В прокуратуре Турецкого ждала очередная новость, которую притащил Грязнов. На Волхонке в жилом доме, на лестничной клетке, расстреляны два человека в униформе «секьюрити». Дежурная бригада уже выехала туда, но к шапочному разбору еще можно успеть.
— Поехали? — предложил Грязнов. — В Москве нынче стреляют постоянно, однако эта перестрелка, как мне доложили, напрямую касается твоего дела.
Они сели в грязновский «форд» и помчались на Волхонку. Территория у подъезда дома, где случилась перестрелка, была оцеплена. Узнав Грязнова, милиционер пропустил их внутрь.
Вниз по лестнице стекали струйки крови. Трупы находились в пролете между вторым и третьим этажом. Здесь уже распоряжался дежурный следователь Стрижов. Увидев Турецкого и Грязнова, он подобострастно заулыбался, стал докладывать обстановку:
— Убитых обнаружили соседи. Конечно, сначала услышали стрельбу, только никто высунуться не посмел. Но потом, когда все стихло, вышли, обнаружили трупы и сообщили нам и в «скорую помощь». Люди были убиты сразу, медицинская помощь не понадобилась.
— Кто стрелял? — спросил Турецкий.
— Соседи говорят, что в шестьдесят седьмой квартире в последнее время проживал человек кавказской национальности. Похоже, что эти двое ломились к нему в дом, вот он с ними и разобрался.
— Вы проверили шестьдесят седьмую квартиру, есть ли там кто?
— Еще не вскрывали. На звонки никто не отвечает.
— Пойдем посмотрим.
Квартира оказалась запертой на один английский замок, хотя имелись и другие запоры. Очевидно, хозяин оставлял ее в спешке и просто захлопнул дверь. Турецкий прошелся по комнатам, заглянул на кухню. Жилище неуютное, необжитое, очевидно, оно уже несколько лет предоставлялось разным квартирантам. Прокуренные стены отдавали казенным духом, как это обычно бывает в провинциальных гостиницах, нищих, с обшарпанной мебелью, потертыми коврами.
— Мы обыскали трупы, — сказал вошедший Стрижов. — Вот документы убитых. Они оба — охранники фирмы «Спектр», директор Долгалев. — Стрижов подал Турецкому удостоверения погибших.
— Ну вот, Александр Борисович, я же говорил, что этот Долгалев нам еще не раз встретится на пути. Чем же его охранники могли заниматься здесь? Рэкетом? — спросил Грязнов.
— Но кавказец, как видишь, оказался не промах. Уложил обоих и дал деру.
— Странная история, — сказал Стрижов. — Работал явно профессионал. Представьте: все свои гильзы собрал. На дверной ручке никаких отпечатков.
— Ну, уж в квартире-то, я думаю, отпечатки найдутся, — сказал Турецкий. — Соседей не успели опросить? Хорошо бы заиметь фоторобот этого кавказца. А мне, Слава, придется сейчас съездить в фирму Долгалева и узнать, зачем они посылали сюда своих охранников.
— Поезжай, да только вряд ли они что-нибудь тебе скажут.
— Но ничего иного мне не остается. Я возьму ненадолго твоего водителя?
— Давай, а потом пришли его сюда.
Турецкий без промедления отправился в фирму «Спектр», где его появлению, как и предсказывал Грязнов, никто не обрадовался. Однако секретарша Светлана опять предложила кофе. Следователь не стал отказываться.
— Ну, как поживает ваша фирма? — спросил Турецкий.
— Все хорошо, — ответила девушка.
— Вы так уверены? — удивился Турецкий.
— А что, разве у вас есть другие сведения? — парировала секретарша.
— Мне бы повидать господина Долгалева, — высказал пожелание Турецкий. — Он еще не вернулся?
— Нет, был в Питере, а вчера звонил уже из Киева. Коммерческие дела, знаете ли.
— У меня к вам просьба, Светлана. Как только Долгалев появится, дайте мне знать. Вот моя визитка, — попросил Турецкий. — И попросите, чтобы он тотчас позвонил мне.
— Я могу сообщить о его возвращении только с разрешения шефа.
— Хорошо, как вам будет угодно. Ничего нового не слышали насчет убийства Евгения Крохина?
— Нет, у нас об этом не говорят.
— Уже забыли?
— Не знаю. Но как-то все заняты делами, не до того.
— А ведь я вам еще одну скорбную весть принес.
— Какую? — Девушка настороженно взглянула на Турецкого.
— Скажите, где сегодня ваши охранники Сергей Одинцов и Андрей Рыбкин?
— У них выходной.
— А где это можно проверить?
— Существует специальный график.
— Так вот, Светлана, вышеназванные парни сегодня убиты. Они пытались проникнуть в квартиру некоего господина, который расстрелял их без всякой, понимаете, жалости.
— Какой кошмар! — прошептала секретарша. — И что же теперь будет?
— Вашей фирме придется раскошеливаться на похороны. Когда Долгалев позвонит, передайте ему эту печальную новость и скажите, что его давно ждет старший следователь Генпрокуратуры Турецкий, чтобы побеседовать обо всех этих несчастьях и выразить свои соболезнования.
— Хорошо. Я все передам.
— А заместитель у Долгалева есть?
— Да. Павел Иванович Заметалин. Пожалуйста, если он вам нужен, пройдите в эту дверь, он сейчас у себя.
Турецкий вошел в кабинет Заметалина, оборудованный и отделанный по последнему слову европейского дизайна. Заместитель Долгалева был худощав и мелок ростом, прядь волос падала ему на лоб, он смахнул ее тонкой нервной рукой.
— Господин Заметалин? — спросил Турецкий.
— Да. Слушаю вас.
Турецкий представился, сел, всматриваясь в лицо хозяина кабинета.
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, — сказал Турецкий, — они касаются бывших работников вашей фирмы.
— Я готов вас выслушать, но прошу иметь в виду, что работаю я здесь всего второй месяц, — предупредил Заметалин.
— Ничего. То, что меня интересует, касается событий, произошедших недавно. Скажите, пожалуйста, где документы, которые хранил дома покойный Евгений Крохин?
— Я ничего не слышал о таких документах!
— Да? Тогда другой вопрос. У нас есть подтверждения, что Крохина убили работники именно вашей фирмы, — сказал Турецкий, пристально глядя в глаза Заметалина. — Что вы думаете по этому поводу?
— Я уверен, что вы ошибаетесь. Зачем нашим работникам было бы убивать квалифицированного бухгалтера? — даже глазом не моргнул тот.
— Ну, хотя бы за то, что он слишком много знал.
— Нет. Этого не могло быть, — уверенно сказал Заметалин.
То ли заместитель Долгалева был хорошим артистом, то ли он действительно ничего не знал. Теперь Турецкому оставалось только сообщить о смерти охранников и назвать морг, из которого работники фирмы могли забрать тела убитых после судебно-медицинского исследования.
Эта весть встревожила Заметалина, он спросил взволнованно:
— Как это произошло?
— Они напали на квартиру, и их, естественно, перестреляли.
— Невероятно! Вы обвиняете их в грабеже? — изумился Заметалин.
— Может, вы нам подскажете, в чем их обвинить? Вы считаете, что они приходили туда из каких-то иных гуманных соображений? Это вы их туда послали?
— Нет! Я и не знаю, зачем они туда пошли. Но все это очень и очень неприятно. Три покойника на одну фирму — это слишком!
— Значит, лично вы к этому не причастны? — уточнил Турецкий.
— Ни в коем случае. Людей мы, конечно, заберем и похороним. А что там произошло, это уж вы расследуйте сами. Тут я профан.
Турецкий откланялся, оставив Заметалина в расстроенных чувствах. Хотел проститься и с секретаршей, но та оживленно разговаривала по телефону. Фирма жила своей жизнью и не желала ни с кем делиться секретами.
Турецкий медленно ходил по кабинету из угла в угол, обдумывая очередное следственное мероприятие. Грязнов хмуро посматривал на него, маялся, и наконец, терпение его лопнуло:
— Чего ты мечешься как загнанный волк?
— Мне неспокойно, Слава. У меня все уходит из рук, словно я новичок. Вон, посмотри, на столе лежит интересный документ «О результатах проверки указов и распоряжений по вопросам формирования Госфонда драгоценных металлов и камней…». Прочти его и обрати внимание на фамилии.
Грязнов стал читать и вдруг воскликнул:
— Смотри-ка, сколько знакомых! А этот Геранин, по-моему, тоже упоминается в деле «Ресурса»?
— Есть такой банкир.
— Давай-ка культурненько пригласим его в прокуратуру и потолкуем о Долгалеве и Козлове.
— Я тоже так думаю. Пока то да се, я успею детальнее ознакомиться с материалами, чтобы разговор у нас с ним получился более предметным.
— Ты, Саня, действительно давай садись и спокойно читай. А я дам задание своим операм держать руку на пульсе. Как только появятся Долгалев или Козлов, сразу зафиксируем. Ты, кстати, обещал через Меркулова оказать помощь с прослушкой их телефонов. Что слышно по этому поводу?
— С Козловым все попроще. Костя определенно обещал. А вот Долгалев — все-таки депутат, будь он проклят. Боюсь, что придется только на собственную агентуру рассчитывать. Ну и… сам знаешь, есть другие способы. Та же секретарша Светлана… А ты у нас все еще неотразимый мужчина. Попробуй!
Они посмеялись, понимая, что закон в данном случае им не помощник. А дело распухало на глазах, обрастая все новыми жертвами. И не за что было ухватиться, и оттого на душе было мерзостно и слякотно — под стать погоде.
— Не переживай, Саня, никуда они от тебя не денутся, — попытался утешить Турецкого Грязнов.
— Ты прав, давай работать, а время покажет, — сказал он, сел к столу и набрал номер Меркулова.
— Костя, ты обещал разрешение на прослушивание телефонов Долгалева и Козлова. Депутат, кстати, подозревается в соучастии в убийстве. Нам бы хоть знать, когда они в Москве объявятся… Да, понимаю, конечно… как не понять!
Турецкий еще долго слушал внушения Меркулова. Суть их была предельно ясна Грязнову, и комментариев не требовалось.
— Иди к секретарше Меркулова, получишь разрешение по Козлову, — сказал наконец Турецкий, кладя трубку. — А я займусь все-таки изучением дела. Когда мой стол очистится от бумаг, возможно, тогда и в голове наступит некоторое просветление. По Долгалеву же, как ты сам понял, придется предпринимать собственные меры. Костя больше ничем помочь не может.
— Держись, Турецкий, эти мошенники — мужики головастые, но я думаю, что на всякого мудреца достанет и простоты.
Грязнов ушел. Турецкий углубился в чтение материалов и, к своему удивлению, обнаружил несколько десятков чеченских банковских документов, с помощью которых обналичивались огромные суммы денег, курсировавших между Москвой и Грозным.
«Это же какой-то пылесос! Деньги из Центробанка через «Ресурс» и Северобанк направлялись в несколько фирм. Постоянно проходили в банковских документах фамилии Акчурина, Бережковой, Геранина, Козлова, Долгалева… Значит, все эти люди тесно связаны между собой и не просто работали, а вместе и мошенничали…»
Это маленькое открытие, конечно, обнадеживало Турецкого, но одновременно и беспокоило. Банковские документы приходили из Чечни, видимо, там придется искать людей, причастных к этому делу. Не исключено, что кавказец, на которого так неудачно для себя покушались охранники Долгалева, тоже может оказаться участником в этих операциях.
В этом тупике, из которого, казалось, не было никакого выхода, виделось пока одно: работать и ждать, со временем все должно было решиться. Хотя случаются дела, которые остаются не раскрытыми никогда. Но кто в этом виноват? Неквалифицированный следователь или гениальный преступник?