«Вильгельм» встретился с герцогом Зоммерштерном за закрытыми дверями королевского кабинета, в котором для него всё и началось. Только на сей раз снаружи царил солнечный день. Все окна в королевский сад были открыты, чтобы впустить внутрь достаточно свежего воздуха. Было слышно, как внизу то и дело кричат павлины. И как весело смеются играющие дети. Кажется, в числе прочих Ричард разобрал голос принцессы Гертруды. Ему хотелось выйти и проведать девочек, но сначала нужно было обсудить дела с Альбертом с глазу на глаз.
Шенборн занял место за письменным столом покойного монарха. Его новоиспечённый гоффмейстер же устроился в кресле напротив. С собой он принёс целую папку заметок, писем и карт.
Ричард начал с рассказа о приходе королевской любовницы. И это весьма озадачило герцога Зоммерштерна.
– Лизбет – фрейлина принцессы Маргариты уже много лет, – хмурясь, припомнил он. – Но я не замечал, чтобы Вильгельм оказывал ей явные знаки внимания. Более того, слуги не сообщили мне о ней. Вероятно, потому что запретил сам король. Или ещё потому, что Эдмон Пфаллен давно дружит с нашим оберкамергером, герцогом Болдером. И если бы слуги донесли своему непосредственному руководителю, Болдер наверняка бы поделился этой информацией с Пфалленом. Думаю, Вильгельм это понимал. Поэтому и запретил передавать свой секрет под страхом смерти.
Ричард задумчиво пригладил бороду.
– Пфаллен мог из ревности или мести встать во главе мятежа? – спросил он, но герцог отрицательно покачал головой. – Мне кажется, мотив у него есть. Забрать власть из рук слабого правителя, который к тому же развлекался с его женой. Какие вообще у него были отношения с Лизбет? Она младше его лет на тридцать.
– Если не ошибаюсь, на тридцать два, – произнёс Альберт. – Она его третья жена. Первая умерла при родах. Вторая прожила довольно долго и родила ему пятерых детей, но скончалась от заболевания сердца три года назад в их дворце, в Труоли. А позапрошлой зимой Пфаллен попросил руки Лизбет. Не помню, чтобы она сильно противилась этому браку. Только вот в Труоль уезжать не пожелала. Сказала, хочет остаться при муже и принцессе Маргарите в столице. И Пфаллен не стал возражать.
Шенборн сокрушённо вздохнул.
– Можем как-то отправить её в Труоль, чтобы не вызвать подозрений? – осведомился он, вспоминая данное Джо обещание отослать прочь любовницу покойного мужа.
– Думаю, что-то можно придумать, но я бы не стал спешить, – герцог подался вперёд. – Если она замешана в покушении, то обязательно как-то себя проявит.
– Надеюсь, что это «как-то» не скажется на королеве и принцессах, – выразил вслух свои опасения Ричард.
– Я за этим прослежу. Приставлю к ней пару верных мне горничных, чтобы доносили о каждом её шаге, – заверил его Альберт, а потом понизил голос: – Кстати о слугах. Мне сообщили, что вы с королевой провели вместе ночь, а после вместе завтракали.
– Это так, – отрицать было бессмысленно, хоть и говорить на столь щекотливую тему с братом Джо оказалось ужасно неловко.
Впрочем, герцог эту неловкость едва ли разделял. Он спросил прямо и совершенно серьёзно:
– И как всё прошло?
Ричард возвёл очи к потолку.
– Полагаю, королева решила, что я ужасный любовник, – нехотя признался он.
– Почему? – Альберт выглядел озадаченным. – У вас… не получилось?
– Нет. Я просто уснул.
– Вы что сделали? – герцог попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но всё равно засмеялся. – Простите. Ради Избавителя, простите, милорд. Не в процессе, надеюсь?
– К счастью, нет, – Ричард и сам усмехнулся нелепости ситуации. – День выдался тяжёлый. А королева слишком долго готовилась ко сну. Вот я и не дождался её. Надеюсь, она не приняла сей конфуз на свой счёт.
– Полагаю, она лишь порадовалась отсрочке, – улыбка Альберта сделалась ободряющей. – Не переживайте. Успеете в другой раз.
– Именно. Но не будем пока трогать эту щекотливую тему, – граф кивнул на принесённые Альбертом бумаги. – Расскажите лучше, что удалось узнать.
Герцог Зоммерштерн потянулся к папке на столе и принялся расстёгивать гербовые ремешки. Он извлёк несколько бумаг и разложил их перед Ричардом.
– Первым делом я проверил версию связи Мартина Вайнера с нападением. Это отчёт о его вскрытии, – гоффмейстер указал пальцем на нужную строчку. – Он получил три раны. Две из них в спину мечом. И одна пришлась по горлу, когда его, уже упавшего на землю, решили добить.
Граф фон Шенборн внимательно вчитался в заключение коронера. Альберт терпеливо ожидал, пока он закончит изучать бумаги.
– Здесь сказано, что орудия разные. Нападавших было минимум двое. И первым атаковал тот, что оказался за спиной. Либо Вайнера подловили этим подлым ударом, в чём я очень сомневаюсь, поскольку маршал королевской стражи априори опытный мечник, – Ричард встретился взглядом с герцогом и озвучил второе предположение: – Либо Вайнер действительно не ожидал получить эти удары в спину. И его закололи специально, чтобы убрать свидетеля.
Альберт медленно кивнул, соглашаясь.
– Я устроил обыск в его покоях и кабинете от имени короля, но, как вы понимаете, ничего не нашёл.
– Если Вайнер действительно замешан в покушении на королевскую семью, он бы не стал рисковать и хранить обличающие доказательства у себя, – Шенборн потёр лоб, а потом кивнул на карту с пометками. – Что это?
– Маршрут до Альтенвальда, – ответил Альберт. – Тот самый, по которому ехали наши Хальбурги и я вместе с ними. Все пометки сделаны рукой Вайнера.
– Где нашли эту карту? В его кабинете?
– Нет, при нём, в седельной сумке, – герцог Зоммерштерн скривил губы. – Мы не знаем, когда он начертил этот маршрут, с кем его обсуждал и кто именно мог увидеть карту хотя бы мельком. Стража перешла под моё командование, но все допрошенные лица убеждены в его верности и преданности короне.
– Постарайтесь не применять силу при допросах и не очернять имени Вайнера, – попросил его Ричард. – Это может как спугнуть действительно причастных, так и послужить причиной для скандала. Аристократы решат, что вы пятнаете доброе имя маршала, чтобы поскорее отыскать виноватого. Будьте осторожны, Альберт.
Граф ожидал, что его собеседник возмутиться и начнёт ставить его на место, но Зоммерштерн лишь склонил голову в знак полного с ним согласия. После чего он принялся показывать и другие документы, а также рассказывать обо всём, что ему удалось выяснить за сутки. Но действительно стоящих зацепок более не было.
– Наверняка у Вайнеров есть недвижимость и в городе, – предположил Шенборн. – Попробуйте поискать там. И отправьте шпионов в Нидервельд. К графу Клеменсу Вайнеру. Под видом делегации со щедрыми подарками от Его Величества в благодарность за то, что его сын отдал жизнь, защищая королевскую семью. Пусть и там поищут и послушают. Но очень осторожно.
– Информаторы? – Альберт выразительно приподнял брови. Ричарду даже показалось, что во взгляде герцога он заметил искреннее уважение. – Весьма толковая мысль. Спасибо.
Шенборн встал и подошёл к одному из распахнутых окон, поскольку детские голоса раздались совсем близко.
Оказалось, что маленькие принцессы в компании ещё нескольких детей и своих гувернанток играют с Маргаритой в жмурки на лужайке под окнами королевского кабинета, который располагался на втором этаже дворца. По периметру лужайки стояли стражники в королевской форме, но на их дозор играющие не обращали никакого внимания.
Глаза Марго были завязаны сложенным в несколько раз шифоновым шарфиком голубого цвета в тон её летнего платья. Вряд ли она совсем уж ничего не видела. И передвигалась принцесса очень осторожно, чтобы ненароком не споткнуться ни о кого из младших. Но всё же детвора со смехом носилась вокруг неё. Дети радостно взвизгивали каждый раз, когда она почти хватала их. Ричард невольно залюбовался тем, как подпрыгивают в такт движениям её шоколадные локоны. Как переливаются на солнце складки атласного платья. И как чудесно улыбается она, открыто и совершенно счастливо той самой своей невинной улыбкой, которую он запомнил.
Наконец, Маргарите удалось поймать девочку лет десяти, и она сняла повязку с лица, чтобы повязать её на глаза пойманной девчушке. Марго сделала это также весело и совершенно очаровательно. Расклешенные кружевные рукава поднялись до локтей и открыли её тонкие, изящные руки.
А потом принцесса взглянула на окна второго этажа. Будто почувствовала, что за ней наблюдают. И помахала рукой со смущённой улыбкой.
Ричард хотел было ответить тем же, но не успел. Он заметил движение возле своего плеча.
Подле него стоял Альберт. Герцог Зоммерштерн широко улыбался принцессе.
Граф фон Шенборн ощутил непросто укол ревности. Ему показалось, что закипевшая вмиг кровь сведёт его с ума. Он с трудом совладал с собой, чтобы не сотворить какую-нибудь глупость сгоряча.
– Смотрю, вы в открытую симпатизируете моей сестре, Ваша Светлость? – «король» улыбнулся с таким усилием, что свело скулы. – Будьте осторожнее. Она особа королевской крови. Я не допущу ни малейшей тени на её репутации.
– О, не волнуйтесь, граф, – ответная улыбка Альберта выглядела дружелюбной и совершенно открытой. – Я никогда не обижу Маргариту. По правде говоря, я даже не знаю, как она относится ко мне. Я пытался просить её руки у Его Величества, но он без каких-либо подробностей ответил мне, что его сестра уже обещана другому человеку. Мол, это лишь вопрос времени.
– Досадное недоразумение, – сквозь зубы заметил Ричард.
– Возможно, если этот жених не объявится, я попытаю счастье повторно, – герцог снова помахал Маргарите.
– Не торопитесь, Альберт, – сухо посоветовал Ричард, разворачивая его за плечи и отводя от окна. – Она всё ещё переживает потерю брата. Не следует на неё сейчас давить. А ваша светлая голова нужна королеве. И мне тоже. Без вашей помощи я не справлюсь. Но очень важно, чтобы вы не отвлекались ни на что. И ни на кого.
– Да, само собой, – герцог Зоммерштерн похлопал Шенборна по руке. – Рад, что вы всё понимаете, граф.
– Поверьте, милорд. Как никто другой, – честно признался Ричард.
Вечером состоялась ещё одна аудиенция в кабинете короля. На сей раз к монарху и гоффмейстеру присоединились граф Эдмон Пфаллен и герцог Тивальский Фердинанд Хальбург. Оба они возвратились из крепости Равенсбург, которая вот уже две сотни лет служила тюрьмой. Там содержали схваченных мятежников. Их доставили прямиком с мест восстаний.
Канцлер и королевский сенешаль руководили допросами. Но даже силовые методы дознания не дали особых результатов. Потому что мало было получить признание в содеянном, нужны были имена лидеров. А настоящих руководителей восстания заключённые не знали. Все они описывали совершенно разных людей. Но сходились в одном: причинах.
– Народ Атенлау легко купился на подстрекательства, потому что бунтовщики смогли надавить на самое больное, – заключил Альберт после того, как Фердинанд и граф Пфаллен по очереди целый час зачитывали показания допрошенных. – Людям стало неважно, за кем именно идти и кого слушать. Они просто достигли своего предела.
В словах герцога Зоммерштерна звучала горечь.
Восседавший за своим письменным столом «король» мрачно кивнул.
– Мой король, полагаю, всех задержанных следует приговорить к показательной смертной казни, чтобы хоть немного унять это чувство безнаказанности бунтовщиков. И заодно отбить охоту к следующим восстаниям хотя бы на какое-то время, – предложил Фердинанд.
Королевский кузен после дальней дороги и долгих часов допросов выглядел ужасно бледным, и всё же он нашёл в себе силы явиться к монарху с отчётом. Тому существовало вполне очевидное объяснение. Перед самым их приходом Альберт поведал Ричарду, что Фердинанд чувствует себя виноватым, поскольку первые восстания вспыхнули именно на юге, в подконтрольных ему землях. И теперь герцог Хальбург всячески старался загладить свою вину. Скажи ему вдруг король, что нужно немедленно ехать через всю страну куда-нибудь в Дрейген, Фердинанд не стал бы задавать лишних вопросов, а с покорностью вызвался бы выполнять сие поручение самолично.
Но если более молодой Фердинанд казался уставшим, то пожилой Пфаллен напоминал мрачную серую мумию с чертовски пышными бакенбардами. Для старика-канцлера подобные мероприятия давно были в тягость, и всё же он не смел ослушаться королевской воли. Возможно, не желал лишиться поста. Или попросту старался оправдать доверие своего сюзерена.
– Никаких казней, кузен, – «Вильгельм» категорично поджал губы. – Казни превратят бунтовщиков в мучеников. В жертвы за благое дело. И подстегнут новые восстания.
– Да,мой король, – Фердинанд склонил голову. – Но прошу вас не проявлять излишнюю мягкость к этим людям. Они её не заслужили. Слишком уж много невинной крови пролили.
– Если хотите знать моё мнение, Ваше Величество, то их дело действительно в какой-то мере благое, – осторожно начал граф Пфаллен. – Мятежниками двигала лишь цель решить вполне реальные проблемы. Но их невежество не позволило им сделать это без применения грубой силы.
Король кивнул. Не будь у людей гнёта всех обрушившихся на них бед, не стали бы они слушать подстрекателей. И уж тем более не взялись бы они за оружие. Пусть даже это оружие – топор и вилы.
Но как бы ни обширны были просторы Атенлау и не масштабы его беды, граф фон Шенборн полагал, что королевство всё ещё можно спасти. На ум ему пришло многое из того, что он успел узнать за время службы в Солверине. Ричард размышлял, как это можно применить. Но сначала ему следовало обсудить всё с Джованией и Альбертом.
– Я услышал от вас достаточно, милорды, – наконец, сказал «Вильгельм». – Теперь мне нужно время подумать. Благодарю вас за проделанную работу. Я созову малый совет сразу, как приму решение. Вы все можете быть свободны.
Аристократы раскланялись и потянулись к выходу.
Пфаллен – с видимым облегчением, что этот длинный день, наконец, закончен.
Фердинанд Хальбург – с толикой разочарования, что король отказался от срочных и решительных мер.
Последним вышел Альберт Зоммерштерн. Он наверняка собирался к сестре, чтобы обсудить с ней услышанное.
Но сам Шенборн к королеве не торопился. Полагал, что сначала даст ей время поговорить с братом, а чуть позже пошлёт за ней. Пусть сама придёт на сей раз. Не умрёт, в конце концов.
Ещё около получаса Ричард самостоятельно изучал полученные отчёты в тишине. Затем он позвал писаря, чтобы сделать заметки, которые взял в свои покои. Шенборн попросту не хотел лишний раз оставлять образцы своего почерка, чтобы не рисковать.
Уже ближе к десяти вечера он послал за королевой.
К его удивлению, Джования явилась в спальню мужа довольно быстро в сопровождении стражников и одной фрейлины. Но когда они с «королём» остались наедине, Ричард завёл с ней разговор о том, какие мысли его посетили. Джо слушала очень внимательно. Хмурилась. Переспрашивала без иронии или попыток поставить графа на место.
Они сидели у зажжённого камина в глубоких креслах друг напротив друга. Шенборн снова облачился в бархатный халат короля. Джо пришла в синем платье-сюрко, которое надела поверх белоснежной сорочки со свободными рукавами, а на плечи накинула вчерашнюю лимонную шаль. И всё же она оставалась королевой даже в таком виде, с распущенными по плечам золотыми волосами и без единого украшения на ней. А ещё снова пленительно пахла сладостями.
Разговор затянулся до часу ночи. К удивлению Ричарда, Джования во многом согласилась с его предложениями, посчитав их вполне рациональными. И сказала, что на следующий день они снова всё обсудят уже с Альбертом и придут к окончательным решениям. Но после Джо сказалась утомлённой и ушла к себе. О необходимости заводить наследников королева не вспомнила.
На следующий день семейство Хальбургов в полном составе выдвинулось на часовую прогулку в сад. И пока гувернантки развлекали младших принцесс играми в тени раскидистого дуба, король, королева и принцесса Маргарита неспешно бродили по аллее неподалёку. За ними, отстав по приказу короля на два десятка шагов, парами следовала дюжина стражников.
Яркое солнце проникало сквозь зелёные кроны. Оно плясало весёлыми отсветами на молочно-белом платье принцессы и красиво оттеняло складки брусничного шёлка в наряде королевы. Любой бы посчитал за счастье прогуляться со столь утончёнными красавицами. Но эта честь досталась лишь королю.
Монарх гулял без короны и мантии, поскольку день выдался жаркий. Однако, не признать в нём правителя было просто невозможно: надетый поверх белоснежной сорочки колет был винно-красного цвета – родового оттенка Хальбургов, а на его груди имелась вышивка. Золотой герб правящего рода. Изображение, обрамлённое каплевидным щитом, состояло их трёх ярусов: на нижнем – лежащий меч; на среднем – огнедышащий дракон; на верхнем – корона. Этот герб имели право носить на одежде все представители рода и его ближайшие вассалы, но лишь правящая ветвь Хальбургов использовала его на винно-красном поле.
Тропинка аллеи оказалась довольно широкой, но Джо всё равно чинно держалась за согнутую в локте руку «мужа». По другую сторону от него шла Маргарита, которая едва соприкасалась с ним рукавами. Эта тесная компания свидетельствовала о том, что Хальбурги вели некую приватную беседу, которую более ни с кем разделить не пожелали.
На деле они обсуждали грядущий визит королевы-матери.
– Устроим в её честь приём, Матильда это любит, – тихо говорила Джо. – Я попрошу её помочь мне с приготовлениями. И постараюсь всячески отвлекать. Займу внучками и придворными развлечениями. Приглашу портного и ювелира.
– И разошлём приглашения на приём, – поддержала её Маргарита. – Матушка обожает обсуждать списки гостей.
– Избавитель, дай мне сил. Тогда уж и поминальный венок мне закажите, дамы, – пробормотал Ричард, поднимая взор туда, где сквозь кучерявые кроны проглядывало ясное небо. – Королевский приём! Неужели вы думаете, что все дворяне настолько тупы, что никто не догадается?
– Пусть это тебя не пугает, – Джо крепче сжала его локоть, а сама сладко улыбнулась. Аллея дала крюк и они снова шли в сторону игравших детей. – Я всех напою от души. Так, что наши благородные аристократы родную мать не узнают. Тебе нужно будет продержаться совсем немного.
– Хорошо, допустим, – Шенборн кивнул. – Но это на приёме. А как быть в другие дни? Планируете держать королеву-мать в состоянии глубокого опьянения всё время её пребывания здесь?
Маргарита тихо засмеялась, прикрывая уста ладонью.
Но Джо лишь бросила в его сторону колючий взгляд.
– Нет, конечно, – едва слышно проговорила она. – Что за вздор? Мы сыграем на двух вещах: охоте и похмелье.
– Моя королева? – Ричард вопросительно наклонил голову.
– Ты поедешь на охоту с Альбертом, – добавила Джо.
А Маргарита пояснила:
– Если брат внезапно вознамеривался поохотиться, он пренебрегал абсолютно всем и вся. Просто собирал людей и ехал.
Ричард с пониманием кивнул.
– А похмелье? Перебравший Вильгельм никого не желал видеть, мучаясь от головной боли? – предположил он.
– «Перебравший Вильгельм» злился на всех подряд, как одержимый дьявол, и все здравомыслящие люди избегали его сами, – сухо ответила Джования, выделив имя приснопамятного неверного супруга с лёгким раздражением.
Марго, которая ничего не знала об открывшейся измене брата, вопросительно покосилась на неё. Но королева молча опустила взгляд.
Ричард накрыл ладонью её руку, которой Джо держала его за локоть, чтобы хоть немного подбодрить королеву, но убрал ладонь тотчас, как заметил взгляд принцессы. Маргарита силилась понять, что же на самом деле происходило между ними двумя, но не могла. А Шенборн не имел права обсуждать с ней особо деликатные темы, как бы ему этого не хотелось.
Тем временем они миновали игравших под деревом детей и проследовали вглубь сада. Туда, где меж белых беседок росли кусты шиповника, кремовые, снежные и розовые. Сладкий запах цветов здесь стал особенно отчётливым.
– И всё же вынужден признаться, что на приёме мне наверняка придётся сложно, – Ричард отмахнулся от подлетевшего к ним шмеля. – Потому что я мало с кем знаком из местной знати, а многих попросту не помню достаточно хорошо.
Джования на ходу сорвала ярко-малиновое соцветие. Поднесла его к носу. С удовольствием вдохнула аромат.
– Мы с Марго постоянно будем рядом, – заверила Шенборна королева с такой уверенностью в голосе, что Маргарита невольно улыбнулась ей.
– Тебе в пору вести за собой армию, моя дорогая, – хитро прищурившись, вымолвила принцесса.
Джо усмехнулась в ответ.
– Надеюсь, что мне не придётся вести за собой армию, – заметила она. А потом тише добавила: – И что нам четверым удастся спасти это запущенное королевство от раскола. Да поможет нам Избавитель.
Она имела ввиду себя, Альберта, Маргариту и… Ричарда. И это удивило графа. Джования Августа Хальбург видела в нём человека, на которого она рассчитывала. Вопрос оставался лишь один: считала ли она его равным себе или рассматривала исключительно, как живой инструмент для достижения поставленных целей? Отчего-то Шенборну вдруг сделался важным ответ на него.
Он неспешно вывел своих леди к фонтану среди розовых кустов.
В центре беломраморной чаши стояла статуя девушки в тоге. Девица наклонялась над водой с кувшином в руках. Из этого кувшина с журчанием лилась струя воды. Ричард помнил этот фонтан ещё с детства. Однажды король Карл рассказал им с Вильгельмом, что сто лет назад этот фонтан построили для праздников, когда по нему пускали вино вместо воды. И тогда из кувшина лился алый напиток, который могли набрать все желающие. Но подобное действо получалось невероятно расточительным. Кроме того, промывать фонтан до и после праздника было весьма непросто. И от этого способа применения быстро отказались. В тот день Вильгельм заявил, что однажды обязательно прикажет отмыть фонтан и запустит по нему вино в честь отца. Карл тогда долго смеялся.
Шенборн остановился возле фонтана и оглядел его. По мху на камне и зелёному налёту внутри чаши он пришёл к выводу, что Вильгельм, к счастью, оставил эту глупую затею. В противном случае половина двора наверняка слегла бы с каким-нибудь кишечным заболеванием.
Маргарита присела на край фонтана и, протянув руку, смочила ладонь прохладной водой, чтобы потом приложить её к шее. От удовольствия она прикрыла глаза, а Ричард жадно проследил взглядом за теми капельками, которые сбежали по её коже и впитались в кружево по краю декольте.
Джования же отпустила его локоть, чтобы сесть на широкий мраморный бортик подле принцессы. Только умываться или мочить руки она не спешила. Королева просто покрутила между двумя пальцами цветочек и тихо спросила, обращаясь к Ричарду:
– Что гложет моего дорогого супруга? – она наклонила голову набок, пристально всматриваясь в его задумчивое лицо.
От этого взгляда графу сделалось ужасно неуютно. Ему казалось, что Джо видит его насквозь, со всеми его помыслами в отношении нежной Марго. А ведь ему полагалось смотреть на неё, как брат смотрит на сестру. Потому что теперь она сделалась ему именно сестрой. Не более чем.
Он прочистил горло, отворачиваясь.
– Мне кажется, проще сказать, что его не гложет, – вкрадчиво заметила Маргарита.
– На самом деле, сегодня меня посетила одна важная мысль, – Ричард решил увести разговор в другое русло. – Что если Хальбургам заручиться внешнеполитической поддержкой через династический брак?
Джования слушала с интересом. Но вот Марго решила, что речь идёт именно о ней, потому как немедленно возмутилась:
– Исключено, – Маргарита нахмурилась. – Брат уже получал предложения из Империи Квирет от самого императора, а также из Ровенбада и даже Брейсхейма от их высокородных аристократов. Но брат всем деликатно отказал. Отвечал, что уже просватал меня самым выгодным для Атенлау образом. А мне пообещал, что против моей воли меня не выдаст ни за кого. Потому и забрал меня от матушки. Она спала и видела, как посадит меня на чужой трон рядом с каким-нибудь старикашкой-королём.
Марго хотела было в возмущении встать и уйти, но Джо удержала её за руку, заставив снова сесть на место.
Цветок шиповника королева выронила в фонтан, и он поплыл по водной глади маленьким розовым корабликом.
– Я вовсе не о тебе говорил, – Ричард примирительно улыбнулся ей. – Поверь, никто тебя против желания замуж отдавать не станет.
– Тогда о ком? – Маргарита несколько успокоилась, хоть всё ещё и выглядела возмущённой.
– Я говорил о сватовстве для принцессы Гертруды, – ответил Шенборн.
– Ей всего пять, – Джо приподняла брови.
– А Роберту Марлоу, наследному принцу Солверина, семь. И он всё ещё не нашёл себе невесту, – Ричард понизил голос так, чтобы за журчанием воды его слов не могли разобрать остановившиеся поодаль стражники. – Я знаком с ним. Роб – славный и благовоспитанный мальчик. Очень добрый и неизбалованный. Отец строг с ним, потому что старается вырастить себе на смену достойного правителя. Если бы я выбирал мужа для дочери, то уже сейчас сделал бы всё, чтобы заполучить Роба. А с ним и верность Солверина.
Джования повернулась так, будто пытается достать упавший в воду цветок, а сама спросила:
– Вильгельм об этом знал?
– Нет, я хотел поговорить с ним лично, – Ричард наклонился между ней и Марго и достал розу. – Жалею, что не успел, – он отряхнул цветок и вернул его Джо.
– Каллум Марлоу на это не пойдёт, – Джования покачала головой. – Мы слабы сейчас. Атенлау в тяжёлом положении. Боюсь, что такое предложение будет выглядеть как унизительная просьба подачки. Каллум, как король, жесток и непреклонен. Уж ты должен об этом знать.
– О, я знаю, – Ричард лукаво улыбнулся, а потом наклонился к дамам: – А ещё я знаю, к чьим уговорам он прислушается.
Джования и Маргарита переглянулись. Принцесса пожала плечами.
– К чьим же? Неужели, к твоим? – предположила она.
Шенборн весело засмеялся, уперев руки в бока.
– Упаси меня Избавитель, – он покачал головой. – Конечно, нет. Каллум Марлоу прислушивается лишь к ласковому шёпоту своей красавицы-жены. А его жена, в свою очередь, доверяет своей подруге и одной из гувернанток любимого старшего сына. Эта женщина – единственный учитель женского пола в числе прочих педагогов принца. Сейчас она баронесса в Солверине, но родилась и выросла в Атенлау, в Лонбурге. Её имя Аннелин Босуорт.
Королева Джования с сомнением покачала головой.
– Я бы не стала полагаться на какую-то солверинскую баронессу только потому, что она из Атенлау. Почему вы так уверены, что гувернантка принца захочет нам помогать, да ещё и на короля через королеву сможет повлиять? – с недоверием спросила она.
Улыбка Ричарда смягчилась, когда он снова наклонился к дамам и прошептал:
– Потому что леди Аннелин – мой хороший друг. А ещё она – наш человек при дворе Солверина.
– Шпионка? – Джо выразительно посмотрела на него снизу вверх. – И к тому же гувернантка наследника? Умно и весьма дальновидно. И кто же вербовал её на службу?
– Я, – коротко ответил Ричард. – И могу за неё поручиться. Леди Аннелин преподнесёт всё так, что королевская чета будет полагать, что идея заключить этот брак – их собственная.
Джования задумчиво покрутила мокрый цветок в руке.
– Такой брачный сговор мог бы не только упрочнить наше положение, но и обезопасить жизнь Герти в случае необходимости, – размышляла она вслух. – Хорошая мысль, полагаю. Можете написать письмо этой баронессе Босуорт. Пусть предпримет всё, что в её силах.
Джо подала руку, и Ричард помог ей подняться, хоть в этом не было особой необходимости. А затем положил ладонь на его согнутый локоть.
– Да,моя королева, – ответил он.
Следом за Джованией встала и принцесса. И они снова втроём двинулись по тропинке в сторону аллеи.
– Шпионы, наследники, баронессы, – прошептала Маргарита, посматривая с интересом на графа фон Шенборна. – Как занимательно и с пользой вы проводили время все минувшие годы. Наверное, поэтому с Солверином нам удалось наладить столь крепкие отношения.
– Не смею спорить, – ответил Ричард, улыбаясь ей. – Но могу заверить, что всегда действовал исключительно в интересах Атенлау.
– Охотно верю, – Марго позволила себе робкую ответную улыбку, а потом взяла его под свободный локоть.
И внезапно Ричард почувствовал себя бесконечно счастливым. Настолько, что даже на несколько мгновений забыл о том, в какую волчью яму он угодил, возвратившись на родину.