Двери шкафчика были распахнуты, как крылья какого-то позолоченного скарабея, и изнутри на меня таращилось черное лицо. Быть может, вы видели его на плакатах или в пропагандистских фильмах? Лицо Дьявола Мейдуа? По моему образу и подобию, без эмоций, глядящее черными зеркальными линзами из-под шлема с широким фланцем. Эти глаза пялились на меня из шкафчика для скафандра, бесчувственные и холодные, как высеченные из черного мрамора глаза моих предков в катакомбах нашего некрополя.
Я наконец стал одним из них.
Прежде чем стать лордами, мы были солдатами.
Но философствовать времени не было, и я застегнул скафандр. Отреагировав на это, волокно подложки стянулось, плотно облепив тело, как комбинезон ныряльщика, закрыв меня от шеи до пят. Включились термальные регуляторы, и скафандр перестал ощущаться как скафандр, словно слившись со мной. Я влез в бронированные сапоги, почувствовал, как они застегнулись на лодыжках. Достал из проложенного поролоном ящика набедренники и проделал с ними то же самое. Затем пришла очередь туники. Я натянул ее через голову; она доходила мне почти до колен. Рубашка была черной, как и остальная моя одежда, расшитой алым узором-лабиринтом. Я застегнул пояс и кожаные птеруги на стройной талии. Пояс сел как влитой. Слева была кнопка активации щита, справа – ножны.
Мои пальцы дотронулись до кнопочной панели шкафчика, и изнутри выплыли, вращаясь на шарнирном подвесе, литой нагрудник и шлем. Я раскинул руки и шагнул в открытый доспех, позволяя магнитным креплениям застегнуться на держателях скафандра. Гибкие титановые и керамические элементы отзывались на каждое мое движение. Я отошел, и маска со шлемом разъединились, сложились в широкий ворот вокруг шеи и лица. Наплечники встали на место автоматически, подчиняясь субинтеллектуальным программам матрицы инфосферы доспеха. Я расправил плечи, послушал, как гудят сервоприводы.
Доспех сидел идеально.
– Что происходит? – В дверях появилась Валка.
Я не остановился, задержавшись лишь, чтобы проверить, на месте ли декоративные наплечные кожаные ремни. Сунул левую руку в предложенную шкафчиком перчатку и сжал кулак, когда та застегнулась. Экран терминала и пульт мигнули красным, как смерть.
– На нас напали, – ответил я. – Сьельсины.
– Знаю, – сказала Валка, и я только тогда вспомнил, что вещал об этом на весь корабль.
Разум застилала алая дымка, и мир виделся мне как будто сквозь узкий тоннель, выйти из которого можно было, лишь пройдя его до конца.
– Да, прости. – Я сунул ладонь во вторую перчатку, почувствовал, как она застегнулась. – Они взорвали «Андрозани». Я собираюсь атаковать.
– Взорвали… – повторила она, и ее бледное лицо совсем побелело. – Что?!
– Прорвались на борт и, видимо, повредили топливный отсек.
Не отвлекаясь, я проверил показания терминала на левом запястье. Питание скафандра соответствовало заданному, воздушные резервуары и дыхательный аппарат были заправлены, система переработки жидкости функционировала исправно, и генераторы щита светились синим.
– А кого-то другого нельзя послать? – раздула ноздри Валка. – Бандита, Паллино? Других хилиархов?
Она не просилась со мной. Прежде Валка служила в армии, но была вахтенным офицером. Ее место было не в траншеях, не в залах и лабиринтах сьельсинского корабля-мира, где зачастую дело доходило до кровавой рукопашной. Да, она когда-то была солдатом, но не дралась, если ее не вынуждали.
– Я не могу сидеть без дела и смотреть, как сражаются и гибнут мои люди, – ответил я, снимая с вешалки белый плащ и набрасывая на плечи. – А ты?
– Ты не сидишь, – не согласилась Валка, и выражение ее лица смягчилось. – Ты был на мостике.
– Да, – огрызнулся я, – без дела. Где мой меч?
Я оставил его на кровати, когда переодевался. Казалось, что оставил.
– Паллино справится не хуже тебя.
– Паллино не знает вражеского языка. – Я прекратил рыться в куче одежды. – Черт побери! Где мой…
Меч появился у меня перед глазами. Валка протянула его мне навершием вперед.
Я принял его так, как принимал от сэра Олорина много лет назад, в начале своего пути.
– Спасибо.
Ее пальцы остановились в считаных миллиметрах от моей груди, там, где на черной керамике были выгравированы трезубец и пентакль – мой герб.
– Мне не хочется, чтобы ты бросался в бой. Ты можешь погибнуть, – сказала она, положив руку мне на грудь.
Я не чувствовал ее тепла, лишь легкое давление.
– Не погибну, – выдавил я улыбку. – Меня невозможно убить, разве ты не слышала?
Но Валка была у озера в Саду Кхарна Сагары. Она знала все лучше других.
Ее золотистые глаза не улыбались.
– Мне тоже не нравится сидеть здесь без дела. Не нравится, что ты уходишь.
– Это мой долг, – ответил я, накрывая ее руку своей. – Если не я, то кто?
Корабль тряхнуло. Должно быть, щиты отразили выстрел. Мы разошлись, отпустили друг друга. Этого было достаточно, чтобы я вернулся в боевой режим.
Терминал зазвенел, и я включил рацию:
– Марло.
– Сэр, мы почти готовы, – раздался из динамика голос Паллино.
«Сэр». Он обращался ко мне так, только когда предстояли важные дела.
– Вас понял. Иду, – ответил я, еще сильнее погружаясь в ощущение нереальности происходящего.
Подняв глаза, я увидел в зеркале свое отражение, черную блестящую броню. Я выглядел так, как в видении – видении ли? – в Ревущей Тьме. Демон в черном. Доспех был другим, но в остальном сходство было налицо… на сердце легла тень.
– В чем дело? – спросила Валка, почувствовав мое замешательство.
Оглянувшись, я немного удивился, что она была еще здесь.
– Извини, – ответил я. – Мне пора. – И развернулся, но, положив руку на дверной косяк, добавил: – Когда мы покинем корабль, запрись здесь. Так ты будешь в безопасности, если сьельсины прорвутся.
– Черта с два!
Ее резкость и ярость поразили меня. Я обернулся. Она уже была на полпути ко мне.
– Я не собираюсь запираться. Адриан, ты не заставишь меня залезть в ящик.
– Прости. – Я осознал, что и кому сказал, и разом почувствовал себя глупо. – Я не это имел в виду. Просто я волнуюсь.
– Волнуешься? За меня? – усмехнулась она. – За меня?!
«За кого же еще?» – хотел сказать я, но решил, что это перебор.
Вдруг меня осенило.
– Может, пойдешь на мостик? Аристид будет слишком занят координацией атаки, а мне нужно, чтобы кто-то за мной приглядывал.
– Я…
– Ты не будешь сидеть без дела, – перебил я, криво улыбаясь. – Ты будешь на мостике.
– Ненавижу тебя, – процедила она сквозь зубы, но взяла мою руку и снова ее сжала.
– Не верю!
Золотистые глаза встретились с лиловыми, и Валка поцеловала меня. Почему я так отчетливо помню именно этот поцелуй? Я не в первый раз оставлял ее, отправляясь в бой. Не в последний. Это был не наш первый поцелуй на борту «Мистраля», не поцелуй ветреной ночью на Беренике. Не тот, которым я наградил ее, когда она укладывалась в фугу при возвращении в Колхиду под черными парусами.
Но я помню его. Помню ее руки в моих волосах, вкус ее губ и дрожь палубы под ногами. Помню, как прижимал ее к себе, а в голове тонкий голосок шептал: «У тебя мало времени».
«У тебя мало времени».