Цветок эмигранта. Роза ветров. Антология - читать онлайн

Когда умру, не став большой потерей

ни для одной насиженной страны,

мои стихи, смешавшись с атмосферой,

в дыханье ветра будут вплетены.

Элементарны смыслом, как монады,

прочитывая будущую жизнь,

своё наполнить тело будут рады

примерами открывшихся новизн.

И с миром крепче на порядок станет

их при рожденье слышимая связь,

когда созреют, как плоды, над нами

и свесятся с ветвей, овеществясь.

Бесценной информации кусок,

что от тебя останется в архивах,

прочтут случайно и наискосок

и на обед умчатся торопливо.

Но вот, глядишь, отбегают своё.

Для их детей очистится арена.

Сменяется одних житьё-бытьё

других существованьем непременно.

В конце придёт могучий катаклизм,

сметёт строенья огненным потоком,

искореняя дней последних жизнь,

в которой много ль для вселенной проку?

Исчезнет перегруженный архив,

и поколений всех следы сотрутся…

Но радуйся, что был когда-то жив —

плодил потомство и творил искусство.

чувство распрямляющей пружины

снизу вверх прошло по позвонкам

конькобежной поступью аршинной

велосипедистам фору дам

я скольжу на десяти колёсах

побережьем Хадсона-реки

в чемпионы возраста без спроса

лезу на глазах Америки

час ещё назад в своей квартире

был укутан в мыслей листопад

в остывающем осеннем мире

в безысходность вперивая взгляд

пусть в знак того что существую

в мозгу шальная бьётся мысль

пусть преждевременно и всуе

в сознанье маячки зажглись

пусть по инерции бессонной

впустую мелют жернова

безостановочного гона

заметны станции едва

пусть на круговорот вопросов

в кошмаре не найти ответ

и мысль течением относит

и разума неверен свет

пускай обратно в подсознанье

под утро образы уйдут

загадок не достроив зданье

и мозг освободив от пут

когда-нибудь в час вдохновенья

всплывут забытые слова

отныне полные значенья

и под контролем мастерства

в толпе народа на Бродвее

где все по-броуновски стремятся

себя я чувствую добрее

и полон ощущенья братства

и это чувство идеально

поскольку никому не нужен

ни я ни ближний и ни дальний

кого бы взгляд не обнаружил

ты нужен только попрошайкам

при всей гуманности вселенной

опущенных не замечай ты

что невеликая проблема

Я не боец – я лишь рука бойца,

которая врагов колоть устала.

Пронзил очередного подлеца —

он ищет новых, и ему всё мало.

Вот злых людей как будто не бывало.

Теперь в тетрадь от первого лица —

поведать, как добро торжествовало…

Я не писец, я лишь рука писца.

по уступам и складкам лица

до зеркала поднимаясь души

где пылает огонь Отца

в память всё запиши

этот лик сквозь себя пропусти

наложеньем один в один

проникающим до кости

до резервных глубин

чтобы святость взять на себя

и по дороге источать её в мир

всех с удвоенной силой любя

кто потерян кто сир

Ближний ближнему волк.

Сохрани меня, Волче,

чтоб мой голос не смолк

в человеческой толще,

в допотопном лесу,

где скрываюсь, затравлен,

где хватает косу,

плюнув на руки, Дарвин,

где в верблюжье ушко

забирает дорога

и ещё далеко

до грядущего Бога.

смерть как прыжок из времени в вечность

в вечнозелёность загробья

все понимают на общем наречье

на замершем полусловье

на горизонте нет и в помине

ни сатаны и ни ада

купол лишь твёрдый индигово-синий

далее взгляду не надо

все на своих местах неподвижны

времени нет подняться

с веток не падают спелые вишни

в рот положить – святотатство

и наблюдателем трансцендентный

этой страны хозяин

увит бесконечною белою лентой

на троне своём несменяем

от тяготенья тела оторвавшись

летит освобождённая душа

итогом жизни прожитой вчерашней

предстать перед журящими спеша

энергии элементарный сгусток

отдельный квант безмассовой волны

летит вперёд дорогою напутствий

оставленной навеки стороны

чтоб углубиться в новые пределы

где видят сквозь и слушают без слов

перед вниманьем грозным оробело

посланником былых земных трудов

Неправда, что черти на сковородке

поджаривать будут в аду!

Ведь я после смерти, ходок неходкий,

с телом к ним не приду!

Но чёрту не нужно втыканья иголок —

за грешную душу хвать!

На исповеди, как садист-психолог,

в депрессию будет вгонять,

чтоб стало ей тошно и суицидально,

постыл бы весь адский свет,

но без вариантов закончить страданье —

убиться мне тела нет!

На ветке вечнозелёного древа

жизни – вечнозелёный плод.

Не созревает для жадного зева —

кондицией всё не тот.

Времени ветры склоняют долу

жизни упругий ствол.

Но под напором свалиться с голой

ветки срок не пришёл.

Неотделимый от пуповины —

бессмертное естество.

Зри – не созревший для пользы мнимой

плод, но идея его!