девушке обнаружено не было, – диагностировали сильное сотрясение мозга и одностороннюю пневмонию. Но больше всего медиков заинтересовали верёвки на её руках и ногах.
Несмотря на все ухищрения полицейских, шила в мешке не утаишь. Так что уже через пару дней история о том, как выпускники местной школы жестоко поиздевались над одноклассницей, облетела всю округу. Говорили о том, что Маше в этой истории несказанно повезло. Во-первых, потому что выжила и отделалась малой кровью. А во-вторых, её обидчиков наказало само провидение: той же ночью, недалеко от Северного кладбища, разбился автомобиль с пьяными подростами. Обгоревший труп пассажира удалось опознать только по зубам. Водителя тонированной семёрки нашли только спустя сутки в лесу. Он сидел недалеко от болота и без устали повторял, что «он не хотел» и «он ни в чём не виноват». Ещё одно тело, женское, было обнаружено на кладбище с пробитым горлом. Как выяснилось позже, девушка, будучи в нетрезвом состоянии, неудачно упала и напоролась горлом на пику оградки одной из могил.
После того, как история стала достоянием общественности, вынужденная изоляция Маши в палате сразу же закончилась – в тот же день к ней пустили маму с бабушкой. А вечером, ближе к отбою, пришёл совсем уж неожиданный визитёр.
– Привет, Маш.
Смущённо улыбаясь, точно школьник, который не выучил урок, и теперь отчаянно пытается хоть как-то выкрутиться у доски, в палату вошёл Стас. В руках он держал огромный букет белых хризантем.
– Вот, это тебе, – парень протянул Маше букет и неподвижно замер возле её постели, судорожно сжимая и разжимая пальцы, явно не зная, куда девать свои руки.
– Спасибо, – Маша натянуто улыбнулась, но цветы всё же приняла. – Красивые.
Стас как-то судорожно дёрнул головой: не то кивнул, не то просто откинул чёлку, лезущую в глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – после недолгой паузы, поинтересовался он, старательно отводя глаза в сторону и глядя куда угодно, только не на Машу.
– Уже намного лучше, спасибо.
– Этохорошо, – Стас потупил глаза и судорожно сглотнул. – Мне жаль, что всё так получилось. То, что сделали Кристина, Влад и Кирилл… это отвратительно.
– Да, отвратительно, – согласилась Маша. Она не знала, что ещё можно было здесь сказать.
– Если бы я мог, я бы их остановил, – Стас поднял голову и впервые с начала разговора посмотрел Маше прямо в глаза. – Я бы не позволил им тебе навредить.
– Ты был пьян, и вскоре после начала игры заснул на диване, – напомнила ему девушка. – Да даже если бы этого и не произошло, очень сомневаюсь, что ты смог бы чем-то помешать Владу. Всё-таки он на целую голову выше тебя и в два раза крупнее.
Стасу, очевидно, нечего было на это возразить. Несколько долгих, томительных минут он ещё неловко помялся, явно желая что-то ещё сказать, но, в конечном итоге, так и ушёл, не проронив больше ни слова.
После того, первого визита, Стас стал навещать Машу каждый день. Темы злополучной вечеринки и последующих за ней событий они больше не касались. Зато много говорили о своих планах на будущее и дальнейшей учёбе в университете. Маша была крайне удивлена, узнав, что Стас подал документы в Механический техникум и собрался учиться на слесаря – ей почему-то казалось, что он непременно выберет более “чистую” и престижную специальность вроде юриста или экономиста. Оказалось, она ошиблась. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: прежде со Стасом они никогда так тесно не общались, и о его внутреннем мире Маша почти ничего не знала. Да и не стремилась узнать.
По ночам Маша спала плохо. Во снах она раз за разом возвращалась на кладбище и бродила между могил, будучи не в состоянии найти выход. Иногда она видела Кристину – та тоже бесцельно слонялась между надгробиями, пустыми, мёртвыми глазами взирая перед собой.
За несколько дней до выписки, во время очередной прогулки в небольшом дворике перед больницей, Маша, чувствовавшая себя самой настоящей сумасшедшей, решилась рассказать Стасу о своих странных снах, а заодно и поделилась жутким приключением, которое ей привиделось, пока она была без сознания. Парень внимательно выслушал сбивчивый рассказ одноклассницы, а затем, после недолгих колебаний, поведал байку, связанную с Северным кладбищем.
В семидесятых годах, когда кладбище было ещё не таким необъятным, а вокруг него было разбросано множество деревень, на нём работал сторожем один мужчина, Николай Фёдорович. Жил он в небольшой сторожке на окраине кладбища вместе со своей малолетней дочкой, Фаиной. Как-то ночью обходил он вверенную ему территорию, а в его дом пришли недобрые люди. Девочка их впустила. Они же перерезали ей горло, забрали всё, что было ценного в доме, и ушли. Николай, вернувшись домой и обнаружив бездыханное тело дочери, буквально сошёл с ума. Он сам нашёл злоумышленников и заживо закопал их где-то на кладбище. А потом сжёг себя вместе со сторожкой.
– Возможно, ты когда-то уже слышала эту историю, поэтому и увидела такой странный сон, – предположил Стас, закончив свой рассказ. – Правда, это не объясняет того, как ты узнала о том, что случилось с Кристиной и Кириллом…
– Стас, могу я тебя кое о чём попросить? – перебила его Маша, которая теперь, после его рассказа, была абсолютно точно уверена в реальности собственного видения.
– Да, конечно.
– Узнай, пожалуйста, где похоронены Николай Фёдорович и его дочь. Мне бы хотелось навестить их могилу после выписки.
Если данная просьба и показалась Стасу странной, он её никак не прокомментировал. На следующий день, во время очередного посещения, он вручил Маше небольшой листок, на котором был написан адрес могилы.
Естественно, выписавшись из больницы, Маша первым делом отправилась на кладбище. Положила по одной алой гвоздике на могилы своих одноклассников – какими бы засранцами они ни были, смерти им она никогда не желала. Тем более такой страшной.
Отдав дань памяти Кириллу и Кристине, Маша направилась в дальнюю, заброшенную часть кладбища. Там её интересовало одно единственное захоронение – парная могила маленькой Фаины и её отца.
Могила, ожидаемо, заросла бурьяном и крапивой. Надев заранее припасённые тряпичные перчатки, Маша избавилась от сорняков и тщательно вымыла памятник. Со старой чёрно-белой фотографии на неё смотрели знакомые лица: девочка с тонкими косичками и её хмурый бородатый отец. Маша трепетно провела пальцами по фотографии и грустно улыбнулась. Открыв сумку, она достала новенькую куклу Барби в роскошном розовом платье с блёстками.
– Спасибо вам, – Маша посадила куклу возле надгробия, а рядом с ней положила несколько конфет. – Покойтесь с миром.
К тому моменту, как Маша покинула кладбище, уже начало смеркаться. Чувствуя какой-то суеверный ужас перед перспективой вновь оказаться среди могил в абсолютной темноте, девушка вызвала такси и уже спустя полчаса была дома.
А посреди ночи её разбудил знакомый жуткий скрежет, доносившийся со стороны окна…
Всю ночь Маша так и не смогла сомкнуть глаз. Жуткое желтоглазое лицо висело за окном до самого рассвета, кривя огромный рот в зверином оскале. С первыми лучами солнца страшное видение рассеялось, будто его и не было вовсе. Девушка же, торопливо вскочив со старого скрипучего дивана, поспешно оделась и бесшумно – чтобы не разбудить мирно спавшую на раскладушке маму, – выскользнула за дверь, направившись в единственное место, где, как ей казалось, можно было найти помощь.
Прохладный воздух был наполнен ароматом свежескошенной травы, мокрого асфальта и бензиновыми парами проезжающих автомобилей. Маша, одетая лишь в джинсы и простую хлопковую футболку, зябко поежилась от холода: всё же ей стоило накинуть пиджак или ветровку.
Несмотря на раннее время в местной церкви было много прихожан. Многочисленные старушки в разноцветных платочках стояли перед образами святых, осыпая себя крестным знамением, и терпеливо ожидали начало утренней службы.
Маша далеко не в первый раз была в церкви – её бабушка, Антонида Семёновна, будучи человеком верующим, каждое воскресенье водила сюда всю семью. Однако прежде девушка никогда не задумывалась всерьёз над вопросами религии и веры. Она покорно отстаивала многочасовые службы и носила нательный крестик, но на этом всё.
Сейчас Маша чувствовала себя некомфортно под взглядами десятка святых, казалось, с укоризной взиравших на неё со всех сторон. В чём они её укоряли, девушка не понимала – она не сделала ровным счётом ничего плохого. Однако долго находиться в церкви всё равно не смогла. Наугад поставив несколько свечей, не особо приглядываясь к святым ликам, перед которыми стояли массивные напольные подсвечники, рассчитанные не на одну дюжину свечей, Маша поспешно вышла на улицу, тяжело опустилась на ступени паперти и закрыла лицо руками: что делать дальше, она не представляла. Перед глазами всё ещё стояло жуткое восковое лицо с ярко-жёлтыми глазами, не моргая взирающими на неё из-за стекла.
Громкое “кар”, раздавшееся над головой, заставило девушку вздрогнуть. Подняв голову, она увидела огромную чёрную ворону, сидевшую на церковном козырьке и мутными глазами смотревшую куда-то вдаль, за линию горизонта, словно пытаясь разглядеть там что-то невидимое человеческому глазу.
– Маша? – взволнованный мужской голос заставил девушку отвести взгляд от странной птицы и сконцентрировать своё внимание на новом действующем лице.
Прямо перед ней стоял Влад. Выглядел парень не очень хорошо: бледный, измождённый, с запавшими глазами, под которыми залегли тёмные круги – полная противоположность того жизнерадостного, пышущего здоровья, хамоватого гадёныша, которого девушка привыкла видеть в школе.
– Влад, – Маша настороженно посмотрела на бывшего одноклассника. – Не ожидала тебя здесь увидеть.
Тот в ответ лишь как-то мрачно фыркнул и опустился на ступеньку рядом с ней.
– Полагаю, я должен попросить у тебя прощения, – прочистив горло, проговорил он голосом, начисто лишённым какой-либо интонации. – Вся та ночь… Она была ошибкой. Я был пьян и плохо отдавал себе отчёт в своих действиях. – Маша на эту попытку оправдаться недовольно скривилась, и парень спокойно добавил: – Я понимаю, что это так себе оправдание. Скорее даже наоборот, отягчающее обстоятельство. Просто я хочу, чтобы ты знала: я никогда не желал тебе зла.
Говоряэту “прочувственную” речьВлад совершенно не выглядел раскаивающимся. Маша пожала плечами.
– Желал или нет – этоуже не имеет значения. Ты позволил Кириллу ударить меня по голове бутылкой. А затем вместе с ним и Кристиной отвёз моё бессознательное тело на кладбище, где и бросил в полном одиночестве, предварительно связав. Ты хоть понимаешь, что я могла не выжить?
Влад длинно вздохнул и внезапно ссутулился, словно ему на плечи легла вся тяжесть мира.
– Понимаю, – после недолгой паузы обронил он, сжав руки в кулаки. – Однако ты выжила. И я выжил. А Кристина и Кирилл – нет.
“Да, они не выжили”, – до боли закусив нижнюю губу, подумала Маша.
– Я видел её той ночью, – глухо проговорил Влад, продолжая разглядывать собственные руки, сложенные на коленях. – Кристину. Уже после того, как она умерла.
Маша ощутила, как спазм перехватил её горло, мешая полноценно вздохнуть. Влад же, казалось, даже не заметил её реакции.
– Она появилась прямо на дороге, – продолжил он говорить. – Возникла перед самым капотом буквально из ниоткуда. Такая бледная. С дыркой на горле. Я резко вывернул руль, и мы слетели вкювет. А потом машина загорелась. Я успел выбраться, а Кирилл – нет.
– Ты бросил его умирать, – жёстко отрезала Маша, скрестив руки на груди. – Вы перевернулись. Ты смог отцепить ремень безопасности и покинул салон. А Кирилл застрял. Он был в сознании и кричал, умолял тебя помочь ему. Ты же только смотрел, а потом и вовсе удрал, как последний трус.
– Откуда ты это знаешь? – спросил Влад, повернув голову и взглянув на собеседницу полными ужаса глазами.
– Я была там, – просто ответила Маша, хотя и понимала, что звучит это как полный бред. – Не знаю, как. Может быть, ментально, или ещё как-то. Но я была там и всё видела. Даже пыталась ему помочь, но не смогла.
– Ты поэтому сейчас здесь? – кивок в сторону храма. – Просишь прощения за то, что не смогла спасти?
Маша послала Владу раздражённый взгляд.
– Мне не за что просить прощения, – твёрдо проговорила она.
– Тогда почему?
– С какой стати я должна тебе об этом говорить? – спросила в ответ Маша.
– Ты права, – признал Влад и горько улыбнулся. – А я вот и сам не знаю, зачем пришёл. Я ведь не верю во всю эту сверхъестественную чушь. Ну, раньше, во всяком случае, не верил.
– А теперь? – настороженно.
Влад криво усмехнулся и устало потёр переносицу.
– Я не сплю уже больше недели, – тихо признался он. – Каждую ночь вижу в окне жуткое лицо. Оно смотрит на меня своими огромными ярко-жёлтыми глазами и ухмыляется. И рот у него такой огромный…
– На всё лицо, – закончила за него Маша, чувствуя, как внутри будто прокатился кусок льда. – И тела словно бы нет – оно растворяется во мраке ночи.
– Да, – подтвердил Влад и испуганно посмотрел на девушку. – Ты тоже его видела, да?
– Видела, – выдохнула Маша. – В первый раз – той ночью. Я подумала, оно мне приснилось. А этой ночью оно появилось у меня за окном.
– Странно… – Влад нахмурился. – У меня оно тоже было этой ночью. Что это за существо такое, что может находиться в двух местах одновременно? Я гуглил в интернете – ничего даже близко похожего там нет.
– Этоплохо.
Очередное громоподобное “кар” заставило Машу поднять голову. В этот момент ворона расправила крылья и спикировала вниз, вынудив девушку резко пригнуться, прикрывая голову руками от неожиданной атаки.
– Кыш отсюда! – прикрикнул на птицу Влад, активно маша руками. Ворона, приземлившись перед ступенями, подняла на него глаза, покрытые молочно-белой дымкой.
– Она, должно быть, слепая, – предположила Маша, разглядывая странную птицу. – Оставь её. Она просто хочет есть.
Ворона слегка повернула голову, словно прислушиваясь к её словам. А затем, осторожно переставляя лапки, сделала несколько шагов в сторону девушки.
– У меня для тебя ничего нет, – с сожалением сказала Маша, словно птица могла её понять. Влад на эти её слова презрительно фыркнул, а затем внезапно достал из кармана завернутый в вакуумную упаковку кекс.
– На, возьми, – сухо бросил он, отдавая девушке лакомство. – Вдруг ей эта дрянь понравится.
Маша благодарно кивнула, распечатала кекс и, отломив от него небольшой кусочек, бросила в сторону птицы. Ворона даже не обратила внимания на подношение. Тяжело вздохнув, девушка отломила ещё один кусочек и, спустившись на несколько ступеней вниз, опустилась на корточки и протянула ладонь под самый клюв птицы, понадеявшись, что та почувствует запах еды. Не тут-то было! Сказав своё веское “кар”, ворона несколько раз подпрыгнула, после чего распахнула крылья и взлетела, оставив незадачливых благодетелей одних.
“Странная птица”, – подумала Маша, закидывая отломанный кусок кекса себе в рот, а остатки возвращая Владу. – “Если она слепая, как же она летает? Она уже давно должна была разбиться о стену какого-нибудь дома или запутаться в электрических проводах”.
– Интересно, какова вероятность, что у нас просто общая галлюцинация? – задумчиво проговорил Влад, доедая остатки кекса. – Ну, знаешь, психологическая травма и всё такое…
Маша неопределённо пожала плечами. В коллективную галлюцинацию верить почему-то хотелось больше, чем в потустороннего монстра, которому непоймичто от них было нужно.
– Этоможно проверить опытным путём, – заметила она. – Если этой ночью лицо за окном снова появится, я разбужу маму и бабушку. Если они его тоже увидят, значит, оно реально. Если же нет…
– То мы просто слетели с катушек, – понятливо закончил Влад. – Мысль хорошая. Я, пожалуй, также поступлю. А завтра утром созвонимся и обменяемся результатами.
Маша согласно кивнула. На душе стало немного легче.
Оставшуюся часть дня Маша провела дома, занимаясь повседневными делами: сделала генеральную уборку, сварила суп, погладила бельё. Время шло медленно, со скоростью контуженой улитки, пытающейся забраться на Эйфелеву башню. В шесть часов с работы вернулась мама, а через полчаса пришла и бабушка.
Поужинав, вся семья уже привычно собралась перед телевизором за просмотром очередного слезливого сериала о сложностях любви девушки из народа и бизнесмена. Маша не особо следила за сюжетом: её взгляд то и дело возвращался к окну, за которым медленно сгущались сумерки. Сердце заполошно трепыхалось в груди: приближался момент истины.
– Машуль, всё хорошо? – с тревогой спросила Наталья, заметив странное поведение дочери. – Ты будто на иголках сидишь.
– Всё нормально, – выдавив из себя довольно правдоподобное подобие улыбки, заверила её девушка. – Просто задумалась.
Поскольку на следующий день был выходной, женщины засиделись перед телевизором до глубокой ночи. Маша не сводила глаз с окна: время перевалило за полночь, но жуткое лицо так и не появилось.
– Пора и честь знать, – в половине первого, не удержав очередного зевка, проговорила бабушка. – Давайте, девки, умываться и спать. Завтра, конечно, выходной, но всё равно не дело залёживаться до обеда.
В этот самый момент Маша услышала его. Скрежет. Повернув голову к окну, девушка замерла: из темноты на неё смотрели два огромныхфосфоресцирующихжёлтых глаза.
– Свят, свят, свят! – АнтонидаСемёновна, проследив взгляд внучки, испуганно попятилась назад и принялась торопливо креститься.
– Мам, ты чего? – опешила Наталья. – Белены объелась?
– Ты его не видишь? – в свою очередь изумилась Маша. – Лицо за окном. И этот мерзкий звук…
– Какое ещё лицо? – женщина переводила недоумевающий взгляд со своей внезапно свихнувшейся матери на дочь и обратно. – Вы меня разыгрываете сейчас что ли?
– Она его не видит, – бескровными губами заметила старушка, полными суеверного страха глазами уставившись на внучку. – Это – Лиарза. Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне, чтоЛиарзабыла когда-то ведьмой. Чтобы жить вечно, она продала душу дьяволу, и теперь скитается по свету и поедает души умерших, чтобы продлить собственную жизнь.
– Мама,Лиарза – этовсего лишь страшная сказка для детей, чтобы они по ночам не выходили из дома, – раздражённо бросила Наталья, которой этот фарс начал надоедать.
– В данный момент эта несуществующая детская сказка болтается за окном и пожирает нас голодным взглядом, – дрогнувшим голосом заметила Маша. – Мам, и я, и бабушка её видим. А ещё её видел Влад – я разговаривала с ним сегодня. Ты же не хочешь сказать, что мы все разом сошли с ума?
– Она тебе не поверит, – покачала головойАнтонидаСемёновна, жалобно посмотрев на внучку. – Лиарзувидят и слышат только те, кому вскоре суждено умереть.
– Ну, что вы за упрямицытакие! – в сердцах воскликнула Наталья и решительно направилась к окну. – Я докажу вам, что здесь никого нет.
– Мама, нет!
Маша не успела ничего предпринять. Подойдя к окну, Наталья резко опустила ручку вниз и дёрнула створку на себя. В этот же момент невидимая сила отбросила женщину в сторону: пролетев несколько метров, Наталья со всего маху врезалась спиной в стену и, потеряв сознание, сползла на пол.
Из ночной темноты показались длинные, точно ветви деревьев, серо-зелёные руки с корявыми узловатыми пальцами, заканчивающимися острыми тёмными когтями. Вцепившись в край подоконника, руки подтянули за собой огромное бесформенное нечто, напоминающее густой чёрный дым, который обычно столбом валит из заводских труб. Наверху этой разнородной массы было лицо. Совершенно белое, с горящими, неестественно яркими жёлтыми глазами и безобразной дырой-ртом в пол-лица, искривлённой жуткой усмешкой.
– Господи помилуй! Господи помилуй! – как заведённая причиталаАнтонидаСемёновна, не сводя обезумевшего взгляда с монстра, стоящего перед ней, и беспрестанно осеняя себя крестным знаменьем.
Лиарза – если, конечно, бабушка права и это была именно она, – лишь бросила на старушку мимолётный взгляд, а затем повернулась к Маше. Длинные руки, точно плети, бросились вперёд, обхватывая девушку за плечи. Резкий рывок – и Машу буквально впечатало в густое нечто, из которого состояло тело монстра. На мгновение всё исчезло: звуки, запахи, окружающая обстановка. Остался только абсолютный мрак. Разум же девушки наполнили видения – яркие, объёмные, изобилующие красками и эмоциями. Точно в ускоренной перемотке, Маша прожила чужую жизнь, переполненную горем и отчаянием. Нутро буквально разрывало нестерпимой болью и жаждой мести.
Когда спустя пару минут Маша вернулась в реальность,Лиарзыбольше не было. На мир же с девичьего лица взирали ярко-жёлтые нечеловеческие глаза.