И жили мирно Народы Сандории. И царил покой в Лоринесте. И ширился город, и разрастался. И множились Народы, и искали новые места для поселений. Элери, скучая по родным местам на Иеллэ́, где выросли и жили, захотели и здесь найти свой тихий уголок. В глуши леса, что к юго-востоку от Лоринеста, нашлось место точь-в-точь, как на Святом Острове, и на огромном плато основали Элери поселение. Три Народа объединились вновь. Возвели они прекрасный город, с домами, облицованными малахитом и с крышами из цитрина, и назвали его – Малацине́сти. Вторые, что пожелали отличаться от тех, кто вернулся на Изначальную Землю, с той поры нарекли себя Элери Малацине́сти. Вслед за Старшими народами и Сварны, что были любознательны, решили найти свой собственный дом. Освоили они горы, пещеры и леса, а часть из них начала своё путешествие по Сандории. И хоть каждый нашёл место для своего Народа, решили Дети Богов, что любой город должен быть открыт для других.
Элери, что вернулись на Иеллэ, радовались своей обособленной жизни. Но так было недолго. Пустые дома, торговые ряды, забытые вещи, – всё напоминало о том, что здесь были Первые. Кто-то воспринимал это, как данность, а кто-то не мог оставаться равнодушным. Теперь это была их Твердь, их Земля, их Святой Остров. Вторые возвращались к образу жизни, что был свойственен им до первого переселения. Часть народа, ощутив себя полноправными хозяевами Святого Острова, взялась за разрушение поселения Лорцев, совершенно забыв о тех, кто всё это долгое время оставался на Иеллэ.
Не зная, что Боги перенесли своих детей на Сандорию, твари Злочероса, собравшись напасть на Лорцев, с которыми воевали с первых дней, выслали разведчиков к поселению и, не обнаружив там ни одной живой души, ничуть не расстроились. Обследовав заброшенный город, они отметили для себя, какие вещи им могут пригодиться и, вызвав основные силы своей разношёрстной армии, как ни странно, весьма аккуратно разграбили город. Поселение Элери их интересовало меньше: ведь те в ранние времена работали только с деревом и единственную ценность имело вино, которое также аккуратно было изъято тварями и перенесено к себе, вместе со всем оборудованием для производства.
Решив, что Остров теперь полностью принадлежит им, создания Злочероса занялись активным исследованием территории и попытались найти себя в ремёслах. Одайн с Волегости никогда не уделяли им своего внимания, с самого начала считая тварей порождением зла. Тёмный Бог вообще никогда не считал их своими детьми; ведь не умея создавать, он похищал тварей из других Миров, делая их злее и умнее.
Создания Злочероса не были глупы, хотя именно так и могло показаться на первый взгляд. Малограмотные, практически не умея читать и писать, что, естественно, умели все Дети Богов, твари почти всему учились сами. Наблюдая, подглядывая, копируя всё, что замечали за другими Народами и когда-то в других Мирах, старшее поколение передавало знания молодым.
Создания Тёмного Бога были первыми, кто в Адваллоре смастерил лук и отравленные стрелы, которые использовали ещё во времена битвы с Го́ривом, пришедшим на зов о помощи Па́хры. Твари видели многое и в некоторой степени были даже опытнее, чем Дети Богов.
Худые, не выше лорского десятилетнего ребёнка, всегда с торчащими выше головы оттопыренными округлыми ушами, курносые Гугу́сы, с кожей дынно-жёлтого цвета и пшеничными волосами под стать, были основной силой тварей. Любопытные, любознательные, непомерно амбициозные, в меру старательные, они брались за любое дело с таким рвением, что даже Сварны обзавидовались бы.
Гры́ны же отличались от Гугусов не только комплекцией, делавшей их похожими на высоких Лорцев; будучи сильнее и выносливее Детей Богов, любая физическая работа им была нипочём. К слову говоря, для тех, кто учился кузнечному делу самостоятельно, ковали они на одном уровне с Лорцами. Если бы не жёлто-коричневый цвет кожи, жгучие чёрные волосы и развитая от природы мускулатура, Гры́нов легко можно было бы спутать с Первым Народом. Далеко не глупые, но ленивые до изучения письма и чтения, Гры́ны предпочитали работать и действовать.
Оливково-жёлтые О́рны, несмотря на трёхметровый рост, тоже не были особо страшными и отвратительными на вид. В основном они были медлительны и, как ни странно, добры, но лишь до тех пор, пока не начинали обижать их друзей. Иногда, неожиданно заводя разговоры о морали, Орны склонялись к тому, что единого мнения быть не может. Обладая недюжинной силой, они без особого труда ломали деревья и ворочали камни. Это не мешало им философствовать и запоминать многое из того, что они слышали.
Теперь же, разленившись от мирной жизни и потеряв интерес к сражениям, Создания Злочероса в кои веки почувствовали себя в относительной безопасности. Облюбовав побережья острова, они занялись рыбным промыслом, обеспечив себя более стабильным источником пропитания. Попытки Гугусов делать вино, как у Элери, не увенчались успехом, но получившееся крепкое питьё, хоть и странное на вкус, им понравилось больше.
Решив, что строительство домов, как у Первых, и жизнь на Лэвлинах, как у Вторых, им не по нраву, твари придумали, как обустроить жильё под землёй. Гугу́сы, Гры́ны и О́рны, когда-то удравшие из шкатулки Злочероса и заселившие Малый Мир, с самых первых дней держались вместе и доверили воплощение этой идеи трёхметровым гигантам. Оказалось, что медлительные философы были способны обеспечить жильём несколько семей всего за один день. Отдав предпочтение сырой прохладе, твари постепенно переселялись в свои новые дома, активно изрывая высокие северные берега Изначальной Земли.
Вернувшиеся же Элери нарушили ставший привычным уклад жизни тварей. Ничего не подозревавшие гугусы, продолжавшие спокойно перемещаться по Святому Острову, естественно, заинтересовались причиной непонятной им активности в заброшенных поселениях и стали первыми жертвами тех, кто ещё хорошо помнил с детства о порождениях Тёмного Бога. Вторые за время строительства Лоринеста приобрели много новых навыков, не утратив старых. Ловко орудуя мечами и метко стреляя из длинных луков, облачённые в почти невесомые, прочные доспехи, Элери с лёгкостью отвоевали Иеллэ, вынудив спасаться бегством отвыкших от сражений тварей.
Затаив обиду, Создания Злочероса вспомнили предания предков о постройках из дерева, на которых можно было перемещаться по воде, и решили найти себе место поспокойнее. Как ни странно, но озлобленные на всех твари, долгое время прожившие без Детей Богов, стали менее агрессивны и, по достоинству оценив все прелести ремесленничества, земледелия и рыбной ловли, совершенно не имели желания возвращаться к старому образу жизни. Так, бывшие когда-то настоящей бедой для Лорцев и Элери существа решительно сменили оружие на орудия труда. Будучи малоопытными в плотницком ремесле, тем не менее, гугусы невероятным образом сумели создать приличные «корабли» с первого раза. Не имея представления о мореходстве, по сути они построили огромные плоты.
Элери, в тайне следившие за тварями, решили не вмешиваться в их странное занятие, но были готовы атаковать в любое время. В итоге Создания Злочероса смогли беспрепятственно заниматься строительством и испытанием своих «кораблей». Поставив строительство на поток, твари строили по три плота за раз. Зона строительства на удивление была сооружена весьма толково для первопроходцев мореплавания и судостроения. Орны перерыли единственный залив на своём берегу, расширили его, углубили и оградили, что лишало строящиеся плавсредства возможности уплыть во время приливов. Плоты были почти одинаковых размеров и строились по единому принципу: одиннадцать брёвен клали рядом и крепко связывали гибкими лианами, а после, начиная с середины, застилали широкими листьями растений, на которых можно было разместить все необходимые припасы и соплеменников. Готовые плоты утаскивали подальше на берег и привязывали лианами к глубоко вбитым в песок кольям.
Масштаб строительства был впечатляющий для молодого Мира. Не считая пятидесяти плотов, метров по двадцать в длину и шириной до десяти метров, твари соорудили также несколько десятков плотов поменьше. Приняв решение отплывать всем вместе, ранним утром назначенного дня Создания Злочероса, выстроив в пять рядов конструкции, связанные между собой лианами и верёвками, начали погрузку. Небольшие плоты, по четыре пассажира на каждом, выстроились впереди основной массы. Взяв с собой лишь самое нужное, и понадеявшись, что в крайнем случае, вопрос с нехваткой провизии решится рыбной ловлей, твари неспешно отбыли от Святого Острова, оставив растерянных Элери только догадываться о причине произошедшего.
Второй народ воспринял переселение Созданий Тёмного Бога, как позорное бегство, в честь чего торжественно разгромил их бесхозные жилища, разграбил и забрал всё, что счёл нужным и необходимым. Через некоторое время Элери, считая себя избранным народом, отказались иметь что-либо общее с остальными и в особенности с собратьями. Боясь гнева Богов, совсем отказаться от наречённого имени они не решились и самопровозгласили себя Элери Саности.
В то время как Вторые громили поселение тварей, плоты неспешно уплывали куда-то вдаль. В предвкушении спокойной жизни и соседства только с творениями Богини Волегости, Гугусы и Грыны воодушевлённо гребли импровизированными вёслами – лопатами и досками. Огромные Орны, ловко орудовавшие стволами деревьев, очищенными от веток, корректировали движение. Не ожидая подвоха, Создания Злочероса расслабились в первый же день, устроив массовые пляски. Не известно, чем бы это закончилось, но Боги впервые решили вмешаться в судьбу чужих детей. Одайн оградил их от напастей, даровав спокойные воды и течение, а Волегости обеспечила богатый и стабильный рыбный улов.
Более десяти дней провели твари в Мировом Океане, прежде чем достигли своей новой земли – острова Мэ́йир. Густые леса, богатая природа и не тронутая пока никем красота не смогли оставить равнодушными даже Создания Злочероса, которые, подобно Тёмному Богу, не в силах были сдержать восхищения. Исследовав остров и найдя подходящее для поселения место, Гугусы, Грыны и Орны основали свой первый город, который назвали Мирэ́уш. Будучи изначально чуждыми этому Миру, существа были не только лишены поддержки Богов, но и ненавидимы их Детьми. Однако им удалось найти своё место под Аргонисом.
Второй народ наслаждался. Наслаждался каждый день и каждую ночь. Наслаждался тем, что, кроме них, никто не жил на острове. Что, кроме них и красоты Иеллэ, не было ничего. Тем, что Иеллэ был только у них. Только у них была вся красота и вся мощь острова. Вся мощь единственного острова, сотворённого особым магическим путём, окутанного тайной создания двух первых народов, с Озёрами и прорванной Хаосом Твердью. Ни у кого не было такого. И так думал каждый Элери. Каждый Элери Саности.
И часть их стала меняться. Сами они называли себя испытателями, «познающими», но это говорил Хаос, что проникал в сознание и самую суть Детей Богов. Горе и страдание несли они захваченным в плен тварям Злочероса. После «позорного бегства Созданий Зла» на острове ещё встречались решившие избежать участия в постройке плотов Гугусы и Грыны. Отказавшиеся от сражений, они становились лёгкой добычей Элери. Тварей пленяли, заковывали в кандалы и заставляли для себя же вырубать жилье в основании одной из гор, тем самым создавая первое подобие лагеря-резервации.
Пойдя дальше, Элери искусно контролировали численность Гугусов и Грынов, используя их для опытов и познания. Обладая озёрами с Чёрной и Белой Водой, Второй народ выяснял всё, на что были способны слёзы Тёмного Бога. Часть Элери была против подобного обращения, пусть и с созданиями Зла. Решив не прибегать лишний раз к выяснению отношений через ругань и междоусобицы, противники экспериментов и познания сил острова одели красные одежды, в знак протеста. Исследователи же одели чёрные, как знак отличия. Некоторые Элери, осознавая необходимость познания, но считавшие методы познающих чрезмерно жестокими и не достойными Второго Народа, безуспешно пытались примирить соплеменников. Поддавшись общему настроению и избрав для себя белые одежды, оставшаяся часть Элери только усугубила начавшийся раскол Второго народа.
От того, что происходило, больнее всех было Богам, наблюдавшим за тем, как меняются их дети. Скрепя сердце, Одайн решил не вмешиваться. Настал тот час, когда Элери чёрных мантий принялись проводить эксперименты на своих соплеменниках, обманом заманивая их стать свидетелями интересных открытий. Все особо неугодные были хитростью или силой отправлены в резервацию к своим старым врагам. Забыв о морали и сострадании, носители чёрных одежд, решив, что хватит терпеть нравоучения собратьев, взялись за оружие. Появившись в полном составе на очередных переговорах о пересмотре взглядов в отношении порядка проведения исследований, чёрные мантии очень чётко выразили свою точку зрения, устроив кровавую бойню в Зале Совета, после чего хладнокровно вырезали остальных братьев, пытавшихся им противостоять. Это стало последней каплей для Одайна.
Явившись в виде огненного столба, Бог-Творец обрушил свой гнев на первых братоубийц. Обездвиженные его волей, лежали они, обожжённые, на окровавленной земле. В глазах Одайна светился огонь, борода пылала пламенем, и нестерпимый жар шёл от него, слепя, как Аргонис. В то время как один, чудом спасшийся Элери чёрных мантий, сломя голову нёсся через лес, Одайн гневно воззрился на преступивших запретную черту.
– Как вы посмели осквернить Самое Святое Место на всём Адваллоре?
Ответом ему было молчание.
– Братоубийцы не достойны жить на Иеллэ! Вы, Второй народ, удостоенный чести вернуться на Первую Твердь, как низко вы пали! Не братья вам более прочие Элери, и вы не они, ибо лишены этого права. Я нарекаю вас отныне – Энта́ры и изгоняю со Святого Острова. Любой из вас, кто посмеет ступить на Иеллэ, будет изгнан из Малого Мира. Живите в изгнании на земле без имени!
И в первый раз Одайн перенёс Волей своей на единственный безымянный остров всех Элери, что носили чёрные одежды. Забыл Бог-Творец о милости и в гневе бросил их на новую Твердь.
Освободил Одайн всех, кто пленён был Энтарами, и наложил на Озёра и прорванную Твердь непреодолимый барьер. Обезумевшие от горя и испуганные гневом Одайна, носившие алые мантии Элери, решили по своей собственной воле покинуть Святой остров. Вместе с Гугусами и Грынами, освобождёнными из заточения, последовали они примеру Созданий Злочероса, отправившись в своё первое плавание через Мировой Океан навстречу судьбе и новой Земле.
Много прошло времени с момента переселения Элери на Святой Остров. Никто на Сандории не знал о расколе Второго Народа. Дети Богов мирно жили, строили города, развивались. Численность Народов росла и, несмотря на размер Тверди, на Сандории становилось тесно. Первыми уделили внимание этой проблеме Сварны, как самые ответственные. Собрались на совет двенадцать Старейшин, по одному от каждого клана. К тому времени многое поменялось; коснулись перемены и Третьих, разделив единый Народ на пять сообществ: горные, лесные, пещерные, болотные и странствующие.
Горные Сварны жили в поселениях на склонах и у подножий горных массивов, которых было всего два – «Сияющая Вершина» и «Хрустальная Звезда». Третий Народ добывал из жил различные руды. Осознав, что драгоценные металлы им почти не попадаются, они попробовали «мыть» золотой песок. Так появились первые прииски. Затея оказалась удачной. Самородки потекли рекой в закрома Горняков. На некоторых приисках стали находить крупинки похожие на платину. Это был Ла́тос, обработке которого Одайн пытался научить всех, но полностью постигли науку лишь Сварны. Этого металла нашли не так уж и много, если сравнивать с другими, но собранного хватило, чтобы выковать старейшине доспехи и оружие, а также оставить немного про запас. Кланы Горных Сварнов носили имена в честь гор, на которых они обосновались. И назывались соответственно: Клан Сияющей Вершины и Клан Хрустальной Звезды.
Три Клана Лесных Сварнов обосновались в рощах местных лесов. Один из них обустроился за городом Лорине́ст, а два других – в огромном лесном массиве, по соседству с горами. Эти Сварны преуспели в обращении с луком и метательным оружием. Три Клана носили названия в честь животных, чьи шкурки они добывали. Первый назывался Кланом Горностая, второй Кланом Соболя, а третий Кланом Куницы.
Пещерные Сварны занимались тем, что добывали руду и драгоценные камни: алмазы, рубины, изумруды и многие другие. Именно они стали первыми ювелирами, которые наладили торговлю различными видами ожерелий, перстней и прочих украшений. Первый клан жил в пещере, вырубленной в горе Хрустальная Звезда, второй в пещере, что находилась в горе Сияющая Вершина. Третий жил в пещерах той же горы, но чуть поодаль.
Очень скоро Сварны поняли, что заниматься несколькими вещами невозможно. Поэтому первый Клан стал ковать доспехи и оружие, второй заниматься изготовлением всевозможных украшений с драгоценными камнями, третий изготавливал бижутерию, но потом занялся производством различного оружия и доспехов, украшая их золотом и серебром. Любители покрасоваться скрепя сердце отваливали много кругленьких золотых монеток за дорогие и красивые, но зачастую бесполезные доспехи или оружие.
Первый Клан получил название «Кова́льщиков», второй «Ювелиров», а третий «Украшателей».
Ещё были Болотные Сварны, которых ненавидели все, особенно их собратья. «Болотники», так их ещё называли, были теми, кто, по меркам Третьего Народа, опустился на самое дно. Болотники не брезговали пить грязную воду, есть сырое мясо крыс и других не менее пакостных созданий. Такие понятия, как цивилизация и культура им были неведомы. По крайней мере, складывалось такое стойкое впечатление.
Болотниками их называли обобщённо, хотя и у этих Сварнов была своя система устроения общества и даже три Клана: Клан Крысы, Клан Выдры и Клан Ондатры. Они обворовывали всех; готовы были продать за кусок еды не только родную семью, но и любой Клан, даже свой.
Самыми необычными, по меркам Сварнов, были Кочевники. Они странствовали по всему материку У них не было определённого рода деятельности. Они являлись и охотниками, и кузнецами, и ювелирами, и золотодобытчиками. Именно их предки были теми Сварнами, которые после сотворения Третьего Народа Одайном отправились исследовать Сандорию.
Сейчас все двенадцать Старейшин были в сборе, проводя важное заседание в специально вырубленной для совещаний пещере. Восемь сидело на массивных резных дубовых стульях: двое Старейшин горных, трое лесных и трое пещерных кланов. Старейшина Клана Кочевников стоял, опираясь на увесистый дорожный посох, больше похожий на дубину. Ещё трое, называвшие себя Вождями Болотных Кланов, находились значительно дальше остальных и сидели на земле. Понятие гигиены, по всей видимости, Болотникам не было знакомо, как и нормы приличия. Даже сейчас, во время важного и ответственного мероприятия, они, сидя на грязных шкурах, с шумом обгладывали неизвестного происхождения кости и жевали странного вида мясо.
Главой всех Старейшин избрали Старейшину Клана Хрустальной Звезды, единственного на тот момент владельца доспехов и топорика из Латоса, которые он носил почти всегда, снимая если только на время сна.
– Ну что, пришло время провести наше собрание! Начнём! Я, Глава всех Старейшин, Старейшина Горных Сварнов Клана Хрустальной Звезды, Го́рин, открываю собрание и присоединяюсь к собранию! – произнёс он монотонно, но достаточно громко, чтобы его услышали из-под закрытого шлема.
Тяжело вздохнув, каждый из Старейшин отозвался, как полагается. Фраза была проста, для начала надо было сказать «Я», потом «Старейшина», назвать свой Клан, не забыть представиться по имени и самое главное и нужное правило – гордо заявить: «присоединяюсь к собранию!» Восклицать было не обязательно, но обстановка, мягко говоря, не то, чтобы благоволила и располагала, а практически подначивала, нашёптывая на ухо, что нужно больше пафоса. Со стороны Болотных Сварнов послышались три смачные и не менее пафосные отрыжки.
Старейшина Горин устало вздохнул и раздражённо почесался, забыв, что он в полных латах.
– У нас общая проблема! Общая для всех Сварнов, к которым вы тоже относитесь! Неужели так сложно повторить такие простые слова? – спросил он.
– Кры…
– Вы…
– …тры!
– Вожди Болотных Сварнов из Кланов Крысы, Выдры и Ондатры, а именно Жрон, Хрон и Крых, согласны присоединиться к собранию. И, да! Извините, Глава Старейшин, – усмехнулся Старейшина Кочевников и, поменявшись на глазах, с ужасающей серьёзностью, продекламировал. – Я, Старейшина Сварнов Клана Кочевников, Норна́м, присоединяюсь к собранию!
– Я, Старейшина Пещерных Сварнов Клана Ювелиров, – начал было вполголоса лепетать худенький Кро́ном, но получив локтем под ребро от соседа, Старейшины Клана Ковальщиков Сварно́на, также тихо пискнув, затих.
Горин огляделся и, встав со стула, произнёс: «Сегодня мы собрались с вами, чтобы обсудить очень важную проблему!»
Норнам с хрустом расправил плечи и снова облокотился на посох. Горин обратил взор к нему. Норнам посмотрел сквозь Горина и, слегка надавливая большим пальцем правой руки на проксимальные фаланги других пальцев, похрустел суставами ещё четыре раза.
– Артрит? – вопросительно вскинул брови Горин, продолжая смотреть сквозь забрало на Старейшину Клана Кочевников.
– Артрит? – переспросил Старейшина Клана Соболя Си́ган, попытавшись движением головы скинуть надвинутый на глаза капюшон. – Арт-рит? Арт?!Рит?! Я что, пропустил охоту на соболятину, потому что наша важная проблема это артрит? Из-за этого?!
– Успокойся, Сиган-баламут! Извини, Горин! Продолжай, пожалуйста, а то я затекаю уже, – Норнам уже жалел, что решил немного размять суставы.
Горин застыл, как истукан, надув щеки, но переборол желание высказаться о происходящем.
– Вот что я хотел вам сказать, братья, – он поморщился, посмотрев на болотников, не горя особым желанием признавать их братьями, но этикет требовал говорить именно так. – Нам грозит перенаселение. Сегодня мы должны обсудить с вами, что делать! Слово предоставляется Старейшине Горных Сварнов Клана Сияющей Вершины. Дорна́м, твоё слово.
Дорнам, тучный и розовощёкий, подождал, пока Старейшина Горин сел, и, поднявшись, удивительным образом с лёгкостью сцепил пухлые ручки за спиной.
– Вот что я могу сказать вам, братья. Нельзя решать этот вопрос войной, поэтому я думаю, что надо потесниться и потерпеть, – Дорнам задумался, слегка покачиваясь. – Хотя, если честно, я даже не могу придумать выхода.
Горин удивлённо вскинул брови и, в который раз отметил, что если бы не шлем, то все Старейшины потенциально могли быть свидетелями его частого удивления. Хорошо это было или нет, Горин не знал, но отмечал, на всякий случай.
Собрание проходило как-то странно, и ему постоянно казалось, что за ними кто-то наблюдает. Что же касается Дорнама, – тот так и продолжал стоять. Он был невысок, даже для Сварна, причём настолько, что незнающий мог его легко перепутать с подростком, но, несмотря на свою приятно округлую комплекцию, отличался необычайной находчивостью и умом. Расцепив руки, он засунул левую в карманчик кожаных штанов, а правой принялся теребить одну из пластин доспеха. Дорнам был второй фигурой после Горина, и все ожидали более дельных предложений.
– Мда-а-а, – протянул Горин. – А что нам скажут Старейшины Лесных Сварнов? Твоё слово, Ивала́н.
Старейшина Клана Горностая, не дожидаясь, когда Дорнам, наконец, усядется, резко подскочил и, поглаживая выгоревшую на Аргонисе тёмно-коричневую бороду, задумчиво протянул: «Мы, Старейшины Лесных Сварнов, Кланов Горностая, Соболя и Куницы, можем предложить перейти к нам в леса. Правда, я уверен, что не все захотят жить в близости от Элери, хотя Малацинести нам всем весьма импонируют».
Горин кивнул:
– Что-нибудь ещё?
– Да, – поднялся Старейшина клана Соболя. – Я могу предложить уйти к болотам – там тоже есть лес. Очень большой. Мне о нем говорил Мира́н.
Сиган сел. Горин посмотрел на Мирана. Сварн откровенно скучал и наматывал выскочившую из полы плаща ниточку на указательный палец.
– Ну-у-у, – протянул тот, не прерывая своего занятия. – Лес, конечно, не плохой, но там хищников больно много и других странных чудищ. Всех не порубить. Ужас Болот в это время очень опасен. Сами знаете, что не те времена сейчас, чтобы воевать. Да и Дорнам сказал, что нельзя.
– Согласен, – кивнул Горин, пристально наблюдая за тем, как Миран плиссировал плащ. – Ладно, а что скажут Пещерные Сварны?
Трое худеньких седобородых старейшин, удивительно похожих друг на друга, переглянулись, перемигнулись и, начав толкаться, наконец, вытолкнули самого тщедушного, сидевшего посередине Кронома – Старейшину Ювелиров.
Тот покраснел и, с трудом разжав губы, затараторил:
– Если вы, конечно, согласитесь, потому что тогда бы все проблемы были бы разрешены, а нам нужно их разрешить, а то иначе… зачем ещё мы сюда пришли…
Но Зорина́м, Старейшина Украшателей, силой усадил его на стул и заставил замолчать.
– Старейшина Ковальщиков хочет сказать, – выпалил Зоринам. – Давай!
Сварно́н открыл рот и, несколько раз испуганно моргнув, ткнул пальцем в живот Зоринама:
– Он хочет.
Горин вымученно улыбнулся.
– Я понял, что вы приглашаете нас в пещеры, правда, мне не понятно, в какие именно, но простите меня, братья мои, это, к сожалению, не выход.
Дальше произошло то, чего мало кто ожидал. Голос подал один из болотников. Для начала, Старейшина клана Ондатры Крых рыгнул и, чавкая и причмокивая, постучал костью по полу, привлекая внимание.
– Ето… Как ево… Ето… Ну мы хароче хатим скасать, шо… а, – махнул он рукой. – Преходити х нам на балота!
Горин чуть не рухнул на месте.
– А чо, – продолжил Крых.– У нас халацо. Тоха хамары инахда хусаюся, да ети… хах их… мухи летают. А так чо? А так усе намальна. Жратвы до зада. Всячие тама лехушхи и пеяфхи!
– Нет, спасибо, конечно, – выдавил Горин. – Но это не выход. Я не знаю, что делать.
Сварн обессиленно грохнулся на стул, тот жалобно скрипнул и замолк.
– У меня есть предложение, Старейшина всех Кланов, – послышался голос.
Горин поднял глаза.
– Да, Горин. У меня есть предложение, – это говорил Норнам.
– Старейшина Клана Кочевников хочет подсказать нам выход из этого затруднительного положения, – облегчённо вздохнул Горин. – Давайте его выслушаем, братья.
– Для начала я хочу высказать мнение о том, что считаю данную проблему несколько преувеличенной, уважаемый Глава Старейшин. Говоря это, я выражаю не только своё мнение, но и мнение некоторых других Кланов, Старейшины которых в силу стеснительности, отсутствующей у меня, не смогли его высказать. На Сандории очень много места, и есть огромное количество неизведанных территорий, на которых мы бы могли обосноваться. Вся проблема в том, что наша популяция разрастается исключительно в пределах выбранного ареала обитания. Мы, Кочевники, не считаем актуальной проблему перенаселения, но если у кого-то, кроме нас, есть такое ощущение, то, безусловно, мы не можем отказать своему Народу решить их субъективную проблему. В связи с чем я предлагаю переселиться на новое место, а именно на новый материк. Я готов лично повести экспедицию, ибо такие путешествия в полной мере соответствуют менталитету нашего Клана.
– Что?! Покинуть Родину наших предков?! Мы отказались переселиться на Святой Остров, хотя это и заслужили, а теперь ты снова предлагаешь нам переселиться?! – взревел Сиган, чем несколько сгладил впечатление о несущественности проблемы перенаселения. – Ты что, сошёл с ума?!
– У нас нет карты Мира, – перебил его Горин.
– Да! И как ты собираешься переселяться? Ты об этом думал? – завопил Зоринам.
– Мы можем обратиться к нашему Единому Отцу – Одайну! – возразил Норнам.
– Ты думаешь, что у нашего Отца есть время обращать внимание на всех своих детей? Ведь его детьми считаются и Лорцы, и Элери, а мы его любимые дети, которые созданы им и которым он передал большую часть своих знаний и умений. Именно он дал нам знания по добыче и обработке руды, получения разных металлов, в том числе железа, выплавке стали и прочего. Именно он нас научил кузнечному ремеслу. Благодаря ему, мы умеем ковать доспехи и оружие, – затараторил Сварнон.
– Не надо превращать собрание Старейшин Кланов в выступление историка. Мы все прекрасно знаем, что у тебя поразительные знания. Ты, наверное, перечитал все книги, которые написали наши предки, все те книги, что нам дарили, давали почитать или просто теряли Лорцы и Элери. Но ты, наверное, забыл либо не обратил внимания на… – тут Норнам прервался.
– На что же? – ехидно поинтересовался Сварнон.
– На то, что Одайн сотворил Твердь и Воду.
– И что?
– Ты думаешь, что наши предки сами бы узнали о существовании Святого Острова? А Одайн знает, что есть ещё многие другие материки. Я уверен, что существует множество земель. И только Одайну известно их местонахождение. Поэтому я предлагаю обратиться к нашему Отцу за советом и за этой информацией.
– Ты не знаешь, что говоришь, – снова вскрикнул Сварнон и с кулаками бросился на Норнама. Через минуту все разделились на две группы. Одна была категорически против переселения – вторая же допускала такую возможность. Одни кричали: «Почему бы и нет!» Другие: «Мы не покинем Родину наших Отцов!» Через некоторое время собрание Старейшин превратилось в кучу вопящих и дерущихся Сварнов. Две группы колошматили друг друга, а болотники продолжали жевать мясо и грызть кости, увлечённо наблюдая за происходящим. Итогом всеобщей свалки стали синяки, шишки, расплющенные носы и четыре лежащих на земле и едва дышащих Сварна. Сварнон крякнул и, с трудом встав, помог подняться остальным.
– Давайте продолжим заседание! – закричал Горин. – Мы ведём себя, как боло… Ой! – он осёкся. – Как дети!
– Не, мы так себя не ведём, – неожиданно подал голос Хрон. – Клан Ондатры не допускает проявления агрессии по отношению к соплеменникам. Крысам мы пару раз наваляли, конечно, потому что они стащили наши запасы продовольствия. Но! С тех пор, как клан Ондатры стал главенствующим среди, как вы изволили, многоуважаемый Глава всех Старейшин, Старейшина Горных Сварнов Клана Хрустальной Звезды, Го́рин, выразиться «болотников», у нас налажено снабжение продовольствием, обмундированием и всеми иными необходимыми вещами. Более того, у нас тоже нет проблем с перенаселением. Если возникает необходимость в дополнительных помещениях, то мы роем себе новые в земле. Можем обучить этому каждого, если интересно. И в заключение… Спасибо, что позвали, но нам мало интереса обсуждать проблему перенаселения, которой у нас, как и у некоторых других Кланов, что верно подметил Старейшина Норнам, нет. Однако, если вам потребуются специалисты по сооружению землянок, мы, как и Клан Кочевников, готовы помочь и выделить свои ценные кадры, если те сами не будут против переселения.
– Хорошо, – выдавил Горин, шокированный неожиданным ответом Хрона. – Давайте продолжим…
Остальные Сварны, не менее обескураженные тирадой болотника, молча заняли свои места. Единственным, кто стоял и улыбался, был Глава Клана Кочевников.
– Я никого не принуждаю! Пусть пойдут те, кто захочет. Для начала нужно придумать, как пересечь Мировой Океан, а потом побеспокоить нашего Отца Одайна, которого мы попросим указать путь на новый материк.
Только сейчас старейшины заметили, что их стало на одного больше. Все взгляды устремились на неизвестного. Тот же был на целую голову выше самого высокого Сварна – Норнама, который в свою очередь был выше остальных на половину ладони, что по росту делало незнакомца больше похожим на Лорцев. Он был шире в плечах, и окладистая пышная борода то сияла мягким серебристым светом, то пылала огнём. Горин первым догадался о том, кто это, и опустился на одно колено, склонив голову в знак уважения и почтения.
– Пусть благодать снизойдёт на твою бороду, Отец наш! – вымолвил он.
Остальные Сварны поспешили проявить уважение, последовав примеру Главы Старейшин.
– Я не мог не обратить внимания на тот беспорядок, который вы здесь устроили! – Бог грозно свёл брови к переносице, и голос его был ледяным и пугающим, отчего возникало желание убежать.
– Прости нас, Отец! Мы увлеклись решением важной проблемы, – не поднимая головы, произнёс Горин.
– Что ты мямлишь в землю! Да и через шлем ещё! – раздосадованно воскликнул Одайн. – Встаньте с колен, Дети мои!
– Мы собрались решить проблему перенаселения на Сандории, Отец, – вкрадчиво повторил Глава всех Старейшин.
– Проблему чего?! – вытаращил глаза Бог. – Вы что, издеваетесь надо мной?! Лорцы, Элери, но вы! Я что, истратил всю свою силу и сотворил идиотов?
– Перенаселение, – снова робко повторил Горин и покраснел.
– У Норнама нет! У Хрона нет! У Горина есть! – Одайн топнул ногой, и всё в пещере затряслось. – Кстати, Хрон! Иди сюда, негодник!
Хрон от неожиданности выронил кость и, встав, потупил взор.
– Мху-ху, – промычал он и замотал головой, шаркая ножкой.
– Это, что ещё за «мху-ху»! – недобро прищурился Творец, отчего Хрон покорно засеменил к Богу. – Ты когда мылся в последний раз? Лет сто назад?
– Недавно, – пробубнил Хрон.
– Недавно – это когда? Пятьдесят?
– Вчера.
– Вчера, да? В болоте мылся?
– Ну да.
– А больше негде, да? Моетесь в болоте, пьёте из болота, хорошо, хоть кипятите. Почему колодцы не дорыли? Папа это должен делать?
Хрон застыл, приоткрыв рот, и нижняя челюсть задвигалась вверх-вниз.
– Не жуй воздух, муха залетит, – хохотнул Одайн. – Как вы могли так пасть, Дети мои! Места им мало! Твердь всю не исходили, ничего не познали и не увидели. Переселение у них! Куда?!
– Скажи, Отец, но ведь есть же другие земли, кроме Сандории и Святого острова, обители Элери? – спросил Горин.
– Земель и островов столько, что у меня не хватит пальцев.
– Ух ты! Больше двадцати! – вскричал Сварнон и повернулся к Норнаму. – Прости, брат, я ошибался. Я буду с тобой!
– Ну вот, уже есть десять тысяч добровольцев, – улыбнулся Норнам.
– Вряд ли согласятся все, – встрял Кроном. – Но, если кто захочет присоединиться к вам, я ему мешать не буду. Мы поможем вам, но я останусь здесь, даже если лишусь всего своего клана.
– Но всего-то клана ты не лишишься, – улыбнулся Одайн. – Только кто сказал, что вы куда-то переселитесь?
– Как же так? – робко подал голос Горин.
Одайн сложил руки на груди и приподнял левую бровь.
– Отец, – вкрадчиво обратился Норнам. – Дозволь нам познать новые земли. В нас та же страсть, что и в тебе. Мы хотим сотворить новые города, увидеть новые места. Да, на Сандории мы познали не всё, но познаем позже. Надо же иногда переключаться на что-то новое. Ну, разреши, ну, пап!
– Ну, пап! – вторили остальные старейшины, больше для поддержки, нежели горя желанием переселения.
– Что с вами делать! Переселяйтесь, но вас ждёт много тягот и лишений. Я не буду отговаривать вас от подобных «хотелок». Познайте всё сами, – вздохнул Бог-Творец. – Я научу вас делать корабли. Готовьтесь, что те, кто хочет переселиться, не получат весёлого приключения. Вам будет нелегко.
– Тебе виднее, Отец, – сказал Кроном.
– Ну что же, будем строить корабли, – ухмыльнулся Одайн.
– Неужто и ты, Отец наш, будешь помогать нам? – спросил Ивалан.
– Я дам вам знание. Научу строить суда и управлять ими. Остальное сделаете сами. Если ваш пыл не угаснет после этого, то вас ждёт столько испытаний, что вряд ли выживут все. Я буду рядом своим благословением, но не более.
Безымянный остров Энтаров. Странный остров, похожий на ползущую змею. Никто, кроме Одайна, не знает, почему эта Твердь выглядит именно так и отчего это единственная Земля, которая не была наречена. Часть Второго Народа, отречённого от собратьев, этот вопрос не интересовал. Кто-то упал в Мировой Океан и утонул, кто-то разбился. Но были и те, кому повезло выжить. Сила Одайна разбросала Энтаров по всему острову. Из нескольких сотен, лишённых имени, выжило лишь несколько десятков.
Глядя на тела погибших, прокричал слова проклятья один из Энтаров, поклявшись отомстить Второму Народу и Творцам Адваллора. Обожжённые изгнанники поднимались с земли и с удивлением смотрели на него, посмевшего бросить вызов Богам Малого Мира.
– Я – Ле́йхель, из Народа Энтаров! Я низвергну Одайна за то, что он сделал с нами. Я низвергну Волегости за то, что покинула нас. Я низвергну всех Элери и любого, кто помешает мне! – закричал мужчина.
Вытащив нож, он распорол прожжённую мантию на безжизненном теле родной сестры и достал два небольших флакона из её набедренной сумки.
– У каждого из нас есть слезы Тёмного Бога! Вся Чёрная Вода твоя, Одайн! – продолжал кричать он, воздевая левую руку со склянками, глядя в безмятежное небо Адваллора.
Энтары, не сговариваясь, подхватили идею Лейхеля и одобрительно вторили ему.
– Нам не нужны Боги! От них никакого толка! Долой Одайна! – кричали они.
– Хватит, Лей! Хочешь ме́сти – действуй, и меньше грози воздуху. Я не поверю, что ты это сможешь сделать до тех пор, пока не увижу, на что ты готов, – истошно крича, грубо схватил его за грудки неизвестный Энтар и несколько раз сильно встряхнул. – Делай! Делай! Делай! И я буду с тобой! Все мы будем с тобой, если ты клянёшься исполнить свои слова. И я признаю тебя главным!
Лейхель, не ожидая такой реакции, с болью смотрел на изуродованное ожогами лицо старого товарища, с трудом узнавая его.
– Де́йми?! – дрожащим голосом произнёс он. – Дейми, это ты?
– Поклянись!
– Я не могу… Я не знаю…
– Сделай это, Лей!
– Я не знаю, смогу ли я…
– Нам нужна цель, Лейхель!
– Я сделаю всё возможное! Но я не знаю, смогу ли я…
Ю́ни поднялся с земли, в очередной раз сплюнул кровь и посмотрел на свои руки, покрытые страшными пузырями. Оскалившись, он вытер рукавом робы окровавленный рот. Издав от боли глухой стон, мужчина, прихрамывая, направился к телу сестры Лейхеля.
– Твоя сестра мертва, Лейхельо́л! – закашлялся Юни. – Ты забрал её набор Воды, хотя он может помочь ей, но ты решился отомстить Богам. Ты сам сказал об этом. Мы тебя услышали и готовы поддержать. Мне было бы горько узнать, что всё это просто игра на публику. Оставь его, Деймии́л. Если это, действительно, была показуха, но он скажет слово «клянусь», то ничего не изменится. Я всегда видел, что слова Вашего дома не расходятся с делом, но, возможно, я не знаю всей правды. Давай поскорее оживим твою сестру и послушаем, что она думает по этому поводу.
Лейхель не проронил ни слова.
– Ты крикнул в сердцах? Горе от смерти сестры заставило тебя потерять разум, и ты начал угрожать Богам? Ты боишься сделать это, хотя многие из нас знают, на что ты способен, – усмехнулся Юни. – Я же был в горе́, когда ты разделывал гугусов. Ты помнишь? Это я тогда остановил тех, кто хотел помешать тебе.
Лейхель вздрогнул и тихо сказал:
– Ты прав… Я потерял голову.
– Так ты поведёшь нас или нет? Да приди в себя и веди нас! Мы отомстим! – слышались голоса.
В глазах Лейхеля потемнело, замельтешили мелкие белые точки, оставляя за собой размытые следы. Нестерпимый гул в ушах заставил его схватиться за голову, и Энтар будто бы начал видеть, как бьётся его собственное сердце. Он увидел свою сестру, свою любимую младшую сестру. Она подбежала к нему и нежно поцеловала в щеку, прошептала на ухо что-то очень важное и убежала, как всегда.
– Ну… Так что? Ты оживишь сестру или это сделать мне? – спросил Юни. – Или ты сдержишь слово, и мы всё-таки отомстим?
– Да… Я поведу Вас… Вас всех, – процедил сквозь зубы Лейхель. – Сложите мертвецов в одном месте.
– Мы что, вернём их к жизни? – удивился Юни.
– Мы заберём их Воду, – скривил рот Лейхель. – Вся Чёрная для Богов!
Юни довольно ухмыльнулся, в очередной раз вытирая кровь, сочившуюся из обожжённых губ.
– Вы всё слышали, народ Энтаров! – прокричал Дейми. – Это дар наших мёртвых братьев и сестёр во имя общей мести.
Никто не подумал противиться решению Лейхеля – так глубоко проник в их существо Хаос, так увлеклись они потенциалом исследований, что даже отречение, неизведанная земля и потеря родных не могли остановить их.
Лейхель, неожиданно став лидером нового народа, народа изгнанников, заня́л Энтаров обустройством временного лагеря и разведкой острова. Из последних сил пытались выжить они, больные и изуродованные Божественным пламенем, зачастую замертво падая. Охотясь в скудных лесах, повстречали они невиданных ранее и оттого казавшихся им странными и чуждыми животных, которые не боялись их. Создания, влекомые любопытством, легко поддались приручению, и, к своему удивлению, Энтары обзавелись превосходным транспортом, благодаря которому изучение острова пошло быстрее. Обладая, кроме невероятной скорости, превосходной силой, «шустряки», как их назвали нежданные хозяева, стали единственными помощниками на неизведанной ещё Тверди. Будучи раскиданными по всему острову, Энтары постепенно воссоединялись и шли под командование Лейхеля, множа ряды сторонников идеи мести Богам.
Изучив остров и выбрав для себя новое место, изгои занялись становлением своего собственного народа. Думая лишь о мести и собственном выживании, они даже не заботились воздавать почести погибшим. По указанию Лейхеля в земле был вырыт огромный склеп, в который складывали мёртвых, забирая всё их снаряжение и одежду. Энтары не собирались оживлять соплеменников до тех пор, пока не свершится месть, но и хоронить не торопились. Будучи уже искушёнными в использовании силы слёз Злочероса, они знали, что делать. Даже разбавленные обычной водой, Белые слёзы сохраняли силу, ничуть её не теряя. Все мёртвые Энтары были обмотаны лоскутами, нарезанными из малопригодной для ношения одежды и пропитанными волшебной Водой. Будто застывшие между жизнью и смертью, лежали они в своих новых покоях, ожидая своего часа.
Все знали, отчего Дейми и Юни так надеялись на Лейхеля. Только Энтарам было известно, что Лейхель особенный. Единственный на всём Адваллоре, кто рискнул провести несколько дней на том месте, где была прорвана Твердь. Мужчина даже не заметил, как Хаос давно стал его неотъемлемой частью. Несмотря на то, что все существа в той или иной степени находились под влиянием Хаоса, Лейхелю досталось больше всего. Что благоволило этому, до конца известно не было.
Хаос являлся основой силы Тёмного Бога. И даже тот факт, что Злочерос, проникнувшись красотой Малого Мира и чувствуя странное притяжение к молодой и красивой Богине, желал отринуть старое естество, не умалял влияния Хаоса на его магическую силу. Даже Хаосу нужен был кто-то, способный направлять его. Единственный, кто подошёл на эту роль, – Лейхель.
Так, в Малом Мире, никогда не знавшем магии, кроме силы трёх Богов, зарождался первый из всех, кто был способен на волшебство. Потенциал этой силы был огромен. В мире, наполненном бесхозным Хаосом, бывшем во всем, абсолютно любые предметы и существа, даже созданные другими Богами, могли стать источником силы. У Лейхеля было всё, чтобы исполнить данную им клятву. Оставаясь внешне и по поступкам своим всё тем же созданием, Энтар менялся, становясь полубогом. Не умея управлять подобной силой, мужчина не знал, что возможности его становились обширнее.
Энтары готовились к мести, исходя из имевшихся знаний, и надеялись, что их план сработает. Они строили и испытывали необычные устройства, похожие на луки, метавшие огромные тяжёлые стрелы. Единственный вариант, который они видели, вызвав гнев Одайна, – расстрелять его массивными стрелами, обмотанными связками флаконов с Чёрной Водой. Лейхель слепо верил, что слёзы Злочероса могут навредить любому, даже другому Богу.
Поглощённые жаждой мести, Энтары не задумывались о том, как добраться до Иеллэ. Возможно, задуманному не суждено было свершиться, и неизвестно, какое развитие событий их ждало, если бы не одно происшествие, повлиявшее на судьбу Малого Мира. В самый разгар дня дикие шустряки случайно забрели в поселение Энтаров. Будучи по своей натуре весьма любопытными созданиями, они пробрались в хранилище Чёрной Воды и случайно разбили несколько флаконов. Напившись слёз Тёмного Бога, существа, почувствовав жуткую боль, обезумели. Страшные протяжные крики, раздавшиеся из хранилища, всполошили поселение. Шустряки сражались друг с другом. Энтары никогда не могли подумать, что эти дружелюбные существа, способны так неистово биться.
Лейхель, едва перебарывая страх, всё же обнажил меч и бросился в хранилище, расталкивая стоящих на безопасном расстоянии соплеменников. Предчувствуя беду, Дейми и Юни последовали за ним, но не успели прорваться через толпу. Один из шустряков повернулся к предводителю Энтаров, уже подбегавшему ко входу в хранилище. Побледнев от ужаса, Лейхель застыл, когда животное, оставив других рвать друг друга, сделало первый шаг в его сторону, скаля окровавленную пасть. Собрав остатки самообладания, мужчина занёс меч для удара, но шустряк оказался быстрее, и Лейхель почувствовал, как острые зубы десятками заточенных стрел входят в его шею. Чёрный туман сгустился перед глазами. Мужчина ощутил, как силы покидают его и жизнь угасает. Хаос, таившийся в теле Лейхеля, постепенно вырывался на свободу, стремясь к знакомой силе, оставшейся в Чёрных Слезах, медленно окутывая мужчину и шустряка, впившегося в его плоть. Замерли все Энтары, заворожённые видом происходящего. Поглощая силу разлитых на земле слёз, Хаос очистил животных, и те пали ниц. Лейхель безвольно стоял, склонив голову. Опущенные руки его мелко дрожали… Парил в воздухе Энтар, будто окутанный густым чёрным облаком, которое, подобно вихрю, стало крутиться, меняя форму и разрастаясь…
В страхе бежали прочь остальные. Даже Юни и Дейми, будучи не в силах справиться с порывами ветра, оставили своего лидера. Хаос упивался долгожданной свободой! Падали флаконы, разливая содержимое, и вся сила слёз вбиралась уже неистовым смерчем. Поглощая Чёрную Воду, исцелял Хаос смертельные раны Лейхеля и ткал своему новому хозяину плащ. Разрастался смерч, разрушая поселение Энтаров.
…Выпил он всю Чёрную Воду, что была, и белую всю поглотил. Но мало было ему, и тогда взмыл Хаос непроглядным чёрным столбом в небо Адваллора, затмив его изнутри во всём Малом Мире, и лишь тогда насытился. Поднимались с земли другие Энтары, до конца не веря, что невредимы, и испуганно озирались. Открыл глаза и Лейхель. Сидя на земле, увидел он, что разрушено их поселение. Поняв, что придётся всё отстраивать заново и без Чёрной Воды не суждено ему воплотить план мести, закричал он от горя и заплакал. Пролились его слёзы Чёрной и Белой Водой. Так родился первый из Детей Богов, кто сам стал равным Богам.
«Из отчёта сотрудника башни за
инвентарным номером Н – 42 014 581 729,
младшего брата Безымянного
«О развитии планетоида Адваллор».
Подлинник документа находится в архиве».