Глава 11
Когда я ворвался на кухню, мама жарила лук на плите. Она надела рабочий халат вместо фартука.
– Ты не поверишь, – выпалил я, – в школе, оказывается, очень круто!
– Рада это слышать, сынок, – улыбнулась она, не переставая помешивать лук. – Надеюсь, учителя не поскупились на домашнее задание?
Я заверил её, что в этом она может не сомневаться, и рассказал о занятиях по робототехнике и о ребятах, с которыми познакомился. Мама внимательно выслушала меня, а потом сказала, что у неё тоже есть хорошие новости.
– Я выиграла грант, на который подавала заявку. Теперь я могу взять ещё одного сотрудника в лабораторию, – сказала она. – Через две недели он приступит к своим обязанностям.
И почему она рассказывает об этом мне?
– Кстати, Радж, – продолжала мама, – твой друг Камерон ещё не писал тебе?
Камерон! Снова он! И почему он вдруг должен был мне написать?
Я ответил, что он давным-давно не давал о себе знать, и поднялся в свою комнату, где Кошмар дремал на моём кресле-мешке. Я сел рядом и вздохнул.
– Если ты пришёл поделиться своими проблемами, то будь добр, избавь меня от этого, – сказал кот.
– Всё до ужаса странно, – начал я. – Единственная польза от того, что мы уехали из Бруклина, это то, что я избавился от Камерона. Но, похоже, от него нигде не скроешься.
– Как интересно, – зевнул Кошмар и прикрыл глаза.
Я рассказал ему о том, что мы подружились с Камероном сразу, как только познакомились в кружке «Железяки-забияки» на Бруклинском роботозаводе. У нас было много общих интересов: пончики, баскетбол, настольные игры и комиксы про супергероев. Особенно мы любили читать про Бэтмена, Людей Икс и Человека Америку, истории о котором тогда публиковались только в Сети. В то время о Человеке Америке ещё никто не знал. Но нам было всё равно, ведь комиксы о нём рисовала мама Камерона! Каждый год мы надевали костюмы Человека Америки и Звездиньо Полосини и отправлялись с мисс Адамас на комик-кон.
– Кошмар, ты ещё жив? – спросил я, толкнув кота в бок.
– Да, к сожалению, – пробормотал он.
– Всё изменилось, когда напечатали первую книгу о Человеке Америке. О нём сразу же узнала вся страна. Это было потрясно!
Но к Камерону тоже пришла слава, и это всё испортило. Он был прообразом Звездиньо Полосини, напарника Человека Америки, и поэтому у него брали бесчисленные интервью. Он с мамой появлялся в YouTube, на страницах газет и социальных сетей. Теперь уже никто не считал его недотёпой (ему даже приходилось иногда надевать капюшон, чтобы передохнуть от всеобщего внимания). Каждый хотел с ним подружиться.
Он совсем зазнался и решил, что слишком крут, чтобы общаться с одноклассниками. В том числе и со мной.
Я делал вид, что ничего не замечаю. Приближался комик-кон, и я с нетерпением ждал, когда вновь пойду туда со своим лучшим другом и его мамой. Я несколько недель потратил, чтобы сделать костюм. Но когда я принёс его в школу и показал Камерону, тот посмотрел на меня как на ненормального.
«С чего ты взял, что я пойду с тобой, Радж? – спросил он. – Я иду с Бронко Джонсом».
Это был удар ниже пояса. Бронко Джонс был уверен, что он самый крутой парень в Бруклине и его окрестностях. Да хоть бы и так! Ещё полгода назад он знать не знал о существовании Камерона.
«Уж извини, – сказал тогда Камерон. – Бронк – мой лучший друг».
С КАКИХ ЭТО ПОР?!
Вдобавок Камерон разболтал всем, что я расплакался, когда узнал, что он не берёт меня на комик-кон. Я не стал обвинять его в том, что он сплетничает за моей спиной. Кому бы от этого стало легче? Я просто решил, что не буду дружить с таким выскочкой, даже если его мама станет в сто раз известнее.
Поэтому это даже забавно, что я стал популярным в новой школе именно благодаря Камерону. Хотя это просто случайность.
– Ты сначала взорви ненароком пару-тройку планет, а потом будешь мне рассказывать, что такое случайность, – фыркнул Кошмар.
Я удивлённо уставился на него. Неужели он и правда взрывал планеты?
– Не пойму, чем ты недоволен? – вздохнул Кошмар. – В твоей никчёмной школе тебя теперь все любят. Ты же только об этом и мечтал. Разве не так? Когда ты наконец поймёшь, что должен внушать окружающим страх, а не какую-то там любовь?
В чём-то он прав. Надо забыть про Камерона. Мой первый день в школе прошёл на ура, и я жду не дождусь, когда наступит завтра.