2 июня CCCР выдвинул свой контрпроект. Разница между англо-французским и советским проектами заключалась в трёх основных пунктах. Англо-французский проект связывал действие пакта с Уставом Лиги Наций. Это фактически означало, что прежде чем принять решение, надо было пройти через нудный процесс обсуждения и согласования, и, следовательно, пакт никогда не привел бы к быстрым и эффективным действиям.
Так уже было во время итало-эфиопской войны 1935-1936 годов, итогом которой стала аннексия Эфиопии. Эта война показала несостоятельность Лиги Наций, членами которой были и Италия, и Эфиопия, в урегулировании международных конфликтов.
Также англо-французский проект фактически не формулировал обязательства сторон о военной поддержке партнеров в случае возникновения агрессии, вместо конкретных действий предполагалось, что стороны приступят к консультациям относительно создавшегося положения.
При этом, было уточнение: «Методы и объем такой консультации станут тотчас же предметом последующего обсуждения между тремя правительствами…» Это означало, что в случае агрессии пришлось бы вначале провести консультации по вопросу о консультациях.
Советский проект договора не предусматривал зависимость от Устава Лиги Наций и к тому же устанавливал одновременное вступление в силу пакта и военной конвенции, точно устанавливающей обязательства участников в случае агрессии. Также в нём предлагалось, распространить совместные гарантии трех держав не только на Бельгию, Грецию, Турцию, Румынию, Польшу, но и на страны, граничащие с СССР – Латвию, Эстонию и Финляндию.
8 июня 1939 года лорд Галифакс пригласил советского посла Майского к себе в Форин офис для приватной беседы. А начал он её с того, что озвучил желание британского правительства как можно быстрее прийти к заключению договора между тремя державами, а затем доверительным тоном сообщил:
– Именно для ускорения переговорного процесса в Москву направляется заведующий центрально-европейским департаментом Форин офиса Уильям Стрэнг, он должен будет вести диалог «за круглым столом» в Москве, обсуждая пункт за пунктом проект соглашения и находя в ходе этой дискуссии приемлемые для обеих сторон формулировки. Стрэнг с самого начала нынешних тройственных переговоров был в курсе всех их деталей, и что немаловажно, он очень искусен в редактировании всякого рода дипломатических документов, его задача – помочь Сидсу в ведении переговоров.
Майский молча кивнул, давая понять собеседнику, что принимает к сведению его информацию. Галифакс же, бросив мимолетный взгляд на посла, но не увидев никакой реакции на его заявление, достал из лежащей перед ним на столе папки листок бумаги и, заглянув в него, продолжил:
– В отношении последних советских предложений у нас три замечания. Во-первых, британское правительство имело в последние дни сношения с прибалтийскими странами и пришло к выводу, что никто из них не желают быть открыто гарантированными, поэтому мы считаем невозможным принять советское предложение о прямом перечислении стран, подлежащих гарантии.