В ночь на 31 мая 1939 года Сталин сидел в своем кабинете в доме правительства и просматривал документы, которые ему принесли для ознакомления. Было два часа ночи, но он привык работать до утра, приучив к этому графику всех руководителей госучреждений.
В ночные часы Сталину не мешала дневная суета и повседневная текучка, поэтому в это время он мог сосредоточиться на ознакомлении с важнейшими докладами, в том числе, с агентурной информацией 5 – го Управления РККА (бывшее Разведывательное управление РККА) и внешней разведки (7-й отдел) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ). Все добытые советскими разведчиками секретные документы были первостепенной важности.
Вот и сейчас перед Сталиным лежал документ, который заслуживал особого внимания. Это был переведённый на русский язык секретный меморандум Министерства иностранных дел Великобритании, датированный 22 маем 1939 года, в котором аналитики внешнеполитического ведомства пытались подсчитать плюсы и минусы предложенного Советским Союзом трехстороннего пакта с точки зрения собственных интересов и в соответствии со стратегией направления германской агрессии на Советский Союз.
Читал Сталин очень внимательно и с большим интересом, подчёркивая наиболее важные отрывки этого документа. В числе плюсов была формулировка, которую Сталин подчеркнул сразу: «Заключение предложенного Советским правительством пакта, возможно, является единственным средством предотвращения войны».
«Они это понимают, но заключать это пакт не хотят, потому что в их интересах не предотвратить войну, а перенаправить агрессию на Восток, – подумал Сталин, закурив небольшую, искусно сделанную из вишневого корня трубку, набитую табаком раскрошенных сигарет «Герцеговина Флор», – но так считают не все, судя по выступлениям в парламенте, оппозиция этой точке зрения в Англии существует, а значит, нельзя прекращать переговоры».
Продолжая читать этот документ, Сталин пытался составить представление о соотношении сил, ратующих «за» и «против» соглашения с Советским Союзом. Ещё один подчёркнутый абзац формулировал минус трехстороннего пакта: «Если будет заключен подобный договор, то может сложиться впечатление, что Правительство Его Величества окончательно отказалось от всякой надежды добиться урегулирования с Германией».
Сталин откинулся на спинку кресла, и, попыхивая трубкой, снова предался размышлениям: «Видимо, Чемберлен никогда не откажется от попыток сговориться с Гитлером. И готов ради этого пожертвовать Польшей, как пожертвовал Чехословакией. Он согласен просто разделить сферы влияния в Европе, предоставив свободу рук в заданном направлении и столкнув Германию с Советским Союзом. Большая игра началась, а в ней, как в шахматной партии, выиграет тот, кто точно просчитает шаги противника. Расклад сил и возможные варианты развития событий таковы, что двери надо держать открытыми в обоих направлениях, чтобы оставить поле для манёвра. Какой бы то ни было конфронтации следует избегать, важно выиграть время».
Отложив дымящуюся трубку в стоявшую на столе хрустальную пепельницу, Сталин продолжил внимательно вчитываться в текст меморандума. Следующий подчёркнутый абзац документа также определял минус (с точки зрения Великобритании) возможного договора с СССР: «После заключения соглашения может возникнуть ситуация, когда Англия в результате неспособности Польши или Румынии оказать сопротивление германскому нападению или в результате нападения Германии на Советский Союз морем или через прибалтийские государства может быть втянута в войну не с целью защиты независимости какого-либо малого европейского государства, а для оказания поддержки Советскому Союзу против Германии».
«Чисто англосаксонская позиция, принять помощь они готовы, но сами оказывать помощь Советскому Союзу не хотят, поэтому и мутят с разными формулировками соглашения, пытаясь навязать нам односторонние обязательства», – подумал Сталин, и взяв трубку из пепельницы и продолжив вальяжно курить, неторопливо выпуская изо рта тонкие струйки табачного дыма, снова углубился в чтение документа.
Последние строки документа, формулирующие вывод из всего изложенного, Сталин подчеркнул двумя линиями: «Для Англии желательно заключить соглашение, которое отвечало бы таким условиям:
а) В случае нападения на Англию Советский Союз должен прийти ей на помощь, вынудив Германию воевать на два фронта.
б) В случае возникновения войны соглашение должно непременно втянуть в войну и СССР, ибо в противном случае в конце войны, когда Англия и Германия будут лежать в развалинах, Советский Союз, имея нетронутую армию, стал бы господствовать в Европе».
«Ах, вот чего они боятся, – подумал Сталин, откладывая документ в сторону, – они бояться, что мы останемся в стороне от предстоящего сражения, поэтому им нужно обязательно втянуть нас в войну, а это значит, что договор должен гарантировать помощь СССР в случае конфликта с Германией, причём на основе односторонних обязательств. Параллельно они будут пытаться договориться с Гитлером, а переговоры с Советским Союзом будут использовать, как способ давления на Германию с целью сделать их более сговорчивыми, мол, иначе мы заключим пакт с Москвой. Лондон ведёт свою игру в надежде всех перехитрить. Ну что ж, посмотрим, кто кого переиграет».
Следующий документ, добытый разведкой, оказался не менее интересным. Это был секретный доклад британского министра по координации обороны лорда Чэтфилда от 27 мая 1939 г. об итогах проходивших в апреле – мае 1939 г. секретных англо-французских штабных переговорах (на уровне Генштабов).
Документ был длинным, но Сталин подчеркнул лишь три ключевые фразы: «Если Германия предпримет нападение на Польшу, то французские вооружённые силы займут оборону по линии Мажино и будут сосредотачивать силы для наступления на Италию»; «Великобритания сможет осуществить эффективное воздушное наступление в том случае, если в войну вступит Бельгия»; «В случае войны важно попытаться вовлечь в неё Советский Союз».
Закрыв папку с документами, Сталин снова принялся размышлять: «Они, значит, будут отсиживаться, ждать, сосредотачиваться и ничего не делать, а СССР должен будет воевать за них. Нет, так не пойдёт. Именно поэтому вместе с договором надо подписать и военную конвенцию, которая будет чётко определять, какими силами, в каком направлении будут вести боевые действия армии трёх стран и какие задачи будут перед ними поставлены. Без конвенции договор станет пустой бумажкой».
Этой же ночью Сталин вызвал к себе Молотова и, вручив ему эти документы, разъяснил: «Ознакомься и имей в виду их позицию, когда будешь вести переговоры с Лондоном и Парижем, нельзя поддаваться на их хитрые уловки. Наше непременное условие – одновременное подписание равноправного соглашения и военной конвенции».