Ни один из них не сдвинулся с места. Сильвер развалился на стуле и с насмешкой смотрел на девушку, застывшую, как сжатая пружина, которую вот-вот размотает во все стороны. Белоснежка всматривалась в его лицо, пытаясь понять, блефует ли киборг.
– И что же ты делал там во время беспорядков?
– Делами занимался.
– Ну конечно, – ухмыльнулась девушка. – А может, ты просто ищешь повод выставить меня отсюда? Думаешь, что сможешь капнуть Дядьке на мозги, и он меня выгонит.
– Это верх моих мечтаний.
– Как будто вы здесь все такие с чистой совестью.
Она скрестила руки на груди, постепенно возвращая себе уверенность.
– Тут хотя бы никто не пытается выдать себя за кого-то ещё.
– У тебя паранойя.
– А ты хреновая лгунья, – подался вперёд Сильвер, так что оказался нос к носу с девушкой. Он понизил голос. – В последний раз даю тебе шанс просто собрать свои шмотки и свалить в закат.
– Или что?
– Или сам помогу тебе залечь на дно так глубоко, что вовек не откопают.
Белоснежка нахмурилась, но тут её взгляд скользнул ниже, на татуировку, расположенную в яремной впадине Сильвера. Она успела выцвести, видимо, её несколько раз пытались свести, но юпитерский состав всегда славился стойкостью. Как и те, кто носил на коже три собачьи головы, заключенные в солнечный круг. Сильвер словно почувствовал взгляд и подтянул повыше ворот футболки. Девушка ухмыльнулась. Теперь была её очередь разваливаться на стуле.
– Мне казалось, что «Церберы» клялись защищать граждан, а не нападать на них.
– «Церберов» больше не существует. Как и империи, которой мы приносили присягу, – процедил Сильвер, поднимаясь из-за стола. – Я тебя предупредил.
– Что ты делал на Альфе Гончих Псов?
Ответом ей был только хлопок двери.
Сильвер сжал кулаки и потопал прочь. Скрежетнул бы зубами, но десны и так кровоточили – слишком сильно сжимал во сне. По левому виску разливалась тупая пульсирующая боль: модуль вживленного глаза перегрелся от попыток обработать лицо девки. Собственных баз данных не хватало, не нашлось даже минимального совпадения. Нужно было добраться куда-то, где был интернет.
«Белоснежка», – усмехнулся он про себя. Сначала соврала, что была на Альфе, теперь узнала символ элитного корпуса, которого уже пятнадцать лет не существует. Прибавим к этому желание во что бы то ни стало остаться на Руссо-42. Ответ был где-то на поверхности, а инстинкты вопили, что нужно просто пробить ей голову, закинуть в мусорную яму и дело с концом. Но паршивый «ангелочек», которого Сильвер и так с огромным трудом усадил себе на плечо, упорно капал на мозги, прося не торопиться.
Он ткнул на голограммный модуль. Над запястьем повисла гордая цифра: 181.
Полгода без драк, поножовщины, разбитых носов, угроз вырезать отца, мать и всю семью. Не говоря уж о совсем грязных делах. Да он прям дзен постиг! Не хватало теперь это просрать из-за какой-то левой девчонки. Нет, нужно действовать осторожно.
– Дядька, дай шаттл погонять, – сказал Сильвер, без стука врываясь в котельную. Владелец бара обнаружился на своём привычном месте – танцующим с бубном вокруг монументального самогонного аппарата.
– Ещё чего тебе дать? Лучшие годы моей жизни?
– Их ты уже просрал, а шаттл мне нужен на пару часов.
– Нахрена?
– В компьютерный клуб на Макомбе сгонять. Там чемпионат, хоть за любительскую лигу катку одну, ну?
Дядька обречённо закатил глаза.
– Взрослый дядя, того и гляди яйца поседеют, а все в компьютер играет. Знаешь, почему я отправляю на вылеты Крошку?
– Потому что иначе он нас всех тут заебёт, – отмахнулся Сильвер. – Ещё наставления будут?
– А носастую учить кто будет? – упёр руки в боки Дядька.
– Вот пусть Крошка и занимается. Он за неё вписался, не я.
Дядька возвёл глаза к реечному потолку, пересчитал металлические перекладины, сделал глубокий вдох, выдох – и полез за ключами в карман.
– Возьми, но шоб пулей туда и обратно. Может, после этого мозги делать перестанешь.
– Спасибо, – бармен звякнул ключами от шаттла и направился на выход.
На ходу бросил Крошке счастливо оставаться и, не дожидаясь дальнейших расспросов, побрёл на улицу к припаркованному шаттлу.
– Ага-ага, скатертью дорожка, – прогнусавил вышедший следом за ним Дядька.
– СУКА!
Дядька скрипуче засмеялся. Из коридора пулей вылетела Белоснежка.
– Что случилось? – она удивлённо посмотрела на согнувшихся от хохота Дядьку и Крошку.
– Ночью буря была, – объяснил второй бармен. – Шаттл занесло. Он сейчас часа два его откапывать будет.
– К тому времени остынет и никуда не полетит, – поддакнул хозяин бара и похлопал девушку по плечу. – А ты пока давай бокалы натирай, технологички там полистай. Когда полный зал будет, тебя ждать не станут.
– А здесь реально бывает полный зал? – спросила девушка.
– Ага, – кивнул Крошка, укладывая перед ней на бар пухлую папку. – Редко, но метко.
– Это что, бумага?
– Дядька доверяет только этой фигне. Никаких цифровых носителей, одна бумага, глиняные таблички и берестяные грамоты.
Небо за окном чуть прояснилось, окрасилось сиреневым с красными всполохами. У самого горизонта вились нитки песчаных вихрей. В дневном свете песок, мерцавший ночью, оказался угольно-чёрным. На востоке виднелись мелкие горы. Белоснежка то и дело отвлекалась от технологичек: то смотрела на виды захолустья, в которое ее занесло, то поглядывала через окно на Сильвера, который во всю силу механических конечностей пытался отчистить шаттл.
Крошка её не поторапливал, мурлыкал под нос песенку и расставлял бутылки на стеллажах. Из котельной доносилось бормотание Дядьки. Как рассказал Крошка, хозяин бара уже много лет пытался создать настойки со вкусами, которые пробовал в своём доме на Земле. У него даже был заныкан целый ящик «образцов», среди которых оказались овсяное печенье, чипсы с крабом, сгущенное молоко и конфеты «Барбарис».
– Никогда не понимал его одержимости. Земля уже пятьдесят лет как необитаема, а он всё трясется над этим старьём, – хмыкнул Крошка.
– Каждый по-своему хочет домой.
– Э-э-э, нет, – поджал губы бармен. – Точно не про нас. Наш дом здесь. Мой так точно.
– А как ты сюда попал? – спросила девушка, отодвигая технологички, чтобы поудобнее упереться локтем в стойку.
– Да никак толком. С детства был гладиатором на созвездии Щита. Чемпион двух десятилетий, – он задрал рукав толстовки, демонстрируя татуировку с щитом и мечом. – Потом вольную дали, выкупился. Поездил, мир посмотрел.
– А здесь-то как оказался?
– Ну, – он сунул руки в карманы, щеки залил румянец. – Когда у тебя за плечами шесть бывших жен с детьми, хочется оказаться в каком-нибудь тихом месте. Понимаешь, о чём я?
– Его по всей галактике ищут, чтоб наконец кастрировать! – крикнул из котельной Дядька.
«Да уж», – пробормотала Белоснежка и бросила ещё один взгляд в окно. И тут же встрепенулась. Сильвер уже открыл капсулу и пытался усесться. Для этого ему пришлось рукой поддевать механическую ногу и засовывать её в кабину.
– А потом спрашивает, почему я его не пускаю. Он же там всё разгромит, – сплюнул вышедший из котельной Дядька.
– А куда он? – обеспокоенно спросила девушка.
– На Макомбу. Задрот несчастный.
Сколько действующая власть ни говорила о росте благосостояния населения, спустя несколько лет после революции дома, построенные из списанных грузовых контейнеров, все еще были повсюду. И неудивительно, дешевле ведь только говно и палки.
Сильвер чудом припарковал шаттл и выбрался из капсулы. Каждый позвонок и сустав отреагировал жалобным хрустом, а поясница заныла, как первая скрипка в этом разваливающемся оркестре. Сильвер устало поскрипел суставами, застегнул повыше куртку и надел очки, чтобы никого не смутил сенсор в импланте глаза. На Макомбе ревностно хранили свои секреты. Благо очки тут никого не смущали, с освещением на планете дела обстояли неплохо, и в любое время суток на улицах было светло. Местные власти объясняли низкий уровень преступности именно освещённостью. Сильвер не уставал зубоскалить на эту тему. Конечно, чем ярче свет, тем гуще тени, в которых можно прятать откаты.
В компьютерном клубе его уже знали и освободили под него кабину. Знакомый администратор заказал большую пиццу и удивился, когда Сильвер запросил полный набор переходников.
– Прошивки поменять, – сказал мужчина, приподнимая рукав на механической руке.
– А, ну… Есть же специальные заведения.
– Я и сам могу, – улыбнулся он и прошел в VIP-кабину.
Там его ждало кресло с подогревом и один из лучших игровых компьютеров. Не техника – зверь. Даже обидно было в этот раз использовать его ресурсы не для игры в своё удовольствие, а чтобы проверить какую-то левую девку, которую забросило на их планету. Кажется, даже Крошку он не проверял так тщательно.
«А с какой стати его было проверять? У этого болтуна и так язык как помело», – напомнил он себе, достал сигареты, включил вентиляцию. Дальше было самое неприятное – достать стеклянный глаз и подключить к компьютеру по шнурку. Так себе удовольствие – сидеть в суперудобном кресле, когда у тебя на проводах соплёй болтается имплант. Хотя… Он вспомнил, как ощущался настоящий глаз в таком же положении, и разумно напомнил себе (в который раз), что всё к лучшему.
«Посмотрим», – он выгрузил фото за последние сутки. Вот их Белоснежка в фас, профиль, при свете дня, на тепловом снимке и в спектре ночного видения. Такой галереи должно было хватить, чтоб найти её хотя бы на форуме бывших одноклассников. Сильвер подключил флешку и запустил программу распознавания лиц. По экрану поползла лента загрузки.
Мужчина откинулся в кресле и, схватив кусок пиццы, принялся неторопливо жевать.
«А с другой стороны – какое мне дело? Воров и убийц на Руссо полно. Беглые преступники, коррупционеры. Дядька согласился взять её и глазом не моргнул, а у него нюх… Был, по крайней мере».
Мысли снова уперлись в стену, на которой красной краской было написано «Сильвер опять ищет приключения на жопу». Хотя он каждый раз убеждал себя, что это не так, но человек, который не ищет приключений, заимев две механические конечности и пережив замену глаза всё-таки пойдёт на покой. А не будет тратить последние крохи здоровья на службу.
«Альфа Гончих Псов, ха!»
Альфа навсегда осталась в его памяти россыпью шрамов. Там вскоре после революции одними из первых начали действовать новые экономические правила. Сильвер тогда не очень понимал, зачем это нужно. По ящику говорили о «диверсификации рынка» – планетарные системы начинают каждая усиливать свою экономику. Вместо того чтобы закупать на Большом Псе железо или титан, будут разрабатывать свои месторождения, а на экспорт возить только то, чего в избытке. На Альфе была одна из самых крупных бирж, и буквально за день она рухнула. Люди остались без всего и пошли требовать свои деньги, дома, матпомощь. «Церберам» тогда предложили доказать верность режиму и подавить восстание. Только это оказалось нихрена не…
«Загрузка завершена».
На мониторе открылись сразу десять окон, и все с надписью «информация удалена по требованию регулятора». Это только разожгло интерес Сильвера. Он вставил глаз обратно и по удалённому доступу начал просматривать страницы одну за другой в надежде найти хоть что-то. Подсказку. Намёк.
Окна закрывались, пока взгляд Сильвера не задержался на одном из них. «Проект Гуттенберг. История Галактики», – гласило название. Он промотал страницу дальше и криво усмехнулся.
Правду говорят, интернет помнит всё. Даже то, чего, как говорят, не было.
Когда Сильвер вернулся, бар был уже замыт, а огни погашены. Мужчина в очередной раз порадовался отсутствию связи. Так его хотя бы не донимали.
В доме звучал только громогласный храп Крошки и посвистывающий – Дядьки. Так даже лучше. Сильвер направился в четвёртую комнату, в которой был склад барахла. Там, судя по логике, должны были расположить их Белоснежку, если только никто не умудрился уже затащить её к себе в койку.
Сильвер аккуратно нажал на ручку и приоткрыл дверь. Настроил в механическом глазе ночное видение, заглянул внутрь.
Ночник зажёгся тут же, ослепляя. Сильвер прикрыл глаза и протиснулся в комнату, ухмыляясь во весь рот. Блестящее дуло пистолета скалилось ему прямо в зубы. Даже лёжа на кровати их Белоснежка неплохо целилась.
– У тебя три секунды, – процедила она и сжала губы, выравнивая дыхание.
– Отличный раритет, Белоснежка, – осклабился Сильвер. – Или, вернее, Селена Джорджана Мартина Юнона, наследная принцесса Империи.
Она застыла, а Сильвер уже с трудом сдерживал хохот.
– В фамильной оружейной взяла?