Саша Бубликов, невысокий рыжеватый парень лет тридцати, с круглым лицом, напоминавшим бублик (в отделе его так и звали – Бублик), и такими же круглыми серыми глазами – пятирублевыми монетами, – сначала пофыркал, но потом все же сделал снимок с видео и сравнил с фотографией. Его румяные щеки побледнели.
– А ты знаешь, она не ненормальная, – проговорил эксперт охрипшим голосом, – на первый взгляд это одно и то же лицо. Посмотри на уши. – Он ткнул пальцем сначала в одно фото, потом в другое. – Надеюсь, тебе известно, что уши так же индивидуальны, как и отпечатки пальцев? По ним часто проводится идентификация. Благодаря этим снимкам мы сможем сделать то же самое. Благо они получились так же хорошо, как и девушка.
Сергей похолодел:
– Ты думаешь…
– Пока я ничего не думаю, но мне очень интересно. – Бублик быстро просканировал фотографии и пощелкал мышкой. – Ну вот сам полюбуйся. Стопроцентное совпадение.
Тыльной стороной ладони следователь вытер испарину на лбу:
– Так это Марина Заломова?
– Да, если ее так зовут, – усмехнулся Саша. – Жива покойница.
Рот майора открывался и закрывался, как у выловленной рыбы.
– Она жива? Но Кира видела ее в гробу. Кого же тогда похоронили?
Бублик сморщил лицо и стал очень смешным, похожим на клоуна:
– Иди к Акуле, проси об эксгумации. Конечно, трудно тебе придется, но другого выхода нет.
Сергей тяжело вздохнул и почесал затылок. Акула, или Анна Петровна Акулова, начальник отдела полиции, подполковник и генеральская дочь, была очень строгой и никогда не выдавала разрешение на то, в чем не была уверена.
Майор подумал, что только потеряет время, рассказав все Акуловой, но другого выхода действительно не видел.
– Ты прав, – пробурчал он с нотками обреченности.
– Сочувствую, – понимающе отозвался Бублик. – Впрочем, человек предполагает, а бог располагает. Кто знает, может, сегодня удача на твоей стороне.
– А вот в этом я сомневаюсь. – Сергей взял листок с экспертизой и поплелся к кабинету начальницы.
Он робко постучал, прежде чем войти, и открыл дверь только тогда, когда услышал властный голос:
– Входите.
Еле передвигаясь от волнения, майор зашел в кабинет.
Анна Петровна, мельком взглянув на него, продолжала что-то писать, и он в который раз подумал, что женщина нарочно себя уродует.
Так считал не только он. Акулова всегда одевалась только в серое, светло-русые волосы затягивала на затылке в тугой хвост, а голубые глаза с длинными ресницами прятала за большими роговыми очками, в которых, наверное, ходила еще ее бабушка. Косметикой она тоже не пользовалась, как говорили, из принципа, и напоминала старую деву из «синих чулок», однако ее мужа, майора полиции запаса, вероятно, все устраивало. Уволившись из полиции по ранению, он взял на себя все домашние обязанности: готовил, стирал, водил в школу двух детей и приносил жене домашние тапочки, когда она приходила с работы.
Сергей иногда думал, что ее супруг вообще не имел в семье права голоса – иначе давно посоветовал бы жене купить что-нибудь модное из одежды.
Единственной дорогой и красивой вещью Акуловой был ее черный джип, но коллеги шутили, что подполковник купила его, чтобы скорее добираться до работы – для работы она не жалела ничего.
Посмотрев на начальницу, Сергей в который раз подумал, что Анне Петровне лучше бы распустить волосы до плеч, снять дурацкие очки и хотя бы немного подкрасить глаза и губы – возможно, преображение удивило бы даже ее мужа.
– Что случилось? – Начальница не отрывалась от бумаг. – Что ты хотел, Сергей?
– Анна Петровна, хочу попросить у вас разрешения на эксгумацию одного тела, – выдохнул Горбатов.
Акула взглянула на него поверх очков:
– Эксгумацию? Какого такого тела? Да ты присаживайся, в ногах правды нет.
Майор придвинул к себе стул и сел. Почему-то, оказываясь наедине с этой женщиной, он начинал заикаться.
Впрочем, так Акула действовала на многих, хотя, нужно отдать ей должное, была готова все сделать для подчиненных и никогда не кичилась своим папой-генералом: про него в отделе узнали не от нее.
– Ты что, язык проглотил? – Женщина сняла очки, сразу помолодев лет на пять, и заморгала бесцветными густыми ресницами. – Какое тело?
Сергей тяжело вздохнул – который раз за день – и принялся рассказывать, стараясь не упустить ни одной важной детали, однако убедить женщину ему не удалось – это он понял по насмешливому выражению ее худого лица.
– Товарищ майор, а вам не смешно? – фыркнула она. – Ну сам подумай, о чем ты просишь. Девушка похоронила подругу, причем присутствовала на ее похоронах, подходила к телу и ничего не заметила.
– Но она боится покойников, – перебил начальницу Горбатов, сам удивляясь своей смелости. – И притом, когда мы приходим на похороны, неужели в наших мыслях вертится мысль: «А того ли мы хороним?»
– Это все верно, – неожиданно согласилась Анна Петровна. – Только она там была не одна. Неужели ни у кого не возникло подозрений, что в гробу лежит другой человек?
– Бывают очень похожие люди, – пытался защититься майор. – Кроме того, Бубликов сравнил фотографии. Это действительно Марина Заломова. Разве нам не нужно знать, кто покоится в ее могиле?
Акула покачала головой:
– Не нужно. И вообще, я не верю в такие экспертизы. Нет, Горбатов, я ничего подписывать не буду.
Сергей встал и, растерянно улыбаясь, развел руками:
– Я как-то другого и не ожидал.
Анна Петровна надела очки:
– Ну, пойми ты, Горбатов, у меня каждый человек на вес золота. Впрочем, я не отказываю категорически, – добавила она. – Будут более весомые доказательства – приходи, подпишу.
– Есть, разрешите идти? – Горбатов щелкнул каблуками.
Подполковник махнула рукой:
– Иди.
Майор вернулся в свой кабинет. Кондиционер, работавший на последнем издыхании, продолжал извергать слабые струи, и у мужчины возникло желание швырнуть в него стаканом с водой, которая еще утром была прохладной и газированной. Теперь она превратилась в солоноватую субстанцию и не утоляла, а, наоборот, усиливала жажду.
Горбатов шумно уселся на стол и стукнул кулаком по листку бумаги, на котором записывал показания Ивановой:
– Черт, черт!
Он собирался добавить более крепкое словечко, но дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет ввалился капитан Дима Громов, лучший оперативник отдела, бывший боксер, с кривым сломанным носом и крепкой фигурой. Насчет носа Дима комплексовал, считая поговорку «Мужчина чуть симпатичнее черта – красавец» не соответствовавшей истине. И ему действительно не везло с девушками, но, по мнению коллег Громова, сломанный нос, придававший приятному лицу оперативника мрачноватое выражение, не был в этом виноват.
– Привет, следователь! – заорал Дмитрий. – Как дела?
– Чего кричишь? – поморщился Сергей. – Так себе дела.
– Часик назад от тебя такая краля выходила. – Боксер причмокнул тонкими губами: он был чертовски неравнодушен к женской красоте. – Я ее еще в коридоре заприметил. Ежели ее кто обижает – ты мне скажи. Мы быстро наведем порядок.
– Да дело не в этом, – отмахнулся майор. – Тут все гораздо серьезнее. Да ты садись. – Он подумал, что совет опытного оперативника не будет лишним. – Девушка рассказала мне любопытную историю. – Горбатов вкратце поведал и о Марине Заломовой, и об экспертизе Бублика, и о репликах Акулы. – Вот теперь ума не приложу, что делать. Вряд ли смогу чем-нибудь помочь этой красотке.
Дима погладил очень короткие светлые волосы – он всегда стригся коротко, по-военному.
– Помочь – да, но познакомиться с ней ничего не мешает. Слушай, а что, если я к ней сегодня наведаюсь? Может быть, через часик даже. Кстати, ты записал ее адрес?
Сергей толкнул к нему листок:
– Вот, держи.
– Улица Суворова, – медленно прочитал капитан. – Это совсем недалеко отсюда. – Он встал и ухмыльнулся, блеснув голливудской улыбкой. – Наведаюсь, скажу, что меня послал ты, и спрошу, нет ли у нее новостей.
– Спроси, – кивнул майор. – Акула потребовала другие доказательства того, что у нас может быть преступление. В общем, ты действительно поможешь – ей и мне.
Громов хлопнул в ладоши – от этого звука у Сергея заложило в ушах – и выбежал из кабинета.
– Ненормальный, – усмехнулся майор, придвинул к себе папку со старым делом, которое никак не могли закрыть, и принялся читать в десятый раз показания свидетелей.
Когда запиликал телефон, он с неудовольствием поднес его к уху, даже не взглянув на дисплей:
– Слушаю.
– Слушай, – послышался бас Громова. – У меня грустные новости. Киру эту нашу кто-то возле ее дома по голове ударил. Врач «Скорой» – ее вызвали прохожие – в нашу дежурку сообщил.
Кулаки майора сжались сами собой.
– Жива? – выдохнул он.
– Жива, только без сознания, – пробурчал Димка. – Знаешь, возле ее дома такой парк небольшой. Сегодня день будний, так что народу там – раз, два – и обчелся. Короче, не сразу ее и нашли. Видимо, бандит выследил нашу красотку и расправился с ней. Мы с Буковым выезжаем…
– Давайте, – напутствовал майор. – По приезде отзвонитесь.
– Слушаюсь, – недовольно процедил Громов, словно во всем обвиняя Сергея, и отключился.
Майор резко встал.
– Посмотрим, как ты теперь не согласишься на эксгумацию, – бросил он и бодро зашагал в кабинет Акулы.