Механизм правосудия раскрутил все свои шестеренки в доме номер 19 по Уилбрэм-кресент. Прибыли полицейский хирург, полицейский фотограф и специалисты по отпечаткам пальцев. Действовали они эффективно, всяк был занят собственным делом.
Последним явился сам следователь-инспектор Хардкасл, невозмутимый высокий мужчина, наделенный впечатляющими бровями, своим богоподобием явно помогавшими ему установить, все ли положенное по ситуации было исполнено, и притом исполнено надлежащим образом.
Глянув напоследок на труп, он обменялся несколькими словами с полицейским хирургом, а потом отправился в столовую, где над пустыми чашками сидели трое невольных участников события: мисс Пебмарш, Колин Лэмб и высокая девушка, наделенная каштановыми кудрями и круглыми испуганными глазами.
– Хорошенькая, – как бы в скобках для себя отметил инспектор и представился мисс Пебмарш: – Следователь-инспектор Хардкасл.
Ему было кое-что известно о мисс Пебмарш, хотя их жизненные пути никогда не пересекались в профессиональном отношении. Однако он наводил справки о ней и знал, что прежде она преподавала в школе, а теперь преподавала брайлевскую азбуку в Институте Ааронберга для слабовидящих детей. И присутствие неизвестного мужского трупа в ее опрятном и строгом доме казалось воистину невероятным – однако невероятное происходит много чаще, чем это обыкновенно принято считать.
– Произошло ужасное событие, мисс Пебмарш, – проговорил он. – И я опасаюсь, что оно стало для вас огромным потрясением. Однако я должен получить от всех вас четкие показания в отношении случившегося. Насколько я понимаю, труп обнаружила мисс… – Он коротко глянул в блокнот, переданный ему констеблем, – …Шейла Уэбб. Если вы, мисс Пебмарш, позволите мне воспользоваться вашей кухней, я отведу туда мисс Уэбб, чтобы без помех переговорить с ней.
Он открыл дверь, соединяющую столовую с кухней, и подождал, пока девушка войдет внутрь. В кухне уже расположился молодой детектив в штатском, что-то писавший за небольшим столиком с пластиковой столешницей.
– Это кресло кажется мне вполне удобным, – проговорил Хардкасл, пододвигая вперед модернизированный вариант классического виндзоровского кресла.
Шейла Уэбб нервным движением села, не отводя от него взгляда больших испуганных глаз. Хардкаслу уже хотелось сказать ей: «Я не съем тебя, дорогуша», однако он сдержал себя и вместо этого произнес:
– Вам не о чем беспокоиться. Просто нам нужна ясная картина случившегося. Итак, вас зовут Шейла Уэбб… ваш адрес?
– Дом номер четырнадцать по Палмерстон-роуд, за газовой станцией.
– Да, конечно. Полагаю, вы работаете?
– Да. Стенографисткой-машинисткой в секретарском бюро мисс Мартиндейл.
– Полное название – секретарское и машинописное бюро «Кавендиш»; кажется, так?
– Правильно.
– И давно ли вы работаете там?
– Около года. Точнее – десять месяцев.
– Понятно. А теперь расскажите мне собственными словами, каким образом вы сегодня оказались в доме номер девятнадцать по Уилбрэм-кресент.
– Ну, это было так. – Шейла Уэбб заговорила с большей уверенностью. – Эта мисс Пебмарш позвонила в бюро и попросила прислать к ней стенографистку к трем часам дня. Поэтому, когда я вернулась с обеда, мисс Мартиндейл отправила меня сюда.
– Согласно принятому порядку, так? То есть пришла ваша очередь по списку… не знаю, как вы там устраиваете эти дела?
– Не совсем так. Мисс Пебмарш просила прислать именно меня.
– Значит, мисс Пебмарш просила прислать именно вас. – Брови Хардкасла отметили этот пункт. – Понятно… потому что вам уже приходилось на нее работать?
– Но это не так, – заторопилась с возражением Шейла.
– В самом деле? Вы уверены в этом?
– O да, совершенно уверена. Я хочу сказать, что она не из тех людей, кого можно забыть. И это кажется мне очень странным.
– Действительно… Однако не будем углубляться в этот вопрос. Когда вы оказались там?
– Должно быть, как раз к трем часам, потому что часы с кукушкой… – Она вдруг умолкла, глаза ее округлились. – Как странно… очень странно. В то время я не обратила на это внимания.
– На что вы не обратили внимания, мисс Уэбб?
– Ну… на часы.
– А что было с часами?
– Часы с кукушкой пробили точно три, однако все остальные спешили на час. Как это странно!
– Действительно, очень странно, – согласился инспектор. – И когда именно вы заметили труп?
– Только когда я обошла софу. И увидела это… его то есть. Это было ужасно, да-да, ужасно…
– Действительно ужасно, согласен с вами. А вы узнали этого человека? Вам случалось видеть его прежде?
– О нет.
– Вы в этом вполне уверены? Он мог выглядеть совсем не так, как обычно. Постарайтесь подумать. Вы вполне уверены, что никогда прежде не встречали его?
– Совершенно уверена.
– Хорошо. Так – значит, так. И что вы сделали?
– Как это что я сделала?
– Вот именно.
– Ну… ничего… ничего вообще. А что я могла сделать?
– Понятно. Вы вообще не прикасались к нему?
– Нет… нет, прикоснулась. Чтобы убедиться… то есть чтобы понять… Но он был… совсем холодным и… и… я испачкалась в его крови. Такое ужасное густое и липкое пятно…
Ее затрясло.
– Ну-ну, – проговорил Хардкасл в покровительственной манере. – Все это уже в прошлом. Забудьте o крови. Идем дальше. Что было потом?
– Не знаю… ах да, она пришла домой.
– Вы имеете в виду мисс Пебмарш?
– Да, только тогда я не воспринимала ее как мисс Пебмарш. Она вошла в дом с продуктовой сумкой. – Интонация подчеркивала, насколько неуместен и незначителен в данной ситуации подобный предмет.
– И что вы тогда сказали?
– Едва ли я что-то могла сказать… Я попыталась это сделать, однако не смогла. Меня перехватило вот тут. – Она показала на горло.
Инспектор кивнул.
– А потом… а потом она спросила: «Кто здесь?» – начала обходить вокруг дивана, и я подумала… подумала, что она вот-вот наступит на это. И закричала… А начав кричать, я уже не могла остановиться, но каким-то образом выбралась из комнаты и вылетела из входной двери…
«Как летучая мышь из пекла», – вспомнил инспектор данное Колином определение.
Шейла Уэбб посмотрела на него жалкими, полными страха глазами и неожиданно произнесла:
– Мне очень жаль.
– Жалеть тут не о чем. Вы очень хорошо рассказали свою историю. Нет никакой необходимости впредь думать на эту тему. Впрочем, остается один только вопрос: почему вы вообще оказались в этой комнате?
– Как это почему? – Девушка была явно озадачена.
– Да. Оказавшись возле дома – возможно, всего за несколько минут до того, – вы нажали на кнопку звонка. Но раз вам никто не ответил, почему же вы вошли в дом?
– Ах, вы про это… Потому что она сама так сказала.
– Кто это сказал?
– Сама мисс Пебмарш.
– Но вы, кажется, вообще не разговаривали с нею.
– Да, не разговаривала. Это она сказала еще мисс Мартиндейл… чтобы я вошла в дом и подождала в гостиной справа от прихожей.
– Вот оно как, – задумчиво проговорил Хардкасл.
Шейла Уэбб застенчивым тоном спросила:
– Это… это всё?
– Наверное, да. Но я попросил бы вас подождать здесь еще минут десять – на тот случай, если у меня возникнут к вам какие-нибудь вопросы. Потом вас отвезут домой в полицейской машине. Кстати, у вас есть семья?
– Мои папа и мама умерли. Я живу с тетей.
– И как ее зовут?
– Миссис Лотон.
Поднявшись на ноги, инспектор подал ей руку.
– От всей души благодарю вас, мисс Уэбб. Попробуйте крепко выспаться сегодня ночью. После всего пережитого сегодня хороший сон вам просто необходим.
Застенчиво улыбнувшись ему, девушка вернулась в столовую.
– Позаботься о мисс Уэбб, Колин, – предложил инспектор. – А теперь, мисс Пебмарш, позвольте побеспокоить вас и пригласить на кухню.
Хардкасл уже было протянул руку, чтобы помочь мисс Пебмарш, однако та решительными шагами прошла мимо него, прикосновением пальцев удостоверилась в том, что кресло осталось на своем месте, передвинула его на фут и села.
Хардкасл закрыл дверь. Прежде чем он успел заговорить, Миллисента Пебмарш вдруг спросила:
– Кто этот молодой человек?
– Его зовут Колин Лэмб.
– Так он мне и сказал. Но кто он и почему оказался здесь?
Хардкасл с легким удивлением посмотрел на нее.
– Он случайно проходил по улице, когда мисс Уэбб выбежала из вашего дома с воплями об убийстве. Войдя сюда и удостоверившись в происшедшем, он позвонил нам и потому получил приглашение вернуться в дом и подождать.
– Вы обращались к нему по имени Колин.
– Вы очень наблюдательны, мисс Пебмарш. – (Наблюдательны? Слово это едва ли уместно в данном случае. Однако другие в данном случае едва ли пригодны.) – Колин Лэмб является моим другом, хотя в последний раз я видел его довольно давно. – Он морской биолог, – добавил Хардкасл.
– Ах так! Понятно.
– А теперь, мисс Пебмарш, я буду рад услышать ваше мнение об этой удивительной ситуации.
– Охотно поделюсь им. Однако рассказывать мне особо нечего.
– Насколько я понимаю, вы достаточно давно обитаете в этом доме?
– С тысяча девятьсот пятидесятого года. Я… я была… я преподавала в школе. Когда мне сказали, что зрение мое резко ухудшается и я вскоре ослепну, я постаралась овладеть азбукой Брайля и различными способами, помогающими жить слепым. Я работаю здесь, в Ааронбергском институте для слепых и слабовидящих детей.
– Благодарю вас. Теперь обратимся к событиям этого дня. Вы ожидали гостя?
– Нет.
– Я прочту вам описание внешности убитого на тот случай, если оно напомнит вам кого-нибудь. Рост пять футов и девять или десять дюймов, примерно шестьдесят лет, темные седеющие волосы, карие глаза, чисто выбрит, тонкое лицо, твердый подбородок. Упитанный, но не полный. Темно-серый костюм, ухоженные руки. Мог быть банковским клерком, бухгалтером, адвокатом, человеком умственного труда. Его внешность вам кого-нибудь напоминает?
Миллисента Пебмарш хорошенько подумала, прежде чем ответить:
– Не могу сказать. Конечно, описание это очень общее. Оно могло бы подойти многим людям. Возможно, я когда-либо встречала или видела этого человека, однако он, безусловно, не из тех, кого я хорошо знаю.
– А не случалось ли вам в последние дни получать письмо с предупреждением о чьем-либо визите?
– Могу точно сказать – нет.
– Очень хорошо. Итак, вы позвонили в секретарское бюро «Кавендиш», попросили прислать стенографистку и…
– Простите, – перебила она его, – ничего подобного я не делала.
– То есть вы не звонили в секретарское бюро… – удивился Хардкасл.
– В моем доме нет телефона.
– В конце улицы находится будка телефона-автомата, – напомнил он.
– Да, конечно. Но могу только уверить вас, инспектор, в том, что не нуждаюсь в стенографистке и не звонила – подчеркиваю, не звонила – в это кавендишское заведение с какими-либо просьбами.
– И вы не просили прислать к вам именно мисс Шейлу Уэбб?
– Я вообще никогда не слыхала ее имени.
Хардкасл с удивлением разглядывал свою собеседницу.
– Но вы оставили входную дверь незапертой, – напомнил он.
– Я часто поступаю так днем.
– Но ведь в дом может войти кто угодно.
– Вот кто угодно и вошел, – сухо прокомментировала его слова женщина.
– Мисс Пебмарш, согласно заключению медицинской экспертизы, этот человек умер примерно в промежутке между половиной второго и без четверти два дня. Где вы находились в это время?
Мисс Пебмарш задумалась.
– В половине второго я либо уже ушла, либо еще готовилась выйти из дома. Мне нужно было сделать кое-какие покупки.
– А вы можете сказать мне, куда именно направлялись?
– Так, дайте подумать… Я пошла на почту, в то отделение, которое находится на Олбени-роуд, отправила бандероль, купила там марки, а потом отправилась за покупками… да, купила патентованные скрепки и английские булавки в промтоварном, у Филда и Рена. А потом вернулась сюда. Могу сказать вам точно, в какое именно время. Мои часы с кукушкой прокуковали три раза, когда я подошла к калитке. Я услышала этот звук еще с улицы.
– А что вы можете сказать о показаниях других часов?
– Прошу прощения?
– Все ваши остальные часы спешили на целый час.
– Спешили? Вы про напольные часы, стоящие в углу?
– Не только – все остальные находящиеся в гостиной часы показывали то же самое время.
– Не понимаю, про какие остальные часы вы говорите. В гостиной нет других часов.