Письмо от «Сноусторма» пришло, когда я еще проводил время с «дементорами» у Эда. Как бы я ни затуманил себе мозги крепким алкоголем, мне хватило ума не читать письмо сразу.
Прикрыв экран, я глянул на уведомление в коммуникаторе, из плывущего текста вычленил название корпорации и тут же закрыл, пока не вчиталась любопытствующая Тисса. Она сидела между мной и Эдом, периодически касаясь меня то плечом, то волосами, а пару раз клала руку мне на колено. Справедливости ради, другая ладонь в то же время лежала на колене Эда – как будто наши ноги заменяли ей отсутствующие ручки кресла.
Вскоре я почувствовал, что поплыл и у меня вот-вот окончательно развяжется язык – даже не столько от непривычного алкоголя, сколько от душевности посиделок и дружелюбного тепла.
Я скомканно распрощался, но они не дали мне уйти одному. Вышли всей компанией проводить до флаера, Ханг убедился, что я верно назвал точку назначения, потом они долго обнимали меня, хлопая по спине, а Эд заплетающимся языком говорил, что они проведут ревизию налутанного в данже «Зло из глубин», начнут неспешно распродавать все ненужное, и я обязательно получу свою долю за весь инст, а не только за последнего босса.
Всю дорогу до дома я дремал, а потому не знаю, сколько проспал, сидя в приземлившемся на крыше нашего дома флаере, – может, минуту, а может, час. Потом я, врезаясь плечами в косяки и протирая стены, доковылял до квартиры, дотащил себя до кровати и провалился в густой дремучий сон.
Проснулся только под утро от раздирающей нутро жажды, причем раздетый и накрытый одеялом – кто-то из родителей позаботился о своем впервые в жизни напившемся сыне. На прикроватной тумбочке стояла бутылка воды и стакан, а рядом белел диск шипучей таблетки, хорошо знакомый мне по отцовским похмельям.
Утолив жажду минерализованной болеутоляющей жидкостью, я поднялся с кровати. Эйты лежал рядом, опустив голову на лапы. Заметив мое пробуждение, он поднял ухо, но, считав настроение, подходить не стал.
С раскалывающейся башкой я бесцельно побродил по комнате, собираясь с мыслями. До школы было еще много времени, и начал я с самого простого: прибег к помощи «Домашнего доктора», а потом забрался в душевую кабину и долго стоял под струями, оживляющими тело и разум. Боюсь даже представить, сколько денег скрутил счетчик потребления воды.
Зато мне полегчало. Решив проверить, насколько угрозы Грега реальны, я залез в капсулу, но ожидаемо услышал сообщение о временном запрете на погружение во все игровые миры. Тогда-то я и вспомнил о письме от корпорации.
Дорогой Алекс!
Настоящим письмом я хочу сообщить, что мы уведомлены о поступившем на ваше имя школьном запрете на двухнедельное посещение Дисгардиума.
Принимая во внимание ваш особенный статус в мире и обязательства по времени нахождения в игре, я решила написать вам лично, чтобы успокоить. Все мы здесь, в «Сноусторме», когда-то учились в школе:-) Так что прекрасно вас понимаем и готовы войти в положение.
На время школьного запрета мы снимаем с вас все обязательства по присутствию в мире «Дисгардиума».
Желаю как можно скорее решить все вопросы, препятствующие погружению! Пусть небо Дисгардиума всегда будет чистым над вами!
С дружеским приветом,
Марианна Да Силва, специалист отдела по работе с клиентами,
«Сноусторм Инкорпорейтед».
Удовлетворенно хмыкнув, я собрался в школу и выбрался из своей комнаты. Втянув шею, под сочувственным взглядом отца выслушал мамины нотации, позавтракал и полетел на учебу.
Уроки промелькнули незаметно. Впервые за последнее время я почти не думал о Дисе, внимательно слушая преподавателей и добросовестно выполняя задания. На переменах мы болтали с «дементорами». Они предвкушали, как доберутся до Тристада и сдадут квест первому советнику Уайтекеру – с финального босса всем нам выпал скорпионий глаз, ставший квест-стартером.
В честь грядущего Дня благодарения Грег не стал настаивать на дополнительных уроках, но я их все равно отсидел, наверстывая упущенное.
Четыре праздничных выходных дня пронеслись как один. В четверг к нам пришли гости и смели со стола все, что наготовила мама. Хотя «наготовила» звучит слишком громко, это заняло у нее не больше часа: она просто «развернула» в кухонном комбайне премиальный кулинарный набор «День благодарения» стоимостью всего девяносто девять фениксов. Стол, не считая прочего, украсили запеченная индейка, картофельное пюре, сырная запеканка с кукурузой и тыквенный пирог.
В пятницу по гостям пошли уже мы. Родители скрывали свой будущий развод и искусно разыгрывали счастливую семью. Подыгрывать им было легко, они почти обманули и меня, я бы поверил, не признай мама до этого, что больше не любит отца.
В субботу и воскресенье я занимался обычными делами: учился, смотрел кино и видеоматериалы марсианской экспедиции Лемана, а еще безуспешно пытался вытащить на свидание Тиссу. Она долго не отвечала, зависая в Дисе, но когда написала, ее сообщение прозвучало сухо: «Не могу. Не до этого». Я еще подумал, стоит ли обижаться, но решил, что абсолютно точно нет.
Со скуки я даже пытался связаться с Евой, но вместо подруги ответила ее мать, сказав, что процесс восстановления затягивается, так как «дочка вошла во вкус».
В общем, за выходные я успел подустать от отдыха, а в понедельник полетел в школу с радостью. Там-то все и выяснилось.
Убитые горем. Мрачные. Опустошенные и сокрушенные. Именно такими я нашел Тиссу, Эда, Ханга и Малика в школьном дворе. И хотя с безоблачного неба ослепительно светило солнце, вокруг «дементоров» царили холод и уныние, будто они стали теми, в честь кого и назвали клан.
На первом уроке их не было, на второй они явились с опозданием. На перемене меня задержал Грег, и только после мне удалось найти их. Они сидели на скамейке, нахохлившись, как замерзшие воробьи.
– Привет… – осторожно протянул я. – Как дела?
– Привет, – хмуро ответила Тисса и отвернулась.
Остальные промолчали. Их ощутимо напрягало мое присутствие: похоже, я прервал разговор, а продолжать при мне они не хотели.
– К черту, – выплюнул Ханг. – Его это тоже касается.
Эд смерил меня ничего не выражающим взглядом и опустил голову, закрывшись руками.
– Что случилось? Кто-то умер?
– Да мы все умерли! – нервно рассмеялся Малик. – И очень много раз!
– Ладно… – пробормотал Эд, что-то решив для себя. Он поднял голову и воскликнул: – Алекс, мы в полной заднице!
– Это я уже понял. – Я сел на скамейку, распихав Ханга и Малика. – А подробнее?
– Аксиома… – начал было пояснять Малик, но Эд его остановил и заговорил сам:
– В прошлый четверг Большой По занес нас всех в КОС-лист и объявил награду: пятьдесят золотых за каждое убийство любого из нас.
– И меня?
– Насчет тебя мы не уверены, но можешь посмотреть форумы, – ответил Эд. – Там пока только четыре имени: я, Тисса, Бомбовоз и Инфект. Что касается тебя, то у них есть вопросы, но, если что, мы сказали, что тебя с нами не было.
– Вы хоть лут донесли?
– Донесли! – неожиданно взорвался Ханг. – Но свой шмот почти весь потеряли! Никто из нас до города не дошел! Перехватили каждого!
– Где вы сейчас?
– Все там же, – буркнул Ханг. – На точке возрождения в Олтонских каменоломнях.
– Всех опустили до 10-го уровня. Раздели полностью! – Эд шумно вдохнул носом. Его голос сел, и он сказал едва слышно: – Я свой эпик потерял. Плащ Огненного Урфина. Выйти не дают, там постоянно пасутся хедхантеры, чередуют киллы, чтобы не сработал диминишинг на убийство.
– Это что такое?
– Нельзя одному и тому же игроку или его группе убивать другого в течение суток более трех раз подряд, – пояснила Тисса. – После третьего их атаки перестают наносить урон. Вот они и меняются.
– А телепорт?
– Каст быстрый, но не мгновенный, – пожаловался Ханг. – Контролят, не дают свалить. Эд вон успел разок – попал к нагам, те его быстро сложили.
– А что я мог сделать? – фыркнул Эд. – Голый, на 10-м уровне!
– И долго это будет продолжаться? – спросил я.
– Пока не покинем песочницу. Мы вместе с Хангом слетали к Большому По сегодня утром. Хотели договориться… – Эд сплюнул. – Он только посмеялся! Заявил, что оценивает моральную и материальную компенсацию в сто тысяч золотых. У нас никогда не было таких денег, так что…
– Что?
– Не знаем, Алекс! – простонала Тисса. – Не знаем! Подождем несколько дней, может, все утихнет. Нам главное – добраться до города и одеться. Оттуда мы уйдем куда-нибудь в безлюдные края, в ту же Болотину, и будем качаться там. Другого выхода нет.
– Если это не сработает, тогда бросим Дис до выхода в большой мир, – отрезал Эд и спохватился: – Слушай, а давай с нами? Если найдем новый инст, можно спокойно только там и качаться! Алекс!
– Не получится, Эд. На мне больше нет того проклятия.
– Как нет? – всполошился Родригез. – Почему?
– Я выполнил квест Патрика, и проклятие снялось.
– Бездна! – «Дементоры» выругались одновременно…
– Значит, все… – выдавил Эд.
Все… Так прервалась моя короткая дружба с «дементорами». Напрямую об этом никто не говорил, но это чувствовалось. Нас связывал Дисгардиум, но когда исчезли общие интересы, общаться стало не о чем. Они молча отсиживали уроки, сухо отвечали на мои приветствия, не выказывая желания разговаривать, а на переменах где-то пропадали. Впрочем, я не навязывался, да и времени совсем не было. Единственное, что удалось узнать через неделю, – им все-таки удалось прорваться в Тристад, привязаться там, и теперь они готовятся к задуманному побегу в Болотину.
Грег, обрадовавшись моему вновь вспыхнувшему интересу к учебе, грузил не только на дополнительных уроках, но и в домашних заданиях, не ограничиваясь рамками обязательной школьной программы. Я же старался уйти по ней вперед, максимально полезно используя время перед возвращением в игру.
Дома родители заключили пакт о ненападении, и в этом шатком перемирии и отец и мать были особенно осторожны в словах и поступках. Он бросил пить, она перестала пилить – и оба погрузились в новый проект, решив не налажать и заработать как можно больше денег до развода. Не знаю, как там мамин хахаль, но она за все две недели моего бана ни разу не покидала дом без отца. Все как будто стало по-прежнему и даже лучше, но это была лишь иллюзия благополучия.
Ева, едва выписавшись из клиники, улетела на юг восстанавливаться. Миссис О’Салливан, видимо, договорилась в школе о дистанционном обучении на это время. Встретиться со старой подругой так и не получилось, но мы пообщались по комму. Она сильно изменилась – ничего, кроме лица, мне разглядеть не удалось, но и того, что я увидел, хватило, чтобы впечатлиться. Ева стала совершенной. Идеальной. Но все так же не в моем вкусе.
Вечером последних суток бана мне снова пришло письмо от Марианны. Она поздравляла с окончанием срока запрета на погружение и напоминала о возобновлении обязательного времени в Дисе. Это был вторник.
А в среду сразу после школы я пообедал и полез в капсулу.
Добро пожаловать в Дисгардиум, Скиф!