«Святые угодники на пьяниц угодливы: что ни день, то праздник.» В. И. Даль «Пословицы русского народа»
– Ну, что скажешь? – Ева нетерпеливо заглядывала за широченные плечи начальника, облачённые в белый халат, и подпрыгивала от нетерпения.
Из дома на кафедру она просто позорно сбежала, оставив Илье свой единственный ключ взамен за торжественное обещание её этим вечером непременно впустить. Змеёныш ей в верности даже поклялся, положив руку на свой пухлый конспект с ошеломительной надписью: «Международная финансовая инфраструктура».
– Что зря я к нам в лабораторию взял эту девицу, – Паша скосил взгляд на девушку и ухмыльнулся. – Я студентку имею в виду. Снова мне сроки все запорола и дефицитные реактивы, а нам с тобой ещё предстоит…
– Восемнадцать этапов эксперимента. Из тридцати. Паш, ну прекращай уже! – она шлёпнула нетерпеливо начальство по холке и фыркнула громко: – Не нервируй меня! Я и так стала психованной. Что там со Змеёвым?
Вполне симпатичный мужчина, могущественный ведьмак, наследник и совладелец огромнейшей корпорации акртефакторов медленно развернулся к русалке. Офисное кресло под ним громко всхлипнуло.
– Скажи мне, красивая, ты как часто заглядываешь в реальную жизнь?
Ева намёка не поняла и вопросительно подняла обе светлые брови.
– Новости там… сплетни, события, хроники… – он опять ухмыльнулся, сложив мускулистые руки на широкой ведунской груди.
– Ну… – Ева потупилась. Кончик носа задумчиво почесала. – Фамилию президента я помню.
– Не безнадёжна! – ведьмак широко улыбнулся. – Но то, что мальчишка твой – Змеев, тебя не смутило.
Паша не спрашивал, утверждал.
– Смешная фамилия, – Ева почувствовала подвох. – Говорящая.
– Ты даже не представляешь, насколько! – ведьмак развернул к Еве свой монитор и приглашающим жестом призвал прочесть всё, что на нём красовалось.
Пяти минут Еве хватило, чтобы плюхнуться рядом на кресло и схватиться за голову.
Единственный сын нового губернатора Змеева, протеже президента. Старший Змеев слыл необычайно талантливым и принципиальным руководителем. Тут Ева вдруг вспомнила слова младшего Змеева о предпочтениях батюшки. Интересно, он все кадровые вопросы решал столь… кардинально? Хотя… даже если так.
При нём все экономические и социальные показатели мегаполиса резко пошли вверх. СМИ восхищались твёрдой рукой губернатора и его безукоризненной репутацией. Вдовец. Как интересно. А как же Илюшина одноклассница? Туше, журналисты. Ева всего за неделю узнала куда больше вас. Ничегошеньки вы не умеете, профи. Или боитесь уметь? Аскет, спортсмен, меценат.
В краткой выписке с пометкой «Инквизиция» старший Змеев указан как представитель практически вымершего древнего рода сиятельных Полозовичей. Ещё интереснее. Зато теперь ясно, откуда у сына такие таланты. Этот не пропадёт.
– Драные яги, во что я с ним вляпалась? – прошептала несчастная Ева.
– А вот тут начинаются сюрпризы, – Канин, казалось, испытывал настоящее, чисто исследовательское удовольствие.
Ева с Павлом успела связаться ещё из поезда, кратко ему сообщив о результатах бездарной поездки и ритуале. И список вопросов ему подготовила. Всё, как любил Паша Канин.
Он медленно щёлкнул мышкой и вывел на монитор отсканированные страницы магического трактата. Судя по инвентарному номеру в уголке, тоже принадлежавшему Инквизиции. Интересно, откуда у него такие глубокие связи в одной из самых закрытых организаций иных?
– Да, похоже… – пробежав взглядом по фигурно выписанным знакам латыни, Ева с ним согласилась. – Юраментум… погоди, клятва слуги? Это что же…
– Virginem innocentem videns, Matrem Dei voca*! – усмехнулся ведун. – Спасибо, Создатель, чтоневинные русалки на каждом шагу не встречаются.
– Э-м-м-м… Ну извините, начальник, у всех есть свои недостатки. – Ева вдруг почему-то смутилась.
– В нашей работе, скорее достоинство, – похоже, начальство всё знало давно. – Но я не об этом. Как твой слуга себя чувствует?
– Почему ты спросил? – Ева не поняла и предсказуемо напряглась.
– Жуть, кошмар и могила. Дивина, дорогая, когда мы начнём читать документы внимательно?
– Никогда? – и ресницами хлопнула.
– Не трать обаяние, дорогая, – безмятежно ведьмак улыбнулся в ответ. – На все эти ваши русалочьи выкрутасы у меня наследственный иммунитет.
– Я не… ладно, опустим, – Ева тяжко вздохнула. Спорить с начальством бессмысленно. – Так почему ты спросил?
– Ритуал Юраментум не просто связывает двух магически одарённых, – произнёс Павел серьёзно, – чаще всего он проводился с целью инициации младшего в старых магических семьях и использовался при затруднениях с обретением сущности. Младшего, ты понимаешь? Скорее всего, ты его инициировала. Но если вдруг совершенно случайно вы с ним родились в один день, то…
– Вообще невозможно! – Ева поспешно его прервала, снова хватаясь за голову. – Не бывает таких совпадений!
– Тебе не нужны совпадения, – мрачно прервал её Павел. – Ты их сама генерируешь с эффективностью и упорством достойным электростанции. Хотите попасть в неприятности? Рядом с Евой постойте. Я на тебе экспериментально изучаю масштабы физически возможных магических рецессий пучком, вместе с депрессиями и стагнациями. Ты нам позволяешь нащупать то самое дно. И сказать тебе, почему?
Ева снова вздохнула. Да знала она, что он скажет. Нельзя бесконечно противиться собственному предназначению. Всё равно, что, родившись голубоглазым и светловолосым норвегом, упорно краситься ваксой, завивать космы в спирали и чёрные линзы носить. Негром не станешь, зато заработаешь справку из психдиспансера.
– Красивая, ты сейчас выглядишь так, как будто забыла в этом Княжекладбищенске пунктов сто из IQ, – произнёс мягко Павел, девушку привлекая к себе и вполне целомудренно гладя упрямую голову. – Научись, наконец, с собой жить. Очень, знаешь ли, навык полезный.
В эту минуту раздался громкий сигнал вызова её телефона.
Нащупав в кармане назойливое устройство, Ева взглянула на номер и многозначительно закатила глаза. Канин фыркнул, её отпуская, и отвернулся к экрану широкого монитора, снова вчитываясь в старинные документы.
– Ты где там, придурошная?
Подруга Светлана могла бы стать оперной дивой. Не наступи ей на ухо здоровый и толстый медведь.
– Ещё на работе, – устало ответила Ева, взглянув на часы.
– На работе?! – Светка так заорала, что в канинском кабинете моргнул верхний свет. – Это всё Канин твой! Я всегда говорила: ведьма-мужик просто не может быть адекватен. Он – сексист, каннибал и жестокий эксплуататор, так ему и передай!
Ева опасливо покосилась на Канина. Тот только плечами пожал и рукой благодушно взмахнул, разрешая покинуть лабораторию. Душка же! Сам Пашка работал без праздников и выходных, для него кафедра давно стала единственным смыслом жизни. Научный фанатик и маньяк, он тем, кто считает иначе, и злого слова бы не сказал.
Доброго тоже.
– Ты зачем позвонила, блаженная? – вздохнула в трубку русалка.
Ева скинула на бегу белый халат, на голову бросила пёстрый платок и, с вешалки подхватив свою старенькую шубейку, забросила толстенький кожаный слинг на плечо. Оглянулась на Пашку и, пальцами помахав на прощанье начальству, бесшумно выскользнула за дверь кабинета.
– Я? – удивилась вопросу Светлана. – Так соскучилась! А если ты не поторопишься, я съем тут вообще всё меню. Очень жрать хочу, когда нервничаю, ты же знаешь!
С самого раннего детства жрать Светик хотела всегда. Даже во сне.
Новенькая лаборантка проводила Еву долгим пристальным взглядом и поджала губки многозначительной твёрдой подковкой. Внезапно и остро вдруг захотелось ей дать по башке. Вот взять со стола толстый журнал описи инвентаря и с размаху наотмашь ей врезать. Чтобы свалилась под стол, как подстреленная, и ногами задрыгала.
Так. Стоп. Что это с Евой? Откуда дурная такая идея? Да едва ли не с первого курса весь факультет твёрдо уверен, что она с Каниным спит, ну, подумаешь, новость. Пройтись что ли по кафедрам и лабораториям с боевым журналом наперевес? Уф. Что-то ведёт её крепко. Надо будет зайти в поликлинику, попросить зелья выписать. Успокоительного и вразумительного.
Ева ласково улыбнулась удачливой лаборантке, даже и не знавшей, как ей только что повезло, и, за пару минут пролетев всю дистанцию хитросплетения коридоров, вернулась к звонку.
– Я в дороге уже, слышишь? Выхожу из здания факультета! – виновато улыбнувшись охраннику, Ева громко протопала мимо и захлопнула с грохотом факультетскую дверь. – Водички попей пока, дорогая. Дёшево и сердито.
Ева фыркнула и выключила телефон. Платок затянула, застегнула последнюю пуговицу на горловине шубейки и выпорхнула в январскую серую тьму зимнего Питера.
«Сундук» на Фурштатской – место знаковое и символичное. Негласный пункт встреч и свиданий магически одарённых существ всего Санкт-Петербурга. Лучший в городе кофе, в интерьерах защитные артефакты, на полставки служивший тут в качестве фамильяра кафе кот-оборотень Сэм, вечерами живая музыка в исполнении квартета талантливых полуэльфов.
Красота.
Настроение только поганое. И даже уютная атмосфера, обычная в «Сундуке», его не улучшила совершенно. Светка, сидевшая за уютным столиком в углу «Морского зала», сосредоточенно доедала уху. Весь стол был уставлен тарелками, тарелочками, плошечками и салатничками. Судя по масштабам стихийного бедствия, стресс у подруги случился нешуточный.
– Мне кофе гляссе, Сэма и чизкейк, – взглядом ещё раз окинув их стол, Ева трезво решила, что может смело подругу объесть. Светке только на пользу.
– И два виски со льдом, – доедая уху, буркнула нимфа. – Мне очень нужно напиться, предаться разврату и утром страдать.
– Можно я соскочу с этого поезда? – Ева тихонько спросила. Не то чтобы очень надеялась на позитивный ответ, но попробовать стоило.
– Нет! – последовал вполне ожидаемый и категоричный ответ. – Тебе тоже расслабиться не помешает, подруга. Ты стала какая-то странная.
Возражать не хотелось. Ева вдруг ощутила, что ужасно, невероятно устала. Напиться? Отличная мысль. Второй раз в пусть и недолгой, но очень насыщенной жизни. Самое время. Решительно к себе пододвинула баклажанный салат, девушка приготовилась слушать очередную историю горькой любви.
Подруга с детства была очень цельной и страстной натурой. Натуральная платиновая блондинка внешностью обладала весьма примечательной. Лицо мраморной античной богини, тонкая красота которого подчёркивалась огромными, медового цвета, глазами. Изящные руки, точёные лодыжки, и воистину фундаментальные формы всего остального. Пышная, сдобная, аппетитная, кустодиевская красота.
Светка одним только долгим и многообещающим взглядом заставляла абсолютно любого мужчину выпячивать впалую грудь и следовать зову инстинктов. Мужики на неё реагировали, как на факирову дудочку глупые кобры. Только Канин, пожалуй, не поддавался её обаянию, говоря, что у всех ведунов устойчивый иммунитет к нимфовским феромонам.
Все истории Светы были похожи одна на другую, как капли дождя. «Она его за муки полюбила, а он её за ноги и за грудь», – как метко их определил тот же Канин. Ева слушала краем уха подругу, задумчиво ела, прихлёбывая из стакана гремучее пойло со льдом, и ловила себя на одной странной мысли.
Впервые за три долгих года, прошедших с момента её заселения в доставшейся по наследству квартиру, русалка хотела домой. До сих пор никогда её не тянуло в холодные, гулкие стены, хранившие память о старых владельцах. Временное пристанище, не желающее стать Еве домом. Что же вдруг изменилось?
– Ты что ли влюбилась? – подняв взгляд загадочных глаз, Светка вдруг Еву спросила.
Та поперхнулась закуской.
– Сдурела? Вообще не смешно! В кого, в рыбку аквариумную?
– У тебя новый жилец, а ты о нём скромно молчишь. Смотришь на телефон, явно нервничаешь и ещё кое-что…
– Фантазерка… – Ева поморщилась, хлебнув сладкий кофе. Выпитый виски приятно разлился по венам, выгоняя остатки промозглого холода. – И что же ещё?
– Ты снова забыла, я ведь немножечко пифия. Не то чтобы вижу грядущее, так… чувствую.
– В личной жизни тебе это не помогает, – зло ухмыльнулась подруга.
– Зря ты ёрничаешь, – Светлана нахмурила мраморный лоб, задумчиво рассматривая кубики льда в опустевшем стакане. – Любовь твоя стоит на пороге, моя золотая. Держи её, не упусти…
_______________________________________________
*Virginem innocentem videns, Matrem Dei voca. (лат.) – Увидев невинную деву, зови её матерью бога.