Как только дверь закрылась, я, даже не одевшись, в одеяле спрыгнула с кровати и побежала в уборную, крепко закрывшись на засов.
Я страшно рисковала, взывая к ментальной магии в доме охотника, но по-другому поступить не могла. Знала, он волнуется.
– Ворон… – прошептала я, чувствуя, как магия материализуется.
Пытаясь остановить процесс, я произнесла заклинание, но было уже поздно. Черный ворон, во всей красе материализовался в уборной, усевшись передо мной. Его маленькая головка коснулась моей щеки.
– Что ты делаешь! Ты же рискуешь…
«Я пер-реживал», – раздалось в голове.
– Ты знаешь, что будет, если тебя поймают?
По светящимся глазам поняла, он знал. Его убьют. Иметь фамильяра могут только избранные, доказавшие преданность короне. А опальной черной ведьме нельзя. Он концентрировал мою силу, в нем была часть моей души.
Мы неразрывно связаны, и пока он жив, ни одно заклинание не сможет блокировать часть моей силы, что протекает в нем.
Когда я осмотрела ворона, на мои глаза навернулись слезы: он исхудал, перья были растрепаны, а их цвет был не здоровым черным, а скорее темно-серым.
Я знала, это из-за меня. Не раз использовала частичку магии в тюрьме, прогнать крыс, согреться и даже проклятье на конвоира наслать. Это истощало моего маленького фамильяра, лишенного подпитки.
– Чем ты питался? – спросила я, боясь услышать ответ.
«В основном помоями», – без эмоций мысленно передал ворон.
Я вспомнила его совсем птенцом, такого несмышленыша, постоянно клюющего всех, кто тянет руки. Это было приятным воспоминанием. Зажмурившись, я вспомнила его слабость.
– Я принесу тебе что-нибудь вкусное сегодня! У нас начнется новая жизнь!
«Правда?» – ворон нетерпеливо запрыгал на моем плече.
– Кусочек сыра заставит тебя поверить, что я не вру?
На всю уборную раздалось громкое «кар» и я засмеялась.
– Прошу тебя, только веди себя тише. Нельзя, чтобы охотник знал, что ты здесь.
«Ты связалась с охотником, Кар-ра?»
Вот теперь Ворон беспокоился.
– Это долгая история, но обещаю, расскажу тебе за кусочком сыра, после обеда.
Я погладила ворона по его угольно-черной головке.
– А пока сиди тихо, мой друг.
Поцеловав Ворона в самую макушку и почувствовав, как он трется о щеку, я успокоилась.
Может, это и к лучшему, что он перенесся ко мне. Наконец я смогу о нем позаботиться, так как он этого заслужил.
Мой верный друг, единственный кто никогда и ни за что бы меня не предал, и заслуживал он намного большего, чем помоев.
***
Слабый всполох магии и еще одна энергетика. Такая же теплая, как у Кары. Я знал, кому она принадлежала, но никогда не видел ее обладателя.
Фамильяр, понял это сразу, стоило увидеть преступницу. Задействовав магию, влез глубоко, так глубоко, куда обычные охотники достать не могут.
Но я утаил это, не стал говорить королю, не стал говорить остальным. Меня мучила совесть из-за случившегося с девушкой. Отчасти, я, и правда, был виноват.
Поэтому оставил ей возможность использовать магию, предугадывая ее жизнь в тюрьме.
«Кем был ее фамильяр?» – гадал я. Змея, белка, кошка? С кем эта женщина связала душу.
У королевы был благородный белый песец. Говорят, она души не чаяла во вредном обжоре.
Конечно, ведьма очень быстро выдала себя. Артур сказал, она сыпала проклятьями и распугивала крыс. Я тоже сыпал «проклятьями», но мои были намного сильнее. От них конвоиры предпочитали молчать.
Даже ее атака в тюрьме, неосознанная. Магия пыталась спасти хозяйку, но она была вялой…
С настоящей силой Каралин Лейнтон, пожалуй, самой сильной черной ведьмы, не справился бы даже я. Удивительно только, как эта девушка, которая смущалась от мысли, что я видел ее голой, и выдавшая себя с потрохами в тюрьме, распугивая крыс магией, смогла так долго продержаться в преступном мире?
Смогла выдержать допросы и тюрьму, не сломаться…
Я не собирался нарушать закон и вытаскивать Кару из тюрьмы. Как бы я себя ни винил, она сама избрала путь мошенничества и нарушения законов. Вот только сама судьба решила за меня, поставив перед фактом. Судьба сводила нас трижды, и в этот раз связала очень крепко.
Интересно, знай Кара всю правду, согласилась бы?