– Ну, что там? – с явным нетерпением спросил Вадим Георгиевич, с взглядом полного недоумения посматривая на экран планшета.
Вездеход был загружен всем необходимым. Последнее слово оставалось за Матвеем, который с щепетильностью изучал показания радиозонда и метеодатчика.
– В нашем деле спешка до добра не доведет, – спокойным тоном ответил Матвей. – Если до Москвы живым хотите добраться, то наберитесь терпения. К тому же не забывайте, сейчас конец сезона. В эти дни все моряки и собиратели уже плывут домой, в Антарктиду, поскольку с каждым днем здесь из-за потеплений становится все опаснее и опаснее. Весна, как никак, на носу.
Матвей вернулся к изучению данных. Результаты наложенных друг на друга вертикальных и горизонтальных профилей атмосферы показывали небольшое отклонение от полученного радиозондом прогноза. Одним словом, дорога на юг в сторону Москвы оставалось относительно безопасной, по крайне-мере ближайшие сутки в радиусе пятидесяти километров.
– Сойдет, – заключил Матвей и отключил планшет. – Можем отправляться.
– Отлично, – потирая ладони, ответил старик и жестом указал всем заходить внутрь.
Матвей накинул мешок на плечо и пошел следом за остальными. Взглядом он встретился с Ариной, которая едва заметно улыбнулась ему уголком рта.
– Тебя это тоже касается, Лейгур, – обратился к исландцу старик. – Не думаешь же ты, что я оставлю тебя здесь одного с нашей единственной возможностью выбраться отсюда, как только все это закончится?
Капитан, наблюдающий за траулером, отрешенно ответил:
– На другое я и не рассчитывал.
– Тогда чего встал там как вкопанный? Живо внутрь.
Исландец едва заметно кивнул, затем тяжело выдохнул и, бросив прощальный взгляд в сторону судна, пошел следом за остальными.
Последним шел Матвей. Он, как и исландец, взглянул на траулер. Не верится, но он даже успел привязаться к этой посудине за все время их морского путешествия. Поприще собирательства позволило побывать ему на стольких кораблей, но отчего то ни один из них не запомнился ему как этот.
Увидит ли он его снова? Хочется надеется.
Он зашел внутрь Титана и захлопнул дверь. Сразу же его окутало приятное тепло, исходящее от кондиционера и дыхания десятка ртов. Да, в салоне теперь было значительно теснее, относительно того дня, когда они покинули Восток почти месяц назад.
К собирателю подошел сержант и требующим тоном спросил:
– Взял карту?
Матвей кивнул и достал из наружного кармана сложенную карту местности.
Сержант с умным видом открыл ее и, нахмурив брови, стал изучать.
– Трасса М-11? – уточнил прогрессист, тыкнув пальцем в нанесенную карандашом заметку.
– Да, это самый быстрый и оптимальный маршрут до Москвы.
– Понял.
– И еще… – Он обратился не только к сержанту, но и ко всем остальным. – Каждые плюс-минус пятьдесяткилометров мы будем делать короткие остановки чтобы собрать данные с метеодатчика. Думаю, во второй раз повторять зачем мы это делаем мне не нужно.
Вадим Георгиевич устало выдохнул.
– Раз так нужно, – произнес старик, – значит будем останавливаться. – Затем он обратился к сержанту. – Главное, предупреди Домкрата.
Матвей добавил:
– Останавливаться лучше там, где есть какая-либо высота: крыша дома, холм, что угодно. Так будет быстрее и надежнее.
Сержант одобрительно кивнул.
– Надя, пойдем, будешь переводить, – строго велел сержант подчиненной.
Матвей занял место возле Ясира и напротив Тихона, не отрывающего любопытного взгляда от окна иллюминатора. Рядом с мальчишкой сидел Йован с опущенной головой. Здоровякнервно потирал руки и выглядел мрачнее тучи.
– Ты в порядке?
Йован не откликнулся.
– Эй. – Матвей махнул рукой.
– А? Чего? – очнулся тот.
– Все хорошо?
Здоровяк с минуту молчал, подбирая слова.
– Да как-то, даже не знаю… Думал, легче это будет, а нет, ни хрена не легче. – Он посмотрел на него своими дрожащими от волнения глазами: – Прям все в голове перевернулось, Матюш, понимаешь? Будто у меня там сотня маленьких Йованов носятся, схватившись за головы, и попутно бардак учиняют… Тяжело мне.
Матвей и слова вставить не успел, как его опередил сидевший сбоку Лейгур:
– Знаю я, что тебе поможет этих Йованов угомонить.
Из своего старого и потрепанного рюкзака он достал стальную флягу и протянул здоровяку.
– Вот, в миг успокоятся.
Йован с недоверием посмотрел на флягу, затем на рыжебородого капитана. Уловив его недоверие, исландец откупорил крышку и сделал пять тяжелых глотков, после чего снова протянул ее здоровяку.
В салоне раздался крепкий запах спиртного.
– Убери это дерьмо щас же, – велел Вадим Георгиевич. – А лучше вылей. Не время и не место.
Несмотря на слова начальника, Йован все же взял флягу. Он сделал всего один глоток, как вдруг лицо его покраснело и все сморщилось.
– Ничего себе, – сиплым голос произнес здоровяк и, прикрывая нос рукой, вернул флягу обратно. – Сколько тут градусов? Так и убить можно.
Йован хмыкнул, взял флягу и сделал еще два затяжных глотка так, словно то была вода. После он обратился к Вадиму Георгиевичу:
– То-то и оно, что сейчас для пары глотков время и место самое подходящее, – заключил он.
– Воняет теперь… – пожаловался Тихон, уже потеряв всякий интерес к виду снаружи. – У нас в Братстве пить нельзя, за это наказывают.
– А, ну теперь понятно, чего они у вас злые все такие, – хихикнул Йован, которому, видно, содержимое фляги уже чутка ударила в голову.
Наконец двигатель Титана тихо загудел и они медленно тронулись с места.
– Ну, с Богом, – выдохнул Вадим Георгиевич.
Покинув гавань, они заехали на территорию небольшого городка с названием Ломоносов – так он значился на карте.
– Большинство из вас, должно быть, и не знает кто такой Ломоносов, – произнес Вадим Георгиевич.
Старику никто не ответил. Внимание пассажиров, особенно тех, кто впервые оказался на захваченных землях, приковал удручающий и одновременно пугающий пейзаж снаружи. Словно завороженные они смотрели на полуразрушенные и обветшалые дома, небольшие продуктовые магазины с выбитыми витринами и разросшиеся ветви кустарников, еще не пустившие листву.
Домкрату то и дело приходилось снижать скорость для объезда очередной груды ржавого железа, бывшей некогда электромобилем или грузовиком. Еще одним частым препятствием на пути были обломки зданий: груда кирпичей с камнями лежали на краю дороги и приходилось либо проезжать прямо по ним, либо осторожно объезжать, в зависимости от размера кучи.
Еще и покалеченный временем асфальт порой давал о себе знать, он ломался под тяжелыми колесами Титана, заставляя махину каждый раз дергаться вместе с пассажирами.
Матвей смотрел на Тихона и Арину – истинных детей Антарктиды, – и представлял какие мысли прямо сейчас вихрем проносятся в их головах. Для них это было шоком и настоящим испытанием. Ведь даже Матвей, оказавшись в свои пятнадцать лет на захваченных землях, успел хоть и малышом, но три года мирно пожить здесь до атаки мерзляков.
Город они проезжали долго и в гробовом молчании. Слышно было только сержанта, проговаривающего про себя заранее в какую сторону следует повернуть Домкрату на следующей улице.
Вскоре они покинули Ломоносов и выехали на шоссе, окруженное лесистой местностью. Здесь ехать было значительно проще. Брошенные автомобили и прочий мусор встречались реже и Домкрат позволил себе увеличить скорость.
Йован отпрянул от окошка иллюминатора и взглянул на Матвея. Лицо здоровяка побледнело как простыня, зрачки расширились. Выглядел он паршиво.
– Что-то мне нехорошо… – пожаловался он.
– Правильно, нечего было пить ту дрянь… – пробурчал Вадим Георгиевич, покосившись в сторону Лейгура.
– Укачало? – спросил сидящий рядом Ясир, подавшись вперед.
– Нет… Дело не в выпивке… Голова что-то…
Йован отвел воротник кофты в сторону и стал тяжело дышать.
Ясир и Матвей одновременно встали с места и подошли к здоровяку.
– Ему нужен воздух, – заключил Ясир.
– Эй, вели ему остановить вездеход! – крикнул Матвей сержанту.
– Чего? С какой стати?
– Кажется, Йовану плохо… – с волнением пробормотала Надя сержанту и направился в глубь салона к остальным.
Йован стал задыхаться.
– Тормози! – крикнул Матвей. – Какого хера мы до сих пор едем?
Сержант обернулся через плечо, взглядом пробежался по пассажирам и остановил его на начальнике, спрашивая молчаливого разрешения на остановку.
Вадим Георгиевич тихо выругался и заявил:
– Пускай останавливается! – Затем тихо добавил: – Черт бы его побрал…
Титан резко остановился на середине дороги. Испуганная Арина подбежала к двери и открыла ее перед Матвеем и Ясиром, взявших под плечи Йована. Здоровяк, едва коснувшись ногой асфальта, вырвался из хватки помощников, подбежал к ближайшему дереву и стал громко блевать.
– У него шок, – сообщил Ясир стоявшим рядом. – Ему нужно воды и немного подышать.
– Я принесу, – произнесла Надя, удалившись обратно в вездеход.
Матвей и Арина тем временем направились к товарищу. Завидев их, Йован отмахнулся и сплюнул.
– Ну как ты? – поинтересовался Матвей.
– Да сойдет, жить буду. Подышу только немножко… – Он расстегнул верхнюю пуговицу своей куртки и надавил рукой на грудь.
– Напугал же ты меня… – Арина слегка ударила его в предплечье.
– Да я сам чуть вы штаны не наложил, малая, – устало произнес Йован. – Думал, помираю…
В это мгновение подошла Надя и протянула ему флягу с водой.
– Вот, держи.
Здоровяк взял воду и сделал несколько глотков. Свободной рукой он облокотился к дереву, глубоко вздохнул и едва слышно произнес:
– Вы меня, ребят, простите, не думал я, что оно настолько вот ударит по мне. Ну, все это… – Он посмотрел в сторону покинутого ими Ломоносова. – Думал, легче оно будет… Ан нет, ничегошеньки подобного. Страшно все это, до жути страшно. – Затем он взглянул на собравшуюся рядом с ним троицу: Матвея, Арину и Надю. – Хорошо, вы хоть рядом. Без вас я б свихнулся уже окончательно.
Арина медленно подошла к Йовану и обняла его. Здоровяк немного опешил, но затем прижал ее к себе и погладил ее по голове.
– Я тебе кстати говорил, что мне твоя новая стрижка нравится? – Дыхание Йована становилось ровнее.
– Не подмазывайся, – произнесла Арина, уткнувшись ему в куртку.
– Да я серьезно…
Надя в кругу восточников чувствовала себя неловко – она переминалась с ноги на ногу, отрешенно поглядывала по сторонам но все же оставалась рядом с троицей.
Со стороны вездехода раздался грозный голос сержанта:
– Может вы еще там пикник устроите? Только выехали! Живее внутрь.
– Прав он, – хоть и нехотя, но согласился Матвей, – ехать нам надо.
– Да, ты прав, – ответил Йован. – Идем.
Здоровяк ласково освободился от крепких объятий Арины и вдруг заметили, что и девушка позволила себе всплакнуть. Но стоило остальным это заметить, как она немедля смахнула слезу с глаз и, шмыгнув носом, твердо произнесла:
– Пошли.
Надя встретила ее решительность одобрительной улыбкой.