Тора никак не могла улучить момент, когда можно потихоньку сбежать. По плану она хотела удрать на обратном пути, когда они пойдут от бабушки, но сестра всюду была рядом и не давала отойти. Еще вчера Тора договорилась о встрече с ребятами, которые жили на окраине, чтоб вместе сходить к Готрину. Звать Лану с собой было бесполезно: она слишком послушная, и раз мама запретила ходить на окраину, то Лана ни за что не пойдет. Да и не любит Лана окраину. Тора могла бы, конечно, просто сказать Лане, что ей нужно уйти по делам, не объясняя, по каким и куда… Но нет, Лана не позволила бы. Она ответственная до занудства! Начала бы выяснять, какие такие дела, задавала бы разные вопросы, выпытывала бы, а потом все равно не разрешила бы уйти. Нет, здесь нужно действовать потихоньку.
Тора чуть задержалась позади сестры, продолжая поддерживать с ней разговор, а сама, не теряя времени, осматривалась по сторонам. Неподалеку очень удачно возвышался пригорок, за которым можно было спрятаться. Только вот как удрать? Еще это ведро, которое бренчит при каждом движении – оно точно выдаст.
И тут так кстати Лана обнаружила червей. Вот он – шанс!
Едва дождавшись, как сестра начнет хватать их, Тора осторожно поставила ведро. Потихоньку, чтоб оно не брякнуло, чтоб не звякнула ручка. Так осторожно она, наверное, никогда прежде не двигалась. И торопливо прошмыгнула за пригорок, затаившись там. Сердце колотилось так, будто она не от сестры убежала, а от стаи разъяренных пещерников. Бежать сейчас дальше опасно: Лана заметит. Конечно же, она увидит, что сестра сбежала – не слепая же. Но искать точно не пойдет. Так и есть, заметила. Ругается. Тора прикусила губу и затаилась, плотнее вжавшись в кучу перегнившего мусора, будто сама стала его частью.
– Смотри, только не долго! – послышался голос Ланы, смирившейся с выходкой сестры.
– Ладно! – невольно отозвалась Тора, и тут же зажала рот обеими руками: чуть не попалась! Что, если Лана сейчас ее обнаружит?
Подождав немного, Тора опасливо выглянула из своего укрытия. Совсем чуть-чуть, чтоб не нарваться на укоризненный взгляд сестры, которая, как почему-то представлялось Торе, непременно стоит вот тут рядом и только и ждет, когда та высунется. Но нет, сестры поблизости не оказалось. Она шла уже достаточно далеко, унося с собой и пустое ведро Торы.
Можно было спокойно выдохнуть.
Пригибаясь, прячась за буграми, Тора поспешила совсем в другую сторону, туда, где ее ждали друзья, откуда была родом ее мать – на окраину.
Окраина не сильно отличалась от центра поселения. Здесь были такие же холмы из спрессованного древнего мусора, унылые серые цвета и стойкий запах, к которому все давно привыкли настолько, что просто не замечали его. И посреди всей этой унылости то тут, то там вдруг вспыхивали невероятной красоты звезды, рожденные от союза осколков битого стекла и солнечных лучей. Казалось бы, все, как везде, но здесь не было огромного дома, уходившего глубоко под землю, повсюду лишь одиночные жилища, больше походившие на норы или пещеры. Здесь жили такие же люди, просто когда-то их предкам не хватило сил или умения отвоевать себе жилище в центре, поэтому их потомки из поколения в поколение вынуждены были жить в норах. Редко какому семейству удавалось удачно выдать дочь замуж за какого-нибудь парня из центра, и тем самым обеспечить ее проживание в более престижном районе. А уж парню – если ты родился на окраине, то и шансов не было перебраться в центр.
Тора и сама не могла объяснить, почему при всех прелестях жизни в центре, ее постоянно тянуло на окраину. Возможно, простор, свобода, удивительная картина, когда во время дождя все жители выходили собирать воду. В центре такого не было, там вода протекала тонким ручейком на самом нижнем уровне, и не обязательно было выходить на улицу. Этот ручеек спасал в периоды, когда бушевали пещерники. Да они и редко показывались в центре. Зато на окраину пещерники частенько забредали, и встреча с ними заканчивалась неизбежной гибелью человека. Хорошо, что пещерники охотились не постоянно, а лишь в определенные периоды, когда в их крови особенно повышался уровень агрессии. А об этом заранее предупреждал Готрин. Он очень редко ошибался.
Вот и назначенное место встречи: возле шпиля от древней башни, давно ушедшей в землю. Но ожидаемой толпы из пяти человек там не оказалось. Не глядя по сторонам, зацепившись одной рукой за шпиль, вокруг него крутился лишь Нар. Он был ровесник Ланы, и Торе нравилось, что мальчишка, который старше ее аж на целых три года, возится с ней, не выпендриваясь и не корча из себя взрослого. То, что Лана старше ее на три года и точно так же с ней возится, ее не удивляло. Впрочем, Тора не считала Лану взрослой, потому что за свою жизнь слишком привыкла к ней. Ну, какая же она взрослая, если Тора почти догнала ее в росте? Нар был выше Торы. И даже чуть-чуть выше Ланы. Хотя, если хорошенько подумать, Лана как раз и вела себя, как взрослая, с ней невозможно было устроить какую-нибудь игру или просто так пошалить. Нет, Лана словно была зациклена на добывании червей прозапас. Ну, точно взрослая!
– А где остальные? – спросила Тора, увидев, что и поблизости никого не было.
Нар тут же остановился и посмотрел на Тору так, будто не ожидал ее увидеть.
– Больше никто не смог прийти, – сказал он. – Олишу дома заперли, я с ним через дверь только и смог поговорить, а Миара за младшим братом смотрит. Я думал, ты тоже не придешь.
– Чего это я не приду? Кто мне может запретить? – храбрилась Тора.
– Твоя сестра не с тобой?
– Лана что ли? Ты что! – Тора скривилась. – Чтобы Лана пришла на окраину? Ага, жди! Она такая правильная! Во всем слушается родителей. Они сказали, бегом домой, вот она и бежит. Боится нарушить правила. А мама запрещает сюда ходить.
– А ты, значит, не боишься?
– А чего тут бояться? – хмыкнула Тора.
– Что от мамы влетит.
– Не влетит, – уверенно ответила Тора. Хотя сама немного побаивалась: вдруг Лана расскажет родителям, что она удрала, да не куда-нибудь, а на окраину? Тора, конечно, не рассказывала сестре о своих планах, но вдруг Лана и сама догадалась? Хотя, до сих пор у нее не было привычки ябедничать на сестру, может, и сейчас как-нибудь прикроет. А сама Тора прикрыла бы сестру? Или выложила бы родителям все так, как есть? Эх, очень трудно рассчитывать на другого человека, когда и в себе-то толком разобраться не можешь! Пожалуй, в такой ситуации на месте Ланы она сделала бы вид, что уходит, а сама притаилась бы, чтоб выследить, куда идет сестра, и пошла бы за ней. Тора так явно представила эту картину, что невольно оглянулась: нет ли там за спиной Ланы, которая втихаря проследила за ней.
– Ну чего, идем? – спросил Нар, будто проверяя решимость Торы.
Она уверенно кивнула, и они пошли.
– А он нас пустит? – на всякий случай спросила Тора по пути. В прошлый раз, когда они пытались пробраться к Готрину, у него было плохое настроение, и он своим магическим заклинанием так запер дверь, что даже его родная внучка Фарина не могла попасть внутрь жилища.
– Я видел его сегодня, вроде нормально все.
Нар огляделся по сторонам и осторожно высунул из-за пазухи краешек сушеного рыбьего хвоста.
– Вот, дома стащил, – гордо сообщил он.
– Что это? – Тора пригляделась и вдруг удивленно вскинула брови: – Рыбий хвост?
– Сама ты хвост! Целая рыба! – обиделся Нар. – Даже с головой.
– Тебе же влетит! – Тора испуганно вытаращила глаза и прижала ладони к щекам. – Зачем ты ее стащил?
– А, ничего, – отмахнулся Нар. – Скажу, что крысы утащили. Но за такую рыбину он нам многое расскажет.
– Ну-ка, покажи. Большущая! – с восторгом оценила Тора, разглядывая рыбу размером с ее указательный палец. – Такую пропажу твои родители сразу заметят. Мы же хотели про небесные тела расспросить, Готрин про них просто так рассказывает.
– А я еще про мое будущее хочу узнать, – доверительно поведал Нар. – Мне же интересно, что со мной дальше случится, кто моей женой станет.
– Женой? – Тора прыснула со смеху.
– А чего ты смеешься? Вдруг мне какую-нибудь страхолюдину подсунут, должен же я заранее об этом знать. А про будущее Готрин не всякому рассказывает. Вот, думаю, задобрить его.
Тора задумалась.
– Слушай, а твоей рыбины хватит, чтоб он и мне про будущее рассказал?
– Думаю, должно хватить, – без сомнений ответил Нар.
– Ну, я тогда тоже спрошу его, ладно?
– Конечно, спроси! Лучше заранее знать, что там ждет впереди.
Вот и жилище Готрина. Снаружи его легко можно было принять за холм, каких полно в округе. Но стоило обойти его, и можно было увидеть хорошо замаскированную дверь, заметную только знающим людям, тем, кому уже довелось бывать здесь. Нар был здесь однажды: мать приводила его, когда он был болен. Готрин тогда долго водил над ним руками, дал какое-то горькое питье, и болезнь отступила. Недавно Нар похвастался перед друзьями, что бывал у Готрина, и в доказательство, что не обманывает, пообещал привести их к нему. В прошлый раз, когда их компания была чуть больше, у них ничего не получилось. И ребята уже было начали насмехаться над бедным парнем, дескать, насочинял с три короба, заврался совсем и теперь не знает, как выпутаться. Разве может колдун жить в обычной куче мусора? Нора, пещера, как у всех, как положено, но не куча мусора же! И если бы не подошла тогда Фарина и не стала бы тоже пытаться войти в этот холм, то они и вовсе засмеяли бы Нара. Фарина тогда сказала им, чтоб пришли в другой раз, что сегодня ее дед не в настроении. И вот теперь Нар привел Тору.
Они обошли холм вокруг, тщательно высматривая, где может быть вход. Пришлось даже немного порыться руками и приподнимать ветхие остатки былых вещей.
– Может, это не тот холм? – усомнилась Тора.
– Тот, – уверенно отрезал Нар.
Вдруг прямо перед ними распахнулась дверь и показалась молодая девушка. От неожиданности Тора вздрогнула, ухватившись за руку Нара, хотя девушка, открывшая дверь, была вовсе не страшная. Наоборот, Фарина была очень привлекательная, и даже, на вкус Торы, красивая. Чистая, ровная, от природы смуглая кожа, казалось, не побелеет, даже если Фарина всю жизнь проведет под землей. Черные вьющиеся волосы заплетены в рыхлую косу, спускавшуюся ниже спины. И зеленые глаза, роднившие большинство жителей окраины.
– Что вы тут шумите? – строго спросила Фарина. Она давно привыкла к многочисленным визитам к ее деду. Бывало, что и с недобрыми намерениями люди приходили, поэтому она особенно не церемонилась. Предпочитала сначала понять, кто перед ней, а потом уже решать, стоит ли к нему быть ласковой.
– Мы это… – растерялся Нар. А Тора молча спряталась за него.
– Фарина! Кто там? – послышалось из глубины жилища.
– Тут дети, – ответила Фарина, пристально рассматривая гостей.
– Впусти.
Фарина, придерживая дверь, чуть отодвинулась в сторону, открывая узкий проход в жилище. Нар и Тора по очереди протиснулись мимо нее внутрь.
Жилище Готрина освещалось точно такой же лампой, что и дома у Торы. Желтый свет разливался по небольшой комнате, стены которой были сплошь завешаны пестрыми, ворсистыми полотнами, похожими на шкуры диковинных зверей. Вот только цвета такие для животных были не свойственны: синий, красный, зеленый. Да и рисунок повторял не пятна и разводы, нужные для маскировки, а наоборот, ярко выделялся кричащим сочетанием цветов, диковинными геометрическими линиями и узорами.
«Должно быть, это тоже досталось от древних предков, – подумала Тора. – Возможно, в древности были такие жуткие звери».
Полотна были изрядно потрепанные и выцветшие, а местами покрытые проплешинами, сквозь которые виднелись переплетения толстых серых нитей. Это подтверждало предположение Торы о древнем их происхождении.
Возле стены на высоком приступке, застеленном таким же ворсистым покрывалом, поджав под себя ноги, сидел старик. Должно быть, это место служило ему постелью, а вон там, в углу на небольшом возвышении, где сейчас лежали два свертка, скрученные в рулоны, возможно, спала Фарина. С потолка свисали разные непонятные штуки, некоторые из них легонько шевелились от движения воздуха и поблескивали, бросая блики на пол и стены, а то вдруг издавали нежный, звонкий, шуршащий, тихий – любой! – звук. Казалось, будто это какие-то невидимые существа подают свои голоса: шепчут, смеются, некоторые даже ворчат.
Готрин сидел, опустив голову и склонив ее чуть на бок, словно прислушиваясь. А когда дети вошли, он вдруг поднял голову, но слишком высоко, как будто что-то увидел у них над головами, под самым потолком. Хотя глаза его при этом были закрыты.
– Что вам нужно? – спросил Готрин.
– Мы это… – заволновался Нар. – Спросить хотели про эти… как их… тела.
– Про какие тела?
– Про небесные, – подсказала Тора.
– А что с ними не так? – едва заметно усмехнулся Готрин.
– Говорят, что когда они сольются, что-то должно произойти, – робко произнес Нар.
– Говорят… Что ж вы не расспросили тех, кто это говорит? – поинтересовался Готрин.
– Ну так говорят, что ты лучше всех про это знаешь, – Нар не терял надежды вывести старика на разговор.
Готрин вздохнул и медленно почесал бороду.
– Ну, садитесь, – разрешил он.
Дети бегло осмотрелись, куда бы присесть, и сели прямо там, где стояли – на пол.
– А что там на небе? Сошлись уже небесные тела? – спросил Готрин.
– Два соприкоснулись, третьего сегодня не видела. Может, уже слилось с ними? – доложила Тора.
– Нет еще. Я бы почувствовал, – ответил Готрин и снова почесал бороду. – Правду вам сказали. Небесные тела сольются в одно, и это будет началом больших перемен, которые коснутся всех. Только это еще не скоро произойдет, они медленно приближаются друг к другу.
– А сколько ждать? Я не хочу пропустить, – призналась Тора.
– Говоришь, два соприкоснулись, а третьего не видела? – Горин задумался. – Ну, может быть, к сезону пещерников все и произойдет.
Тора оживилась и с восторгом глянула на приятеля.
– А что будет – хорошее или плохое? – спросил Нар. Очень уж он переживал, что их налаженная, такая хорошая жизнь вдруг нарушится. И что тогда?
– Никто тебе этого не скажет, даже я, – сказал Готрин. – Знаю только, что каждый почувствует это на себе. В прошлый раз, когда небесные тела слились в одно, случилась страшная катастрофа, которая погубила многих. И не только людей. Все переменилось тогда. Сейчас снова все переменится. Вы себе даже представить не можете, какая раньше была жизнь, потому что от тех времен ничего не осталось. Даже воспоминаний.
– Ты знаешь про деревья? – осмелев, спросила Тора, чтоб показать, что и она кое-что знает про древние времена.
– Что это?
– Это такие существа, которые жили в древности, а потом люди их уничтожили, и теперь ни одного не осталось. У них еще вот такие лапы были, – Тора раскинула руки в стороны и растопырила пальцы, довольная тем, что Нар, раскрыв рот, наблюдает за ней. Таких историй, которые рассказывает бабушка Изгиль, он точно не слышал.
– Это все глупые россказни для глупых детей! – строго сказал Готрин. – Никогда не было таких существ. И лучше нигде не повторяй эту ерунду, чтоб тебя не засмеяли.
Тора закусила губу и потупилась.
Готрин еще что-то рассказывал про болезни и войны, напавшие на людей, когда три спутника слились в один. Тора уже слышала похожие рассказы от бабушки Изгиль, но больше не решалась сказать об этом. Поэтому, не отрывая глаз, наблюдала за стариком. Обычно она не имела привычки вот так в упор пялиться на людей, но Готрин давно ослеп, и можно было не бояться наткнуться на его взгляд, не испытывать неловкости от того, что он заметит, как пристально она его рассматривает. И она этим пользовалась.
Готрин был совсем старый. Наверное, ему было столько же лет, сколько и бабушке Изгиль. А может, даже и больше. Вон, у него голова какая лысая. Редкие длинные волосины на висках и затылке спускались ниже плеч и как будто только мешались. Во всяком случае, толку от них не было никакого: лысину они не прикрывали, красоты не добавляли. Зато борода у старика была шикарная: длинная, густая и белая.
« Как будто волосы с головы перебежали на подбородок», – подумала Тора и тут же устыдилась своих мыслей, словно кто-то мог их подслушать.
Глаза Готрина чаще всего были закрыты. Но когда он их открывал, его слепой взгляд блуждал сам по себе, не останавливаясь ни на предметах, ни на людях. А иногда глаза закатывались вверх под веки и становились совсем белыми. Вот тогда было жутко, и Тора невольно содрогалась от волны холодка, пробегавшей по спине.
– А я еще это… Про мое будущее хотел спросить, – Нар вытащил из-за пазухи сушеную рыбу, голова которой так иссохлась, что твердые шарики глаз запали куда-то внутрь угловатого черепа, словно крошечные существа спрятались в свои норы. Неуверенно держа рыбу в руках, не зная, что с ней дальше делать, Нар оглянулся на Тору, которая настойчиво дергала его за рукав, напоминая о себе, и торопливо добавил: – И про ее будущее тоже.
Готрин протянул руку. Но не для того, чтоб принять подарок, а будто хотел на ощупь определить, кто перед ним сидит.
– Пойди и положи это, где взял. А не то я тебе сегодняшнее будущее так распишу – не обрадуешься! – строго сказал он.
Нар замялся и спрятал рыбу обратно за пазуху.
Старик усмехнулся в бороду и уже мягче сказал:
– Не надо вам знать будущее, ничего хорошего в этом знании нет. Проживайте свою жизнь спокойно и радуйтесь каждому дню. Одно могу сказать: все у вас будет хорошо. А теперь ступайте. Устал я…
– Давайте, подымайтесь, – засуетилась Фарина, все это время стоявшая в сторонке.
Она без разговоров выпроводила гостей и закрыла за ними дверь.
Дети какое-то время оторопело стояли возле холма, в котором жил колдун. Тора была растерянна, нет, даже раздосадована. Не так она представляла эту встречу. Стоило столько ждать, так готовиться, от сестры вот удрала, чтоб не узнать ничего нового.
– Давай, я тебя провожу, – предложил Нар.
– Сама доберусь. Не маленькая, – отмахнулась Тора.
– Скоро стемнеет. Давай, провожу.
– Как хочешь, – пожала плечами Тора.
Солнце, и правда, готовилось спускаться к горизонту. Да и, как ни хотела признаваться себе в этом Тора, а вдвоем идти веселее. Даже с мальчишкой. Веселее и не так страшно.
– Зря и сходили! – Тора пнула первое, что попалось под ногу, виноватое только в том, что оказалось на ее пути.
– Почему зря?
– Потому что он ничего толком не рассказал.
– Нет, он очень много рассказал.
– Что-то я ничего не услышала. Когда это, интересно знать, я прослушала про твою страхолюдную жену? – усмехнулась Тора.
– Он про другое рассказал…
– Ничего интересного! – хмыкнула Тора. – Все это я и без него знала.
Нар довел ее почти до самого дома, а уж как он сам будет добираться, Тору не интересовало – ей не было до этого никакого дела. Она же не напрашивалась, чтоб он ее провожал.
– Где ты была? – строго спросила Одара, когда Тора осторожно проскользнула в жилище.
Тора замялась, блуждая взглядом по полу и стенам комнаты. Как-то она совсем не продумала, что будет говорить дома. Где она была? Вдруг Лана уже сказала, что Тора спряталась от нее, чтоб удрать на окраину? Вон стоит, смотрит, усмехается опять. Если сейчас начать врать, то влетит еще больше. А если не сказала? Лана не сказала, а Тора сама себя сейчас выдаст. Что же отвечать?
– У бабушки она была. Я же говорила, – ответила за нее Лана.
– Я не тебя сейчас спрашивала! – отрезала мать, даже не взглянув на нее.
– Я была у бабушки, – с облегчением повторила Тора. Значит, Лана ее не выдала.
– А почему сразу не ответила?
Тора молча пожала плечами. Одара пристально посмотрела на нее, но ничего больше не сказала.
Ужин тоже прошел в молчании. Точнее, Тиарий шутками пытался вызвать всех на разговор, но отвечала ему только Лила, которая пока не вникала в семейные ссоры и не понимала напряжения, зависшего в воздухе. Одара же молчала, стараясь даже ни на кого не смотреть. Лана молчала, чтоб нечаянно не вызвать уже привычную бурю гнева матери. Тора молчала, потому что чувствовала себя виноватой перед сестрой. Это очень неловкое чувство. Как будто где-то внутри сидит зверь и дергает какую-то жизненно важную ниточку, заставляя взглянуть на сестру. А стоит только взглянуть, и зверь начинает точить когти об эту самую ниточку. Но ничего, когда они лягут спать, вот тогда и наговорятся, решила Тора. Это было обычное дело – поболтать перед сном.
Но в этот раз Лана сразу отвернулась, едва легла, и как-то слишком быстро прикинулась спящей. Тора смотрела в темноту, туда, где лежала сестра, и слушала ее ровное дыхание. Глаза привыкли, и теперь можно было даже различить смутные очертания ее головы и плеча. Спит или нет?
– Что, попало тебе, да? – шепотом спросила Тора, потихоньку потыкав сестру пальцем в спину.
Лана не ответила, только дернула плечом. Значит, не спит.
– Ты чего, обиделась, что ли? – удивилась Тора.
– Спи, давай! – коротко приказала Лана.