Карие с опасной червоточинкой глаза буравят во мне огромную дыру. Я уже больше минуты молчу, стоя под козырьком женской клиники и вызываю недопустимое подозрение.
– Чего молчишь, маленькая лгунья?
– Лгунья?!
Мои хрупкие ангельские крылышки расправляются за спиной. Парочка белых перышек опадает на серый бетон и исчезают.
Джабар лукаво прищуривается, водит квадратной челюстью из стороны в сторону.
– Я должен поговорить с твоим отцом насчет свадьбы. Насколько мне известно, ты обещана в жены прощелыге Аристарху. Не хотелось бы вытаскивать занозу в его лице из своей задницы.
– Ничего, переживет.
Складываю дрожащие руки под грудью, чуть выставляю пухлые губы вперед. Бажаев внимательно прослеживает каждое мое движение. В надменном взгляде чересчур много тотального контроля и явного скептицизма. Но ему не отвертеться от меня, не закрыться в своем мрачном особняке в Адове.
Между нами теперь больше, чем просто секс под действием алкоголя. У нас будет ребенок! Я нарочно снова и снова повторяю эту лживую фразу в уме. Сама должна неистово верить в эту беременность и напоминать всем окружающим людям слабенькую дурочку, которая теряет сознание от абсолютно любых запахов. Или тоннами уплетает несовместимые продукты.
– Мой брат свяжется с Алексеем Юрьевичем и договорится о встрече.
На небрежно брошенной, словно обглоданная собачья кость, фразе, Джабар быстро спускается по мокрым ступеням и направляется к тонированному джипу. Перед тем, как забраться в теплый салон, оборачивается, испепеляет меня непримиримым взглядом.
Я продолжаю гордо выгибать спину, держать подбородок выше, чем нужно и на этой многозначительной ноте, Джабар скрывается из виду.
Дождь пускается в дикий пляс. Вода захлестывает под козырек, и мои любимые сапоги намокают по щиколотку. Отхожу назад, еще немного и упираюсь в пластиковую дверь, от которой отлетаю через секунду примерно на метр.
Из нее вываливаются грозные солдаты моего будущего мужа. Один из них, с нескрываемым интересом рассматривает меня с ног до головы. Хочется, сказать ему нечто гадкое, шлепнуть по блестящей лысине, но естественно сдерживаюсь.
У меня еще будет приятная возможность поиграть на их натянутых нервах. Несуществующие гормоны будут устраивать огненную феерию всем вокруг.
Выдыхаю натужно. Полдела сделано. И я ничуть не выдала своего истинного состояния. Я большая умница!
Полтора часа спустя, я въезжаю на территорию своего загородного дома и замечаю бегающих по двору доберманов. Мама, иногда, выпускает их на недолгую прогулку. А значит, сейчас она гуляет где–то неподалеку. Может в своей цветочной оранжерее? Она с ума сходит по всевозможным орхидеям. Не так давно ей доставили очень редкий экземпляр под названием «Рот дракона». Удивительное нежно–фиолетовое творение растет в Северной Америке. Единственная в мире орхидея из рода аретуза. Понятия не имею, что это такое. Но мама может рассказать о ней всё и усыпить болтовней на несколько часов.
Лучшее не задевать. Разговор будет до-о-о-лгим.
– Мам?
Зову ее, видя передвижение скрюченной тени за запотевшим стеклом.
– А? Это ты Агата?
Отзывается она издалека.
– Да.
– Иди сюда.
Я готовлюсь к очередному наскоку маминых претензий насчет беременности, но когда переступаю узкий порожек теплицы, встречаюсь с ее теплым взглядом.
– Как ты?
Сразу же спрашивает она, орудуя маленькой грабелькой в глиняном горшке. Большинство цветов растет прямо в земле, а некоторые, вроде белоснежной плюмерии в отдельных «апартаментах».
– Нормально. – Дергаю левым плечом, смотрю куда угодно только не на нее.
– Ты хотела заглянуть в публичную библиотеку, передумала?
Мама не прекращает колупать влажную почву острыми зубьями. Ее иссиня–черные волосы собраны в тугой хвост, и «лисий» кончик колышется от ее рьяных отточенных до автоматизма действий.
– Мам?
– Я так надеялась, что ты выйдешь замуж за достойного человека. Родишь ребенка прекрасному мужчине с хорошей родословной. А не преступнику с бесконечным числом трупов в послужном списке.
Как же душно…испарения невозможно сильны. Я цепляюсь пальцем за трикотажный ворот платья и оттягиваю его подальше от покрасневшей в момент шеи.
– Аристарх не идеал, мам. То, что он тесно дружит с папой и является частым гостем у нас в доме, это не означает, что я должна отблагодарить его за внимание и любезность собственным телом.
– Господи, Агата, да что ты такое говоришь!
Наконец–то садовый инвентарь летит прочь. Под куст лимонной орхидеи. Ее крупные цветы покрыты блестящей росой. Как и мое разгоряченное лицо. Вот–вот сознание потеряю. На языке так и зудит добавить: ну, я же беременная.
– Мне что–то нехорошо. Я выйду на улицу, ладно?
Едва я покидаю замкнутое пространство с тропическими растениями и повышенной влажностью, на меня оскаливается лощеный доберман. Недолюбливаю я этих непредсказуемых псов! И видимо, они чуют мой потаенный страх и нелюбовь.
Белые клыки то и дело нагоняют на меня непередаваемый ужас. Лапы коричнево–черного чудовища широко расставлены, голова чуть опущена. От нападения его отделяет только мама, которая звучной командой «место» прогоняет их подальше. Точнее в оборудованный вольер недалеко от гаража.
– Испугалась? – мама касается моего предплечья и нежно гладит его.
– С детства их ненавижу. Зачем мы держим этих чудовищ?
Леди с аристократической выправкой и ровной осанкой мило улыбается. Мама само совершенство. Ни грамма жира, ни единой морщинки. Всегда идеальные алые губы и неброские черные стрелки вместо вычурных теней.
– Твой отец души в них не чает. У него тяжелая профессия. Целым городом руководить – это ответственно. Пусть хоть дома чувствует себя самим собой.
– А я? Почему я не могу быть собой? Вы с папой вынуждали меня соглашаться с вашим выбором и решениями всю мою сознательную жизнь. Поэтому я всегда искала повод улизнуть в Европу. Искала хоть немного свободы!
– И смотри, к чему это привело? Ты беременна от мафиози!
– Папа отлично сотрудничает с большинством из них. Так что…
Прохладный воздух дарует живительную силу. Я перестаю трястись от внезапного скачка температуры и расслабляюсь. Мама гнетуще сощуривается.
– Давай не будем об этом?
– Хорошо. В очередной раз закрываешь мне рот.
Покачиваю пухово-ватной головой, облизываю сухие губы и нацеливаюсь на выложенную черной плиткой дорожку.
– Ты куда?
– В библиотеку. У меня появилось нестерпимое желание прочесть про богиню, которую выдали замуж, и она от отчаяния сиганула со скалы!
– Агата!!!
Будь мама моей ровесницей, с которой мы являемся закоренелыми врагами с первого класса, я бы подняла руку и показала ей средний палец. Но я люблю маму. Она мой родной человек.
И вместо «фак ю», ответом служит приподнятая ладонь.
Я на адреналиновом допинге добираюсь до стоящей у ворот машины. Охранник с бесстрастным лицом и внешностью жителя Каменного века, открывает мне дверь. Я практически запрыгиваю в салон и чуть не падаю плашмя на кожаное сиденье. Легкое хмыканье обросшего неандертальца отрезвляет. Аккуратно присаживаюсь, свожу колени, и кладу поверх них озябшие руки.
Водитель без лишних вопросов закрывает дверь, огибает машину сзади и размещается за рулем. Заводит двигатель и медленно выезжает с ровной площадки на дорогу.
Не нужно мне было искать маму и разговаривать с ней.
Опять я себя накручиваю до немыслимых масштабов и ощущаю дикую вину за умелый обман.
Дзынь.
Нащупываю телефон в кармане пальто. Каринка! Вот кого я безумно рада буду увидеть и услышать.
Карина : « Приветик, малышка, как делишки? С господином Д всё хорошо прошло?»
Я: « Хай! Да, всё отлично. Он безумно счастлив!»
Карина : « Я скоро заканчиваю дежурство. Может, встретимся?»
Я: « Сорри, еду в библиотеку (грустный смайлик со слезами), но после, можем посидеть в «Дон Файере». После ремонта там шикарно»
Карина: « Окей. И у меня для тебя новость. Ты будешь в шоке!»
Немноговато ли шока на сегодня?..