Аля проснулась за несколько минут до звонка будильника. Она встала, приняла душ, выпила чашечку кофе и пошла на работу. День проходил как обычно: завтрак, занятие, прогулка, обед, тихий час, полдник, прогулка, ужин. Детей разобрали быстро, и к шести часам остался только один Дима Кудрин. Аля удивилась, обычно его забирали одним из первых. Димин папа работал водителем – дальнобойщиком, мама – медсестрой в поликлинике. Была ещё бабушка, но её Аля знала плохо, видела несколько раз, когда та приходила забирать мальчика из садика. Бабка одевалась во всё чёрное, смотрела вокруг маленькими подозрительными глазками и походила на злую колдунью. Димка сказал Але по секрету, что баба Маня верит в бога и часто крестится. Однако, это её взволновало, ведь её баба Тоня верила в бога, молилась на свою икону, но это не мешало ей любить внучку. Гораздо больше заволновалась Аля, когда Димка, при виде бабы Мани, стал убегать и прятаться. Она поговорила с родителями, мать Димки отводила глаза и оправдывалась, говоря, что у неё вечерняя смена и кроме бабки забрать сына из детского сада некому. Отец сердито смотрел на жену и требовал от неё оставить работу и заняться ребёнком. Однажды Димку не привели в сад, а родители не позвонили и не сообщили причину, как это обычно делали раньше. Но в пятницу за сыном в сад пришёл вернувшийся из командировки Димкин папа. Узнав, что сын уже неделю не посещает садик, он заволновался, заругался и, ничего не объясняя, ушёл. В понедельник Димка пришёл в садик, но несколько дней был непривычно тихий и неразговорчивый. А потом радостно сообщил, что они с мамой и папой решили собирать деньги на Алёнку, мама теперь будет работать только утром, а когда они купят Алёнку, совсем перестанет работать. Бабка больше не приходила за ним в сад, и вскоре голос Димки снова зазвенел во всех уголках детского сада.
Когда детей разобрали, и Димка остался один, ему стало скучно и он подошёл к Але.
– Алевтина Лопатовна, а почему за мной мама не пришла? – спросил мальчик.
Аля улыбнулась. Дима упорно не желал называть её Алевтиной Липатовной, а звал Алевтиной Лопатовной. Видно, слово «лопата» было ему ближе и понятней, чем непонятное имя «Липат».
– Дима, ты уже большой мальчик и должен правильно называть моё отчество – не Лопатовна, а Липатовна. Понятно?
– Понятно. Не понятно только, почему мама не пришла, – ответил рассудительный мальчишка.
– Наверное, задержалась на работе…
– Не, мама теперь только утром работает, на полставки, а когда купим сестрёнку, совсем не будет работать, пока она не подрастет, я тоже не буду больше в садик ходить, буду ходить в школу, а после школы маме помогать.
– А бабушка будет вам помогать? – поинтересовалась Аля.
– Нет, она с нами больше жить не будет. Баба Маня хочет, чтобы мы с мамой бросили папу и уехали жить в какую-то деревню, где живут одни верующие в бога люди. Там нет ни света, ни воды в кране, они в речке моются и зимой, и летом. Однажды, когда папа был в командировке, а мама заболела, баба Маня нас туда отвезла. Баба Маня меня даже ударила, потому что я ехать не хотел, я бы всё равно не поехал, но не хотел маму одну оставлять, она ведь болела. Мы там целую неделю жили как в тюрьме, потому что меня бабка не выпускала на улицу, а маму она заставляла какую-то горькую микстуру пить. Я попробовал и мне плохо стало. А потом приехал папа и забрал нас, а бабе Мане сказал больше на глаза ему не показываться.
– Понятно. А сегодня, видно, твой папа в поездке?
– А вы откуда знаете? – полюбопытствовал Димка.
– Раз он за тобой не пришёл, значит – его нет дома. А раз и мама не пришла, то и она занята, возможно, кто-то на её работе заболел, и она работает вместо него. Так, Димочка, часто бывает.
– Ага, я понял! Нина Петровна заболела, и вы за неё сегодня работали. Вы, Алевтина Лопатовна, ой, Липатовна, очень умные! – сделал заключение Димка.
– Почему? – со смехом спросила Аля.
– Вы быстро догадались, почему папа за мной не пришёл. Вообще-то, он должен был сегодня приехать, но в дороге ведь всякое может случиться, поэтому он иногда задерживается.
Аля посмотрела на часы и заволновалась. Шел восьмой час вечера, а за мальчиком никто не приходил. Даже если бы Веру Николаевну и вызвали срочно на работу, она бы позвонила и предупредила, что заберёт сына поздно. Но никаких звонков относительно Димы не было. Аля почувствовала, что в семье Кудриных случилось горе, но показывать мальчику свою тревогу не хотела.
– Вот что, Дима, пойдем ко мне домой, а в садике оставим записку, где тебя искать. Хорошо?
– Хорошо, – вздохнул мальчик, и Аля заметила на его глазах слёзы, которые он старался незаметно вытереть. Дима считал себя мужчиной, а настоящий мужчина не должен показывать свою слабость женщине, даже если эта женщина взрослая и его воспитательница.
Дома, накормив Димку и уложив спать, Аля засела за телефон. Первым делом она позвонила в больницу и выяснила, что Кудрина Вера Николаевна поступила сегодня в шестнадцать часов с черепно-мозговой травмой. Женщина находится без сознания и будет ли жить, пока неизвестно.
Далее Аля позвонила на работу к Диминому отцу и узнала, что Кудрин Павел Матвеевич пропал в неизвестном направлении. К месту назначения он не приехал, по пути следования аварий не было, местонахождение в настоящее время ни его, ни его машины неизвестно. На том конце провода, выдав Альке эту информацию, запоздало поинтересовались, кто она такая и почему интересуется Кудриным.
– Я воспитатель детского сада, сегодня его сына не забрали из садика, поэтому я ищу родных мальчика, – пояснила Аля свой интерес.
– А жена?
– Жена в больнице, – ответила Аля и положила трубку. – Вот это расклад! И что же теперь делать? Не искать же ненормальную бабу Маню, чтобы отдать ей ребёнка? Да и кто ей его отдаст? Бабка она не родная, седьмая вода на киселе, да к тому же ещё и старая. Как надо поступать в подобных случаях? Так, надо позвонить кому-нибудь и узнать. Кому же звонить? Сколько там времени? Десять вечера, ещё не поздно, хотя кому как, Наташке, так уже поздно, ей же завтра вставать в семь часов. Как раз её Виктор и мог бы быть полезным, если он, конечно, вернулся из командировки, но им не буду звонить – пусть спят. Своими проблемами нагружать Наташку больше не буду, – бормотала Аля себе под нос. Она почувствовала, как обида на подругу с новой силой поднимается внутри неё. – И кому звонить? Может, Володе? А вдруг он тоже, как и Наташка, будет недоволен моим звонком и накричит на меня? Вот чёрт, я начинаю бояться всех своих друзей и подруг! Нет, Володя, когда искали Василька, даже не посмотрел на меня, не подошёл. Он не захочет мне помочь, да и к другим обращаться не буду, у них ведь дети не пропадают, они за ними хорошо смотрят.
Аля выглянула в окно и увидела, что у соседки тёти Любы, которая была также заведующий детским садом, горит свет. Она как раз и должна знать, как надо поступить в подобном случае.
– Добрый вечер, Любовь Андреевна…
– Вечер добрый, Аля. Если ты пришла просить отгулы, то сейчас, пока болеет Нина Петровна, дать тебе я их не могу, – перебила Альку Любовь Андреевна и недовольно посмотрела на девушку.
– Тёть Люб, а вы не думали, что я пришла к вам просто по-соседски? Совета житейского попросить, соль или спички? – поинтересовалась Аля.
– Не сердись, Аля, но у меня сейчас только одно на уме, кого кем заменить. Так что ты хотела?
– Вообще-то я к вам пришла по работе. Не хмурьтесь, заменять меня не надо, – грустно улыбнулась Аля, заметив, как свела брови соседка.
– Тогда что? Уж не хочешь ли ты одна работать на двух группах? – засмеялась Любовь Андреевна.
– Любовь Андреевна, в ситуации, сложившейся у меня, смешного мало, – заметила Аля и обрисовала ей ситуацию.
– Да, печальная история. Бабке ребёнка не отдадут. Скорее всего, его заберут в приемник-распределитель, а потом определят в детский дом, если, разумеется, не найдутся родственники, которые заберут Диму к себе.
– Родственников у него нет, во всяком случае, я про них ни разу не слышала. Но ведь Вера Николаевна жива, она поправиться, нужно только время. Да и Павел Матвеевич найдётся. Зачем же его сразу в детский дом определять?!
– Поправиться мать, заберёт его.
– Но ведь он живой человек, зачем же его туда-сюда таскать? – возмутилась Аля.
– Аля, что ты хочешь? Никак тебя не пойму.
– Любовь Андреевна, пусть он у меня поживёт, пока не поправиться мать и не найдётся отец. Давайте не будем никуда ни о чём пока сообщать, посмотрим, как будут дальше развиваться события и уже потом примем решение.
– Ой, дорогуша, не нравится мне всё это! – недовольно посмотрела Любовь Андреевна на Алю. – Генерал хоть знает о твоём решении?
– Нет, конечно. Мой генерал считает, что я плохая мать и за детьми плохо смотрю. Да и причём здесь он? Что такого может случиться, если мальчик некоторое время поживёт у меня? Уж безопасность страны от этого не пострадает! А за это время я постараюсь найти его отца…
– Вот это мне и не нравится! – воскликнула Любовь Андреевна. – Каждый раз, когда ты пытаешься кого-нибудь найти, заканчивается одинаково – больничной койкой и отсутствием тебя на работе.
Было не понятно, что больше огорчает Любовь Андреевну – отсутствие Али на работе или то, что она оказывалась на больничной койке.
Димка проснулся и долго осматривался, не понимая, где он находится. Так и не поняв, он заплакал. Аля села к нему на кровать.
– Что случилось, Димочка? – ласково спросила она.
– Где моя мама? – спросил мальчик.
– Видишь ли, Дима, ты уже большой мальчик, поэтому обманывать тебя я не буду. Твоя мама заболела, и её положили в больницу. Когда она немного поправится, мы с тобой её навестим.
– А папа?
– Дим, о папе ты и сам знаешь, он уехал далеко и когда приедет, ни ты, ни я не знаем. А пока твоя мама болеет, а папа на своей большой машине что-то куда-то отвозит, ты поживёшь у меня. Договорились?
– Ладно, – согласился мальчик.
– Вот и хорошо, а теперь вставай, умывайся, одевайся, нас ждут в садике, – улыбнулась Аля и потрепала мальчика по голове.
По дороге в садик Димка молчал, да и днём его звонкий голосок не звучал, как обычно. Несколько раз Дима подходил к Але и спрашивал, поправилась ли его мама, и когда приедет папа. Аля честно отвечала, что сама ничего не знает. Дима скучнел на глазах. Алька не знала, как развеселить его и тоже выглядела встревоженной и задумчивой.
Прошла два дня. На третий день, отработав первую смену, так как на работу вышла Нина Петровна, Алька побежала в институт, ей надо было сдать зачёт по литературе каких-то там веков. В институте пробыла дольше, чем планировала, поэтому в садик за Димой прибежала только к шести часам. Но мальчика в саду уже не было.
– А где Димка? – удивлённо спросила она Нину Петровну.
– Его забрала бабушка. Алевтина Липатовна, зачем же вы к себе так мальчишку привязали, что он не хотел идти домой с родной бабушкой? Я его еле за калитку вытолкнула, он цеплялся за всё, что попадалось на пути, и кричал, что пока папа не приедет, будет жить с вами, – попеняла ей Нина Петровна.
– Вы отдали Димку старухе? Но почему? Как вы могли отдать ребёнка неизвестно кому? – Аля пришла в такое возбуждение, что даже не заметила, что говорит на повышенных тонах, что случалось с ней крайне редко.
– Алевтина Липатовна, будьте так добры, перестаньте кричать, вы находитесь в детском саду, а не на стадионе. Почему я не должна была отдавать бабушке внука?
– Нет у Димки родных дедушек и бабушек! – продолжала кричать Аля. – А эта бабка сектантка какая-то, мальчик с ней жить не хочет, она же хочет увезти его в свою секту!
– По-моему, вы начитались книг. Почему же раньше она могла забирать его и ни о какой секте речь не шла? И вы сами отдавали ей Кудрина.
– Неужели вы не понимаете, что тогда родители мальчика были живы и здоровы…
Ответить Нина Петровна не успела, в группу вошла Любовь Андреевна.
– Что за шум у вас? – недовольно спросила она. – Подняли на уши весь детский сад. Родители боятся на территорию войти, дети по углам забились. Что случилось? Алевтина Липатовна, почему ваш голос слышен на соседней улице?
– Потому что старуха забрала Димку!
– Как забрала? – удивилась Любовь Андреевна. – Вы же говорили, что она с ними больше не живёт.
– Вот так, пришла и забрала! Узнала откуда-то про их беды и появилась на горизонте. Что делать? – Аля чуть не плакала.
– Для начала – успокоиться, – спокойно сказала Князева. – Не надо раньше времени поднимать бузу. Мальчика давно забрали? – обратилась она к Нине Петровне.
– Да, уже часа полтора прошло, – ответила та.
– Значит, до дома они уже должны дойти. Алевтина Липатовна, пойдёмте в мой кабинет, позвоним Кудриным домой. Может, родственники узнали об их неприятностях и решили присмотреть за ребёнком?
– Нет у них родственников, – пробурчала Аля.
– А бабка? – спросила Нина Петровна.
– Что бабка? Что она не родная бабушка Димы – это точно. В каком она состоит родстве с Кудриными – не знаю, кажется, она приходится какой-то дальней родственницей Вере Николаевне, но последнее время с ними не жила. Я вам, Любовь Андреевна, уже рассказывала, что Павел выгнал её после того, как она умудрилась увезти Веру с сыном в свою секту.
– Да помню я! Ладно, пошли звонить, – Любовь Андреевна направилась к выходу, Аля последовала за ней. Нина Петровна осталась в группе, так как не всех детей ещё забрали родители.
К телефону подошёл мужчина, не ожидая услышать мужской голос, Любовь Андреевна даже растерялась.
– Извините, а можно пригласить Павла Матвеевича? – после секундного замешательства спросила она.
– Его нет, а кто его спрашивает?
– Заведующая детским садом Князева Любовь Андреевна. С кем я разговариваю?
– Я брат Павла.
– А имя отчество у вас есть?
– Олег эээ Иванович, – после некоторого замешательства ответил брат Павла.
– Сегодня мальчика забрала бабушка, Дима не хотел с ней идти. Они уже пришли домой? У вас всё в порядке?
– Да, пришли. Дима не будет больше посещать какое-то время детский сад, мы уезжаем с ним на юг.
– Тогда вам надо будет подойти в детский сад и написать заявление, и не забудьте захватить с собой паспорт, мы должны знать, кто забрал ребёнка в отсутствие родителей.
– Хорошо, завтра, как только смогу, я заеду к вам, – пообещал мужчина.
Аля нетерпеливо посматривала на Любовь Андреевну и едва та положила трубку, спросила:
– Что там?
– Приехал брат Павла, собирается увезти Димку на юг. Должен завтра прийти, написать заявление.
– Какой брат?
– Олег Иванович…
– Да не было у Павла братьев! – воскликнула Алька.
– А ты откуда знаешь?
– Павел сам говорил, что он остался один продолжатель рода Кудриных, поэтому детей у него должно быть много, чтобы их род не вымер через несколько поколений.
– Да? Тогда почему у них только один ребёнок? – ехидно спросила Любовь Андреевна.
– Так они же ещё молодые! И потом, Вера Николаевна беременна…
– Теперь уж навряд ли родит, даже если выживет. Знаешь, Аля, может и хорошо, что нашёлся этот брат? Кто знает, как всё сложится, а вдруг мать не выживет и отец не найдётся? Что тогда будет с мальчиком? А так всё же будет у родственников расти, не в детском доме.
– Что вы заладили – детский дом, детский дом! Как будто это не дом для детей, у которых нет родителей, а детская тюрьма. Любовь Андреевна, вы ещё не забыли, что я тоже из детского дома?
– Ты, Аля, попала в детский дом уже большой девочкой, а он ещё маленький мальчик. И потом, у тебя была баба Тоня, к которой ты приезжала на каникулы, Алёна Борисовна тебя навещала, Василий Иванович не забывал, ты не одна была. А Дима? Кто бы его навещал, если бы не нашлись родственники?
– Странно получается, когда в семье было всё хорошо, родни не было, а тут вдруг родня стала расти, как грибы после дождя в тёплый день. И кто искал этих родственников?
– Аль, какие грибы? Только один дядя и появился, да бабушка, о которой ты и раньше знала.
– Как вы говорите, зовут этого брата?
– Олег Иванович.
– Но ведь если бы он был его братом, то отчество должно быть Матвеевич, как у Паши! – воскликнула Аля.
– А может, он не родной брат? – в голосе Любовь Андреевны появились ростки беспокойства.
– Или не брат! – сделала вывод Алевтина.
– Аль, сама подумай, кто будет брать чужого ребёнка? Кроме тебя, конечно, но ты – это отдельный разговор. Иди домой, Аля.
– Ладно, пойду, посмотрю завтра на этого новоявленного братца.
Однако увидеть его ни в четверг, ни в пятницу им не пришлось – в детский сад он не пришёл. Аля пыталась позвонить им, но трубку никто не брал.