Хардкасл строго посмотрел на нее.
– Не надо, мисс Пебмарш. Как насчет прекрасных часов дрезденского фарфора на каминной доске? И небольших позолоченных французских часов? Серебряных дорожных часов с ручкой и – ах да, часов с надписью «Розмари» поперек угла?
Теперь настала очередь удивляться уже мисс Пебмарш.
– Кто-то из нас двоих, инспектор, сошел с ума. Уверяю вас в том, что у меня никогда не было часов в оправе из дрезденского фарфора, никаких часов – как вы там сказали – с надписью «Розмари», а также французских позолоченных… и каких там еще?
– Серебряных, в виде кареты, – механически подсказал Хардкасл.
– И этих тоже. Если вы не верите мне, можете расспросить женщину, которая приходит убираться в моем доме. Ее зовут миссис Кёртин.
Следователь-инспектор Хардкасл был полностью ошарашен. Голос мисс Пебмарш был полон абсолютной, не допускающей возражений уверенности. Подумав пару мгновений, он поднялся на ноги.
– А не согласитесь ли вы, мисс Пебмарш, пройти со мной в соседнюю комнату?
– Конечно. Откровенно говоря, мне и самой хотелось бы увидеть эти часы.
– Увидеть? – немедленно вцепился в слово Хардкасл.
– «Ощупать» было бы точнее выразиться, – согласилась мисс Пебмарш, – но даже слепые, инспектор, пользуются обыкновенными словами, не совсем соответствующими их ограниченным возможностям. И, сказав, что я хочу видеть эти часы, я имела в виду, что мне хотелось бы ощупать и обследовать их своими пальцами.
Предваряя мисс Пебмарш, Хардкасл вышел из кухни и, миновав небольшую прихожую, оказался в гостиной. Специалист по отпечаткам пальцев посмотрел на него:
– Я уже закончил здесь, сэр. Можете прикасаться к любому предмету.
Хардкасл кивнул, взял в руки небольшие дорожные часы с надписью «Розмари» и вложил их в ладони мисс Пебмарш. Она старательно ощупала предмет.
– Как будто бы обыкновенные дорожные часы, в складном кожаном переплете. Это не мои часы, инспектор Хардкасл, и я полностью уверена, что их не было в этой комнате, когда я в полвторого оставила ее.
– Благодарю вас.
Инспектор взял у нее часы, после чего аккуратно снял с каминной доски небольшие дрезденские часы.
– Держите осторожно, – сказал он, передавая часы женщине. – Они хрупкие.
Миллисента Пебмарш деликатно, кончиками пальцев ощупала маленькие часики в фарфоровом корпусе. А потом покачала головой.
– Часы, должно быть, очаровательны, – проговорила она, – однако они не мои. Кстати, а где они стояли?
– Справа, на каминной доске.
– Там должен находиться один из пары фарфоровых подсвечников, – заметила мисс Пебмарш.
– Так и есть, – согласился Хардкасл. – Здесь есть подсвечник, но он отодвинут к краю.
– Вы говорили про другие часы?
– Здесь есть еще двое.
Хардкасл поставил обратно часы в оправе дрезденского фарфора и подал ей небольшие позолоченные французские часы. Торопливо ощупав их, она вернула часы детективу.
– Нет. И это тоже не мои.
Затем настала очередь серебряных, которые она вернула ему с тем же заключением.
– В этой комнате обыкновенно находятся только напольные часы в углу возле окна…
– Совершенно верно.
– И часы с кукушкой на стене возле двери.
Хардкасл обнаружил, что не знает, что еще можно сказать. Он испытующе посмотрел на стоявшую перед ним женщину, ощущая тем большую безопасность оттого, что она не могла ответить ему таким же взглядом. В полном недоумении наморщив лоб, мисс Пебмарш отрывистым тоном произнесла:
– Не понимаю. Ничего не могу понять.
Она села, протянув сперва руку уверенным движением знакомого с обстановкой в комнате человека. Хардкасл посмотрел на остававшегося в комнате дактилоскописта.
– Вы уже обработали эти часы? – спросил он.
– Я уже обработал все. На позолоченных не обнаружилось никаких следов, однако там их и не должно быть – поверхность не примет никаких отпечатков. То же самое можно сказать и о фарфоровых. Однако отпечатков нет и на дорожных в кожаном переплете, и на серебряных, что несколько странно… при нормальном положении дел они должны были бы остаться. Кстати говоря, все часы не заведены, но на них выставлено одно и то же время – тринадцать минут пятого.
– А как насчет самой комнаты?
– В комнате обнаружено три-четыре различных отпечатка, все женские, я бы сказал. А содержимое карманов убитого разложено на столе. – Он указал в нужную сторону движением головы.
Подойдя к столу, Хардкасл принялся рассматривать выложенные предметы. Там оказался бумажник с семью фунтами десятью шиллингами, немного мелочи, шелковый носовой платок без инициалов, небольшая коробочка со способствующими пищеварению пилюлями, и печатная визитная карточка. Хардкасл нагнулся, чтобы разглядеть ее.
Мистер Р. Г. Карри
Компания «Столичное и провинциальное страхование»
7, Денверс-стрит,
Лондон, W2
Хардкасл вернулся к дивану, на котором сидела мисс Пебмарш.
– А вы случайно не ожидали сегодня визита представителя страховой компании?
– Страховой компании? Нет, безусловно, нет.
– Представителя компании «Столичное и провинциальное страхование», – добавил Хардкасл.
Мисс Пебмарш отрицательно покачала головой:
– Никогда не слыхала о такой.
– Но вы не обдумывали какого-либо рода страхование?
– Нет, не обдумывала. Я застрахована от пожара и грабежа в страховой компании «Юпитер», отделение которой находится здесь неподалеку. У меня нет персональной страховки. Как нет семьи и близких родственников. Поэтому я не вижу смысла в страховании своей жизни.
– Понятно, – заметил Хардкасл. – А имя Карри что-нибудь говорит вам? Мистер Р. Г. Карри?
Он пристально посмотрел на женщину. На лице ее не отразилось никаких чувств.
– Карри, – повторила она и вновь покачала головой. – Такую фамилию часто не встретить, правда? Нет, не думаю, чтобы я слышала ее раньше или была знакома с кем-то носящим ее. Так звали этого убитого мужчину?
– Вполне возможно, – заметил Хардкасл.
Мисс Пебмарш задумалась на мгновение, а потом произнесла:
– Вы хотите, чтобы я… чтобы я… прикоснулась…
Он сразу же понял, что она хочет сказать.
– Вы способны на это, мисс Пебмарш? Если только это не превышает ваших сил, конечно… Я не слишком разбираюсь в этих вопросах, но ваши пальцы, возможно, расскажут вам более точно о его внешности, чем зачитанное мной описание.
– Именно так, – согласилась мисс Пебмарш. – Соглашусь с вами в том, что мне предстоит испытать не слишком приятные ощущения, однако я готова помочь вам.
– Благодарю вас, – проговорил Хардкасл. – Если вы разрешите…
Он обвел слепую женщину вокруг дивана, указал, где надо стать на колени, а потом осторожно подвел ее пальцы к лицу мертвеца. Она держалась очень спокойно, не обнаруживая никаких чувств. Пальцы ее коснулись волос, ушей, на мгновение задержались за левым ухом, проследили очертания носа, рта и подбородка.
Наконец она покачала головой и поднялась на ноги.
– Я получила четкое представление о его внешности, и все же вполне уверена, что не видела этого человека и не знакома с ним.
Дактилоскопист собрал свои принадлежности и вышел из комнаты, но тут же просунул голову обратно.
– За ним приехали, – проговорил он, указывая на труп. – Можно забирать?
– Можно, – разрешил инспектор Хардкасл. – А вы, мисс Пебмарш, пожалуйста, посидите здесь. Если у вас не будет возражений…
Он усадил слепую в находящееся в углу кресло. В комнату вошли двое мужчин. Останки покойного мистера Карри были вынесены из комнаты быстро и профессионально. Хардкасл проводил их до калитки, после чего вернулся в гостиную и сел рядом с учительницей.
– Дело складывается очень необычным образом, мисс Пебмарш, – проговорил он. – Мне хотелось бы в вашем присутствии наметить его основные моменты и убедиться в том, что я правильно сформулировал их. Поправьте меня, если я ошибусь. Итак, вы сегодня не ожидали никаких гостей, не намеревались заключать какой бы то ни было страховой договор и не получали никакого письма от представителя страховой компании с предупреждением о предстоящем визите. Это правильно?
– Вполне.
– Вы не нуждались сегодня в услугах стенографистки или машинистки и не звонили в бюро «Кавендиш» с просьбой прислать таковую к трем часам дня.
– И это также правильно.
– Когда вы вышли из дома примерно в половине второго, в этой комнате находились всего двое часов: с кукушкой и напольные. И никаких других.
Мисс Пебмарш готова была ответить сразу, однако немного задумалась.
– Если быть совершенно точной, поклясться в этом я не могу. Не имея зрения, я не могу утверждать, что было или чего не было тогда в комнате. Уверенность я могу испытывать только в одном: в комнате все было на месте, когда я смахивала там пыль сегодня рано утром. Все стояло как надо. Обычно я сама убираю там, поскольку уборщицы обыкновенно склонны небрежно относиться к украшениям.
– А вы выходили из дома сегодня утром?
– Да. Как обычно, я вышла, чтобы в десять быть в Ааронбергском институте. Там у меня занятия до четверти первого. Я вернулась оттуда примерно без четверти час, сварила себе на кухне яйцо всмятку, попила чаю и снова ушла, как уже говорила, в половине второго. Кстати, поела я на кухне, и в эту комнату не заходила.
– Понятно, – проговорил Хардкасл. – Итак, вы можете вполне определенно сказать, что в десять часов утра здесь не было никаких дополнительных часов, и их могли принести позже утром.
– Об этом вам следует спросить миссис Кёртин, которая убирает у меня. Она приходит сюда около десяти и обыкновенно уходит в двенадцать. Она живет в доме номер семнадцать по Диппер-стрит.
– Благодарю вас, мисс Пебмарш. Теперь у нас остаются следующие факты, и тут я хочу, чтобы вы высказали мне те идеи или предположения, которые могут прийти вам в голову. В какое-то не известное нам время сегодня в эту комнату были принесены четверо часов. Стрелки их были выставлены на тринадцать минут пятого. Это время что-то говорит вам?
– Тринадцать минут пятого… – Мисс Пебмарш покачала головой. – Абсолютно ничего.
– Тогда перейдем от часов к убитому. Мне кажется маловероятным, чтобы ваша приходящая уборщица могла впустить его в дом без вашего предварительного разрешения, однако мы можем узнать это от нее. Предположительно он явился сюда, чтобы по какой-то причине встретиться с вами по личному или какому-то другому делу. Его закололи между половиной второго и без четверти три. Вы говорите, что не назначали ему никакой встречи, и не знаете ничего подобного. Возможно, он был связан со страховой фирмой – однако в данном вопросе вы не можете ничем помочь нам. Дверь была открыта, так что он вполне мог войти в дом и дожидаться вас в гостиной – но почему?
– Какая-то немыслимая история, – нетерпеливым тоном промолвила мисс Пебмарш. – Так, значит, вы думаете, что этот… как его там, Карри – принес часы с собой?
– При нем не обнаружено никакой сумки, – заметил Хардкасл. – Едва ли он мог доставить сюда все четверо часов в карманах. А теперь, мисс Пебмарш, постарайтесь подумать очень внимательно. Способны ли вы припомнить какую-нибудь связь, сделать какое-нибудь предположение в отношении часов, а если не часов, то времени… Тринадцати минут пятого.
Женщина покачала головой:
– Я все пытаюсь убедить себя в том, что убийство – дело рук какого-то безумца, человека, случайно ошибшегося домом. Но даже это не способно что-либо объяснить… Нет, инспектор, я не в состоянии помочь вам.
В комнату заглянул молодой констебль. Хардкасл вышел к нему в прихожую, а потом дошел до ворот, где вступил в разговор с ожидавшими там сотрудниками.
– Можете отвезти молодую леди домой, дом номер четырнадцать по Палмерстон-роуд.
Вернувшись в дом, инспектор прошел в столовую. Через открытую дверь в кухню было слышно, как мисс Пебмарш моет посуду. Он остановился в дверях.
– Я хочу взять с собой эти часы, мисс Пебмарш. Я оставлю вам расписку за них.
– Никаких возражений, инспектор, – они не мои…
Хардкасл повернулся к Шейле Уэбб:
– Вы можете отправляться домой, мисс Уэбб. Вас отвезет полицейская машина.
Шейла и Колин поднялись.
– Колин, будь другом, проводи ее до машины, – проговорил Хардкасл, пододвигая кресло к столу и садясь за писанину.
Колин и Шейла вышли из дома на дорожку. Шейла вдруг остановилась.
– Мои перчатки… я забыла их…
– Я принесу.
– Не надо, я помню, куда положила их. Теперь мне не страшно – ведь это уже унесли.
Она побежала назад и присоединилась к нему несколько мгновений спустя.
– Прошу прощения за свое прошлое поведение, я вела себя так глупо…
– На вашем месте это неудивительно, – заметил Колин.
Когда Шейла села в машину, к ним присоединился Хардкасл. Когда автомобиль отъехал, он повернулся к молодому констеблю.
– Я хочу, чтобы эти часы в гостиной аккуратно упаковали – все, за исключением часов с кукушкой и напольных часов.
Отдав еще несколько распоряжений, он повернулся к приятелю:
– Хочу кое-куда съездить. Поедешь со мной?
– Готов тебя сопровождать, – ответил Колин.