– Мама-а-а… – Кирилл едва удержался, чтобы не ткнуть пальцем в сторону входа. Неуклюже ёрзнул на скамье, подвинулся к изучающей меню матери и торопливо зашептал:
– Смотри, какой мальчик толстый! А ты говорила, что толще меня в мире нет…
– Что? – Инга Борисовна прервала своё занятие, недоумённо моргнула. – Кирюша, кто, где толще?
– Тс-с-с, тихо… – Кирилл сделал умоляющее лицо, и еле заметно показал подбородком в нужном направлении. – Смотри. Мальчик. Я ведь не такой?
Марат Львович тоже отвлёкся от меню, бросил короткий взгляд поверх очков – туда, куда показывал сын. Улыбнулся уголками губ: и мелко, но внятно помотал головой.
«Ну-у, брат… И близко нет!»
– Кирюша, я же в шутку говорила! – мама досадливо поджала тонкие губы. – Тебе почти одиннадцать лет, понимать должен. Или ты мне теперь всю жизнь напоминать будешь?
Но всё же повернулась ко входу, сделав вид, что поправляет волосы. И сразу отвернулась, сдержанно, но с чувством кашлянула: раз, другой…
– Сынок, мама со мной согласна, – папа заговорщицки подмигнул Кириллу. – Вопросов больше нет? Вот и ладно… Суп тебе заказывать? Рассольник или борщ?
– Борщ, – не раздумывая, ответил Кирилл, изо всех сил стараясь не смотреть на белобрысое жиртрестище – примерно его ровесника, в красной футболке, клетчатых шортах и сандалиях, грузно и с шарканьем идущего к ним. Ох, ты ж, кислый в рот компот, неужели он всё-всё слышал?!